***
…он помнит, как медленно его вытолкнуло из сна, словно на поверхность озера. Вокруг все чёрное, потом - немного синее, ещё спустя секунду появились шторы и мебель. На часах почти пять. Диего недовольно обшарил глазами комнату в поисках того, что его разбудило, и внезапно по ушам полоснул отчаянный стон из-за двери. Номер Два замер, вмиг покрываясь мурашками, но безликий стон уже обрел голос: из коридора донеслось едва слышное, лихорадочное «нетнетнетнетнет», и Диего рывком откинул одеяло. Распахнув дверь, он высунулся в коридор и в нерешительности замер. Четвертый вскинул на него голову, на миг замерев, но что-то в глубине коридора притянуло его взгляд, и он снова начал пятиться, наполняя коридор звуками своего рваного, истеричного дыхания. Что-то еще привлекло его внимание, и Клаус тихо вскрикнул, на подкосившихся ногах шатнувшись к стене, и уже приготовился к смерти, почувствовав на плече крепкую хватку. Неведомая сила утянула его назад, и все звуки внезапно отрезало хлопком двери. Едва живой, Клаус поднял глаза. Диего хмуро разглядывал его, стоя неприлично близко, и ждал, пока его взгляд перестанет истерично метаться по комнате. И, наконец, остановится на его лице, вновь наполняясь осознанностью. - Порядок? Четвертый растерянно кивнул, все еще сбитый с толку внезапной тишиной и едва знакомым, давно забытым ощущением, словно он в безопасности. Оно чуть ослабло, когда Диего отстранился, поворачиваясь спиной. - Можешь остаться здесь, если хочешь. И Клаус понял, что очень хочет. Он смирно стоял у стены, пока Второй лез под кровать за свернутым спальником, раскатывая его по полу в одно слитное движение. Стряхнув тапки, он забрался в постель, отвернувшись к окну, так ни разу и не взглянув на него. Клаус медленно приблизился, босой ногой пощупал холодный спальник. Одеяло на кровати уже свернулось в неподвижный кокон, над которым виднелся один лишь стриженный затылок. Диего затих, притворяясь спящим. Четвертый обернулся, тревожно косясь на входную дверь. Номер Два от изумления перестал дышать, почувствовав сзади возню, и резко развернулся, когда в поясницу уперлось острое колено. Клаус натянуто улыбнулся, изображая невинное удивление. - Какого?.. – оборвал фразу Второй, недоуменно разглядывая это нахальное лицо. Слишком нахальное для того, кого минуту назад в истерике швыряло по коридору. - Да ладно, как будто в первый раз, - Четвертый попытался выдать беззаботный смешок, но голос предательски дрогнул, сделав его нервным. - З-з-заткнись, - выговорил Диего, раздражаясь вдруг напомнившему о себе дефекту. Клаус ощутил неприятный укол стыда, но отступать было уже поздно. - О, ты так взволнован? Не помню, чтобы в прошлый раз ты так смущался. - Нам было восемь! – в панике воскликнул Второй, слегка отшатываясь. Клаус в ответ придвинулся ближе. - Я знаю, - выдохнул он. Поняв, что Диего этот ответ не устроил, Клаус скорчил самую свою отчаянную умоляющую мину. – Ну пожа-а-алуйста? Диего хватал ртом воздух, как большая сердитая рыба, Клаус с ужасом ждал его вердикта. - Почему?? – выдал, наконец, Второй. Рот Клауса дрогнул в улыбке. Фраза, что собралась слететь с его губ, была настолько честной, что пришлось выдержать паузу, чтобы перевести дыхание. - С тобой так спокойно. Лицо Диего печально расслабилось. Четвертый смотрел на него так бесхитростно и так трезво, что в груди заболело. - Они не тронут тебя. Ни здесь, ни где-либо еще, - тихо сказал он этим зеленым глазам. Клаус хмыкнул себе под нос, снова вздергивая брови в очередной гримасе. - Это обещание? Почему вдруг столько боли, Диего? – Четвертый грустно улыбнулся и чуть наклонился ближе, заглядывая ему в лицо. Диего разрывало на части от рвущихся наружу яростных слов, но он не нашел в себе сил продолжить этот разговор. - Оставайся, - просто сказал он. Наигранное выражение сползло с лица, и Клаус уже был не в