Хочу, не могу

Вальсден. Ярость переполняла его, клокотала внутри, ища выхода. Хотелось догнать строптивого ангела, приволочь за волосы, поставить на колени и жёстко выебать в его сладкий, болтливый рот, чтоб не произносил больше таких гадостей. А братца… Кейтерана избить до смерти, а потом тоже выебать. И чтоб Тайри на это смотрел, понял, что делают с такими шлюхами. В глазах темнело, а внутри сердечник бился как ненормальный. Вальсден схватился за грудь и начал медленно дышать, пытаясь совладать с приступом злости. Так его никогда ещё не накрывало, но он должен с этим справиться, он может, у него всегда получается обуздывать свой вспыльчивый темперамент. Тем не менее сейчас не получалось. — Да какого же хрена, Тайренэль?! — заорал Валли, топнув ногой. — Нахрена ты с ним связался?! Внезапно он ощутил что-то странное. Воздух вокруг сгустился и словно бы наполнился электричеством. Его волосы начали шевелиться и подниматься вверх, сами по себе, а внутри сжатых в гневе кулаков что-то щекотно затрещало. Вальс недоуменно открыл ладони и увидел как с них слетают два небольших сине-оранжевых светящихся шара. Потрескивая и искрясь они поплыли в сторону лабораторного стола, врезались в красиво расставленные эликсиры… раздался громкий бабах, и Вальсден мог ошарашенно лицезреть как все его труды опять разлетаются вдребезги. Его самого качнуло на взрывной волне и он плюхнулся на задницу, больно отшибая копчик. — Твою же ж… — пробормотал Вальсден. Непонятное зелье, творящее с ним непонятные вещи, он точно не пил. Тогда что это было? Почему? Валли потряс головой, поднимаясь с пола. Чувствовал он себя озадаченным и оглушённым, зато ненормальная ярость прошла, как будто её и не было. Надо догнать Тайри, извиниться и успокоить его, всё объяснить. А с этим… С этим он потом разберётся. Наверное. Он уже много с чем пытается разобраться, что-то не очень у него получается. Вальс почему-то был абсолютно уверен, что Тайрен сейчас не у себя, а у Кейтерана. Может ему сердце подсказывало, может логика… Хотя какая может быть, нахрен, логика, после всего, что случилось. Валли прислушался к зову сердца и поспешил в комнату коварного старшего брата. Застал он прелестную картину: танцующий посреди комнаты прекрасный ангел с абсолютно счастливым лицом и «любимый» брат, пытающийся уложить его в кровать. Вовремя Валли успел, спасибо чему-то, что его привело в себя, бесился бы дальше, сейчас бы уже снимал Кейтика с дорогого мужа. С этой мразью, накачавшей Тайри дурью с целью поиметь, он разберётся прямо сегодня. Все перья из него повыдергает, из козла ебучего. — Тайри, солнышко, выпей вот это, — уговаривал Вальс разошедшегося мужа. Тайренэль, весело хихикая, пытался стащить с него штаны и тянулся к паху губами. Нет, из Кейтерана не только перья надо выдернуть. В задницу ему ещё ежа затолкать, чтоб забыл как трахаться. Развратил бедного невинного ангела, откуда же ещё Тайри мог такого нахвататься, если не от Кейти? Раньше он целоваться боялся, а теперь вот такое. И рисунки ещё эти… Нет, ну так-то хорошо, что младший муж хочет секса… Очень сильно хочет, судя по всему. Вальс вильнул жопой, уходя от настойчиво пробирающихся в его анус пальцев и снова склонился к супругу, помогая тому сделать глоток из пузырька с отрезвляющим. — Ну вот, — улыбнулся он, когда цель была достигнута. — Полежи немножко, минут через десять тебя отпустит. А я скоро вернусь, соскучиться не успеешь. Уж извини, дверь закрою на ключ, чтоб тебя потом по всему замку не пришлось ловить. — Ну привет, Кейти, — улыбкой голодной акулы оскалился Вальс, вернувшись в логово к недругу. — Давно