Но я никогда не смогу плакать...

— Не делай этого! Не уходи! — с надеждой в голосе кричал Джон, пытаясь остановить меня. Он прекрасно знал, что я должен умереть, иначе все повториться. Снова. Но почему тогда он не хочет меня отпустить? Он же прекрасно знает, как это важно не только для него, но и для всего человечества. Если я не умру, умрет он. Этого нельзя допустить. — Все должно здесь закончиться… — тихо проговорил я, ставя ногу на огромный крюк. В голове начало что-то пульсировать и отдаваться глухой болью; думаю, система нарушилась. — Я приказываю тебе не делать этого! — будто твои приказы что-то изменят — Я приказываю тебе не уходить! Ох, Джон, если бы я только мог, я бы не уходил. Но от моей смерти зависит твоя судьба. И не только твоя. Я должен. Снова боль. Такая слабая, но в то же время такая сильная. У меня остается слишком мало времени. Резко Джон схватил меня за кожаную куртку, застявляя сделать шаг назад. Я посмотрел на него. В его глаза. В них виднелись… слёзы? Неужели, эти слёзы вызвал я? И вновь эта знакомая боль. Терминаторы не могут чувствовать ни физической, ни моральной боли. Откуда же эта? — Прошу! Не уходи! Я не могу потерять тебя! — тихо сказал Джон, а слезы из его глаз не переставали скатываться по лицу. Тупая боль. Это из-за Джона. Это всё он и его слепые надежды научить машину быть человеком. Но так не будет никогда. Машины не умеют чувствовать. Любить. Радоваться. Жалеть. Плакать… Эти все чувства им чужды. Для них есть только цель. Идти до конца. Но почему сейчас так больно переступить черту и дойти до финала? Я осторожно притронулся холодной рукой к щеке Джона. Она была теплой. Как любая человеческая кожа. Это было главное отличие человека от терминатора. Они другие. И мы не похожи на них. На пальцах я ощутил что-то мокрое. Слёзы. Да, это они. Очередное отличие. Мы слишком разные. Но боль одна. — Теперь я понял, почему вы плачете… — тихо произнес я, стараясь говорить как можно искренне. Для машины это было тяжело. Система помогала. Всегда. Но не сейчас. — Но я никогда не научусь плакать… Как ты… — больно, но честно. Из глаз Джона с новой силой полились слёзы. Он подошёл ко мне и обнял. Я почувствовал странное тепло, идущее от груди. Это точно не система нагрелась. Это что-то новое. Другое. Человеческое. Я обнял Джона в ответ. Мы были настолько разные. Но в то же время очень похожие. Нам обоим больно терять союзников. Друзей. Только каждому по своему. Между нами большая разница. Но возможно когда-нибудь мы ее преодолеем. Я отстранился. Посмотрел Джону в глаза. Он уже не плакал, но я знал, что это ненадолго. Ему будет больно. Даже когда я уйду. Осторожно встав на крюк, я оттолкнулся. Оттолкнулся от Джона. - Прощайте... - только и смог выговорить я, когда Сара нажала кнопку. Никогда еще, ни один терминатор не умел чувствовать того, что чувствуют люди. Ни один. Никогда. Я сломал систему. Но лучше бы я этого не делал. В компьютерной памяти промелькнули моменты из моей жизни. Как Джон учит меня говорить по человечески. Как он же пытается показать мне, как улыбаться. Как обманывал меня, пытаясь научить "давать пять" Странно, что он не учил меня грустить. Плакать. Быть может это не нужно? Думаю, поэтому он меня не научил. Это было бы больно. Но я научился сам. А зачем? Чтобы почувствовать себя человком Чтобы узнать, что такое слезы Вдруг в уголках моих глаз я почувствовал что-то теплое, напоминающее воду. "И всё же я научился плакать, Джон..." - подумал я перед тем, как моя система отключилась. Навсегда.

Нас ждёт неизвестное будущее. Но впервые я смотрю на него с надеждой. Если машина, терминатор, смогла осознать ценность человеческой жизни, мы тоже способны на это.