я ненавижу людей, но ты совсем другая...

      Середина дня плавно перетекала в вечер. Как сказали редактора, испытания на сегодня закончены, так что девушки могут спокойно заниматься своими делами. Некоторые пошли готовить, некоторые валялись и о чём-то болтали. Белла в это время решила принять ванну, чтобы хоть немного расслабиться и отойти от стандартов бытия.       Скинув уже приевшуюся к телу с непривычной юбкой форму, девушка погрузилась в теплую ванну. Блондинка, тела которой не было видно под шапкой пены, постепенно расслаблялась медленно прикрывая веки. Ненужные мысли постепенно испарялись, а разум приятно затуманивался. На этой неделе задания давались особо тяжело без человека, к которому она привязалась за столь короткое время, которого она полюбила и о котором она не могла не думать даже лежа в ванной... Настя.       Именно с ней Белла чувствовала себя как наедине с собой, ведь она мало с кем могла найти общий язык и распахнуть свою душу. Петрова же всегда пыталась дать нужную поддержу, когда светловолосая в очередной раз сидя на заднем дворе открывала ей душу, объятия шатенки обволакивали ее чувством умиротворения и покоя. За такую подругу можно пройти и огонь, и воду, и медные трубы, Белла к этому готова, но... У неё нет к Насте дружеских чувств. Она не хотела дружить с ней с первых дней. Хотелось обнимать её и в это время утопать в объятиях друг друга, забыв обо всём. Хотелось целовать её губы, касаться каждого изгиба ее тела так нежно, как не сделал бы никто другой на этом свете. Хотелось дарить ту нежность, которой им обеим так не хватало.       Мысли о кареглазой бестии набирали обороты, как вдруг дверь тихонько приоткрылась и скрипнула. Сердце за долю секунды будто током обдало. Вместе с этим противным звуком все думки мгновенно улетучилось непонятно куда.

«Блять, как я могла забыть закрыть дверь...» – с грохотом пронеслось в голове блондинки.       Послышались до боли знакомые шаги. Сглотнув подступивший от волнения ком к горлу, Кузнецова всё-таки решила спросить: – Кто пришёл? – Блин, Беллка, ты тут что ли? Я думала Жукова. А че ты дверку не закрыла то?       Зашла та, чей голос она совсем не ожидала услышать. Зашла та, которой заняты все мысли светловолосой. Ком снова подступил к горлу, сердце забилось чаще, но Белла старалась отвечать с принуждённым пофигизмом. – Забыла закрыть, сама в ахуе. Бля, Настюх, кого-кого, тебя в натуре не ожидала. – Да, думала тут Жукова, утопить хотела нахер. – улыбнулась кареглазка немного обнажая зубы. – Ну а вообще, шутки шутками, я хотела здесь покурить. Ты же не против? На самом деле Настя маленько приврала. Шатенка подглядела укромкой, что та пошла в ванную. И да, она пришла действительно покурить. Но не совсем за этим... Петрова тоже хотела поговорить с ней, извиниться что всю эту неделю отдалялась от нее. Если быть точнее не отдалялась, а пыталась, просто потому что тупо боялась. Боялась тупо привязаться к этой курносой, голубоглазой девчонке. Да, она видела то, как нелегко приходилось светловолосой все эти дни, но что поделать, такая вот дурная натура. – Кури, похер, ещё спрашиваешь.       Зажигалка тут же вспыхнула и прильнула к сигарете ярким огоньком. С каждой тяжкой некое помутнение перед глазами усиливалось больше и больше, мелькали то белые, то разноцветные шарики. Она никак не могла совладать с собой, собраться и начать разговор с Беллой.

«Сука, ну же, Петрух собирайся и начни что-то говорить уже, че за хуйня?»       Стоять уже не было сил Настя оперлась о подоконник и громко вздохнула, потому что переволновавшись стало плохо и катастрофически не хватало воздуха. – Что случилось? – послышался голос блондинки, ещё до сих пор сидевшей в ванне.       Ещё один громкий вздох. – На-а-сть?       Молчание.       Белла подскочила как ошпаренная, кое-как на мокрое тело напялив чёрные спортивные шорты и серый топик, быстро вылезла и побежала к окну, где стоял объект её обожания. Увидев её Кузнецовой самой стало не по себе: она стояла бледная как поганка, рука в локте держит голову опираясь на подоконник. – Сейчас воды принесу.       Белла пулей принесла ей стакан воды и табурет, усадила Петрову на него, а сама села перед ней на корточки. Шатенка залпом осушила стакан воды и обратно протянула его блондинке. – Как ты? Тебе полегче? – Немного. Но ещё легче, когда ты сидишь вот так передо мной. – Ну значит я не буду вставать.       Тут неожиданно для обеих Настя протянула ей руку, на что сидящая напротив очень удивилась и её выражение лица было настолько смешным и по-доброму детским, что кареглазая пропустила ироничную улыбку. Младшая взяла Настину протянутую ладонь робко улыбнувшись ей в ответ. Она оказалась такой нежной и теплой, что Белла буквально расстаяла и витала в облаках. – О чём задумалась? – голос Петровой заставил упасть с облаков и вернуться в реальность. – Да просто... думаю о том, как прекрасно сидеть здесь и держать тебя за руку. – не соврала она. Настя уже перестала бояться говорить, потому что видела отдачу от голубоглазой и поэтому решила немного подускорить события и делать что-то из своих "хочу". Петрова встала с табурета, сев напротив девушки, легонько, но довольно настойчиво она приподняла подбородок младшей, чтобы окунуться в бездонный океан её глаз. Но стоит помнить что если утонуть – обратной дороги уже не будет.