мы с тобой не общались по душам, думаю, пришла пора. — Учти, я больше не слабый маленький мальчик, дорогой братик, — усмехнулся Кейтеран. — Я воин и могу дать сдачи. — Дай, — согласился Вальс, — веселее будет. Кейтеран проиграл. Воин… три раза ха-ха! Справиться с ним было ещё легче, чем Вальс это делал в детстве. Он врезал по корпусу несколько раз, не напрягаясь увернулся от чужих кулаков, потом ещё пару раз съездил по морде, и теперь забавлялся, глядя как его никчёмный братишка пытается от него улизнуть. Кейт метался по спальне, а Валли всегда оказывался перед ним, перекрывая путь к отступлению. Наконец Кейтеран не выдержал и трансформировался. Понял, что без боевой формы ему ловить нечего. — Тебе это не поможет, — мурлыкнул Вальсден, подкрадываясь к нему с грацией кошки, нацелившейся на жирного голубя. — Лучше спрячь крылышки, иначе я их ненароком сломаю. — Нет! — вскричал Кейти, когда Валли напрыгнул и повалил его на кровать. — Не надо! Не бей больше, я сделаю всё, что прикажешь. — Не притворяйся, — распевно произнёс Вальс, заводя руки брата, которые тот выставил вперёд в защитном жесте, ему за голову. — Я не сильно бил, тебе не должно быть больно. Опять будешь плакать, мой сладкий? Думаешь, я поверю твоим фальшивым слезам? О, не-е-ет, со мной это не прокатит, — голос Валли опустился до шёпота. — Что же мне с тобой сделать, любимый брат? Подскажи? Что делают с теми, кто пытается изнасиловать чужих мужей, опаивая их дурманящами зельями? Что делают с теми, кто развращает невинных ангелов, пачкая их своей скотской, порочной грязью? Внезапно Кейти расслабился под ним, убрал рога и крылья, выгнулся отираясь о его тело, толкнулся пахом в пах и прошептал в ответ, похотливо улыбнувшись: — Трахают, братик. Ебут во все дыры. Ты же ведь за этим пришёл? Хочешь меня? — Хочу, — не стал отпираться Вальс. Его возбуждённое достоинство, красноречиво упирающееся в столь же твёрдый член Кейти, не дало бы ему соврать. — Я хочу тебя, подлая тварь. Выкинуть вон из Ксейма. Если ты ещё раз, хоть на шаг приблизишься к моему мужу, я не буду тебя бить. Сдам отцу. Он будет в шоке от твоих сексуальных пристрастий и выгонит вас с Аликом взашей, придётся вам играть в раба и господина где-нибудь у чёрта на рогах, в глухой деревне. Вальсден спокойно поднялся и направился к двери. Только тьма знает, чего ему стоила эта невозмутимость. Какие силы он прикладывал, чтобы сдержаться. Он хозяин своему телу и может устоять перед соблазном. Он умеет собой управлять и не сдастся на милость сжигающей изнутри похоти. — Марик… — тихо позвал его Кейт. Это было нечестно. — Эри, — прошептал Вальс останавливаясь. На него нахлынуло столько разных чувств, он не смог сразу с ними совладать. Любовь, нежность, боль, тоска, сожаление. В детстве они с братом называли друг друга по вторым именам, это было их личное, особенное, общее, на двоих. Кейтеран не должен был этого делать. Кейт, каким он стал сейчас, не должен был так его называть.  — Марик, почему ты меня бросил? — грустно спросил Кейти. — Я тебя не бросал, — сквозь ком в горле глухо возразил Вальсден. — Это ты… Погряз мужиках, в бесконечной ёбле… — Бросал. Ты отдалился от меня… Вёл себя так, будто я для тебя ничто, пустое место. Ты ото всех отдалился, только Яртетис был с тобой рядом. Почему? Почему ты выбрал его, Марик? Мы же были предназначены друг для друга, я знал, что стану твоим любовником. Я ждал этого… А ты меня бросил. — Я не выбирал Яртетиса, — Валли повернулся к брату и посмотрел в его глаза. Такие печальные сейчас, и, в кои-то веки, искренние. — Он спас меня. Мне было плохо, очень плохо. Я не