Ты чёртов убийца, я так и знал...

Очередная самая масштабная вечеринка в Лас-Вегасе, которая никогда не заканчивается в 12 ночи, а продолжается до утра, и на ней конечно будет присутствовать он. Чёрные берцы шагают по холодному мокрому асфальту, обжигая своей изящностью на таких худых ногах, одетых в чёрные джоггеры с серебряными цепями. Длинные аристократичные пальцы с массивными кольцами, что держат тлеющую сигарету идеально вписываются во всю эту надменность, исходящую от парня. Чёрная джинсовая куртка с блестящими от света фонарей кнопками-пуговицами, футболка под ней, и эстетично-красивая шея с цепями. Острые черты лица, слегка припухлые губы, скулы, аккуратный носик, серые глаза и идеально подходящий цвет волос – блонд. Он докуривает сигарету как раз вовремя – заходит внутрь самого огромного и дорогого дома в этом районе, встречая на пороге его хозяина – Луи Фриса. — О Боги, кто пришёл! Ноен, я уже думал, ты не решишься посетить мою скромную вечеринку, — улыбается молодой человек, осматривая гостя с ног до головы — прекрасно выглядишь! — Ты тоже ничего, не глупый ведь, а задаёшь такие вопросы, — саркастично закатывает глаза, приподнимая уголки губ вверх — какая вечеринка обходится без меня, мой приятель? — Верно, не стой на месте, проходи в дом, травка, алкоголь, наркотики здесь – всё как ты любишь, — подмигивает, вынуждая блондина лишь усмехнуться, проходя внутрь к алкоголю за барной стойкой. Берёт красный пластиковый стаканчик, делая первый глоток пунша, прикрывая глаза. Восхитительно. Куча людей, переливающийся свет, громкая музыка и весёлый смех – всё это по душе Ноену Юбэнксу – 22-х летнему парню, не имеющему никаких ограничений. Для него нет табу, он может отсосать лишь по своей воле любому, кто пожелает этого горячего мальчика, ведь все в этом городе знают, кто он такой. А он влиятельный и богатый сынок своего папочки – Кристиана Юбэнкса – мэра города грёз – Лас-Вегаса. — Что за горячая штучка к нам сегодня пожаловала? Неужто сам Ноен Юбэнкс посетил этот дом? — отзывается неизвестный, и блондин очаровывается таким высокомерием. — Видимо ты здесь первый раз, мой милый, раз не знаешь, что я не впервые нахожусь на подобных мероприятиях, я постоянный посетитель этого дома, — отвечает и разворачивается к своему собеседнику, осматривая. Перед ним возникает очень привлекательный молодой человек, кудрявый брюнет, смазливое личико, острые скулы, и что до безумия понравилось в этом парне Ноену – рост. Блондин облакачивается на стойку локтём, а после ухмыляется. — Такой горячий, и мы до сих пор не знакомы? Не виделись ли мы где-то случайно? — пытается вспомнить знакомое лицо, всматриваясь в каждый сантиметр. Он определённо видел этого человека. — Мы учимся в одном университете, ты на филолога, а я – на гуманитария, Ноен, — поясняет он, слегка улыбаясь. — Оу, ты и это знаешь обо мне? — улыбается, крутя в руках свой стаканчик. — Много чего ещё, ты просто не догадываешься, — отвечает ухмылкой, ещё больше раззадоривая блондина. — Мне нравятся любопытные, а особенно горячие красавчики, — закусывает губу, похотливо оглядывая с ног до головы — а можно узнать имя своего поклонника? — спрашивает парень, вынуждая собеседника рассмеяться басовитым тоном. — Не бери на себя так много, я не твой поклонник, моё имя Чейз Хадсон, если тебе это что-то дало. — Ну хорошо, Чейз, если тебе так удобно, — улыбается своей фирменной улыбкой, зачёсывая волосы назад — может выпьем? — спрашивает, протягивая ещё один стаканчик с пуншем новому знакомому. — С удовольствием, — усмехается, принимая выпивку, осушая стаканчик за полминуты — потанцуем? — протягивает за руку, чтобы утащить на танцпол. — Ну пойдём, красавчик, — поддаётся и продолжает ярко улыбаться, выходя в центр зала. Биты бьют по ушам, но они танцуют, и Ноен плавно продвигается спиной к Хадсону, обводя своё тело руками, иногда присаживаясь на корточки и вставая, специально задевая своей пятой точкой половой орган брюнета, которому только нравится это, и он берёт того за талию, притягивая к себе, касаясь губами чужого уха. — Может пойдём наверх, малыш? — проводит языком по ушной раковине, и тот закусывает губу, представляя, как он будет развлекаться сегодня ночью. — Ну пойдём, Чейзи, — соглашается на легке, ведь такие красавчики не каждый день попадаются пóд руку. Оба парня уходят с танцпола, направляясь к