Kakashi-no Tsumi

      — Конохамару-кун, ты уверен, что это — хорошая идея? — зябко поёжился Удон, с опаской оглядываясь по сторонам.       — Уверен, — буркнул юный Сарутоби, помогая Моэги пролезть через дыру в проволочном заборе, которую она только что расплела своими ловкими пальцами. — То, что привёз Саске — сокровище, но там нет и половины деталей, которые нам ещё нужны. Ну вот, Моэги погуглила, где они чаще встречаются, ну и вот! Здесь и найдём. Всё равно тут один старый хлам, который уже никто не возьмёт.       — Но это же нарушение частной собственности… — неуверенно пробормотал мальчик, пролезая в дыру. — Будут проблемы, если нас поймают… Всё-таки три часа ночи…       — Выходной, всё на автоматике, сторож напивается и спит. Самое лучшее время, чтобы добыть немного деталей для Саске-1! Ты представь себе лицо Ируки-сенсея, когда тот начнёт запоминать его инфу и выдавать свои вариации! Надо только парочку реле, парочку реакторов, немного того, немного сего… Моэги, ты у нас записала, что нужно. Я эти хрени только в лицо знаю…       — Угу, — кивнула девочка, следуя меж гор мусора. — Эта автосвалка — настоящая сокровищница! Во многих машинах сохранилось ещё множество рабочих деталей!       — Но… если узнают, что мы что-то украли… — неуверенно протянул Удон.       — А мы нее скажем! — твёрдо заявил Конохамару. — Во имя науки! Индра Оцуцуки тоже по помойкам шарился, а кто он теперь?       — На тех помойках не было запрещающего знака… — с сомнением протянула Моэги.       — Это так в биографии написано! — фыркнул Сарутоби. — А вот Сасори Акасуна признавался в своих незаконных действиях, как он воровал в супермаркетах! И он тоже — ведущий кибернетик!       — Сасори ещё и в полиции работал оперативником, — добавил Удон. — Его как раз вместо ареста определили в штат, признав его гениальность…       — И нашу гениальность признают! — твёрдо выпалил лидер троицы. — Моэги, слушай… где тут машины, в которых нужные детали?       — Вот тот BMW, серый, — указала девочка. — Там в приборной панели должна быть такая штуковина, — и она показала другу фото на телефоне. — Я туда не полезу, у меня новые джинсы, если порву — мать меня не выпустит из дому!       — Я тоже, — шмыгнул носом Удон. — У меня плохое сумеречное зрение, а фонарик заметить могут.       — И полезу! — воинственно прошипел Сарутоби, С трудом отгибая дверь машины и забираясь на грязное от пыли и масла шофёрское сидение. — Моэги, подай инструмент, — он вытянул руку и в полоборота развернулся к подруге. Взгляд парня скользнул по заднему сидению. Вздрогнув, он посветил туда телефоном и заорал.       — Что там? — друзья, не сговариваясь, ринулись к автомобилю.       Моэги зажала себе рот, чтобы не закричать, а Удон мягко опал на кучу хлама, чудом приземлившись затылком на старые сидения, а не ржавый погнутый бампер, находившийся в опасной близости по траектории его падения.       — Блять… — только и смог заявить Конохамару. — Ёбаный пиздец…       — Пиздец… — кивнула Моэги и, закрыв лицо руками, шлёпнулась на кучу мусора рядом с бессознательным другом и зарыдала от ужаса.       — Придётся мне быть мужиком… — вздохнул Сарутоби и, достав из кармана стыренные у дяди сигареты, закурил, не сразу сумев зажечь зажигалку. — Дядя Асума, надеюсь, ты нас простишь… — пробормотал он, трясущимися руками набирая в телефоне номер.       — Просыпайся! — в лицо Какаши ударил яркий свет, нос уловил запах кофе из автомата. — Это — официальный допрос. Ты не имеешь права хранить молчания, всё что ты скажешь — будет тебе на благо! — гаркнул ему в лицо мужчина в полицейской форме.       — Ч-что… что происходит? — подслеповато щурился Какаши, пытаясь понять, где он находится и кто перед ним стоит.       Вот они с Саске ехали в Коноху после бара, а теперь он в каком-то пустом помещении без окон со старой кушеткой, двумя шаткими старыми стульями и исцарапанным пластиковым столом, напротив стоит лейтенант полиции, светит ему в лицо фонариком телефона и протягивает кофе в синем стаканчике.       Отхлебнув кофе, он потихоньку начал въезжать в ситуацию.       Кажется, он понимал, что произошло.       Что же, другого от Саске ждать не приходилось. Он был умён не по годам…       Стоило Хатаке допить кофе, как фонарик погас, и перед носом появилось фото на экране смартфона.       — Вам знаком этот человек? — строго спросил лейтенант.       — Да, это Умино Ирука… — отводя глаза, ответил Какаши. — Учитель в школе, встречались разок…       — При каких обстоятельствах? — рявкнул дознаватель.       — В кафе встретились… поговорили на общие темы… — осторожно ответил Хатаке.       — Вам знаком этот предмет? — палец скользнул по экрану и тут учителю стало дурно.       Это было розовое шёлковое платье, стилизованное под форму горничной, именно такое же, какое надел Ирука в ту злополучную ночь…       — Д-да, — сглотнул Какаши. — Это форма горничной из магазина одежды.       — Признайтесь, это вы убили Умино Ируку? — резко отрезал лейтенант, вновь светя ему в лицо фонарём.       — Н-нет… — замотал головой Хатаке.       — Признайся! — лейтенант отвесил Какаши звонкую оплеуху, и тот едва не упал вместе со стулом на грязный пол.       — Я… не убивал… это… случайность… — в глазах Какаши стояли слёзы.       — Что ты с ним сделал! Рассказывай в деталях! — потребовал дознаватель, нависая сверху. — Лишь только так ты сумеешь сохранить рассудок!       Хатаке задумался… От него требовалось невозможное. Но он понимал, что другого пути нет. Сейчас он беззащитен, ослеплён, а напротив него офицер полиции, Учиха… Нет, придётся говорить начистоту…       — Я снял его в гейской сети знакомств, — вздохнул Какаши. — Он хотел побыть плохой девочкой, а я… я хотел вновь испытать власть над… над…       — Над слабыми? Над женщинами? — прорычал дознаватель.       — Над теми, кто этого хочет, — выдохнул Хатаке. — Мы приехали ко мне, он переоделся. Потом мы занялись сексом…       — Подробнее, извращенец! — прорычал Учиха. — Давай, с самого начала!       — Ну… он вышел в этом платье и с хвостиками, тут же начал играть роль плохой девочки и делать мне минет, словно извиняясь… — он потёр виски и тяжело выдохнул. — Это обязательно?       — Да! — последовал мгновенный ответ.       Коротко и предельно ясно. Надо — так надо.       — Ну… потом мы выпили вина, я его лапал… — принялся вспоминать Какаши. — Ещё были игрушки… Четыре члена разного диаметра. Он засунул себе все в задницу. Все разом. А говорил, что ещё никогда и ни с кем так не делал… и тут вот тебе — жопа на кулак растянута… Ну и… Потом я его трахал. Для остроты ощущений — накинул ремень на шею… И он чего-то стонал, но я не слышал… Мне было слишком свободно и я засунул в него самый толстый хер, из имеющихся, и так и трахал его… А когда кончил — так лежит он… С выпученными красными глазами… И не дышит… — он разрыдался. — Но я же не хотел… Я правда не хотел! Я просто хотел трахнуть красивого парня, одетого как девчонка… Я не хотел его убивать! — вскрикнул он и зажал рот рукой.       — Можешь кричать, тебя никто не услышит… — зловеще усмехнулся Учиха. — А что ты хочешь сейчас, а? — он отключил фонарь и в темноте сильные руки скользнули по плечам учителя.       — Я… я хочу простой жизни, — всхлипнул тот, закрывая руками лицо. — Я знаю, что этого не изменить. Что я виноват. Наруто лишился друга и наставника, дети потеряли любимого учителя, это не изменить… Но я хочу жить нормально, преподавать в университете, помогать людям и… — он сглотнул. — И хочу нормального секса с Саске, без каких либо извращений! Я хочу забыть это лицо… Даже сейчас я его вижу… в темноте… — слабо пожаловался он. — Пожалуйста, включи свет, мне страшно…       — Признайся, и лицо уйдёт, — прошипел Учиха. — Ты же не помнишь лица Рин, верно?       — Рин? — Какаши вздрогнул.       Действительно. Он забыл лицо подруги. Он выбросил все фото, где они были вдвоём. А где втроём — отрезал её, оставались лишь плечо или рука, с кольцом-цветочком на большом пальце правой руки… Но… как выглядела Рин — он не помнил. Он помнил, как из её рта текла кровь, что в её глазах стоял ужас, но… Он не помнил её лица!       — Я помню её ужас… — сипло выдохнул он. — Я убил её! — он не выдержал и зарыдал.       — Тебе же легче от этой мысли, что ты её убил, верно? — зашептал на ухо голос. — Тебе стало легче, когда ты это признал, правда же? — рука дознавателя скользнула по груди, поглаживая кубики пресса. — Так признайся уже…       — Я… я убил Ируку! — слабо веря своим словам, заявил Какаши. — Я мог прекратить, я мог прислушаться к нему, но я только сильнее натянул ремень и драл ещё жёстче! Я поступил непростительно! Я признаю свою вину, я его убил! И кончил в его сокращающееся в предсмертных конвульсиях тело… — сипло добавил он и зарыдал ещё пуще.       — Правильно, правильно… — нежно шептал голос ему в ухо, расстёгивая рубашку. — И ты понимаешь, что теперь ты можешь сделать лишь одно… Ощутить себя на его месте, правда? — по шее скользнул язык. — Какаши… ты же хочешь узнать, что он ощущал? — рука скользнула в штаны, поглаживая вялый член. — Платья у нас нет, дилдо тоже, но мы же сделаем всё, как надо? — хрипло шептал он в самое ухо.       — Ты… ты меня убьёшь? — всхлипнул Хатаке.       — Просто раздевайся, — сдёрнув рубашку с груди, Учиха скользнул пальцами по соскам. — Я не такой извращенец, как ты, всё будет чуть по-другому… — пообещал он, снимая рубашку, отходя на пару шагов и включая фонарь.       Синий.       — Там было красное освещение… — вздохнул Какаши.       — Знаю, — уклончиво ответил Учиха. — Я ненавижу красный.       — Знаю, — кивнул Какаши, аккуратно складывая одежду на стул.       Он был полностью подавлен. Он не знал, чего ему ожидать. Ситуация была совершенно непонятной. С одной стороны, он примерно понимал, чего хочет его дознаватель. С другой — он всё ещё сопротивлялся самому себе. Ему было трудно признать только что сказанное. И ему было очень плохо.       — Я заслужил наказание… — хрипло произнёс Какаши, подходя к Учихе и опускаясь на колени перед ним, сражаясь с ширинкой полицейской формы.       Штаны открылись легко. Даже поступив на службу, Обито иногда прибегал к его помощи, они даже играли в «плохого копа» и его жертву… Но нынешний коп был действительно плохим… Или же хорошим?       — Ты заслужил прощение, идиот! — выпалил Учиха, по-хозяйски укладывая руку на лохматый затылок и натягивая голову на свой каменно стоящий член. — Да, соси прощения, животное, соси, как умеешь! — он довольно выдохнул, с силой надавливая на затылок.       И Какаши подчинился. Он старательно обрабатывал член, давясь слезами и утирая сопли запястьем, чувствуя, как сокращается горло от истерики. Но он честно продолжал работать губами и языком, чтобы… высосать прощение? Скорее бы уже перейти ко второй части…       Прикрыв глаза, он пытался расслабиться, но рыдания душили его.       В момент, когда его губы почти полностью соскользнули с головки, и он пытался перевести дыхание, ему в плечо ударила нога, опрокидывая мужчину на пол. Сверху шлёпнулась пачка одноразовых салфеток.       — Утрись, смотреть тошно, — холодно произнёс лейтенант. — А потом залезай на кушетку жопой кверху, — он натянул латексные перчатки и достал из кармана тюбик смазки. — Ты знаешь, что дальше будет…       — Знаю… — вяло кивнул Хатаке, сморкаясь, утирая слёзы. — М… можно мне воды?       — Да, — лейтенант протянул бутылку, жадно лапая плечи и грудь мужчины. — Пей, сколько хочется.       Какаши выпил почти всю бутылку, после чего, преодолевая внутреннее сопротивление, встал задницей кверху на кушетку, и приготовился к грядущему…       Два пальца размазывают смазку и свободно входят внутрь. Третий тоже легко скользит. И мизинец не находит особого сопротивления… Но тут пальцы раскрываются, становится неприятно, но он терпит. Рука выскальзывает, в зад течёт вязкая и холодная смазка, и тут в него ввинчивается рука, костяшки кулака болезненно проникают внутрь, и он не может сдержать сиплого крика, пытаясь отстраниться, но сильная рука крепко держит его поясницу, а вторая начинает раскрываться внутри, войдя уже по запястье.       — Б-больно… — вскрикнул Какаши, пытаясь хоть как-то расслабиться. — Очень больно…       — Терпи, — холодно отрезает Учиха, хотя по дыханию слышно его возбуждение. — Пока я не вытащу из тебя кулак — ни о чём другом не мечтай.       Минуты тянулись мучительно. Задница уже онемела от невыносимой тугой боли, и Какаши только и мечтал, чтобы скорее рука ушла. Ирука столько не был с игрушками внутри, сколько сейчас в нём этот кулак! Так не честно!       Рука свободно выскользнула, когда он разрыдался, его подтянули к краю кушетки, и рывком вставили. Член был куда приятнее костлявой руки, и Какаши застонал от облегчения, насаживаясь до упора.       Секса ему уже не хотелось. Ему просто хотелось, чтобы этот кошмар закончился. И тогда он удерёт из Японии куда-нибудь в Штаты, и больше никогда не будет творить такие страшные вещи. Он станет консервативным… Может, даже женится?       Движения дознавателя были резкими, рваными, дикими… А потом на горло Хатаке легла петля из его же ремня, и начала затягиваться.       Теряя сознание, он подумал, что никуда он уже не поедет… Зато, возможно, встретится в загробном мире с теми, кто был ему дорог?..       Срочный звонок вытянул Дейдару из постели.       — Алло? — хрипло спросила она, нашаривая выключатель.       — Что там? — сонно спросила Конан. — Если это какой-то организатор — шли его в задницу!       Дейдара внимательно слушала собеседника.       — Хорошо, я скоро буду. Вызывайте Зетсу… Что?! — злобно прорычала она. — Этот кактус опять своих трав накурился? Ладно, тогда хотя бы Шизуне давайте… — она тут же сделала милейшее лицо и прошептала мимо трубки: — Не ревнуй, дорогая, ты же знаешь, люблю только тебя!       — Да залижитесь хоть до полуобморока, просто дайте поспать, завтра у Мадары приёмы… — простонала Хаюми, вытягиваясь в постели и обнимая подушку.       — Хорошо, вышлите за мной машину, буду готова через десять минут! — отрезала женщина и отложила телефон. — Любимая, представляешь, наш пропащий учитель-то помер насильственной смертью! И ещё и изнасилован в грубой форме! Представляешь, какая удача?! — радостно выпалила она, падая на постель и целуя невесту.       Вяло чмокнув в ответ. Конан тяжело вздохнула.       — Отлично, поезжай, но только не перенапрягайся! Ты должна быть самой красивой, солнце моё! — она погладила светлые волосы девушки и смиренно улыбнулась. — Если приедешь к шести утра — сделай кофе.       — Сама делай, там надолго, — вздохнула Дейдара. — Встретимся на работе.       Поцеловав невесту на прощание, детектив нацепила рубашку, пиджак, короткую юбку и удобные берцы, вместо привычных сапог на шпильках, и, слегка подведя глаза, нервно закурила в ожидании звонка о прибытии машины.       Асума ругал своего драгоценного племянника самыми нехорошими словами, которые он знал. А знал он немало, благодаря Куренай, которая увлекалась лингвистикой и учила любимого новым крепким словечкам.       — Horasu! Ebobo! Assuhoru! — рычал он, натягивая одежду в спешке на кухне, чтобы не разбудить любимую.       С одной стороны его душила жалость к бедному парню. С другой — злость за непослушание. С третьей — гордость за содействие полиции, пусть и случайное. Путаясь в шнурках и чувствах, он ринулся вниз.       Выйдя во двор, он закурил и принялся ждать машину. Сам он выпил слишком много, чтобы вести свой «рендж ровер», а в 4 утра поди найди, кто тебя подвезёт до городской автосвалки…       Через пару минут показалась полицейская легковушка, в окне пассажирского мелькнули знакомые светлые волосы.       — Утро, — буркнул Сарутоби, залезая на заднее сидение. — Казамутсури и Исе едут?       — Нет, — хмуро пробормотала детектив. — Исе оба на смене, Казаматсури в командировке, девочка жила у твоего племянника и, думаю, скоро можно и о внуках подумать… — хихикнула она.       — А вот и нет, я всегда щедро резину оставляю, — проворчал Асума. — Ладно, теперь поясни мне, какого чёрта? И где Обито?       — Обито дрыхнет, он так надрался, и потом ещё догнался что до середины дня их обоих не добудишься, — мрачно сообщила Дейдара. — Также наш судмед улетел в нирвану, и придётся звать Шизуне с соседнего отдела. Вот не могли вчера пойти на свою вылазку? Что они вообще там забыли?       — Робота они собирают, — тяжело вздохнул Асума. — Деталей не хватает. Уж и Учиха им старых чайников с тостерами подкинули, и я подсуетился немного, и закупили… И вот, полезли автодетали доставать… И что с ними теперь будет? — горестно вздохнул он.       — Это Мадаре решать, лично я бы их отшлёпала, хотя… им итак досталось… — детектив задумчиво теребила застёжку куртки. — Так что своё наказание они уже получили. Не волнуйся, я попробую уговорить Мадару, чтобы даже штрафа и привода не было. Как-нибудь задним числом оформим их визит на свалку как официальный. Всё равно завтра всё должны были передавить. Скажем, что начальник позволил им порыться в хламе…       — Спасибо, Дейдара… — утёр скупую слезу Сарутоби.       — Приехали, — сообщил шофёр, невзрачный парень из дежурных.       Выйдя у свалки, Дейдара и Асума ринулись в открытые ворота, где уже вовсю торчали оперативники, выставив осветители и снимая старую беху со всех ракурсов. Чуть дальше на складных стульчиках сидели трое юных кибер-техников, завёрнутые в пледы, Хидан отпаивал их чаем из термоса.       — Итак, что у нас тут? — выпалила Дейдара, подходя к машине.       — Дядя Асума! — разревелся Конохамару, увидев мужчину. — Мы… мы случайно! Я всё поясню!       — Я всё понимаю, малыш, — Сарутоби прижал подбежавшего подростка к груди и погладил по лохматой голове. — Всё хорошо, всё позади… — он сам толком не понимал, что говорит.       — Не хорошо! — разревелся парень. — Мы… мы так хотели порадовать Ируку-сенсея… а теперь… теперь нас извращенцу Эбису передадут! — и он залился пуще прежнего.       Сидящие на табуретах детишки вторили ему: Моэги тихо плакала, а Удон шумно хныкал и сморкался, возле его табурета уже выросла огромная куча использованных бумажных салфеток.       Тем временем Дейдара рассматривала место обнаружения, переговаривалась с Шизуне, затем пошла к Хидану, узнать его сведения.       — Короче, как ты знаешь, — он отошёл в сторону, чтобы их не слышали, — эти трое малолетних долбаёбов за железяками полезли, сенсея своего пропащего порадовать. А тут бац — в первой же машине их откинувшийся сенсей! Судьба это, или как? — он развёл руками, стряхивая пепел с сигареты. — Рожу ты сама видела — просто красавчик! Ещё юбка задрана, так что вся красота — наружу! — фыркнул он. — Вот и не знаю, что больше этих малолеток напрягло, что их сенсей помер, или что нашли его в таком разъёбанном виде?       — Всё вместе, — вздохнула Дейдара. — Что ещё?       — Да ничего. Они просто нашли труп. Сопливый в обморок ёбнулся, у малой тихая истерика. Только мелкая мартышка додумалась позвонить в полицию и сообщить «тут на свалке труп Умино Ируки. Правда-правда, это мой сенсей, я его знаю. И он мёртв. Нет, не трогал, но живые так не выглядят». Разревелся, чего-то ещё объяснил. Я был дежурным, вот и поехал узнать, чего малолетки тут нарыли. Ну и вот — реально ж Ирука! — он кинул окурок на землю и затушил носком дорогой туфли. — Ну, что, дорогая, рада? Теперь у вас мокруха!       — Судя по характеру травм — убийство совершенно в состоянии аффекта, — протянула детектив. — Скорее всего, преступник не заботился о том, чтобы уничтожить все улики. Решил, что если на выходных будет утилизация, то тело не успеют найти, и уже никто не докопается, что произошло… — она вздохнула и закурила. — Думаю, можно поискать ДНК и пробить по базе, но Зетсу раньше понедельника не вернётся. А тем временем, мы займёмся расследованием.       — Ага! — торжествующе воскликнул Хидан. — Вот только косяк! PEIN уже искал его, когда пару дней назад звонили, и не нашёл его следования. Словно кто-то подчистил все камеры… Сервера грохнулись!       — Сервера? — нахмурилась Дейдара. — Только не говори, что это Нагато или Сасори…       — Ага, ты ещё скажи, что Мадара развлекается! — хихикнул Хидан, кутаясь в тонкую модную куртку на ветру. — Нет, тут кто-то методично ебашил все сервера ЭМ-импульсом. Это тебе не ноутбук к стене примагнитить, это куда более тонкая атака. Следовательно, преступник знал, как и куда бить.       — Но мы же можем проследить, какие сервера упали?       — Хуй там… — махнул следователь. — Треть города в разное время пострадала. По спутнику пробивали — никаких следов техники типа ГыПыЭс или мобильников. Словно он на велике там гонял… Короче, эта падла не только выебала учителя и гордость школы, но ещё и охуитительно подпортила сервера! Заключить бы его лет на восемьсот… — мечтательно протянул он.       — Мерзость, — фыркнула Дейдара. — Ненавижу пидорасов!       — А сама-то? — Хидан шутливо шлёпнул коллегу по заднице и тут же отскочил. — Да понял я, понял… Сколько таких уже отловил в «Ане» — не поверишь!.. — и тут он запнулся.       — Кстати да, как раз после пропажи нашего учителя сервы приложения наебнулись… Уж не там ли этот пидор цепанул нашего учителя?       — Дело говоришь! — кивнула женщина. — Ладно, сейчас покончим со всем предварительным, сделаю протоколы и буду спать в отделе… — она потёрла руки. — Если я не околею тут… Не хочется в момент клятвы верности и поцелуя чихать…       — Надеюсь, ты не пойдёшь в розовом? — подколол друг.       — И не мечтай! Я буду в прекрасном белом платье, как самая настоящая невеста! — показала язык девушка. — Всё, Хидан, иди детей успокаивай, развози домой. А я пойду заканчивать с протоколом… — тяжело вздохнув, она отправилась к разбитой машине, спотыкаясь о валяющиеся под ногами детали машин.       — Эй, просыпайся! — раздался голос Саске. — Мы уже приехали!       — П-приехали? Куда? — Какаши заморгал глазами, пытаясь понять, что произошло и где он.       Они сидели в машине Саске, о чём свидетельствовал освежитель с Аматерасу и Тсукуёми на зеркале заднего вида. Сам Учиха был в чёрной куртке и с идеально приглаженной причёской.       Хатаке задумался… Он задремал в машине, потом было что-то ужасное, а теперь… Неужели ему это привиделось?       Скользнув рукой в штаны он понял, что нет. Это было правдой. Его задница отказывалась закрываться, следовательно… Он вздрогнул.       — Давай, вылезай, спину пощади свою, — заботливо буркнул Саске, выходя из машины и помогая учителю вылезти. — Я наберусь наглости и предложу принять ванну вдвоём, — прошептал он в ухо. — Нужно смыть с тебя всю грязь… милый… — как-то неестественно произнёс он последнее слово, но Какаши почему-то от него стало приятно.       Вахтёра на посту не было, и Саске спокойно протащил сенсея на плече, словно тот перебрал.       