хотел никого видеть, даже тебя. Я тогда осознал насколько слаб, мне было страшно… А Ярик… был таким сильным, надёжным. — Ты слаб?! — гневно воскликнул Кейт. — Ты?! Демон, сильнее которого из наших ровесников не было никого, даже в трансформации? Не придумывал бы хоть таких смешных оправданий. Сказал бы честно — предпочёл тебе Ярика, потому что… Не знаю почему, тебе виднее. Наверное, у него жопа лучше. — При чём здесь задница Яртетиса? — удивился Вальс. — Я сказал правду. После того, как меня чуть не изнасиловали, я долгое время не мог прийти в себя, мне было не до кого, Яр просто оказался рядом в тот момент. А потом ты уже во всю блядовал, уже тебе стало не до меня. — Когда чуть не изнасиловали? — обескураженно повторил брат. — Так ты… из-за этого? Я… даже не подозревал… — тихо продолжил он, — вот, значит, как. И Ярик оказался рядом, твой спаситель… герой… Под влиянием момента вы трахнулись, а потом он тебя не отпустил. Или ты в него влюбился? — О чём ты, Эри? — мягко спросил Вальсден, усаживаясь на кровать рядом с Кейтом. Брат сейчас был таким потерянным, больше не хотелось на него злиться. — С чего ты взял, что между мной и Яртетисом что-то было? Я с ним никогда не трахался, и тем более в него не влюблялся. Я секса боялся как огня, если бы Ярик тогда с таким полез, я б на месте сдох от ужаса. — Не ври, Марик, пожалуйста, не ври мне, — с отчаянием попросил Кейтеран, схватив Валли за руку. — Я всегда считал, что Яртетис твой любовник, поэтому ты больше ни с кем не встречаешься. Зная его собственническую натуру… Я был в этом уверен. — Ты что же, все семь лет думал, что я с ним ебусь? — улыбнулся Валли. — Ну ты и фантазёр. У меня первый раз был вот только недавно, с Тайри. Не смейся, но я всё это время был целкой, как бы невероятно это не звучало. — Да… По отношению к тебе это звучит, и правда, невероятно, — Кейти всё же рассмеялся, только как-то совсем невесело. — А я, идиот, назло тебе со всеми братьями переспал, кроме мелких. Думал что-то доказать… Что я лучше него. Хотел привлечь твоё внимание. — Зачем ты это делаешь? Почему даёшь всем, кто предложит? Тоже для того, чтобы мне что-то доказать? — серьёзно спросил Вальсден, взяв брата за подбородок. — Ведь ты же не был таким, ты был… стеснительным, чистым, почти невинным. Как умудрился стать такой блядью? И эти игры с Алитисом… Ты же понимаешь, что если кто-то о них узнает и доложит Аздетону, тебя отлучат от семьи, лишат прав на престол и наследства. Высшему опускаться до такого… Неужели оно того стоит? Или ты жертвуешь собой ради любви? Идёшь у Алика на поводу? — Это ты меня спрашиваешь, как я стал такой блядью? — сузив глаза, зло переспросил Кейтеран, отталкивая его руку. — Тебя мои игры с Алитисом удивляют? А кто меня таким сделал? Не ты ли меня лупил за то, что я не подчинялся твоим извращённым желаниям? А после, наказав, не ты ли заставлял меня раздеваться и делать всякое? Ты сидел как король и наслаждался представлением, когда я плакал, но делал то, что ты приказываешь, потому что у меня не было выбора, ты бы всё равно меня вынудил, в очередной раз избив! Ты велел ходить и сидеть пред тобой голым, становиться в разные позы, гладить себя, открываться, чтоб тебе было лучше видно все места на моём теле, засовывать себе в жопу пальцы, дрочить для тебя, и при этом рассказывать, как я хочу, чтобы ты это делал со мной. Я ненавидел тебя! Ненавидел… А потом мне это начало приносить удовольствие. Я видел, с каким восхищением и желанием ты смотришь на меня, видел, как тебе нравится моё тело. А когда ты до меня дотрагивался, я с ума сходил от наслаждения. После побоев