«Мы встретимся снова. Не знаю где»
— Don't know… — Кокичи всё-таки тоже тихо подпел, вытягивая гласные — when,.«Не знаю когда»
Кокичи не удивился тому, что Кайто известны такие, мягко говоря, не самые новые песни. Он-то, как ни иронично, в отличие от него знал, что он жил с бабушкой и дедушкой, где воспитание внука будет не самым современным и прогрессивным. Так что, возможно, с таким окружением Кайто и с динозаврами лично за руку здоровался, и крах Римской Империи видал. — But I know we'll meet again — Они уже пели вместе и два непохожих голоса слились в нечто невероятно гармоничное.«Но знаю, мы встретимся снова»
Тем временем, наступало время Кайто нажимать на кнопку до конца, игнорируя систему безопасности и записывая видео до конца. Столь простое действие казалось невероятно сложным и, лишь нажав, он почувствовал, как его рука покрывается мурашками, как его бойкое сердце пропускает тревожный удар и это стремительно разливается горячим, неуютным и неприятным ощущением по всей груди. А затем, когда этот короткий жар ушёл, всё внутри Кайто оцепенело. Оставалось только петь, не останавливаться петь, пока кошмар не подойдёт к концу. — Some sunny day — Негромкий, но сильный дуэт двух непохожих, но близких людей, разрезал воздух.«В один светлый день»
К слову, у обоих получалось петь на удивление хорошо, особенно учитывая то, что оба не были связаны с музыкой от слова совсем. Кайто обладал широким, не слишком низким баритоном, отдающим теплотой. Он обладал голосом, что обхватывал бы слушателей целиком, голосом, что был готов заключить в крепкие объятия слушателя, открытого к тому, чтобы вслушиваться. Хоть в тоне не было ничего зажатого, его пение далеко было всё-таки не идеально, но оно манило и подкупало именно тем, насколько отдавало и доверяло себя в чужие руки. — Keep smiling through — Кокичи поёт уже сильнее, громче, иногда даже перепевая Кайто, но уже из последних сил, уставившись на то, что вот-вот убьёт его — Just like you always do«Продолжай улыбаться»
«Как ты всегда и делаешь»
Его голос звучал иначе. Шутливый и лёгкий тенор, который так непривычно звучал от того, что этим серебристым голоском исполняется нечто, от чего не может проскользнуть грусть. Пение Кокичи не было такое яркое и не было такое широкое, но оно не было непримечательным. Голос Кокичи был словно как маленькая и одиноко светящая Луна за облачной шалью, незлобиво смеющаяся над бодрствующими в угольно чёрную ночь. А голос Кайто — ярчайшей россыпью так манящих астрономов звёзд и туманностей, от которых тёмные часы после заката, уже не казались такими уж страшными и тёмными. Но оба были светилами. — 'Till the blue skies drive the dark clouds far away«Пока голубое небо не прогонит тёмные тучи вдаль»
Кайто запускает пресс. Механизм запущен и он медленно приближается. До того, как оно окончательно сожмётся остаётся не более минуты и уже был запущен обратный отсчёт. — So will you please say hello — Речь обоих начинает нервно дрожать, как будто сами слова были небрежно вырезаны из тонкой шуршащей фольги, — To the folks that I know«Так что, передай, пожалуйста, привет»
«Близким, что я знаю»
Невольно думая над смыслом текста становилось слишком печальным. Поётся ли о том, чтобы передать «привет» тем, кто ещё будет разбираться с тем, что оба натворили, или тем, кто уже никогда не будет стоять на суде?.. — Tell them I won't be long«Скажи им, что я не надолго»
Уже оставались считанные секунды. До надвигающейся платформы Кокичи мог бы дотянуться рукой без труда. Времени мало да так, что перед смертью уже не надышаться. Мало времени и думать о чём-то. — They'll be happy to know,«Они будут рады знать,»
Кайто чувствовал, как его взгляд застыл на механизме, не в силах его отвести куда-то ещё. Горло пересохло, а сердце забилось чаще, словно раздавят сейчас его вместо него. Кончики пальцев оледенели и Кайто понял, что страх перед сверхъестественным, непонятный ужас перед призраками и мистическими штучками, коих он натерпелся не так давно, пару дней назад, не были самыми жуткими, что ему приходилось испытать. Даже боязнь перед его внезапной болезнью уже поблекла, уже казалась незначительной. Кайто даже не знал, чего конкретно он так страшиться, за что он переживает теперь. Кажется, теперь единственная причина по которой он готов так страстно переживать, кусать локти в волнении и стискивать зубы до скрипа была уже не в нём. И не в его смерти. — That as you saw me go— На тревожно бледном лице, что уже сокрыто за тенью от плиты, нарисовалась усмешка. Глаза Кокичи неспешно закрываются так, словно он собирается надолго заснуть — I was singing this song«Что когда ты видел, как я уходил»
«И я эту песню пел»
Тут же, на такой ноте в ангаре повисла тишина. Сразу же, как только последний отголосок трепетного эха этой несовершенной мелодии стремительно упорхнул в пустоту. В воздухе сразу же начал стоять стойкий и терпкий запах железа. Совершенно неприятный, но яркий аромат. Пол покрашен в алый щедрыми брызгами того, что ранее звалось человеком, и как же страшно было это понимать. Комната залита так, что противную лужу нельзя было не замечать, как сильно ни желай этого. Дуэт был окончен. Кайто, уже на прощание, посмотрел на механизм и на тонкую расщелину между двумя огромными платформами, словно надеясь на жалкий торг с судьбой, на некий шанс, что всё происходящее сейчас не так страшно и не так грустно, как является. Скольким смертям он бы ни был свидетелем — он никогда не сможет принять ни одну из них, хоть и, по иронии, теперь он и есть запятнанный, теперь он и есть жестокий убийца. Ему не хочется опять сдерживать слёзы и проявлять слабость, не хочется опять чувствовать, как сердце обливается кровью, когда ещё один из них невольно вынужден страдать, не хочется опять сдерживать кашель от всех. Как бы не хотелось это признавать, как бы ни хотелось скрывать ни слёзы, ни свои слабости, но Кайто очень устал от всего, что с ним было. Кайто склоняет голову в тревожных и серьёзных мыслях. Кажется, он действительно сложит крылья в этом гнилом месте, чего так страстно противился изначально и как бы он не хотел это отрицать. Они не отпразднуют победы с Шуичи. Кажется, он, само светило звёзд, никогда не побывает в космосе, никогда не сможет повеселиться с друзьями вне этих проклятых стен, кажется, что и прекрасное далёко — беспросветно жестоко… Кашель добивает его, в любом случае. Надежды и мечты разбиваются вдребезги, оставляя его одного. Кайто не видел впереди никакого слащавого хэппи-энда при всём своём оптимизме и всей своей вере в лучшее. Лишь частичка света внутри говорила, что, может быть, скоро всё это наконец-то закончится. И окончание всего этого, что кружится перед ним безумной каруселью будет тем покоем, что он заслужил. Однако, а жалеет ли он о чём-то сейчас, стоя здесь? Разве что о том, что в будущем больше не сможет поддержать ни Шуичи, ни Маки. Они никогда больше не проведут ни тренировок, ни свободного времени вместе. Потому, вспоминая о том, как они в прошлом проводили время, Кайто с тоской продолжает петь то, что его напарник уже не имеет возможности допеть. Кажется, что это единственное, что он сейчас сможет сделать, помимо указанных им приготовлений...— We'll Meet Again Don't know where, don't know when But I know we'll meet again Some sunny day…