I remember tears streaming down your face When I said I'll never let you go
Луз дрожащими руками обнимала ледяные покрасневшие щеки возлюбленной, по которым лились лавовые слезы. Старалась не шипеть от слишком яркого контраста температур. Шёпотом успокаивала девушку напротив. — Я не уйду. Эмити всхлипывала, дрожала, не могла найти себе места. Она знала, что это неправильно. Но от этого знания было так сладко, так холодно и больно. Блайт была предназначена для другого человека. Не для Луз. Это убивало. Она знать не знала того, чьё имя было на её запястье. Блайт вся пропитана любовью лишь к одной — к Луз. Только ей девушка готова отдать себя всю, совершенно без остатка, наплевав на правило родственных душ, на парня, что, возможно, тоже мучается из-за эгоизма Эмити. Ей действительно плевать.I remember you said, "Don't leave me here alone"
Носеда слишком упряма, Эмити это знала. Та всегда стремилась наперекор судьбе. Даже когда узнала, что её соулмейт не Эмити. Она не говорила, кто это, скрывая запястья повязками разноцветными да бинтами. А Блайт и знать не стремилась. Зачем ей это, когда хватает только знания о том, что она любима? Эмити держалась за тонкую куртку Носеды, накинутую на острые плечи поверх лёгкого платья, чуть ли не рвя её, и так же хрипло шептала в ответ: — Не оставляй меня. Луз лишь сильнее прижимала к себе ледяное тело, понимая, что ничем не поможет — сама такая же холодная. Они вместе сидели на кровати Носеды, спасаясь от дикого холода, держась синими пальцами друг за друга, чтобы быть ближе, зная, что это последняя их ночь вместе. Луз всхлипнула, прижимая лицо Эмити к своей груди, зарываясь своим в шоколадно-мятные волосы, вдыхая совершенно не вкусный, немного противный, но точно дорогой, до боли родной парфюм. Она была не готова так рано отпускать любовь. Они ещё слишком много всего не успели. Слишком много времени было потрачено на никому не нужную вражду. Луз помнит каждую их стычку. Каждое грязное слово, сказанное друг другу со злости, каждый удар, нанесённый то в скулу, то в бровь. Все часы отработок, когда она вместе с Эмити сидела в одном кабинете, но в разных углах, и отбывала наказания. Все словесные перепалки в коридорах и испорченные вещи. Луз помнила те слова, которые изменили их жизнь. — Ненавижу, когда ты так нужна! Эти слова были сказаны на эмоциях, совершенно необдуманно: эмоции Блайт в виде удивленно-широко открытых глаз говорили об этом. После них Эмити сбежала, оставив Носеду с разбитой губой сидеть на полу женского туалета и размышлять над тем, что произошло. Как оказалось позже, это всё было неудачным стечением обстоятельств. Эмити просто не повезло. Не повезло со строгими родителями, с достающими братом и сестрой, с неудачным выбором компании «друзей». Луз же просто не повезло встретиться на пути злой Блайт, которая решила выместить всю злость на ни в чём не повинной девушке. А та, в силу своего довольно таки буйного характера, была не прочь отвечать на нападки. Драка — глоток свежего воздуха, что для одной, что для другой. Она помогала чувствовать себя живыми. Помогала очистить разум, изгнать неприятные мысли и насладиться приятной пустотой. Тогда Луз нашла Эмити, одиноко сидящую в каком-то школьном закутке с неработающей лампой. Она, ничего не говоря, просто села рядом, протянула бутылку с водой и немного улыбнулась. Эмити лишь хмыкнула, но воду приняла. Так и начались их странные отношения. Не друзья, но и не враги. В какой-то момент Луз увидела, как Эмити достают старшеклассники, и сначала не придала этому значения, мол: «не маленькая, сама разберётся». Но когда один из смазливых парней