эти невинные, несмелые ласки казались мне заслуженной сладкой наградой. Когда ты кончал, наблюдая за тем, как я трахаю себя рукой, я гордился собой. Как же, я доставил своему мужчине удовольствие, заставил его испытать оргазм! Своему хозяину! Господину! И я уже сам этого хотел! Ждал каждого раза с нетерпением, я был твоим целиком и полностью, и был счастлив от того, что принадлежу тебе. Я считал себя твоим младшим мужем, твоей собственностью, твоей игрушкой! Потому, что ты так себя со мной вёл. И мне это нравилось, чёрт бы тебя укусил! Я любил тебя! Знал, что совсем скоро ты овладеешь мною по-настоящему, ты мне это обещал. Ты обещал стать моим старшим мужем! Я мечтал об этом, а ты… — Эри… — пристыженно пробормотал Вальс. — Я не хотел… Я был ребёнком, глупым, эгоистичным… Я виноват, прости… Но сейчас же тебя никто не заставляет… — Мне это нравится, Вальсден. Теперь мне нравится, когда меня бьют, а потом ебут, я кайфую от унижений. Я не люблю Алитиса, но он мне близок, он тот, кто меня понимает, тот, кто даёт то, что мне нужно. Я брошу его, если ты вернёшься ко мне. Я буду позволять тебе что угодно, всё, что хочешь. Любые фантазии, извращения — всё для тебя! — Эри… — Подожди! — Перебил его брат. Он вскочил с кровати и подбежал к комоду, покопался в нём, что-то достал и на себя надел. — Вот! Как тебе это? На Кейти красовался широкий чёрный ошейник с железным кольцом посредине, от кольца вниз спускалась длинная цепь. Брат вложил конец цепи в руку Валли, и сжал его ладонь в кулак. — Представь, как ты будешь брать меня сзади, натягивая эту цепь, — глубоким голосом произнёс он, приближая своё лицо к Валлиному. Вальсден не мог оторвать взгляда от его горящих возбуждением глаз, от его шелковистых губ. На верхней ссадина, видимо он получил её в их драке. — Как кобель сношает свою послушную суку. Ты будешь вгонять в меня свой большой член, а я буду захлёбываться криком от боли и наслаждения, и скулить, умоляя выебать ещё сильнее, сделать мне ещё больнее. Я буду этого жаждать, молить тебя, чтобы ты наказал меня, а потом снизошёл до соития. Я твоя вещь, Марик, твой младший. А ты мой старший. Возьми то, что принадлежит тебе по праву. Возьми, и я буду только твоим. Раздвину ноги перед кем-то, только если ты мне это прикажешь. Я сделаю для тебя всё, мой господин. Всё это было слишком. Кейти в ошейнике. Кейти покорный. Кейти его вещь. У Вальсдена помутилось в мозгах, кровь стучала в висках, отдавалась набатом по всему телу, член ломило от бешеного желания, а яйца, кажется, начали гудеть от переизбытка спермы. Вальсден зарычал, дёрнул цепь на себя, наматывая её на кулак, приближая лицо брата к своему. — Выеби меня, — прошептал Кейтеран ему в губы. — Нет, — чётко произнёс Валли. — Я не буду этого делать. Прости меня за то, что я сотворил с тобой. Я хочу тебя, тьма видит, как сильно я тебя хочу. Но между нами ничего не будет. Я люблю Тайренэля, я обещал ему верность. А я умею держать слово. — Ну и мучайся всю жизнь как дурак! — раздражённо бросил Кейт, выдёргивая цепь из его руки. — Ты всегда меня будешь хотеть. Всегда. Твой ангел не даст тебе то, чего ты на самом деле желаешь. — Я желаю жить тихой и спокойной семейной жизнью с Тайри. Я изменился Кейт, и не хочу причинять никому боль, у меня больше нет таких наклонностей. Я не приемлю насилия и жестокости, мне претит принуждение. Сейчас мне кажется диким то, как я с тобой поступал, я очень сожалею об этом. Но между нами ведь было и хорошее, мы были друзьями… Давай забудем обиды, станем общаться как нормальные братья. — Прежде чем предлагать такое, мой нормальный брат, подождал бы