31 августа

      Ветер последней летней ночи в этом году рассекал по стрельбищенскому пруду и окутывал своей теплотой. Я шла и думала, насколько мы подходим друг другу и как просто мне ради него сбежать ночью из дома. Как волна адреналина обдавала всё моё тело, пока я выходила через задний ход дома, сердце билось как бешеное, не давая мне и шанса успокоиться перед встречей с ним. Не было смысла ради кого-то еще так делать, больше не встречала подобных ему. Человек, из-за которого у тебя столько душевных травм, но при первой же возникающей возможности ты рывком убегаешь в ночь. Где-то в глубине души ты чувствуешь себя паршиво, что готова ради этого человека на всё, а он нет, но эти несколько часов он с тобой и больше ни о чём думать не нужно.        Подходя к месту дислокации, я уже знала по какому сценарию пройдет сегодняшняя ночь, ведь казалось, другого повода и быть не могло. Но в чём-то да я и ошибалась. Это нормально, что после каждой нашей новой встречи у меня остается всё больше и больше вопросов к нему? Думаешь: «Вот-вот и он останется со мной навсегда…» Но это лишь видимость и качественный самообман. Оказывается, потрясающе долго можно обманывать саму себя в том, что это единственный человек, что тебе нужен и что он на самом деле нуждается в тебе также, как и ты в нём.        Но вот мы сидим на бревне, на том месте, на котором я сидела сотню раз за последние лет 7, он показывает, что привез мне перекусить и с забавной настойчивостью предлагает взять домой пачку хомутов, что для дочери электрика совершенно бесполезно. На противоположном берегу лают собаки и я знаю точно, что в нескольких дачах на постоянной основе живут люди, что конечно же меня совсем не заботило на тот момент. Просто волшебная по своей атмосфере летняя ночь, хоть и последняя в этом году, воодушевляла. Я попросила его разжечь костер из собственной прихоти, иначе, в моей голове не укладывался красивый вечер. Найдя целую пачку угля, кем-то щедро оставленную в лесу, я пошла хвастаться добычей, в то время пока он с энтузиазмом собирал палки.        Молить о том, чтобы эта ночь не заканчивалась было бессмысленно, но я делала это с упорством каждую минуту. Странно жить моментом только в определенные моменты этой жизни. Мой мозг старательно отказывался воспринимать тот факт, что каждая наша встреча может оказаться последней. Фактически, он понимает, что это не тот человек, который мне нужен, абсолютно. Но моя влюбленность, совершенно никчемная, совсем выходит за рамки дозволенного мною. Я вижу её отголоски во всём, везде, в каждой фразе, в каждом взгляде и единственное, что она мне дает — это энергию, неиссякаемую, когда я уверена, что всё будет по моему и полнейшее опустошение, когда я теряю всякий смысл, надежду и контроль.        Я плавно отошла от костра, спустилась вниз по уже слегка пожелтевшей листве к своему излюбленному месту. Этим местом был старый, но достаточно высокий пень, возвышающийся на самом краю обрыва над гладью воды. Всегда раньше любила сидеть и грустить, размышляя о прошлом. «И когда я начну жить настоящим? А прямо сейчас!» — подумала я, чувствуя затылком, как он с заинтересованностью приближается ко мне. Не нужно быть Вангой, чтобы понять зачем. С напылением легкой грусти я, сидя к нему спиной, начала рассказывать, как на этом же самом пне я справляла свой 21-й день рождения с друзьями и мы счастливые пели «Знаешь ли ты». Но он уже не слушал меня.       Настолько я люблю парней его внешности: высокий, стройный, с крепкими руками и плечами, но было и то, чего я не видела еще ни у кого — безумно светлые голубые глаза с дерзким взглядом. Этот взгляд, он будоражит мой авантюризм, который не так часто просыпается, но когда он всё-таки возникает, то меня уже не остановить, всё из-за него. Местами до меня доходят мысли, что этот человек способен на самые дикие и безбашенные поступки и я готова сделать всё то же самое, что бы ему не пришло в голову. Не люблю людей в своём окружении, которые не способны сорваться на безумства или просто не позволяют себе этого. Мне кажется, так очень скучно жить, нужно иногда раскрывать свою внутреннюю свободу.       