состоянии сдержать разъезжающиеся в улыбке губы. Резво он нырнул под одеяло и повернулся к брату спиной, не желая смущать его своим ребяческим счастьем. А Диего так и остался сидеть, разглядывая его спутанные кудри на своей подушке. Клауса слегка подбросило, когда Диего со вздохом впечатался в подушку позади него. По загривку побежали мурашки от чужого дыхания. - У меня мурашки от того, как ты мне в шею дышишь, - заявил Четвертый. - И что мне теперь, не дышать? – вяло огрызнулся Второй. Клаус фыркнул и мягко развернулся, слишком счастливый, чтобы заметить, насколько эта подушка была мала для двоих. Диего не смел дышать, боясь коснуться его губ даже дыханием. А Клаус весело разглядывал его, скользя взглядом по его шраму, перечеркивающему висок, остро торчащему ежику волос, колючим, перепуганным глазам. Внезапно Номер Четыре вскинулся и обернулся на входную дверь. Диего слышал, как набрало темп его шумное дыхание, и невольно сел в постели, всматриваясь в темноту. Он тут же почувствовал себя идиотом – конечно же, комната была пуста. Диего мрачно коснулся плеча Четвертого; его дрожь заставила Второго поморщиться. Хотелось задать какой-нибудь глупый вопрос, но он не хотел заставлять Клауса отвечать. И потому просто развернул его лицом к себе. Номер Четыре еле оторвал взгляд от двери и уставился на него большими от ужаса глазами. - Ты сказал, что со мной спокойно, так? Тон Диего был вопросительным, но не терпящим возражений, и Клаус кивнул. Диего тоже кивнул ему в ответ, не придумав, что сказать дальше, и Четвертый опять отвернулся к двери. Второй усиленно размышлял над тем, что бы еще сказать, и не заметил, как выровнялось и затихло чужое дыхание. Клаус вдруг медленно обернулся. Взгляд его был неожиданно восхищенный и взбудораженный, на лице проступало радостное безумие. Номер Два, обескураженный переменой, удивленно наблюдал, как он забирается с головой под одеяло, и забил тревогу, лишь когда его нескладное тело приклеилось к нему, мазнув длинными пальцами по груди – даже сквозь пижаму тело отозвалось постыдным удовольствием. - Клаус! – смущенно прошипел он, едва не запнувшись снова, как сломанный магнитофон. Четвертый жег дыханием кожу под пижамой и не шевелился, некомфортно зажав его бедро между своих колен. Диего должен был содрать его с себя, но боялся даже прикоснуться, вознося хвалу небесам за то, что Клаус не видит выражения его лица. Возможно, такого выражения на лице Диего не видел еще никто. Не позволяя себе лишних мыслей по этому поводу, Второй глубоко вздохнул, успокаиваясь, и запустил обе руки под одеяло, намереваясь прекратить это неловкое объятие. Пальцы хаотично натыкались на волосы и ткань пижамы, пока не нашли место, где одна пижама переходила в другую, поднырнув под тощее тело. Клаус удивительно послушно ослабил хватку и позволил перевернуть себя на спину. Диего навис над ним и рывком сорвал одеяло. Клаус, зажмурившись, улыбался. Накрыв освободившимися ладонями глаза, он улыбнулся еще шире. - Извини. - «Извини»? Какого хрена, Клаус? – на высоких нотах шипел Диего этому скалящемуся рту. Внезапно ладони сползли выше, открывая глаза, и Диего тут же подрастерял свою заносчивость. Клаус медленно закинул руку ему на шею и заставил пригнуться, горячо зашептав на ухо: - Они все там: орут, воют, грозятся мне череп вскрыть и нанизать глаза на шпажки для канапе, - Четвертый сипло засмеялся. – И ни один из них не может войти. Я не знаю… Диего, - прошептал он томно, стискивая его шею, - я твой должник. Диего сглотнул, когда большой палец гладящим движением случайно скользнул у него за ухом. Клаус слегка отпустил его, но лишь для того, чтобы видеть его лицо, когда тот попытается отстраниться. Пока Диего беспомощно пялился, Четвертый мягко улыбнулся, не отрываясь от его глаз: - Все, что угодно. Шепот проник в голову, и легкие тут же сдавило. Диего обмер, не