хоть, пока член упадёт, — фыркнул Кейт, кидая взгляд на его ширинку. — Не стоит лицемерить, Вальсден. Мы оба порочны и развратны. Ты — куда больше чем я, и как бы ты не пытался очиститься — не получится, не надейся. Что ж, я подожду. Думаю, ждать придётся недолго. Насколько тебя хватит теперь, когда ты не боишься секса? Кстати, а если ты его не боишься и любишь своего мужа, отчего же ты его не ебёшь? Бедный парень уже на стенку лез, когда ко мне пришёл. Говоришь, ты изменился? Не похоже. Как нравилось мучить других, так и продолжает нравиться. Или так ты выражаешь свою великую любовь? — Тайри и не думал о сексе до встречи с тобой! — возмущённо воскликнул Вальсден. Кейт его разжалобил воспоминаниями и он сразу потёк, забыл с какой целью сюда пришёл и насколько коварен его братец. Что бы между ними ни было в детстве, сейчас Кейтеран настоящий козёл. И нечего его жалеть, не заслужил. — Ты развратил моего мужа! Зачем? Чтобы отомстить мне? И трахнуть его собирался поэтому? Ты моральный урод! А ещё меня смеешь в чём-то обвинять. Я никого не опаивал дурманом, чтобы потом изнасиловать! — Я бы посмеялся, но увы, действие порошка уже кончилось, а без него как-то не весело. Я хотел его изнасиловать, каюсь. Мне же так просто никто не даёт, пришлось вот, даже пойти на преступление. Можешь меня сдать властям, пускай сажают и казнят, — иронично промолвил Кейт. — Тайренэль добровольно бы тебе не дал! Он не такой, как твои ёбари. Он неиспорченный, он чистый, он Высший Ангел, в конце концов. — Вот я и говорю, сволочь я последняя, прощенья мне нет, — согласился Кейтеран. — Веди меня в тюрьму. — Тогда зачем ты дал ему дурь? — Потому, что он просил, — усмехнулся Кейти, — а что нельзя? Ты, вдруг, тоже стал считать употребление чем-то плохим? — Зачем ты к нему вообще прицепился? — сурово спросил Валли. — Только не рассказывай, что с целью подружиться, не поверю. Какой у тебя был план, чего хотел добиться? — Я собирался сделать его таким же, каким меня сделал ты, — улыбнулся Кейт. — Но оказалось, что он и сам без меня справился. Твой муженёк просто помешан на сексе, впору мне у него учиться как нужно ебаться хотеть. Прирождённая блядь, похотливая, жадная, готовая пойти на всё, лишь бы ей вставили. Вальсден замахнулся, не удержав снова вспыхнувшую ярость, но всё же смог остановить кулак перед самым лицом брата, увидев торжествующий блеск в его глазах. Кейтеран нарочно его злит, нельзя поддаваться на провокации, иначе Кейт победит, он окажется прав в том, что Валли не смог измениться. — Кейтеран, не смей так говорить о моём муже, — угрожающе произнёс он, опуская руку. — А то что? Отцу меня сдашь? — прищурился Кейт. — Давай! Ты ему расскажешь о моих наклонностях, а я с ним поделюсь информацией о том, кто и как мне их привил. И о том, что ты снабжаешь дурманом весь город, а он тебе запретил этим заниматься, насколько я помню. Оба из Ксейма вылетим. Мне-то пофиг, я и в деревне могу делать тоже, что и здесь. А ты останешься без доступа к научным библиотекам, без своих поставщиков, без клиентов, может быть вообще без всего, имущество у тебя скорее всего конфискуют, так что валяй, рассказывай. — Я вырву твой поганый язык, если ты ещё раз ляпнешь что-то подобное или вздумаешь мне угрожать, — прорычал Вальсден. Он всё же не выдержал, схватил Кейти за волосы и запрокинул его лицо, зловеще нависая над ним. — Запомни, дрянь, мой муж не помешан на сексе, он не такой как ты. А я — не наркоторговец и не подсаживал Яртетиса на дурь! Ты хотел нас поссорить, наговорил Тайри про меня всякого дерьма, но у тебя ничего не вышло и не выйдет, как ты не