Песня души или зов интереса?

Ощущение, будто всё тело отсутствует, так тяжело подняться, так тяжело открыть глаза. Над головой раздаётся противный скрип, словно что-то качается из стороны в сторону и не собирается останавливаться. Свет то появляется, то исчезает. Веки ещё тяжелы. Вокруг какие-то звуки ходьбы, слышны разговоры людей, сливающиеся в монотонный бубнёж. То о чём-то бурно спорят, то затихают и начинают перешёптываться. После произошедшего в архиве окутывает страх. — «Нападение?» — мысли с бешенной скоростью проносятся в голове и разбиваются о тупую боль по телу. Накатывает усталость, нет сил даже думать над ситуацией. — «Напали и накачали чем-то? Прямо в департаменте?» — боль угасает, оставляя за собой только секундное облегчение на вздох, — «блять…» — Детектив? Донельзя знакомый голос андроида. Неужто RK900 решил его устранить за тот обидный разговор? А ведь так-то сходится: заманил в архив, воздействовал на систему охраны и систему электропитания, оставил их наедине и придушил, но что-то пошло не так и решил состроить из себя невинного мальчика? — Сука… — кажется, последние силы ушли на это слово. Глаза наконец приоткрыты, над головой качается лампа, встроенная в потолок архива. Значит, его догадка верна. Только вот не сходится то, почему сейчас качается лампа, вряд ли бы до неё достали. Этот тонкий провод создавал ощущение ненадёжности, не удержит он долго эту лампу и скоро она рухнет прямо на Рида. Свет слепит глаза, а эти качания убаюкивают, хочется вновь прикрыть глаза и немного отдохнуть. — Детектив… Тот же голос, но какой-то поникший, смирившийся с поражением. Разве Ричард не победил, а Гэвин сейчас не лежит на полу? Или это ведро с болтами задумало устроить ему красивую кончину и сейчас собирается с мыслями, наставляя пистолет? — -Грх… — с большим трудом детектив собирает остатки в себя и резко садится, заваливаясь на бок. Тело не слушается, и он тут же падает на пол, лежа ближе к выходу. Теперь можно глянуть, что вокруг. — Какого… Тот злосчастный архив в полумраке, некоторые экраны и командный терминал разбиты, осколки валяются рядом. Пол кажется таким холодным и ирония всей этой ситуации — вновь он один. Неужели никто не заметил разбитое помещение, лежащего какое-то время там Рида, весь этот переполох? В голове не укладывалось, не верил он в это, пусть все факты на лицо: ноющая боль в области затылка, ломка тела, невозможность встать. Да и просто ощущения сами по себе. — Детектив Рид, пожалуйста… Шатен через силу подаётся вперёд, облокачиваясь на руки и пытаясь встать. Первые семь попыток неудачные, руки дрожат, ничего не выходит. Он что, настолько сильно ударился головой или случился взрыв? Почему всё это так странно? Ответов нет, а вопросы копятся. Ещё и этот скрип мешает. Сразу после удачной попытки встать на колени лампа с грохотом падает, разбиваясь о пол. Комната окутана мраком и тишиной, возвращается тот страх, появившийся при побеге. Но это всё развеялось — включилось аварийное питание или что-то типо того, потому что как иначе объяснить внезапную работу остальных ламп? Никак, но и спасибо на том, как тускло, но светят. Комната теперь не такая мрачная. Что же здесь произошло? — Просто пиздец… — еле встав, падает вновь на колени. Доползает до стены, облокотившись на неё спиной и выдыхает. Вроде ничего такого, не ранен, а слишком сильно истощён, — не могу… — Веки тяжелеют. — Нельзя. Голос показался командным, вынудив вздрогнуть и покрыться мурашками, распахнув глаза. Перед Ричардом собака, раз он так обращается с Ридом? Стоп. Но Ричи нет в помещении и создаётся впечатление, будто бы никогда и не было. Гэвин закрывает лицо руками, прерывисто вдохнув воздух, полной грудью вдохнуть не вышло, мешает что-то внутри, плавно перетекая в удушье. Его никто не душит, никого рядом нет, страх не такой сильный, не перехватывающий дыхание, он более-менее спокоен, однако воздуха остаётся всё меньше и меньше, тело уже не способно двигаться, сознание меркнет и глаза закрываются. — Нет… — ему нельзя так просто умирать, не сейчас. И он поднимается, отталкиваясь рукой от стены, встаёт твёрдо на ноги, распрямляясь с хрустом в спине. Становится как-то проще на мгновение, казалось бы, победа уже близится, вот он, в полной красе. Но вновь проваливается в темноту сквозь пол… …Полёт был короткий, однако Рид был к нему готов где-то внутри себя и знал, что прямо сейчас он прекратится. Вновь падает на середину этой комнаты, где справа разбитая лампа. Всё