Учёба в школе была бы ещё невыносимее, если бы Дин Винчестер не был моим другом. Местный ловелас и своеобразный хулиган, он был рядом почти с самой начальной школы. Если бы не Дин, много чего бы не было — ни скромных радостных улыбок, ни драк со старшеклассниками, ни ночных посиделок за просмотров фильмов ужасов, ни этого вечера.
Иногда я чувствовал себя неуютно рядом с разошедшемся в своём веселье Дином, как и сейчас.
Наша компания из пяти человек, уже знатно подпитая, уединилась в одной из комнат большого дома одноклассницы Дина, решившей устроить вечеринку в честь последнего года в школе. В немного печальном взгляде Сэма, младшего Винчестера, я видел то же чувство неуверенности, что было и у меня. А вот Габриэль, мой старший брат, и Дин не обращали внимания на сконфуженных нас, весело переглядываясь, ожидая согласия на игру.
— По-моему, отличная идея, — согласилась Ровена, затесавшаяся в компанию.
Она была единственной молодой учительницей, преподававшей в школе второй год, которая попала на вечеринку двенадцатиклассников. Наша компания тесно общалась с ней, подружившись ещё в начале её работы в школе. На уроках она была строгой, но справедливой мисс МакЛауд, но вне стен школы становилась просто Ровеной.
Сейчас её хитрые лисьи глаза, в которых плясали чертята и плескался алкоголь, внимательно смотрели на Сэма.
— Окей, я согласен, — вздохнув, сдался младший Винчестер.
Все посмотрели на меня, ожидая решения. Я кивнул.
— Прекрасно, — воскликнул Дин, допив остатки пива из коричневой стеклянной бутылки, и положил его на ковёр в центр круга, образованного нашими телами.
Игра в бутылочку началась.
Возможно, не будь здесь Дина, это было бы не так волнительно.
Наш отец наверняка был бы разочарован, узнай он, что половина его сыновей не гетеросексуальны. Хотя у Михаила и Люцифера уже есть девушки, и внуки ему обеспечены, он человек старой закалки, воспитывал нас в строгости. Влюблённость Габриэля в Сэма была очевидна, по крайней мере для меня, знавшего своего брата всю жизнь. Его горящие глаза, чересчур частые «случайные» касания… Вы бы решили, что он ненавидит вас, подшучивая и насмехаясь над вами, и Сэм думал наверняка также. Но это лишь способ брата выразить свою привязанность, которую тот скрывает за такими поступками.
И я надеялся лишь на то, что моя любовь к Дину не так очевидна: я стараюсь не смотреть слишком пристально, не касаться слишком часто, не стоять слишком близко и много других не…
— Итак, кто будет крутить бутылочку первым? — спросила хитро улыбающаяся Ровена.
Все молча, не сговариваясь, выставили вперёд на ладонях кулаки. В итоге честь быть первой выпала рыжей девушке.
Ровена аккуратно раскрутила бутылку, и, когда та остановилась, горлышко бутылки указало на моего брата.
— Спасибо, Господи! — воскликнул Габриэль. — Я долго этого ждал.
Под общий смех он подскочил и быстро нагнулся к сидящей напротив него Ровене, чмокнув ее в губы.
— Что за детский сад, Гейб! — воскликнул Дин. — Давай как подобает взрослым.
— С языком что ли? — уточнил брат, который из-за большого количества алкоголя, выпитого ранее, соображал чуть хуже.
Ровена закатила глаза, цыкнув, и, схватив Гейба за грудки его футболки, глубоко поцеловала.
Я улыбнулся, Дин протяжно заокал, хитро улыбаясь, Сэм повернулся за банкой пива, сделав глоток.
Настала очередь Габриэля крутить бутылочку, которая, остановившись, указывала на меня.
— Ух, инцест, — фыркнула Ровена.
— Здесь многовато родственников для такой игры, — задумчиво произнёс Сэм.
— Нам не впервой, в детстве ты часто меня чмокал, — улыбаясь, ответил Гейб, севший на место, рядом с младшим Винчестером и по правое от меня плечо.
Смущенный я наклонился, быстро клюкнул брата в уголок губ и, закончив, прокрутил бутылку, молясь о том, чтобы она указала не на Дина, и одновременно желая этого.
Бутылочка указала на Сэма.
Мы играли ещё около десяти минут. Я целовался с Сэмом, Ровеной, Гейбом, снова с Сэмом. Ровена успела поцеловать всех, Сэму часто попадался Габриэль, и, как мне казалось, мой брат целовал его немного дольше, чем того требовала игра. Дин тоже успел поцеловать всех, кроме меня. Я был рад (и одновременно ужасно огорчен) этому.
Но вот запущенная старшим Винчестером бутылочка остановилась. Её горлышко четко указывала на меня. Сидящий на против Дин посмотрел мне прямо в глаза.
— Ну наконец-то, — радостно выдохнул Габриэль.
Ровена хмыкнула.