старайся. Тайренэль любит меня и верит мне. Не лезь в мою семью, предупреждаю последний раз. — Пустые угрозы, Вальсден, — выдохнул ему в лицо Кейтеран, ядовито улыбаясь. — Ты же сам только что сказал, что не способен к насилию. И я не врал ему, как не вру и тебе. Тайренэль готов ради секса с тобой на всё — это факт. Ты делаешь и продаёшь такие зелья — это тоже факт. И если бы не ты, Ярик сейчас не сидел бы на дурманящих препаратах. У него самого никогда не было денег на такое удовольствие, а ты давал ему дурь бесплатно, много дури, очень много, пока он не стал от неё зависим. — У Яртетиса нет зависимости, что ты врёшь! Я бы заметил! — Конечно нет, поэтому он ни дня без зелий не может и принимает по нескольку раз в день чисто ради забавы, — зло усмехнулся Кейт. — Ты с ним видишься раз в полгода, много ты о нём знаешь? С каждым разом Ярику нужно всё больше и всё сильнее, потому что слабые на него уже не действуют. А то, что ты ему даёшь, заканчивается очень быстро, приходится ему занимать. Яртетис должен всем, кому только можно. Если бы я не отдавал за него долги, он бы уже своей жопой торговал, чтобы за них расплатиться. Вальсден и хотел бы не поверить, но противный внутренний голос услужливо напомнил, что на Ярика не подействовало последнее зелье. А оно должно было вставить сразу, значит… Значит Кейт не врёт. — Сколько он тебе должен? — холодно спросил он, отпуская Кейти. — Я всё отдам. — Нет, — покачал головой Кейтеран. — Мне твои деньги не нужны. — Почему? Он не сможет тебе их вернуть, ты же знаешь. — Мне и не надо, чтобы он возвращал, — невозмутимо ответил брат. — Что ты собираешься делать? — рыкнул Вальс. — Зачем тебе нужно, чтоб Яртетис от тебя зависел? Он единственный из братьев, кого тебе не удалось совратить. Тебя это задевает? Хочешь его заставить с тобой трахнуться, шантажируя долгом? — Какой ты милый, — искренне рассмеялся Кейти. — Я же сказал, что переспал со всеми братьями, кроме мелких. Твой дорогой Ярик не исключение. Он меня уже раз сто поимел, так что чего-чего, а секса мне от него определённо не нужно. — А вот сейчас ты точно заврался. Ярик никогда бы с тобой не трахнулся. Он презирает тебя, и считает, что захотеть такую шлюху может только конченый извращенец. — Такой как ты, — ехидно подсказал Кейт. — Такой как я, — согласился Валли. — Он говорил, что у него не было мужчин после Лаэля и я ему верю, он не стал бы меня обманывать. К тому же Ярик убеждённый пассив. — О его убеждённой пассивности моей заднице расскажи. Я в курсе, что Яр меня презирает. Он мне каждый раз шептал это в ухо, когда заваливался ночью в палатку обдолбанный и ставил меня раком. Знаю, что я спермосборник, мерзкая шлюха, обольстительная блядь, сводящая его с ума. А утром делал вид, будто ничего и не было, вроде как он был под зельями и ничего не помнит. Конечно, признался бы он тебе, что является тем самым конченым извращенцем, которого тянет на грязных шлюх, если он и себе-то в таком не хотел признаваться. Причём замечу, что я его даже не соблазнял. Ярик смотрел каждый раз, когда меня пялили парни, не уходил, не отворачивался. Но и не присоединялся. А потом как-то пришёл после очередного моего секс-марафона, молча толкнул в спину и вставил с разлёту, я даже слова сказать не успел. Вообще-то, это можно считать изнасилованием, я своего согласия не давал и сопротивляться ему не смог бы, даже если бы захотел, он намного меня сильнее. Получается, Яр ему врал? А может и правда ничего не помнит. Надо спросить, как вернётся. Или не нужно? Какое его дело, в конце концов. Ну трахал Яртетис Кейти, ну не хочет это признавать, его право. В