Войдя в квартиру, они тут же принялись раздеваться. Хатаке с интересом разглядывал бытовую одежду Саске и гадал — а не привиделась ли ему форма от ужаса? Куртка похожего покроя, но… он точно помнил жёсткую ткань форменных штанов, он не раз касался формы Обито, а тут — тонкие свободные джинсы…       — Пошли уже, чучело… — по-доброму бросил Саске, увлекая любовника в ванну, помогая забраться и настраивая температуру воды. — Отмокнешь немного, тогда поговорим… Вижу, что ты теряешься в догадках, — усмехнулся он, со светлой грустью глядя на учителя.       Через пару минут, пыль была смыта с обоих, и тогда, вдавив пробку в дно, Саске уселся напротив и принялся играть с пультом, настраивая режимы гидромассажа.       — Это… это было терапией, да? — осторожно спросил Какаши, отпивая ледяной минералки.       — Да, — кивнул Саске. — Я много читал по твоей теме и подумал, что такой тип тебе подойдёт. Помогло?       — Не знаю… — пробормотал Хатаке, подёрнув плечами, было прохладно. — Я ничего не понимаю… Где мы были? Почему в форме?       — Тут в двух кварталах заброшенная больница, я ещё пару дней этот подвал облюбовал и отмыл, — усмехнулся Учиха. — Ну, взял с собой дядину форму. Он всё равно в штатском бегает, редко её достаёт. Думал через пару дней устроить, но твоё нытьё так достало, и ты так удачно вырубился, что я решил ковать железо, пока горячо. И душил я тебя аккуратно… — поймав загнанный взгляд партнёра он вымотано пробормотал: — Знал бы ты, как мне было противно всё это делать… И возбудитель этот — та ещё дрянь, — он кивнул на свой полувставший член, который даже в воде не желал опадать. — Надеюсь, побочных не будет, — он откинулся на спинку, балдея от бьющих в спину струек. — В общем, я не хочу больше такого повторять. Мне больше нравится нежный секс, чем всё это… — он поморщился.       — Мне тоже… — жалобно протянул Хатаке и с мольбой уставился на студента. — Обними меня, Саске…       — Иди сюда, чучело… — добродушно улыбнулся Учиха и заключил мужчину в объятья, гладя по голове. — Всё, всё позади. Успокойся. Завтра уже не останется никаких следов, и мы будем жить спокойно, — он прижал любовника к себе. — И, пока я учусь тут, а ты — учишь, я буду с тобой…       Какаши не мог поверить ушам. В голосе Саске слышалась неприкрытая нежность. Прижавшись всем телом, он гладил широкую спину студента, целовал шею невесомыми поцелуями и вскоре едва не задремал, но парень встряхнул его.       — Пошли спать, Какаши, — мягко произнёс Саске. — Завтра у нас свидание.       — Да ну его, — вяло буркнул Хатаке. — Давай отключим всю связь и проваляемся в постели?       — Посмотрим, мне ещё блендер делать, я всё обещаю дяде… — пробормотал Саске.       — Да хрен с ним, до свадьбы ещё неделя! — буркнул Какаши, вылезая из воды и позволяя вытереть себя большим пушистым полотенцем. — Давай просто посвятим день друг другу?       — Я постараюсь, — промурлыкал на ухо Саске, обнимая любовника за талию и выводя из ванной.       — Чёрт… — заметил Какаши, заходя в спальню и включая свет. — Я забыл занавесить окно… А вдруг кто-то увидит нас?       — Забей, — фыркнул Саске, подходя к окну и занавешивая. — Там всё равно сплошные деревья.       — Слушай, — растянувшись на постели, не в силах забраться под одеяло, игриво протянул Хатаке, — а эта форма… Может, мы поиграем в нарушителя и полицейского?       — Извращенец, — фыркнул Учиха, заваливаясь рядом и вытягивая одеяло из-под голого любовника. — Давай лучше поиграем в учителя и ученика и потрахаемся прямо в аудитории? Камеры я отключу… — он подмигнул.       — Совратитель! — театрально закатил глаза Какаши. — Нет уж! В аудитории — пошло и банально, довольно с нас и туалета с Наруто!..       — Кстати, а давай пригласим Наруто? — внезапно улыбнулся Учиха. — Он обеспечит нам прекрасное алиби, как мы друг друга любим, да и будет доволен, что наконец-то сможет мне отсосать!       — Ага, только никаких женских шмоток! — устало рассмеялся Какаши и тут, в порыве нежности, обнял любовника и с чувством поцеловал в губы. — Спасибо, Саске, спасибо… — прошептал он, обнимая парня.       — Спи уже… — чмокнул его в висок Учиха, гладя по плечам. — Я тоже устал и ужасно хочу спать…       Немного повозившись, они ещё пообнимались и потёрлись друг о друга и, согревшись, сладко уснули, преисполненные радостными планами.       Обито был в ярости.       Этот день должен был быть выходным! Первым выходным за целый месяц работы! Именно поэтому он вчера заливался без меры, чтобы сегодня не париться о делах и полностью посвятить себя новым сексуальным экспериментам, о которых уже две недели мечтал, и тут на тебе — труп пропавшего классрука.       