Он нежно обнял меня сзади и ждал пока я договорю. Я сказала: «Посмотри, какая потрясающая сегодня ночь и как здесь красиво». А он только молча развернул меня к себе и страстно впился мне в губы, так, что я забыла как дышать на какое-то время. Рывком, быстро, но осторожно снял меня с пня и стал стаскивать с меня одежду. Я так хотела его, прямо здесь и сейчас. Меня почему-то очень возбуждала обстановка и яркий азарт того, что нас кто-либо мог увидеть в этом месте. Мы могли начать прям там, на краю обрыва, но я предложила переместиться на бревна возле костра. Было в этом что-то такое ритуальное, с намёком на легкое сумасшествие, что меня дико заводило. Первобытное соединение двух горячих тел, которое как маятник уже было не остановить ничем. Я наклонилась чуть ниже к бревну и когда он мягко вошел, вцепилась ногтями в древесину, оставляя следы. Мы двигались очень гармонично, направляя и помогая друг другу. Между паузами хоть и возникало чувство, что меня могут начать искать с собаками, но оно резко улетучивалось, стоило ему заставить оторваться от глупых мыслей и затмить собой всё моё пространство. Костёр позади нас, освещал пылающие силуэты, сгорающие в забытьи. Мы переместились на землю, чуть ниже огня. Он лёг на спину, а я грациозно села сверху, двигаясь ритмично в такт его дыханию. Понимая по взгляду и стону в каком направлении продолжать я растворялась в нём, а он заботливо грел своими тёплыми ладонями мои ягодицы. Мы никак не могли насладиться друг другом и я чертовски кайфовала в своей доминирующей позиции. Вот, что поднимает самооценку сильнее любых слов.       Он мог долго не кончать, что давало нам время на совершенно не пуританские безумства. Потом мы вновь оказались на брёвнах, дабы чтобы я могла поудобнее разместиться у него на коленях. Все мои ощущения стали настолько остры, что, казалось, я могла разрезать воздух одним лишь дыханием. Сидя на нём, мы двигались как единый механизм. Помогая мне во всём мы достигли консенсуса. Далее он ни с того ни с сего ссадил меня с коленей и резко вошёл в меня тремя пальцами, от чего я взвизгнула, но была очень приятно удивлена таким поворотом событий. Ноги предательски подкашивались, но он крепко держал меня за талию и я наслаждалась процессом от начала, до самого конца. Он доводил меня своим нехитрым мастерством и при всём при том мы жадно целовались, не желая отпускать друг друга. Я хотела его всего, без остатка, но каждый раз это видимость обладания, на несколько часов, он лишь позволяет копаться в себе и разрешает думать, что он мой. «Если бы я был один, я бы был с тобой» — глупее фразы я не слышала. Последующие 3-4 часа до рассвета мы занимались не менее приятным сеансом психоанализа. Учитывая то, что психоанализ не содержит в себе оценочных суждений и не может утверждать что плохо, а что хорошо, я внимательно слушала и делала выводы уже для себя лично в голове, раскладывая по полочкам, но вся картинка не хотела собираться воедино, что-то оставалось всегда недосказанным. Иногда я всё же срывалась и высказывала свои претензии, но он просто извинялся за своё поведение, что конечно же, ничего не меняло объективно говоря. Несмотря на то, что я слышала много неприятного для себя и непримиримого — успокаивало меня то, что я могла закинув ногу ему на колено (которую он постоянно поглаживал) обнять его за шею и молча уткнуться носом во вкусно пахнущие мягкие волосы. За разговорами время пролетело ошеломительно быстро. И когда на часах стукнуло 4:30 утра мы поняли, что пора возвращаться домой — он к себе, я к себе. Мы долго и упорно пытались вызвать такси ему на углу моей и прилегающей улиц. Всё это время, до приезда машины, он спокойно, посреди улицы массажировал мне клитор и целовал в губы.