«В душу мне смотрит подчас

Горный хрусталь твоих глаз.

Сердце моё согревает,

Манит, волнует, ласкает.» Но Белла прервала гляделки и решила всё-таки выяснить в чём дело. – Насть, какого чёрта ты это делаешь? Мы же всю эту неделю как чужие были... Ты меня толком не замечала и была всё время с Костьей, вот и иди к ней, держись за руки, чего ты со мной нянькаешься? – Белл, извини, я хотела отойти от тебя... ну в смысле, я не хотела привязываться к кому-то. Я думала так легче будет для меня, думала что если полюбить кого-то, то становишься слабее. Но я понимаю, что я больше так не могу, потому что мне и нужно стать слабее. И делать что-то против себя я больше не хочу, делать больно себе и тебе... Я люблю тебя. – девушка говорила нервно глотая комок слёз.       Младшая не выдержала напора и слёзы заструились по щекам. Настины руки тут же замкнули её в кольцо объятий, успокаивающе гладя по голове и нежно перебирая белокурые прядки волос.

«Блять, сука, я дура, дура, сколько боли я ей причинила!» – Я тоже т-тебя... – Прости меня, Белл, прости.       Светловолосая уже успокаивалась, лишь немного всхлипывая на плече у кареглазой. Терпеть уже не было сил, желание трясло всё тело. Аккуратно приподняв Беллу под бёдра и усадив на себя, девушка потянулась к губам напротив. Голубоглазая была в состоянии аффекта, но шатенка решила, что нужно углубить поцелуй и проникнуть языком в рот, в чём была права и та потихоньку отвечала взаимностью. Кузнецова понимая к чему всё идет прижалась всем телом к Петровой, оплетая шею руками и начала тереться промежностью о её ногу.       Возбуждение перешло все границы. В эту же минуту блондинка оказалась снизу. Настя нависая над девушкой прижалась губами к шее, оставляя несколько красных отметин на тонкой, молочной коже. Плавно опускаясь всё ниже, рука девушки оказалась в районе груди. Оттянув топ вниз за лямки она начала то покусывать, то посасывать уже затвердевшие соски и обводить языком по ореолам. Белла глухо постанывала. Сверху сидящая понимала, что всё делает более чем правильно и сжимая в руке одну грудь спускалась кончиком языка к низу живота. Её теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало волны возбуждения. Внизу живота голубоглазой давно завязался узел, приспуская спортивные шорты с трусиками, шатенка погладила внутреннюю сторону бедра и принялась тереть комок нервов. Стоны и мычания светловолосой – это был самый лучший звук для ушей той, что сверху. Но нельзя, потому что их могли услышать и кареглазой приходилось всё заглушать поцелуями. Чувствуя как сильно лежащая под ней намокла, она решила не медлить и проникла одним пальцем в разгорячённую плоть. Блондинку пронзила острая боль глубоко внутри и по лицу покатилась маленькая, одинокая слезинка. – Ты девственница? – Д-даа.... – Тише-тише, моя ж ты маленькая...       Настя как можно аккуратнее двигалась внутри девушки, чтобы не навредить и не сделать слишком больно, целуя губы, щёки, шею и выступающие из глаз ручейки слёз. С каждым новым толчком становилось только приятнее, кареглазая подключила второй палец, а Кузнецова двигая в такт бёдрами молилась о разрядке. – Ты хочешь кончить?       Голубоглазая хотела было что-то ответить, но шатенка прикрыла ей рот рукой и наращивала темп, делая это уже грубее. Пару таких толчков и Белла судорожно содрогается в оргазме с громким, протяженным стоном, но шатенка быстро будто на рефлексе ловит его, заключая в поцелуй.

В этом вечере было прекрасно абсолютно всё. Хотелось понежиться и растянуть удовольствие как можно дольше, но было уже пора, чтобы всё обошлось без лишних расспросов от девок. Ну, это был не последний вечер, ведь так?