Позволь мне быть рядом

Определенно, Серхио мог стать проблемой, и если бы не полная утрата магии, рентгенологу не поздоровилось уже в самом ближайшем будущем, однако сейчас Темный оказался бессилен повлиять на ситуацию и устранить досадную помеху в лице человека, который настраивал против него Домагоя, хотя последний не поддался и не спешил отказываться от своих благородных побуждений, приютить попавшего в беду незнакомца. - Что такое томограф? - спросил Румпель, когда Вида протянул ему руку, чтобы помочь подняться с кушетки. - Это аппарат вроде того, на котором тебе делали снимок, но в разы лучше, - вздохнул блондин. - Все равно, что сравнивать телегу и хороший дорогой автомобиль. И у нас его теперь нет. Мне людей жалко. К нам сюда и так попадают те, кому приходится нелегко в жизни, кто не может позволить себе получить качественную медицинскую помощь где-то еще... а нам мало того, что финансирование урезали, так еще и оборудование забирают. - Кто забирает? - Кто-то из руководства, - пожал плечами Домагой и нажал на кнопку вызова лифта. - Начальства то полно. Кстати, у тебя есть еще какие-нибудь проблемы со здоровьем? Хронические заболевания, давление? Принимаешь таблетки? - Нет. - Уже хорошо. В гардеробе была небольшая очередь и, оставив Румпеля в сторонке, Вида пристроился в хвост к желающим забрать свою верхнюю одежду. Ждать пришлось недолго, и уже минуты через две он обменял номерки на две куртку. Его черная была самой что ни наесть обычной, а вот вторая выглядела довольно эффектно, ведь когда блондин заглянул в фонд помощи неимущим, оказалось, что курток нужного размера для взрослых уже нет, но остались молодежные вещи, и покопавшись на полках, Домагой нашел весьма подходящий вариант: удлиненную модель белого цвета, однако с таким обилием черных вставок, что куртка смотрелась, скорее, темной, чем светлой. Мужчина не слишком рассчитывал, что подопечному она понравится, но выбирать было особо не из чего. Как ни странно, сам Румпель ничего не сказал по этому поводу, возмущаться не стал и спокойно оделся, после чего лишь неопределенно хмыкнул, посмотрев на себя в зеркало, и немного собрал кулиску, которая здесь тоже была. В итоге образ получился довольно интересным, особенно в сочетании с остроносыми дизайнерскими ботинками, а Румпель словно помолодел на несколько лет, и только трость, да явная хромота несколько нарушала экстравагантность мужчины. - Может, немного погуляем по парку? - спросил Вида, когда они вышли из здания клиники. - Погода вроде налаживается. А потом в магазин зайдем. - Мне бы не хотелось лишний раз появляться на улице, - поморщился Темный, жалея, что не может просто щелкнуть пальцами и сразу оказаться в нужном месте. - Та-а-к, вернемся к нашим баранам: ты действительно от кого-то скрываешься? - тихо произнес блондин, стараясь идти помедленнее, чтобы гость за ним успевал и не напрягался. - Это не столь важно, но поверь, тебе ничего не грозит. - Ты кому-то должен? Деньги? - Нет, Домо, это мне должны. Почти весь мир мне задолжал, - серьезно ответил Темный, стараясь не оглядываться по сторонам слишком часто. - Ничего себе амбиции. И все-таки? - Меня просто выгнали из моего мира. Лишили всего хитростью и обманом и бросили одного в чужой стране. Пока путь домой мне закрыт, но через месяц... если я не подохну, - криво усмехнулся маг, - ко мне вернется все. - Там что, что-то с наследством связанное? - опять попытался прояснить ситуацию Вида. - Почему месяц? - Можно и так сказать, - отстранено произнес Румпельштильцхен. - Ну, вот что мне с тобой делать, партизан?! - Дать мне это время. Если, конечно, пожелаешь. - Хорошо, Румпель, один месяц. Но если что-то пойдет не так, мы поступим по-моему. Обратимся в социальную службу, восстановим