лестнице, преодолевая все ступеньки достаточно быстро, будучи совершенно трезвыми, ведь алкоголя выпито совсем немного, да и не нужен он им. Брюнет находит свободную комнату, вталкивая внутрь Ноена, тут же вжимая в стену своим весом, и на них падает лишь свет луны и фиолетовой подсветки в комнате. — Так и будешь смотреть на меня целую ночь, или может уже начнёшь? — выгибает бровь парень, кидая похотливый взгляд вниз — тем более, твой дружок уже давно готов подружиться с моей дырочкой, верно, Чейзи? — шепчет, заглядывая в глаза, и тот будто с цепи срывается, цепляется в чужие губы, терзая их своими, проталкивая язык в рот, выбивая у второго удивлённый стон. Жадно целуются, пока джинсовка и футболка Ноена уже летит на пол, а свитшот Хадсона валяется там минут как 5. Блондин поднимает голову, оголяя шею, и новый знакомый естественно не упускает этот шанс, прикусывая нежную кожу, тут же зацеловывая и зализывая каждый миллиметр, пока тот тихо стонет. Чейз осторожно приподнимает того за бёдра, утаскивая на кровать, кидает и зацеловывает впалый живот, пока блондин запускает пятерню в тёмные волосы, выгибаясь в спине, выпуская из уст тихий-тихий стон. Брюнет водит по горячему телу своими холодными руками, а после тонкие длинные пальцы спускаются к чужим штанам, и ширинка с характерным звуком растёгиваается. Кажется она сломалась, но это больше не важно. Сам Хадсон снимает и с себя ненужную одежду, оставаясь в одних боксёрах, после чего садится на пах другого и специально ёрзает на нём, вызывая новые стоны, но чуть погромче. — Чейзи, давай, пожалуйста, — шепчет молодой человек, выгибаясь в спине, покрываясь мурашками. — И куда ты так торопишься? — специально тянет, будто играя — у нас есть достаточно времени поиграть, Ноен. — Прошу, — кое-как держится, чтобы самому не начать прелюдии, но удерживается изо всех сил. — А я думал в постели ты такой же сучёныш, как и возле бара, — усмехается, слазия с чужого полового органа, теперь уже сжимая его рукой. — А я думал, что ты будешь немного побыстрее, как и на танцполе, блять, — фыркает, получая специальное облизывание пальцев от Чейза, который то и дело пытался перевозбудить своего партнёра — ты издеваешься надо мной, блять? — уже злится парень, выдыхая достаточно громко. —Оу, это оставим на потом, — усмехается, всё-таки стягивая чужие боксёры с бледного тела. — Наконец-то, — выдыхает блондин. Оголив чужой орган, Хадсон облизывается, осторожно подползает к плоти и целует в головку, а после облизывает по всей длине, выбивая шумный выдох. И как только получает нужный звук, приступает к действию, снимая свои боксёры, оголяя свой стояк, который мешал ему даже нормально разговаривать. — Перевернись на живот и выстави свой очаровательный зад, чтобы мой такой же прекрасный член смог доставить тебе небесное удовольствие, малыш, — сексуально говорит брюнет, самодовольно кусая губы. И Юбэнкс выполняет просьбу, быстро переворачиваясь, сильно выгибаясь в спине, подставляя зад как можно ближе к возбуждённому до предела члену брюнета. Хадсон наконец аккуртано входит в податливое тело, но чувствует, как тот сжимается и тихо шипит, совсем забывая, что забыл растянуть своего подопечного. — Чёрт, я забыл растянуть тебя, малыш, прости, — ругает сам себя Чейз, медленно выходя. — Нет-нет, всё нормально, продолжай пожалуйста, — отвечает Ноен, двигаясь навстречу. И брюнет слушается, осторожно толкаясь ещё раз, пытаясь доставить как можно меньше дискомфорта и как можно больше удовольствия. Спустя минут 10, наконец появляются приглушённые стоны, которые перекрывает блондин своей ладонью. — Я хочу слышать твои стоны, не препятствуй естественному, — шепчет он, оглаживая чужие бёдра, иногда шлёпая, и наконец слышит те самые желанные звуки, от которых возбуждение накатывает новой волной. — Мм, да-да, ещё-ё, Че-ейз... Ещё 5 минут, и Хадсон уже буквально долбит Юбэнкса в зад с большими усилиями и с седьмым сошедшим пóтом. — Да-а, глубже, Чейзи! — выкрикивает блондин, удивляя Хадсона и тот ускоряется, входя до предела, пока второй цепляется за простынь, закатывая глаза, выкрикивая имя своего партнёра. Брюнет ускоряется, совершая грубые толчки в Ноена, выбивая очень громкие стоны из и без того эмоционального парня. Спустя пару минут со всеми своими усилиями ускоряется до предела, грубо хватая за бёдра, шлёпая и говоря грязные словечки, которые