желая замечать, какой мечтательный взгляд обращен к нему. «Нет, нет, нет, нет, нет». Клаус все еще улыбался, не желая его отпускать. Диего трепыхался лишь первые секунды – потом затих, судорожно перебирая варианты, но все они сметались гигантской неоновой вывеской в голове: «ТЫ ЕГО НЕ ОСТАНОВИШЬ». - Ты уверен? – хрипло выговорил Диего, не в силах выдавить из себя уточнение. - Ну конечно. Второй ужасно не любил быть ведомым. И быть ведомым Четвертым он не собирался совсем. Второй умел отказывать. Но чаще всего делал это кулаками и ножевыми ранами. Второй не любил Четвертого. Но еще больше он не любил, когда Четвертому было плохо. - Черт, - выдохнул он на грани слышимости. Клаус едва успел приподнять в удивлении брови, как Диего бросил попытки отстраниться и упал на его губы. Не будучи уверенным, что этого достаточно, Диего ворвался языком в мягкое пространство его рта. Едва заметное сопротивление погасло, не успев окрепнуть. «Пять. Четыре. Три-два-один». Чувствуя себя невероятно измотанным, Диего отстранился, вымученно сосредотачиваясь на Четвертом. Четвертый выглядел… слишком удивленным. «Блять». Клаус молчал и бегал глазами по его лицу, слегка удивляясь и тому, что Диего выглядел напуганным не меньше, чем он сам. Диего думал, что стал заикаться настолько, что теперь никогда больше не сможет произнести ни слова. Возмущение Клауса привело бы его в чувство; или улыбка, или идиотская насмешка, но Номер Четыре застыл под ним, беспомощно распахнув глаза. «Вот. Же ж. Блять». Номер Два рывком освободился от ослабевших объятий и вскочил, наощупь нашаривая тапки. Клаус в тот же миг ожил, тревожно садясь в постели: - Диего! Не поворачивая головы, Диего судорожно засовывал ноги в обувь. Клаус спрыгнул с кровати и долетел до двери за секунду до него, преграждая путь. Они оба замерли. Клаус загнанно дышал, лицом обращенный к Диего, – в позе решительной и угрожающей – а спиной прижатый к тонкому дереву, отделявшему его от невнятных, воющих угроз из коридора. Диего приблизился, и стало видно, как сильно он стискивает зубы. Клаус напрягся, запоздало раздумывая, чего же он боится больше: что Диего уйдет или что останется. Расстояние между ними стало настолько незначительным, что даже темнота не скрывала ужас на лице Четвертого. Но он упрямо продолжал стоять на пути. - Почему ты не уходишь? – мрачно спросил Второй. Клаус картинно развел руками. - Потому что не хочу! Диего предпочел не заметить легкую дрожь этих слов. - Я не так тебя понял. Вот и все, - ровным голосом произнес он. Клаус бросил на него несмелый, любопытный взгляд. - Ты думал, что я намекаю? Диего не нашел в себе сил даже кивнуть, лишь непроизвольно моргнул. Клаус отчего-то перестал вжиматься в дверь. - И не противно было? – спросил он. - А тебе? – с вызовом ответил Номер Два. Клаус метался взглядом между его огромными черными зрачками, по привычке пытаясь уйти от ответа. Но радостное безумие где-то внутри заставило его усмехнуться. - Только страшно немного. Диего метнулся глазами к ручке двери. - Отчего же? – не сдержался он. Клаус глубоко вздохнул, продолжая его разглядывать. Долго, словно и впрямь задумался. - А, может, и не страх это, - он положил ладонь себе на низ живота, поверх резинки штанов. – Вот здесь, - Клаус поймал его взгляд. – Так горячо. Диего лихорадочно метался глазами то вниз, то вверх, соображая, является ли это очередной ловушкой. И хочет ли он в нее попасться. Второй заметил, как участилось дыхание, и нахмурился своей несдержанности. Четвертый жадно следил за его лицом. - У тебя что, от страха встает? – хрипло съязвил Номер Два. Клаус коротко пожал плечами. - В этой комнате, видимо, да, - ладонь на животе изогнулась в приманивающем жесте. – Дай руку. Диего сглотнул. Медленно он положил свою ладонь поверх той, что все еще была прижата к животу. Четвертый рукой поддел резинку пижамных