документы... Дальше Темный слушал в пол уха. Главная фраза этих дней уже прозвучала, и последующие далеко идущие планы Домагоя по поводу его обустройства в отвратительном мире без магии, мужчину совершенно не интересовали, ведь оставаться здесь он не собирался. Чтобы срезать путь к дому, они пошли через парк, где сейчас было очень многолюдно. Нудный дождь закончился, выглянуло нежаркое осеннее солнце, и жители района потянулись в единственную поблизости зону отдыха. Они как раз проходили по очень странной аллее, по сторонам которой у самой дороги стояло множество двухметровых скульптур весьма схематично изображающих человеческие фигуры с распростертыми руками. Как пояснил Вида, это была известная аллея объятий, где очень быстро появилась традиция обниматься рядом с бетонными истуканами в полукольце их призывно вытянутых рук. А у начала сего общедоступного аттракциона создатели местной достопримечательности даже установили табличку, где советовали обниматься минимум у десяти разных статуй и никак не меньше десяти секунд. Судя по количеству людей, такая идея многим пришлась по вкусу и, оглядываясь по сторонам, Румпель видел перед скульптурами то влюбленные пары, то подружек, то родителей с маленькими детьми, и даже стариков, но молодежи, конечно же, было больше всего. Естественно, далеко не все прохожие следовали странному ритуалу, и большинство просто прогуливалось, так что свободных истуканов было довольно много. Домагой как раз говорил о том, что ему очень нравится это место и сама идея создать аллею объятий, чтобы люди были ближе друг к другу и чаще вспоминали о таком простом, но приятном контакте, и тут Темный заметил то, отчего ему захотелось спрятаться в первые попавшиеся кусты или хотя бы за спину своего спутника, что, конечно, было неимоверно глупо, однако упорно лезло в голову. Впереди среди людей он увидел одного из своих врагов. Крюк был одет совершенно обычно для этого мира: в такие же грубые синие штаны, что были сейчас и на самом Румпеле, черную короткую куртку и белые ботинки, которые Вида называл кроссовками, но несмотря на преображение, не узнать пирата колдун не мог. Казалось, что Киллиан просто неспешно прогуливается, засунув одну руку в глубокий карман, однако Темный точно знал, что теперь светлые, которым взялся помогать Джонс, вышли на его след, вычислив точку перехода. Черноволосый мужчина больше смотрел по бокам, чем вперед, и это дало Румпелю драгоценное время. Не теряя больше ни секунды, маг уверенно потянул Домагоя к ближайшей скульптуре, которая, к счастью, была не занята и, подтолкнув его к изваянию, обнял за талию. Трость была предусмотрительно спрятана между их телами, а сам Темный уткнулся носом в ворот чужой куртки. - Спасибо за поддержку, - тихо произнес Румпель, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более ровно и естественно. - Ого, не ожидал от тебя подобных сантиментов, но, пожалуй, мне приятно, - немного ошарашенно отозвался блондин, обнимая мужчину в ответ. - Давно хотелось присоединиться к этой замечательной традиции, но было не с кем. Хотя сами статуи отвратительно сделаны. Надо руку сломать тому, кто спроектировал это уродство, - внезапно выдал Домагой и весело рассмеялся. - Шучу, конечно. Секунды текли неимоверно долго, и никто из них не спешил разрывать объятия, но тут Темный уловил краем глаза, что знакомая фигура проскользнула мимо и уже начала удаляться. Постояв еще немного, маг отодвинулся от Виды, и они продолжили путь уже молча. О чем думал блондин, Румпель не знал, но сам он почти искренне благодарил все мироздание за непроходимую тупость и невнимательность Крюка. - Нам еще к девяти статуям нужно подойти, - нарушил молчание Домагой. - Нет уж! Хорошего понемножку, дорогуша! - нервно