начал лапать девушку за руки, переходя на тело, а Блайт не могла этому препятствовать, Луз решила вмешаться. — Не мешаю? — грозной тенью нависла перед ними Носеда. Её голос был очень низок и груб, в руках она сжимала стаканчик с кофе, а глаза её горели огнём. Никто, кроме неё, не мог досаждать девушке в этой поганой школе. — Хочешь присоединится? — Один из парней нагло улыбнулся и демонстративно провел рукой по плечу Эмити, отчего та поморщилась. Хексайд — ужасная школа, это знали все, но никто не мог ничего поделать. — Я по хорошему прошу отойти от моей Эмити. Второй парень лишь ухмыльнулся и уже хотел дотронуться до щеки всё еще пытавшейся сопротивляться Блайт, как ему в лицо прилетел кулак. Луз встряхнула руку и посмотрела на друга пострадавшего, мол: «Тоже хочешь?». Тот быстро отошел от Эмити и помог подняться другу, что лежал на полу, держась за опухший нос, и они вместе отошли подальше. — Твоя? Эмити смотрела с вызовом, не говоря «спасибо» за помощь, а Луз это было и не нужно. И так всё видела. — Естественно. Сколько бы Луз ни слышала скверных слов в свою сторону, сколько бы ни чувствовала боли от драк, она продолжала и будет продолжать считать Эмити своей. Она больше ни с кем не могла так весело проводить время. Уиллоу и Гас, конечно же, были её друзьями и даже лучшими, но с чёртовой Блайт всё было совершенно иначе. Только с ней Луз чувствовала тот самый азарт и наполняющий тело адреналин. А знание, что у самой Эмити не было людей ближе, чем Носеда, грело душу и заставляло её собственническую часть трепетать. Сейчас же прижимать родное, содрогающееся от плача тело казалось неправильным. Эмити должна по-родному дерзить и смущаться от подколок, а не жаться ближе, как уличный щенок в поисках тепла.But all that's dead and gone and past tonight
— Не так я себе это представляла… Эмити усмехнулась. Вытирая тыльной стороной ладони слезы с глаз, она подняла свои янтарные очи на Луз и горько улыбнулась. — Ненавижу. Луз усмехнулась, скрывая смешок. Такую Эмити ей видеть привычнее. Которая вечно скрывает свои эмоции, надевает маски, как сейчас, но Носеду-то не проведёшь, она видит всё. За столько лет уже изучить успела, совершенно всю, начиная с мелких, никому не заметных привычек в виде накручивания пряди волос на палец, когда девушка глубоко задумывалась, или в виде ритмичного стучания ногой, когда нервничала, до любимой еды и увлечений. Эмити пыталась показать себя сильной, не хотела, чтобы Носеда видела, как ей больно. — Я тоже тебя люблю. Луз помнила, как первая произнесла эти слова, когда нашла Эмити, одиноко сидящую на лавочке за какой-то обветшалой многоэтажкой. Кажется Блайт тогда крупно поссорилась с родителями и сбежала из дома. А Носеда чисто случайно её увидела, идя домой с книжного магазина. Не хотелось оставлять приятельницу на холодной улице, поэтому Луз позвала её к себе домой, но та начала упрямиться. Видно, остатки злости на семью ещё бушевали в ней, вот и не могла мыслить ясно. — Да что ты прицепилась ко мне!? Почему ты не можешь отстать от меня? — Девушка вскочила и подошла к Носеде, сверля её грозным взглядом. Её розовое платье раскачивалось на ветру, а кроме него и ничего не было — явно одета не по погоде. Носеда вздохнула. — Потому что волнуюсь за тебя, идиотка, — грубо ответила Луз и, не собираясь сюсюкаться со взрослой девушкой, взяла ту за руку, потянув за собой, одновременно с этим снимая с себя куртку. — Не нужна мне твоя забота! Луз видела, что нужна. Глаза обмануть не могли. Голос хоть и был твёрдым, слишком уверенным — такому грех не подчиниться, но глаза, в них плескалась боль и билось отчаяние. Луз