Мы сидели долгих тридцать секунд, пока Дин не встал решительно, перешагнув через стеклянную бутылку. Он наклонился, аккуратно взял мое лицо в свои большие тёплые, немного шершавые руки, с грубыми подушечками пальцев от частой физической работы в автомастерской дяди. В тусклом освещении комнаты его зелёные глаза были похожи на тёмные омуты болот, затягивающие меня в свою чарующую топь. Ощущать его сухие теплые губы было очень приятно, горящий ком застрял в груди, мешая вдохнуть. Влажный язык аккуратно толкнулся, как бы прося разрешения, и я тут же приоткрыл рот, обхватывая нижнюю губу Дина. В уголках глаз скопились маленькие капельки слёз от осознания того, что это был первый и последний поцелуй с Дином, который я запомню на всю жизнь.
Яркая вспышка камеры Айфона и щелчок затвора сдали фотографирующую нас Ровену с потрохами. Мы резко оторвались друг от друга. Гейб вскинул руки вверх, радостно воскликнув, и, потеряв равновесие, упал на сидящего рядом с ним Сэма, который аккуратно подхватил его за талию. Смутившись, они быстро выпрямились, отсаживаясь подальше.
На мой вопросительный взгляд, Ровена лишь пожала плечами, хитро, но мило улыбнувшись.
Прервал игру резко ворвавшийся в комнату какой-то парень, радостно орущий о том, что в зале начался пив-понг, приглашая нас присоединиться. Развеселившийся Гейб первым подскочил, вихляющей походкой следуя за уже ушедшим парнем и горланя о том, что он всех порвёт. Ровена и Сэм направились за ним, и младший Винчестер аккуратно прикрыл дверь, оставляя нас с Дином один на один.
— Мне понравилось, — прервал я наступившую тишину.
— Мне тоже, — хрипло ответил Дин, потирая шею.
Он сел рядом со мной, не решаясь посмотреть в глаза. Я же рассматривал его профиль, улавливая в тусклом жёлтом свете небольшой румянец на щеках. Дину осталось учится в школе меньше года, и больше всего я боялся того, что после его выпуска, вынужденное расставание приведёт к тому, что мы перестанем общаться, постепенно отдаляясь друг от друга. Я не хотел терять такого замечательного человека, без которого не могу представить себя.
И я решился.
Осторожно положив руку на плечо Дина, я потянулся вперёд, аккуратно поцеловав резко повернувшегося парня. Спустя секунду промедления, он отодвинулся от меня, придержав за плечо.
— Что ты делаешь? — хрипящим шепотом спросил он.
— Я люблю тебя, — просто сказал я, что оказалось невероятно тяжелым лишь те несколько секунд, которые я собирался ответить.
Дин внимательно посмотрел в мои глаза, нахмурив брови, я же спокойно смотрел на него, полностью уверенный в своих чувствах. Однако было очень страшно услышать какой-либо отрицательный ответ, который, несомненно, я бы принял, не став настаивать. Но так хотелось услышать заветные и желанные слова, о которых я мечтал уже много лет.
Обхватив мою шею, Дин прижал меня к себе, крепко поцеловав.
Самый лучший ответ, что я когда-либо получал.
***
— Честно говоря, я ожидала более лучшего результата от вас, — строго произнесла мисс МакЛауд, рассматривая класс поверх очков.
Учительница стала раздавать контрольный тест по истории каждому, подходя к партам учеников. Кто-то разочарованно застонал, кто-то, явно получивший низкий балл, шипящим шепотом обозвал мисс МакЛауд ведьмой, на что та, несомненно услышав, лишь улыбнулась. Сидящий по правую от меня руку Сэм выдохнул с облегчением, получив свою работу. Когда учительница подошла ко мне, то вместе с тестом протянула ещё один листок. Это оказалась распечатка той самой фотографии нашего с Дином первого поцелуя. Щёки тут же начали гореть от смущения, на что Ровена лишь тихо хихикнула. Она пошла дальше по классу, а я судорожно спрятал фото в лежащий на парте учебник, мысленно проклиная подругу.
— Кас, все в порядке? — шепотом поинтересовался Сэм.
Я лишь молча кивнул, улыбнувшись.
***
Фотография была не из лучших: яркая вспышка сделала кожу слишком белой, с чётко выраженным румянцем на щеках, ракурс был кривым, мои уши были размыты, потому что не попали в фокус камеры. Да и само фото получилось немного размазанным, из-за трясущихся рук выпившей Ровены. И если лицо Дина было по большей части скрыто, благодаря ракурсу, его волосами, то моё же было до ужаса четким, с широко распахнутыми в удивлении глазами и красными зрачками.
— Я похож тут на ошарашенного оленя, которого вот-вот собьёт машина, — сказал я Дину, рассматривающего распечатанное Ровеной фото.
Он, ухмыльнувшись, ответил:
— Поэтому, Кас, на нашей свадьбе эта ведьма однозначно не будет фотографом.