меняется, когда человек достигает пола — супергеройское приземление и тут же срывается с места. До лестницы бежать буквально вечность, путь продолжается. Позади лопаются и падают на пол лампы, ранее освещавшие комнату, с противным треском и пониманием: сзади мрак. Сдаваться нельзя. — Один хер, — собственные слова звучат уверенно. Переступая две-три ступеньки, Гэвин вновь у той злосчастной двери. Позади темнота, манящая в свои объятия, а за дверью чистый белый свет, именно то, к чему следует стремиться. Не сбавляя темп, буквально сносит дверь с петель, выбивая плечом. Резкая ноющая боль, стоящая всех усилий. Всё оставленное помещение накрывает нечто чёрное. Это явно сон. Теперь перед мужчиной привычный вид своего любимого департамента. Видно явно — на дворе день, в зале кипит работа. Вон там Тина, Андерсон, Коннор и Девятка. Эти четверо что-то бурно обсуждают и это становится поводом к ним подойти. — Засранцы, — выдаёт он, но не получает ответа. — Эй, какого хрена вы меня игнорируете? Возмущению не было предела. Испарилось оно в тот же миг, ибо Девятка просто взял и прошёл сквозь него. По коже пробежался холодок. Уверенность во сне возросла, но события, которые он видел — явно будущее, после той парной вылазки. Это начинает злить. Нет, это уже бесит. Бесит настолько, что руками пришлось рефлексивно замахнуться и ударить по столу. На стол они среагировали с удивлением, а на него — нет. — Неужели я умер и сейчас стал призраком? — срываясь на тихий смех, произносит детектив, приходя в себя. Уже собираясь развернуться и пойти на выход, ощущает сильную хватку за свою руку, будто кто-то начал его тут же тянуть назад. Быстрый перехват и опять спешный полёт на пол, в глазах потемнело. Желание жить и задать жару этой неразберихи возросло, встряхнув головой — тут же садится. Сидит на чём-то мягком. Вокруг светлые стены, рядом издевательски пикает кардиограф. — Чего бл-… Вопросу не суждено задаться, на пороге больничной палаты появляется Хэнк, немного сонный, растрёпанный, видать недавно встал. Взгляд мутный сразу у двоих, пусть и у собеседника он сконцентрирован на больном. — С пробуждением. Думали, что не выкарабкаешься. — Так нападение было? — проверяя себя на наличие швов или бинтов, задаёт вопрос, наверное, сам себе. — Вот су-…Стоп. Я цел? — Что ты последнее помнишь? — лейтенант берёт за спинку стул, поворачивает его ею вперёд и усаживается, положив руки на самый край. — Ничего необычного? — Да о чём ты го-… — нахмурившись, поднял взгляд. — Я видел в нашем департаменте запись, сделанную из пустоты. А потом кто-то будто меня придушил. Дальше вообще какая-то хрень началась, — сам не верит в свои собственные слова, это ощутимо по дрожанию голоса. — Я что, с ума сошёл. Да, похоже на то… — Нет, — коллега обводит взглядом всю комнату. — Эй, Ричард. Зайди. Ричард стоит за дверью? Сейчас это выглядит куда и куда страннее, зато вошедший андроид, такой знакомый, такой целый и невредимый немного порадовал пострадавшего полицейского. Это правда он и никто сейчас не спит, вот она реальность во всей красе. При этом, непонимание всей ситуации никуда не делось, ему нужны были ответы. Нет, собирался их требовать прямо здесь и прямо сейчас. Продолжалось до момента, пока не взглянул на Девятисотого, выглядевшего виновато? — Начинай, — усталый Андерсон прикрыл глаза, подпирая голову руками. — После посещения того клуба, когда мы разошлись… — не верно выбрал слова, пришлось перестроиться и встать максимально идеально, спрятав руки за спиной. — Точнее, после того как вы меня буквально прогнали, вы написали мне пару сообщений с долей волнения. Так, как я не особо далеко ушёл — тут же вернулся. Только стоило встретиться с вами взглядом, и вы тут же вдавили газ в пол. — Твоему мальчику пришлось пробежать много метров, прежде чем настигнуть тебя, — добавил сквозь дремоту собеседник. Рид никак не мог поверить: вытопить полный газ, уехать от своей жестянки и заставить его бегать. Звучит бредово, но перебивать он не стал. — Именно так. Потом остановились. Во время бега я снял ваши данные, проанализировал и сделал вывод — вы под действием какого-то запрещённого психостимулирующего вещества. Да и ваше поведение, агрессия и чрезмерная разговорчивость, детектив Рид, это подтверждало. Исключая возможность самоличного употребления, было понятно — источник находился в том заведении, передозировка была…сильная. — Кажется, Ричард любезно решил проводить тебя к добрым докторам, но ты включил весь свой скотский