хихикнул Темный, у которого не было никакого желания здесь задерживаться, а цель стала до предела простой: побыстрее добраться до квартиры и по возможности не вылезать оттуда до момента, когда заклятие потеряет свою силу. - Тогда заворачиваем направо и домой. Я вот только не знаю, чем тебе там целыми днями заниматься, если гулять ты категорически не хочешь. - Могу и дальше готовить что-то несложное, - нехотя предложил Румпель, ощущая себя прислугой. - Да не, я не про это, - отмахнулся Вида. - Чем тебе весь день заниматься? Телевизор смотреть, так это и зрение сажать, и надоест. Может, у тебя увлечения есть, хобби? Пазлы, например, собирать или раскраски-антистресс раскрашивать, не знаю... Книг у меня особо нет... - Мне нравится вязать. - Серьезно? Вязать? - изумился блондин. - Спицами? - А почему ты так удивляешься? - довольно равнодушно спросил маг, продолжая с опаской оглядываться. - Никогда не встречал мужчин с таким хобби. Хотя Серхио одно время вышивал крестиком, когда у него ночные смены были - Ну, вот. - И носки можешь связать? - продолжал с воодушевлением выспрашивать Домагой. - Легко, - хмыкнул мужчина. - Тебе нужны теплые носки? - Носки не особо, хотя тоже нужны. Вот у меня поясница застуженная... - В столь юном возрасте? - бесцеремонно перебил Румпель, радуясь тому, что снова заморосил дождь, и блондин раскрыл зонт. - Почему юном? Мне тридцать один. - О-о, поверь, это еще юность! Так что там про поясницу? - Да клинет иногда, - недовольно поморщился Вида. - И мне бабулька одна посоветовала прикладывать собачью шерсть. - Мне неприятно такое говорить, но в этом есть смысл. Хотя лучше не ''прикладывать'', как ты выразился, а связать что-то вроде широкого пояса. Дело за малым - раздобыть шерсть, точнее подшерсток. - А у меня есть, - неожиданно произнес блондин. - У Серхио две большие собаки, и он их периодически вычесывает, вот я и попросил его не выкидывать шерсть, а мне отдавать. Целый пакет уже набрался, но это тупо шерсть, из нее нельзя вязать. Осторожно, лужа. - Я вижу, - сварливо откликнулся маг, с трудом перешагивая неширокую, но очень длинную грязную лужу, которая отделяла их от тротуара на выходе из парка, - но из нее можно сделать пряжу. - А как? - уточнил Домагой с таким неприкрытым любопытством, как будто Румпель собирался открыть ему тайну государственной важности. - Мне будет проще один раз показать, чем десять раз объяснять, - театрально закатил газа Темный. - Так, еще раз. Ты умеешь прясть? - Умею. - А вот прялки у меня нет, - выдал блондин, и Румпель посмотрел на него как на умалишенного. - Я бы сильно удивился, если бы была. Но она не особо и нужна, обойдусь подручными средствами. Проводив подопечного до квартиры, Вида отправился в супермаркет за продуктами, по пути снова и снова прокручивая в голове всю эту нелепую ситуацию, в которой он уже окончательно запутался. Кем был этот необычный мужчина, и за что с ним хотят поквитаться? Причем, что бы ни говорил сам Румпель, Домагой был почти уверен в криминальном характере разборок. И, судя по одежде, дорогущим перстням и изредка проскальзывающей надменности, блондин пришел к выводу, что у него гостит далеко не самый последний человек в преступной иерархии, которого, скорее всего, действительно изгнали за какие-то прегрешения, и наверное, все же на время, на пресловутый месяц в качестве наказания, ведь могли и просто убить. Иначе к чему еще вся эта таинственность и недомолвки. Влезать в такие дела было страшновато, но Домагой решил не отступать. Конечно, он не мог не вспомнить все те случаи, когда его доброта не приводила ни к чему хорошему, и за все свои старания он получал кучу неприятностей, например, когда его обворовал бомж и напала наркоманка. Однако большинство