штанов, медленно направляя обе ладони ниже. Диего дернулся – но Клаус прижал его руку к себе, схватив за пальцы. У Диего волосы на загривке встали дыбом, когда он почувствовал прямо под рукой теплую, пульсирующую плоть. Номер Два напрягся до самых кончиков пальцев на ногах, и только это удерживало его от нервной дрожи. Клаус, напротив, расслабленно выдохнул. Мир смазался, сузившись до ощущений в ладони. Диего не сразу понял, что его больше не держат, и медленно вытащил руку. Он смотрел в удивительно спокойные глаза Четвертого и ощущал острую потребность сказать хоть что-нибудь. - Какого хрена ты без трусов? – хрипло выдавил он. Клаус, уже думавший о скорой смерти, усмехнулся. - Люблю свободу, - кажется, сейчас Диего был не способен что-либо ему сделать. И Четвертый смело зацепил пальцем резинку братских штанов. – А ты? Диего почувствовал «страх», скопившийся внизу живота. Он бы очень хотел, чтобы его трясло, как трусливого мальчишку, но не чувствовал себя достаточно напуганным. И потому не мог доверить Четвертому взять все в свои руки. Но кое-что, в принципе, взять он мог. - А ты проверь, - четко произнес Диего, добавив в голос лишь чуть больше угрозы, чем хотел. Клаус посмеялся этой угрозе в лицо и скользнул в штаны. Пальцы ткнулись в мокрое пятно смазки, оставленное на белье, и Четвертый расцвел довольной улыбкой, прежде чем Диего шумно выдохнул и набросился на него с грубым поцелуем. Клаус знал, что это поцелуй не от избытка страсти, это поцелуй от боязни услышать колкость, насмешку, от стыда за выражение своего лица, которое кривилось и хмурилось, лишь бы не показать, как ему хорошо. И Клаус принимал этот поцелуй, с удовольствием и отдачей. Пальцами скользнул он под резинку узкого белья, обхватывая член, и шумно выдохнул в унисон с Диего, скользя по его мокрой головке. Номер Два судорожно поднял полы его рубашки, скользнув рукой по напряженному прессу, и запустил ладонь в пижамные штаны. Клаус застонал ему в рот, заставив Диего недоуменно распахнуть глаза. Четвертый усмехнулся почти счастливо: - Стонать – нормально, когда тебе хорошо, - и чмокнул его в губы. Диего не произнес ни слова. Он освободил руки и властно вытащил ладони Четвертого из-под своей одежды. Не успел Клаус озадачиться столь резкой перемене, как Диего схватил его за запястье и поволок к кровати. Стремительно он обошел его со спины и подтолкнул. Клаус постарался спрятать усмешку: ну конечно, Диего привык быть главным. Если все это и укладывалось в его голове, то только в таком виде. Клаус не стал уточнять, знает ли Второй, что именно он собирается делать, но послушно упал на кровать, принявшись расстегивать рубашку. Диего истуканом застыл над ним, машинально повторяя движение. Четвертый наслаждался его испуганными глазами, пока полы рубашки не раскрылись, обнажая проступающий рельеф мышц. Взгляд Клауса тут же упал ниже шеи и не желал подниматься обратно, а пальцы заторможенно замерли на предпоследней пуговице. Не то, чтобы он видел обнаженного брата впервые, зато впервые ему разрешали смотреть. Диего забрался в постель, наполовину нагой, и нетерпеливо рванул рубашку Клауса – одна пуговица послушно выскочила из петли, вторая оглушительно зазвенела, подпрыгивая где-то на полу. Четвертый восхищенно замер, ожидая продолжения. Номер Два так и не набрался смелости на еще один поцелуй, зато смело стянул с него до колен штаны; Клаус на краю сознания отметил, как обожгло зад резинкой. Упершись рукой в постель, Диего склонился, пряча глаза, и неуверенно вращал ладонью, примериваясь. Номер Четыре, реанимируя утонувшее в похоти сознание, соображал, как ему намекнуть. «А, к черту». Дернув с брата штаны, Клаус принялся выпутываться из своих собственных. Диего, сообразив, проделал то же самое, запоздало отметив, что теперь они оба абсолютно голые. Балансируя на мягкой постели стоя на коленях, он неуверенно