не меньше заводили блондина. — О боже, я сейчас... — громко стонет Ноен, открывая рот, закатывая глаза от удовольствия, подстраиваясь под окончательный тембр партнёра. И Чейз очень старается, пытается быть быстрее, и наконец с выкриками: «Да, Чейзи, да-а-а», кончает прямо на постель, содрогаясь, последние минуты держась на ногах, пока не закончит и брюнет. Но долго ждать не приходится, и грубо впившись пальцами в чужую талию, он наконец кончает внутрь, совершенно наплевав на необходимую защиту. Да и зачем, если ничего не случится? — Это было божественно, Чейз! — обессилено говорит блондин, падая на кровать, а следом и сам Хадсон. — Не спорю, ты прекрасен, малыш, — восстанавливает дыхалку. Так они лежат ещё 30 минут в полной тишине, иногда перекидываясь ленивыми поцелуями в губы. Именно о таком сексе давно мечтал Юбэнкс – грубый, но аккуратный и очень чувствительный. Нужно одеваться, что и делает блондин, надевая нижнее бельё, пока Чейз копается в своих вещах, попутно надевая на себя боксёры. Накинув на себя футболку, блондин громко выдыхает, распластавшись на кровати. — Это было чудесно, Чейз Хадсон, — улыбаясь, говорит он, даже не поворачивая голову в сторону своего партнёра. — Да, как жаль, что это твой последний секс, малыш, — на это Ноен поднимается, хмуро приподнимая брови вверх, пока перед ним встаёт брюнет. — В каком смысле «последний»? — усмехается, вставая с кровати, пока не замечает что-то острое в руке у второго — Чейз... — на секунду забывает своё имя, пугается, смотря в глаза парня напротив, а тот лишь мягко улыбался, и на секунду Юбэнксу показалось, будто это была улыбка сумасшедшего. — Всё, что ты видишь здесь и сейчас – последнее в твоей жизни, малыш, — по-доброму улыбается, удерживая холодное оружие в руке. — Ты чёртов убийца, я так и знал... — усмехается парень. — Какой ты догадливый, — отвечает он, рассматривая нож. — Ну и как ты выбирал жертву? — нет, он не сопротивляется, он знает, что живой отсюда не выйдет, да и если сбежит, его пырнут где-нибудь за углом, а он даже глазом не моргнёт, какая разница вообще тогда? — Я слежу за тобой достаточно долго, Ноен Юбэнкс, — усмехается брюнет — я знаю о тебе всё, это карается законом, и я прекрасно понимаю это. — И что тебе мешало завоевать моё сердце, ты ведь такой горячий, что я даже с тобой переспал? Ты безумно красив. — Я не люблю тебя, это не я решил убить тебя, наивный, — улыбается, поглаживая чужую скулу — даже если бы ты заметил, твоя сущность – это просто безумие в одном обличии, потому что ты бы даже не удосужился обратить на меня своё внимание. Я заметил это, когда мы сталкивались не один раз в универе и на улице, Ноен, — поясняет он, прокручивая нож в руке. — Соглашусь, я часто не замечаю людей, — усмехается, смело смотря в глаза Чейзу. — Я люблю тебя, чёртов Юбэнкс, но только физически, задание всегда остаётся заданием, — подходит ближе, осматривая полуголого блондина. — Может поцелуемся на прощание, Чейз? — усмехается, кусая губы, осознавая, что это его последние считанные секунды. Вместо ответа Хадсон целует мягкие губы, чувственно и аккуратно, в последний раз, а после тут же втыкает нож прямо в сердце Ноена Юбэнкса, и тот отстраняется, хрипя, осматривая брюнета в последний раз. Скупая слеза скатывается по щеке блондина, но он мягко улыбается, на удивление, и Чейз ловит того на моменте, когда он падает, осторожно укладывая на кровать, удерживая за руку в последний раз, не вынимая орудия убийства из уже обмякшего бледного тела. Кровать теперь перепачкана кровью и спермой, брюнет тихо шепчет: «прости», а после одевается сам, выглядывает за дверь, удостоверяясь в пустоте коридора, а после быстро удаляется, спускаясь по лестнице, выходя через чёрный вход дома, который изучил ещё четыре месяца назад, когда начал следить за ним. Утром найдут в доме Луи Фриса холодный труп единственного сына Кристиана Юбэнкса – Ноена Юбэнкса. Приедет полиция, накроет мёртвое тело чёрной плёнкой, а после будет очень серьёзно разбираться в хладнокровном убийстве, пока в одном из домов Лас-Вегаса, с чашечкой свежего кофе на столе и включёнными срочными новостями будет валяться ещё один труп. Это труп наёмного убийцы – Чейза Хадсона, совершившего суицид с помощью ножа прямо в сердце от безответной любви к сыну Кристиана Юбэнкса, лежащего в морге, мягко улыбаясь, с точно таким же ножом в сердце...