подопечных все-таки возвращались к нормальной жизни, а значит, усилия и старания были не напрасны. Перспектива содержать чужого человека аж месяц блондина тоже не пугала. Да, в больнице для неимущих зарабатывал он довольно мало, но были и свои плюсы: на одежду Вида почти не тратился, время от времени присматривая себе что-нибудь, когда разбирал коробки и пакеты с пожертвованными вещами, ел обычно в столовой, где для сотрудников было все за пол цены, а иногда и вовсе что-то предлагали бесплатно, если оставались невостребованные порции, да и партнеров у него давно уже не было, так что тратиться на подарки, кино, кафе и прочий совместный досуг не приходилось. Набрав продуктов, Домагой еще немного побродил по торговому залу, ненадолго остановился возле полки с пазлами и, отправив в тележку коробку, на которой был изображен белый пушистый кот в окружении разнообразных цветов, поспешил домой. Сначала он, конечно, хотел купить что-то более ''мужское'', но выбор сюжетов для пазлов в пятьсот деталей оказался не слишком большим, и пришлось остановиться на нейтральной теме с домашним любимцем. Ему хотелось заинтересовать Румпеля, чтобы у них появилось общее увлечение, хотя, наверное, это было довольно глупо. Сам Вида такой досуг любил и время от времени приобретал новые заветные коробочки, однако сложив очередную картинку, тут же терял к ней интерес и относил в больницу, отдавая пациентам. Когда мужчина вернулся домой, его ждала до предела странная, но почему-то умиротворяющая картина: к спинке стула была привязана расческа, за зубцах которой крепился комок темно-серой шерсти, а сам Румпель сидел на диване перед этой незамысловатой конструкцией и ловко скручивал пальцами ровную нить, наматывая ее на толстый черный маркер. И все это происходило так легко и естественно, что Домагой невольно залюбовался его мастерством. А в довершении ко всему, рядом с прядильщиком живописно устроился Пират и заворожено наблюдал за процессом, кажется, напрочь позабыв о своей неприязни к гостю. - Где ты научился? - едва ли не с восхищением спросил Вида, заглядывая мужчине через плечо. - В деревне, - коротко ответил тот, не отвлекаясь от своего занятия. - Бабушка пряла. - Я продуктов купил. - Это намек на то, что мне пора идти на кухню и начинать готовить? - спокойно поинтересовался Темный. - А... нет! - даже смутился блондин. - Просто говорю. Можно я тоже попробую? - Домагой уже потянулся к нитке, но Румпель довольно сильно шлепнул его по руке. - Не смей. Испортишь. Попозже научу, если захочешь. - Красиво, ровно, - протянул Вида, продолжая наблюдать. - Как свяжу, тогда и будет красиво, а сейчас это просто пряжа. - Да, тут уж я тебе должен буду за такую вещь, - улыбнулся блондин. - Знаешь, наверное, впервые в жизни я не хочу выяснять, кто кому должен, - серьезно произнес маг, откладывая веретено из маркера. - Что у тебя в руках? - Пазлы. Попробуй пособирать, может понравится. - Головоломка? - Темный открыл коробку и посмотрел на детальки. - Интересно. Никогда не игрался с такими вещичками. Вечер прошел в на редкость теплой и уютной обстановке. Они пособирали пазл, что весьма неожиданно очень заинтересовало Румпеля, посмотрели кино, поужинали, а Вида даже попробовал прясть, но у него мало что получилось. Эти домашние посиделки сильно смахивали на свидание, по крайней мере в глазах Домагоя, однако рассчитывать на что-то более-менее серьезное, скорее всего, не приходилось и оставалось наслаждаться хотя бы иллюзией. Но, как ни странно, блондин радовался и этому, ведь его уже довольно долго ни к кому не тянуло, и так просто отказываться от понравившегося человека он не собирался. Возможно позже, когда они узнают друг друга получше, ему хватит смелости, самоуверенности и