поднял глаза: Клаус в той же позе находился прямо напротив. Его губы тронула усмешка – и Четвертый упал на ладони, без предупреждения заглатывая покачивающийся член. Диего ахнул, зажмуриваясь. Первой мыслью было отшвырнуть его, но он не смел его и тронуть. Клаус увлеченно работал ртом и, хотя не мог и наполовину вобрать в себя член, выглядел крайне довольным. Диего, едва взглянув, тут же вскинул голову к потолку, словно обжегшись. Удовольствие, которое он получал, делало все еще более неправильным. Получив свое, Клаус удовлетворенно соскользнул назад и откинулся на подушку, рукой вытирая мокрые от слюны губы. Четвертый выжидающе смотрел на него, и Диего понял, что те мысли, за которые ему было стыдно пару минут назад, Клауса даже не удивят. Размышления об этом он решил оставить на потом. Вновь нависнув над ним, Диего рвано выдохнул, переводя дыхание, и впился в раскрасневшиеся губы, одновременно с этим беря оба члена в свою ладонь. Клаус застонал; Диего попытался заткнуть его, заполняя его рот своим языком, но Четвертый стонал лишь громче, толкаясь бедрами. - Блять, Клаус, тише, - зашептал Второй, работая рукой. Четвертый стонал почти в голос. - Так хорошо… - И мне. Умоляю, тише. Диего сбито дышал, толкаясь бедрами в свой кулак. Второй рукой он дотянулся до лица Четвертого, проталкивая пару пальцев в его податливый рот. Тот слегка затих, рефлекторно смыкая губы. Диего не заметил, как из груди выскользнул короткий, полузадушенный стон; Клаус застонал в ответ, прижимая слабо толкающиеся пальцы языком. Номер Два ускорил темп. Они оба рвано дышали, Диего едва сдерживал рвущееся наружу удовольствие и беспрестанно смотрел на Клауса: но тому непрерывно было хорошо. Сжимал ли он сильнее, резче ли насаживал кулак – Четвертый всегда стонал свободным уже от пальцев ртом, извиваясь, и никогда не смотрел на него. И лишь под конец Диего понял, почему. Когда у самого Диего почти не осталось сил, Клаус внезапно открыл глаза, на секунду замирая, пойманный его взглядом. Вдруг он пошло, загнанно задышал, глядя прямо на Диего; Второй почувствовал силу его толчков и, распаленный, крепче сжал кулак, жестко проходясь по стволам. И в ту же минуту задохнулся, обескураженный, когда Клаус прижался к нему, увлекая в поцелуй, чтобы спустя секунду с оглушительным стоном кончить. Диего глубоко ласкал его рот языком и вколачивался бедрами в свой кулак, чувствуя, как сладостная дрожь Четвертого становится последней каплей. Тело свело судорогой, и он сладко застонал, изливаясь. Переводя дыхание, Второй медленно размазывал сперму, машинально двигая ладонью, пока это ощущение не стало неприятным. Тогда он наконец расслабил руку и упал рядом с истощенным Клаусом. Диего повернул к нему голову, рассматривая. Четвертый с закрытыми глазами глубоко и спокойно дышал, словно он во всем этом вовсе не участвовал, а все происходило только в голове у Диего. Номер Два сглотнул и бессознательно потянулся к его лицу, словно желая убедиться, что он не исчезнет, но Клаус спугнул его, внезапно рассмеявшись. - Что смешного? – угрюмо спросил Диего. Четвертый положил руку на глаза, улыбнувшись шире. - Не могу поверить, - ладонь его сползла на лоб, вцепившись в кудрявую челку. – Что я здесь делаю? - Не даешь мне спать, очевидно, - хамить со сбитым дыханием было тяжело. – Как там твои мертвецы? - Нахуй мертвецов, - совершенно счастливо заявил Клаус, поворачиваясь к Диего. – Но они не подсматривали, если ты об этом. Второй со стоном выругался, пристыженно утыкаясь в подушку. Любопытство все же заставило его одним глазом взглянуть на часы, что вызвало еще один стон. - Лучше уже не ложиться, - выговорил он. Клаус из интереса тоже взглянул на будильник и согласно угукнул, тут же зевнув. - Интересно, если я закрою глаза, то очнусь ли в своей кровати, словно все это был сон, - невнятно пробормотал он, смежив