не могла не увидеть этого. — Эмити, пошли со мной. Не думаешь о себе, так обо мне подумай, — сказала девушка, надевая на плечи приятельницы свою куртку. — Зачем? — Потому что люблю тебя... Наверно. Тогда это было сказано скорее для привлечения внимания к себе, чем истинными чувствами. Они не разговаривали на эту тему, не пытались поднять её. Всё шло своим чередом, пока Луз не начала ощущать лёгкий холодок и озноб, пробегающий по спине, по плечам, по рукам. Тогда она забеспокоилась. — Когда ты первый раз почувствовала, что любишь меня? — спросила Луз, окутывая себя и возлюбленную толстым одеялом, чтобы было удобнее. Они приняли лежачее положение — затекли не только ноги, но и спина, что было очень неприятно. — Когда мы были тут, после приключения с фонтаном, — сонно прошептала Эмити, вспоминая тот день. «Такое не забыть», — думала Луз, окунаясь в воспоминания, когда она на этой же кровати сидела с Блайт и причесывала её спутанные из-за воды и ветра волосы. Плавать в городском фонтане было плохой идеей, особенно когда это было не запланировано, и уж тем более, когда улетая туда, ты захватила за собой подругу. — Носеда, чёрт возьми! — зашипела Эмити, пытаясь вылезти из воды. Был конец сентября, немудрено было и заболеть, чего девушка точно не хотела. — Но весело же! — Луз сидела в воде, явно не собираясь вставать. Смешинки в её глазах предупреждали Блайт, чтобы та не подходила к подруге, но девушка повелась на провокацию: — На ручки? Луз протянула руку, за которую ухватилась Эмити, и после чего потянула Блайт на себя, заставляя ту упасть и промокнуть ещё больше. — Зараза. Уже сидя в комнате Луз, практически сухие благодаря сменной одежде хозяйки комнаты и фена, девушки веселились, заплетая друг другу волосы. На Эмити уже красовались два хвостика, как у маленьких детей, идущих в первый класс. На Луз же были две косички, смешно переваливающиеся через уши вперёд из-за её стрижки. — Мне же идёт? — с улыбкой спросила Носеда, смотря прямо на Блайт. — Мечтай, — с ухмылкой ответила Эмити. — А ты? Если честно, Луз не знала. Это чувство пришло совершенно неожиданно, вместе с пробирающим до костей холодом. Сложно сказать, в какой момент это было, поэтому девушка лишь пожала плечами. Она была не глупа. Сразу поняла, что полюбила не того, кого нужно, но остановиться уже не могла. Эмити была именно той, ради кого Луз была готова горы свернуть, сделать всё, чтобы наглая улыбка не слезала с лица, а в глазах продолжал гореть азарт. Жаль, что Носеда больше не сможет его увидеть. — Почему мы не родственные души? — шёпотом спрашивала Эмити скорее пустоту, чем Луз, прижимаясь к девушке и устраиваясь поудобнее. — Судьба — та ещё чёртовка, — горько смеялась Луз, обнимая возлюбленную. Ночник в виде динозавра освещал кровать мягким голубым светом, благодаря которому было не темно, но и не слишком светло. В самый раз, чтобы наблюдать за расслабленным лицом Эмити, что уже была готова заснуть. — Я до последнего буду с тобой, — прошептала Луз, выключая ночник и целуя девушку в макушку. — Естественно. Куда ты денешься. Холод пробирал от самых пят до головы, заставляя содрогаться от боли. Ещё несколько мгновений и — Луз и Эмити знали об этом: читали в старых книгах, — боль уйдёт, оставив после себя непривычную лёгкость, позволяющую забыться вечным сном. Луз точно злилась на судьбу за то, что та не дала ей Эмити в качестве родственной души. Эмити жалела, что так много времени убила на ссоры с Носедой и на постоянные драки. Но обе были рады, что оставались вместе до последнего.Just close your eyes You'll be all right Come morning light You and I'll be safe and sound