характер и чуть его не пристрелил. — Волноваться было не о чем, лейтенант Андерсон. Детектива легко удалось разоружить, — покосившись на спящего комментатора, RK не смел посмотреть на своего напарника. Куда угодно и что угодно, но он был вне поля зрения. — При этом, ваше состояние сильно ухудшилось, вы начали бредить, ругаться. Я пытался действовать по протоколам, промыть вам желудок, дать сорбенты. — И что было дальше? — зачинщик и правда всего этого не помнил, запрокидывая голову. Головокружение. — Я взял вашу машину и поехал в близлежащую больницу. По пути вы проявляли агрессию и попытались меня… — Ты чуть ему глаз не вытащил своими руками, Рид, — со вздохом голубые глаза приоткрыты. — Пришлось ему после ехать с Коннором менять яблоко. — Попытались меня остановить. Пусть и пристёгнуты, да. Своими действиями повредили мне правый оптический блок, и только по причине того, что я не сопротивлялся для вашего же блага. Конечный итог — начали пытаться себя придушить прямо рядом со мной. Ваше… — Ты просто был в лютом неадеквате. Ричард притащил тебя с трудом в больницу, где тебя еле-еле утихомирили, тут же рассказал всё это нам, и мы приехали следом. Потом ты провалился в сон. — Сколько я… — прикрыв устало глаза, Гэвин вынужденно расслабляется, устраиваясь на мягкой подушке. В нос ударяет запах лекарственных средств. — Сколько я так пролежал? — Семь часов, двадцать три минуты и тридцать девять секунд. — Всё это время парнишку от тебя не оттащить было, — поднимаясь, Андерсон похлопал по спине машину, направляясь к выходу. — Последи за ним, к вечеру его должны вроде как выписать с какими-то препаратами. Довезёшь до дома. Если что — разрешаю дать по его тупой голове, чтоб всякую гадость не пил. — Лейтенант, вещество добавили только в коктейль детектива, бармен исчез с радаров, а… — Да знаю я, — закрыв за собой дверь, собеседник спешно удалился. Ричард и Рид остались один на один, впервые им стало так стыдно находиться друг с другом: одному за отсутствие полной помощи и проверки содержимого, а второму за этот цирк. Дважды чуть не прикончил и свой тостер, и себя. Да уж, врагу такого не пожелаешь. — Значит я тебе глаз выдрал? — послышался смешок с желанием разбавить эту атмосферу. — Что ж, ты почти на меня глаз положил… — Вам сейчас лучше отдохнуть и не разговаривать. А уж тем более не разговаривать. — Подойди сюда, жестянка, — похлопав по кровати рядом с собой, не прервался и не стал дожидаться ответа. — Хочу сказать тебе парочку ласковых слов напоследок. — Детектив, вы не умираете, ваши показатели в норме, — никакого желания близко находиться не было, но любезно подошёл, склонившись над тем. — Не драматизируйте. — Блять, погоди с драмой, я щас, кажется, сблюю, — поворачиваясь на бок, поморщившись от ощущения капельницы в руке, тяжело выдыхает, зажимая ладонью рот. — Что ж так мутит-то…  — Одно из лекарств начало в полной мере действовать. Не волнуйтесь, тошнота — явление временное. Скоро вам полегчает. Легче не становилось, голова кружилась, а вместе с ней, по ощущениям, и тело, и весь гребаный мир. Бросило в жар, вынудив зажмуриться и издать протяжный тихий стон. Ком подступал к горлу. Вот так вот он и встречает свой конец — в тяжких мучениях. — Всё могло быть хуже, — присаживаясь на самый край, Ричард придвигается ближе, специально снижая температуру своих рук, одну кладёт тому на лоб, а вторую на шею. — Вам следует поспать. — И без тебя знаю, Рич… — в голове промелькнуло: эти касания настолько разнятся по температуре, ещё немного и пойдёт пар с характерным шипением. Ничего подобного не произошло, и, как и обещал напарник, стало легче, тошнота куда-то испарилась, дыхание нормализовалось, сердце не так учащённо стучало. — Прости, что пытался тебя убить… — Извинения приняты, — не так совестно стало истинной машине. — Посидишь со мной так ещё немного, если не сложно? — вздыхая, прошептал детектив, приоткрывая один глаз. — Конечно, — как-то теперь мягко эта машина без эмоций смотрит на него. Или мозг плавится. Одно из двух точно. Человек тут же проваливается в сон. Его и правда радует факт о том, как никуда не поехал, как всё это было галлюцинацией на почве употребления гадости. Зато теперь с уверенностью можно заявить — даже при смерти и в неадеквате он думает исключительно о работе. Как о месте, где происходят ужасы, но думает же. — «Состояние наладилось, он отдыхает…» — «Спасибо, Ричи. Ты просто чудо…» — проносится где-то в закоулках андроидской связи со стороны Коннора.