веки. Диего повернулся к нему лицом, лениво разглядывая его голое тело. - Я не понесу тебя, так что нет, - сказал он, замечая, что его речь стала такой же невнятной, как у Четвертого. Он посмотрел на перепачканную ладонь. – Не хочу в душ. Клаус, подглядев одним глазом, схватил его за руку, переплетая пальцы и склеивая их обоих. - Плевать. Диего усмехнулся и выпутался из этого грязного рукопожатия. - К утру она совсем засохнет, и ты об этом пожалеешь. Клаус вновь закрыл глаза и едва слышно усмехнулся, сонно бормоча невпопад: - Пожалеешь?.. Возможно, я тоже. Диего разглядывал его непривычно расслабленное лицо, наслаждаясь повисшей тишиной. Смысл слов до него дошел не сразу, но переспрашивать он уже не стал: Четвертый выглядел таким умиротворенным, каким никогда не бывал при свете дня; сон уже погасил его сознание. Диего боролся до последнего, цепляясь за мысли, но они выходили все более путанными, отваливаясь и оставляя место только для простых: «Он красивый… Я не жалею... Я спасал его от мертвяков?..». Наутро Диего выключит будильник после первого же звонка и сам примется тормошить Клауса. Тот отмахнется, переворачиваясь на другой бок и подставляя миру свой голый зад. Чертыхнувшись, Номер Два натянет свою пижаму и помчится в ванную, там безбожно долго отскребая с себя последствия, и осознание отрезвляюще окатит его с головой так, что даже холодный душ покажется не таким мучительным. Настороженно он скользнет в свою комнату, чтобы увидеть все еще спящего Клауса – и шипением и тычками вновь попытается его поднять. Но Четвертый будет игнорировать и изъятие одеяла, и довольно убедительные доводы вроде «старик тебя убьет», и кощунственно раздернутые шторы. И Диего, спешно натягивая форму, тревожно оглянется на него в последний раз, - обнаженного, бесстыдно раскинувшего конечности на его собственной кровати – на тот момент еще не понимая, что единственная закрытая комната на этаже не сможет не привлечь внимание…***
…но теперь он прекрасно это понимает, и внутренности сдавливает. Перед глазами вновь разворачивается картина его бесконечного позора. - Мам, я могу. - Не нужно, дорогой. Грейс улыбается, ожидая реакции. Лишь она видит, как на лице Диего на секунду проступает ужас перед тем, как в проёме появляется заспанный Клаус. Видно, что одет он наспех и даже причесаться не думал - явно встал минуту назад. У Диего сердце проваливается вниз от ужаса и облегчения. Они сталкиваются взглядами, и даже голос отца не в состоянии завладеть его вниманием: - Ты опоздал. Четвёртый с трудом отклеивается глазами от брата и встречается с холодными серыми пуговицами, которые сэр Реджинальд обычно скрывает за прищуром и моноклем. - Извини, - с пустой интонацией раздаётся в повисшей тишине. Отсутствие учтивости в голосе нисколько не трогает старшего Харгривза. - Час индивидуальных тренировок после завтрака, - и тут же переключается, беря в руки нож и вилку. Клаус болезненно кривится и занимает место под звон приборов о тарелки, мгновенно заполнивший столовую. Диего обеспокоенно провожает его взглядом, пытаясь делать вид, что занят едой (упорно пилит ножом тарелку), не в состоянии определить, насколько Клаус винит его сейчас. В голове раздается эхом: «Пожалеешь? Возможно, я тоже». Они вновь склеиваются глазами, не замечая, как пялятся на них братья и сестры. Диего пытается сказать, что ему жаль. Он знает, что такое для Клауса час «индивидуальных тренировок». И как потом они преследуют его по ночам. Но Клаус неожиданно улыбается ему уголком губ. Диего изумленно замирает, вместе с Беном, Ваней, Эллисон и Лютером. Клаус бесшумно лезет в карман за ручкой и что-то скребет на салфетке под пристальным вниманием пятерых. Когда он ее поднимает, у четверых из них напряженные выражения лиц сменяются недоуменными, и лишь один сглатывает, нервно усмехаясь. «К черту мертвецов. Ты же поможешь мне?».