Дейдара отказывалась работать одна. Хидан заявлял, что если учителю есть восемнадцать, то это уже не в его компетенции… Ну да, а когда он повязал серийника, которому было под сорок, то ничего — вполне же его компетенция, он же сбежавшего малолетку выслеживал, который был слишком стеснительным для детдомовца, не смотря на то, что до сих пор оставался девственником во всех смыслах этого понятия.       А теперь ловить насильника…       Обито позвонил начальству.       Мадара решил, что труп никуда не убежит, просто не следует посвящать никого в детали дела, на случай, если преступник действительно работает в отделе. Было решено отложить все дела до понедельника, и тогда уже на трезвую голову начать расследование.       Судя по тону начальника, тот и сам не хотел пылиться в кабинете после сегодняшних встреч, а желал провести воскресенье где-нибудь с Сенджу. Тем более, что Хаширама был свободен, и они опять будут соревноваться.       Соревноваться…       Обито задумался.       Почему-то все вокруг соревновались. Во всём.       Ему же больше был интересен процесс исследования, процесс единения… А все эти соревнования — так, детские заморочки, которые с возрастом проходят, только не у всех.       — Я выбил выходной! — довольно заявил Учиха, возвращаясь в спальню и глядя на партнёра в постели. — Дейдара, конечно, будет психовать, но… Всё равно Зетсу до понедельника не будет, а нам столько всего стоит испробовать… — облизнувшись, в предвкушении, он прыгнул в кровать, заключая стройное, если не сказать — худое, тело в объятья.       Конохамару был в полной растерянности.       Мало того, что Ирука-сенсей уже не оценит их робота, так у них нет необходимых деталей, и достать их уже нереально, поскольку всех троих посадили под домашний арест. В качестве исключения, Моэги разрешили остаться у него, но Удон сидел дома, грустно запершись в спальне с компом.       — Мы всё равно не отступим от своего! — воинственно кричал Конохамару, когда они созвонились. — Не можем собрать робота реального, так соберём такого бота, что все офигеют!       — Да! — раздался плаксивый голос друга из динамика. — Он будет ещё более совершенным, чем модуль Саске-1!       — Кстати, имя… — вздохнул Сарутоби. — А давайте сделаем его в память об Ируке? Сможем ли до похорон успеть?       — Ты… ты хочешь, чтобы он благодарил всех за соболезнования? — удивилась Моэги, её щёки налились румянцем.       — А почему нет? У нас достаточно его записей, чтобы собрать голосовой модуль, множество постов в сети и на удалёнке многое записано. Если постараться — то мы соберём такого бота, что от настоящего не отличишь! — с надеждой воскликнул Сарутоби.       — Тогда надо приступать… — вздохнул Удон. — Но столько инфы…       — Я привлеку весь класс! — заявила Моэги. — И…       — Нет, — Конохамару понял подругу с полуслова. — Братец Наруто расстроится. Не следует ему знать, что случилось с сенсеем. Ну, в каком виде… — тяжело вздохнул он.       — Это же Ирука-сенсей сказал ему «Не стесняйся, будь тем, кто ты есть! Если тебе удобно в женской одежде — то не стесняйся этого показать!»… — он поник.       — Слушай… а если это кто-то из хейтеров Курамочки прознал? — обеспокоенно обняла друга Моэги. — Ну, или… Ирука-сенсей просто сам любил платья, поэтому посоветовал Наруто исполнить его транс-мечту? — чуть мягче добавила она.       — Кто знает, кто знает… — покачал головой парень, обнимая девушку в ответ и, слегка покраснев, чмокнул её в губы. — Нам надо работать… — пробормотал он.       — Да отвлекитесь вы, сбросьте стресс, — посоветовал Удон, прекрасно слышащий, в каком состоянии друзья. — Я тоже тут посмотрю что-нибудь… А потом надо поспать… — он зевнул.       — Верно! — обрадовался Конохамару. — Дядя Асума на выходные к тёте Куренай уехал, так что дом в нашем распоряжении! Можно дрыхнуть, сколько хотим!       — Вы-то будете дрыхнуть, — с завистью протянул друг и шмыгнул носом. — Ладно, созвонимся, как проснётесь!       — Угу! — мизинцем повесив трубку, парень прижал к себе девушку и потёрся носом о щёку. — Дядя Асума опять большую упаковку оставил… — вкрадчиво шепнул он на ухо, чувствуя, как горит щека под щекой. — Поиграем в нукенина и бесстрашную куноичи? — он нежно шлёпнул девушку по заднице.       — Лучше поиграем в крутого детектива и кошмарного преступника, который вторгся на частную собственность! — хихикнула Моэги. — Дейдара-сан такая крутая! А Хидан — идиот, можно подумать, мы не слышали, как он ругается… — проворчала она.       — Пошли, меня на разик хватит, а потом баиньки… — протянул Сарутоби, увлекая девушку на второй этаж.       — А меня — на два! — показала язык девушка и сделала им провокационное движение.       — Ладно-ладно, будет тебе два! — слегка смутился парень и открыл дверь дядиной спальни, в которой стояла огромная кровать, на которой Асума иногда спал вместе с Куренай, но последнее время в ней всё чаще веселились старшеклассники, познавшие все прелести прикладной анатомии друг друга.       Наруто проснулся от пронзительного звонка в дверь.       Кое-как протерев глаза, на которых ещё остались следы косметики после его очередного видеоблога, он пригладил растрёпанные волосы и направился к дверям.       Кого принесло в такую рань? А нет, уже полдень…       Не глядя в глазок, он открыл дверь и слегка удивился, увидев настойчивого посетителя.       На пороге стояла эффектная блондинка в стильной куртке, короткой юбке и берцах.       — Вы к Джирайе? — пробормотал парень, слегка отшатываясь. — А его нет дома…       — Нет, я к тебе, Наруто Узумаки, — хриплым низким голосом заявила девушка. — Или, мне лучше сказать — Курамочка Кьюбей? — она сощурилась и достала из кармана значок. — Детектив Тсукури из убойного отдела. Могу я войти?       — У-убоуного? — просипел Наруто. — Я никого не убивал!       — Вы заявлены как свидетель, — вздохнула девушка. — Ну, чё, так и будем стоять в дверях? Вы все там такие тупые? Саске тоже тот ещё тормоз!.. — буркнула она.       Услышав знакомое имя, парень проникся доверием, впустил гостью, которая с лёгкостью выскользнула из зашнурованных сапог и брезгливо надела гостевые тапки, а после пошёл на кухню, заваривать кофе.       — Так, что убойному понадобилось от меня? — хмуро спросил Наруто, умывшись, но так и не вытеревшись.       — Это же ты так искал Умино Ируку, даже в клип Би на бейсбольный матч вставили твой горестный клич, — протянула девушка, развалившись в кресле с планшетом и ручкой. — Есть информация, но сначала ты должен рассказать мне всё, что знаешь о своём учителе, — она покачала головой. — Сейчас ты сделаешь нам кофе, и тогда поговорим.       — А… почему убойный? — не унимался Наруто. — Сенсей кого-то убил? Или… его? — он побледнел.       — Ты кофе делай, кофе… — помахала ручкой в воздухе детектив.       — А Саске… вы его уже опрашивали? — осторожно спросил Узумаки, следя за чайником и желая, чтобы тот скорее закипал.       — Саске уже три года путается под ногами на работе, и этот мерзкий предатель сдал мой подарок любимой! Я так хотела ей сделать сюрприз, а он нашёл забракованную инструкцию, и… — девушке очевидно хотелось немного подпакостить родственнику начальства и напарника.       — А-а-а… — понимающе протянул Наруто. — Ну, ладно. Так вы его опрашивали?       — Нет, — покачала головой детектив. — Да и без толку. Он решил провести выходные в постели, а мне, видите ли, пока все Учихи умотали по мужикам, разгребать за них! Следствие вести! — буркнула она. — Вот, всегда, как ответственность — так на хрупкие женские плечи! А я тоже хочу к любимой! — она цыкнула.       Чайник наконец-то закипел. Наруто заварил кофе себе и гостье, кружки все были с симпатичными лягушками, и уселся напротив, выжидающе глядя на девушку.       — Мне очень не хочется быть вестником плохого, — серьёзно произнесла Дейдара, — но сегодня утром было найдено тело Умино Ируки.       Наруто весь побледнел, его руки задрожали и он обхватил голову руками.       — Вот знал я, знал… — из его глаз хлынули слёзы. — Он бы никогда не пропал так, резко… Так и думал, что его убили… Как? — он уставился на детектива.       — Детали пока не разглашаются, — сглотнув, заявила она. — Круг подозреваемых тоже широк. Но ты можешь нам помочь, рассказав, каким он человеком был, в каких отношениях вы состояли, может быть, он делился с тобой секретами? Советами? Пойми, это очень важно. Мы не меньше тебя хотим поймать его убийцу… — её голос дрогнул. — Прийди в себя, Наруто, я подожду. А потом мы с тобой поговорим… — её губы тронула неловкая улыбка.       Дейдара ненавидела быть плохим вестником. Она ненавидела людские страдания. Она желала, чтобы мир сиял и люди наслаждались каждым его мгновением, ценили его… И как можно больше радовались. Именно поэтому она с детства любила всё красивое, яркое и фейерверки…       К сожалению, люди предпочитали унылое существование и насилие, которые она так ненавидела.       А больше всего она ненавидела слёзы утраты.