наглости, чтобы спросить у Румпеля, как тот все-таки относится к однополым связям, и признаться в своей симпатии, а пока мужчина решил во что бы то ни стало быть рядом и помогать. Несколько дней пролетели незаметно. Как и прежде, Вида ходил на работу, но теперь не задерживался в больнице или фонде, а спешил домой, ведь впервые с тех пор, как он переехал от родителей, его там ждали. Румпель все еще прял, кажется, совершенно не уставая от этого необычного занятия, а иногда даже разрешал Домагою сматывать уже готовую пряжу в клубок, что, наверное, можно было приравнять к высшей степени доверия, как уже успел пошутить блондин. После их вылазки в клинику, гость категорически отказывался покидать квартиру, периодически напоминая про обещанный ему месяц, и очень скоро Вида осознал, что опасения эти не напрасны. В очередной выходной телефон зазвонил неприлично рано, когда не было и одиннадцати часов утра, что уже внушало какие-то смутные подозрения, тем более, что звонил Рамос, который обычно никогда не беспокоил просто так и зачастую ограничивался смсками. Румпель находился в ванной, и спустя несколько секунд, блондин очень порадовался этому факту, так как разговор с коллегой получился не из приятных. - Домо, привет, как у вас там дела? - бодро начал Серхио, но Вида уловил в его голосе нотки напряжения и нервозности. - Нормально все. А ты чего звонишь? Что-то случилось? - Что-то явно случилось, только я никак не могу понять что. Сейчас спускался на первый этаж за картами, стою, в стеллажах роюсь, и тут к регистратуре мужик подходит. Лет тридцать, черноволосый, одет нормально, чисто, по погоде... я бы на него и внимания не обратил, но он у Фиби начал выяснять, не поступал ли к нам невысокий хромой мужчина лет пятидесяти, кареглазый, с русыми волосами. Представился тот тип его сыном, и сказал, что отец на днях пропал и дозвониться до него никак не могут, а он, бывает, выпивает сильно, страдает провалами в памяти, и вообще с башкой у него плохо. Может даже представиться сказочным персонажем Румпельштильцхеном. Никого тебе это описание не напоминает, а? - Я надеюсь, ты ему ничего не сказал? - резко спросил Домагой, не ожидая ничего подобного. - Нет, конечно! Фиби, естественно, проверила последние поступления, но никого похожего не привозили. Так этот хер еще и номер свой оставил, но что-то там совсем нечисто. Дядя твой, - ехидно произнес Рамос, отчетливо выделив слово ''дядя'', - конечно, не самый располагающий к себе человек, но явно не матерый алкаш и вполне адекватный. Без совсем уж явных отклонений. - Слушай, а у мужика того какие-нибудь особые приметы были? - взволнованно уточнил блондин. - Там такая особая примета, что закачаешься. Левой кисти нет. Он руку в кармане все время держал, но я сразу заметил, у меня глаз на это дело наметан, все-таки сколько лет уже в отделении травматологии работаю. Домо, какого хрена у вас там происходит, и что что за сын такой, мать его? - Руки, говоришь, нет? Рум... Кстати! А что за сказка про этого Румпельштильцхена? - медленно, почти по слогам произнес Вида. - Это карлик-колдун, который прял из соломы золото. Известная сказка, не знаешь что ли? - Вроде слышал, но думал, что это просто немецкое имя с фамилией. А случайно не у него гусыня золотые яйца несла? - глупо спросил блондин. - И что же получается, человека назвали как сказочного персонажа? - Про гусыню не помню, а насчет имени: почему бы и нет? Многие имена из сказок встречаются в реальном мире. Так что там с рукой? - Румпель говорил, что его бросила жена и ушла к молодому любовнику. Они куда-то плыли на корабле, и что-то там произошло, в результате чего женщина погибла, а этот самый молодой любовник лишился руки, - повторил Домагой слова мужчины. - Ого. Ничего