Память

Гавриил медленно плыл в мягком стазисе, который смертные называют сном. Ангелы не спят в привычном людям понимании, но отдых нужен всем. Отдых от мыслей, решений, проблем, которые наваливаются на плечи горой дел. Если кто-то думает, что идти по пути принятия Плана и неукоснительного следования ему легко, тому не мешало бы прожить шесть тысяч лет на этой стороне. Во сне Гавриила были мягкие руки сестры, ласковыми движениями усмиряющие головную боль, расслабляющие и дарящие покой, словно забирающие себе что-то тяжёлое, что не давало душе летать, как прежде. Но отголоском памяти были и другие руки - тонкими, почти болезненно острыми пальчиками они судорожно и отчаянно цеплялись за его плечи. Гавриил никак не мог вспомнить, кто это был и когда это вообще могло произойти. А может, это не больше, чем сон... Гавриил резко распахнул глаза, на глубоком вдохе, хотя здесь, на Небесах, ему вовсе не было нужды дышать, даже для маскировки. На плечах всё ещё чувствовались прикосновения из сна, слишком реалистично это было. Эти руки не могли принадлежать ни одному ангелу, а кому-то из смертных он бы тем более не позволил касаться себя так, на то он и обладатель божественной силы. И всё же было в этих руках что-то, от чего внутри всё переворачивалось, ныло болезненно и в то же время тянулось в ответ, словно эта близость была самым главным явлением в его жизни. Душа билась пойманной птицей в клетке из рёбер, стены просторного рабочего кабинета словно сузились, став тесными. Будто он сам - птица в клетке. Гавриил распахнул створку окна, вдыхая свежий воздух полной грудью, а после шагнул прямо в небо, наплевав на двери и балконы, распахнул мощные белые крылья, чувствуя, как при каждом взмахе перекатываются под перьями сильные мышцы. Летел наугад, то набирая скорость, то почти останавливаясь, меняя траекторию, но никак не мог убежать от этого неправильного чувства томления и ожидания чего-то. Разве он ждёт чего-то вообще? Даже Армагеддона уже не ждёт, не будет его, такого, к которому они готовились все эти тысячи лет. А может, дело именно в этом: он слишком привык ждать чего-то, и теперь эта привычка выжигает изнутри неопределённостью? Вот только, кажется, было что-то ещё. Было... Нет, не было, он бы обязательно смог вспомнить и сформулировать это "что-то". Что-то, что было важнее любого Конца Света. *** Михаил взглядом проследила траекторию полёта брата за большим панорамным окном. Принятое решение жгло изнутри, и не было ни малейшей уверенности, что она поступила правильно. Но не попытаться она не могла. Вот только благими намерениями, как известно...