себе, у вас там Санта Барбара. - Ты сейчас где находишься? - запоздало спохватился Вида. - Тебя никто не услышит? - Не. Я один в своей вотчине. В пультовой, - довольно усмехнулся Серхио, но уже в следующую секунду с него слетела вся веселость. - Интересно, зачем он его ищет? - Спроси чего полегче. Я ему, конечно, все расскажу и будем разбираться вместе. Пока не знаю, что происходит, но не откажусь от него так просто. - Ты что, уже влюбился в него? - Пока нет, но я на пути к этому, - честно признался блондин. - Может лучше не надо? Хотя даже я, убежденный натурал, готов признать, что что-то в этом мужике, пожалуй, есть, - хмыкнул Рамос. - Но... все-таки он староват. И если сейчас выглядит еще довольно эффектно и моложаво, то лет через пять возрастные изменения будут куда более заметными. И если у вас сложится, то что потом? Когда тебе исполнится сорок, ему стукнет уже шестьдесят. На мой взгляд, слишком большая разница. - Не думаю, что что-то получится. Мне кажется, он не по этой части, - поморщился Домагой. - Очень на это надеюсь, - буркнул Серхио. - В общем, смотри, осторожнее там, и я все еще советую передать его органам опеки. - Ладно, давай потом еще поговорим. Спасибо за информацию. Сбросив вызов и положив телефон на столик, где красовались два небольших клубочка пряжи, Вида несколько раз прошелся по комнате, выглянул в окно, откуда был хорошо виден осенний парк, с которого и началась вся эта странная история, и наконец, вышел в маленький коридорчик. Звука льющейся воды слышно не было, и мужчина, немного поколебавшись, неуверенно постучал в дверь санузла. - Румпель, ты помылся? - Да, - тут же раздался короткий ответ. - Кое что произошло, - напряженно произнес Вида, заглядывая в ванную, и тут же осекся. Его гость стоял спиной к нему полностью обнаженный и промакивал тело светло-зеленым махровым полотенцем. Домагой еще никогда не видел его абсолютно голым и теперь застыл на пороге, не в силах отвести взгляд от стройной фигуры и особенно аккуратной попки, которую так и хотелось нежно погладить, а потом помять и стиснуть в ладонях. Развести ягодицы, скользнуть между ними пальцем... Блондин тряхнул головой, отгоняя совершенно неуместные в данный момент мысли, и поспешил отвернуться, чувствуя, что назревает конфуз. - Что произошло? - спокойно поинтересовался Темный, продолжая неторопливо вытираться. - Мне Серхио только что позвонил и сказал, что тебя искал молодой мужчина, у которого не было кисти левой руки... - Он знает, где я? - Румпель словно окаменел, и его голос заметно дрогнул. - Нет, не волнуйся. В клинике ему ответили, что никого подходящего под описания не привозили, а Серхио просто услышал этот разговор, когда искал карты, но, естественно, тоже ничего ему не сказал. Маг выдохнул с некоторым облегчением и расслабился. Его плечи поникли, спина сгорбилась, а подбородок едва не касался груди и Домагою показалось, что мужчина сейчас упадет на кафель, не справляясь со стрессом и переживаниями. Не став дожидаться такого развития событий, Вида подлетел к нему и поддержал под локти, почти прижимаясь со спины. - Ты в порядке? - Да, - кивнул Темный, и с его мокрых волос закапала вода. - Это ведь любовник твоей покойной жены? Зачем он тебя ищет? Расскажи, наконец, что происходит. Я не откажусь от тебя, я помогу. - Не откажешься от меня? - с нескрываемым изумлением спросил Румпель, не поднимая взгляд. - Нет, - уверенно произнес блондин. - Он винит меня в ее смерти. Хочет переложить собственную вину на меня, но я не позволю. Домо... - Что? - тихо уточнил Вида, думая, что сейчас мужчина ему откроется. - Ты дверь не закрыл, дует, и мне холодно тут голым стоять, - усмехнулся маг, повернув голову и хитро взглянув на блондина из-под длинной влажной челки.