очередной раз влезть в его душу, чтобы что? С какой целью? С ним другие проблемы нужно решать, куда более важные. — Тогда почему ты не хочешь, чтобы я его долг заплатил? — А почему этого хочешь ты? — улыбнулся Кейт. — Ярик такой же мой брат, как и твой. Мне кажется, этого достаточно, чтобы я хотел ему помочь. Почему ты считаешь меня каким-то чудовищем, Вальс? Постоянно в чём-то обвиняешь, унижаешь, оскорбляешь. Чем я это заслужил? Что сделал по-настоящему плохого? С другими трахался? Ты ревнуешь? Или тебе так легче держаться от меня подальше, не поддаваться соблазну? — Я не собираюсь отвечать на твои дурацкие вопросы. И вообще, мне пора, — торопливо ответил Вальс. — Меня муж ждёт, он, наверное, там уже в себя пришёл. Ему, оправдываться перед Кейти? Обойдётся. Чем дольше Валли тут находится, тем больше увязает в паутине этого коварного демона. Кейтеран его провоцирует, выводит из себя, давит то на жалость, то на совесть, то на низменные инстинкты. Ничем хорошим это не закончится. Вальсден вскочил и поспешно покинул комнату под заливистый хохот брата. И вовсе он не сбежал, ему действительно нужно было срочно идти к любимому мужу. При виде ангела, сидящего на кровати с убитым лицом, стало гораздо легче. Все грязные мысли и низменные желания, вытащенные Кейтиком из самых глубин его существа, улеглись и на душе посветлело. — Валли, я ужасно себя вёл, — замогильным тоном произнёс Тайрен, пряча взгляд. — Я отвратительный муж, мне нет прощения. — Отчего же, ты вполне можешь его заслужить, — игриво мурлыкнул Вальс. Ему захотелось подразнить супруга, такого несчастного сейчас, потерянного и очень, очень сексуального. А если вспомнить то, как Тайри умолял его выебать, как лапал… — Помнится, перед моим уходом ты так настойчиво хотел мне отсосать, дорогой. Ничего не имею против. — Правда? Ты… мне это позволишь? — Тайренэль поднял на него неверящий, полный надежды взгляд, отчаянно покраснел и опять опустил глаза. — Я очень этого хочу… Я такой развратный… Мне так стыдно. — Ты замечательный, — улыбнулся Валли, подходя к мужу и усаживаясь перед ним на колени. — Самый лучший. Не знаю, кого благодарить за то, что мне досталось такое чудо. Это я должен перед тобой извиняться. — Он провёл руками по бёдрам супруга вверх и решительно расстегнул его брюки. Член ангела уже находился в боевой готовности и радостно выпрыгнул навстречу, стоило только приспустить бельё. — Прости меня, Тайри, — проникновенно попросил Вальсден, глядя мужу в лицо и провёл языком по глянцевой розовой головке. Тайренэль мучительно застонал, не в силах произнести даже слова, он расширившимися глазами следил за Валли и прерывисто, тяжело дышал. — Прости за то, что не смог нормально тебе объяснить, — Вальс нежно обвёл языком по кругу, и затем поцеловал самый кончик. — Прости, что не рассказал всё сразу, — он впустил член в рот, плотно обхватив губами и тут же выпустил, наслаждаясь тем, как исказилось лицо ангела от желания. — Прости за то, что мы опять поссорились, за то, что оскорбил тебя, за то, что не видел твоих страданий. — Ты издеваешься надо мной? Хватит меня дразнить! — не выдержал Тайренэль, рывком поднял Вальсдена и уронил на себя. Глаза его потемнели от страсти и были похожи на грозовые тучи. Куда подевалась вся робость и стеснительность? Перед Валли был зверски возбуждённый мужчина, от которого буквально исходили волны неистового, неприкрытого желания. Кажется Валли доигрался и сейчас его выебут, возможно даже без смазки и подготовки. Впрочем, давно пора. Через секунду все посторонние мысли вымело из головы, когда Тайрен вовлёк его в страстный поцелуй, нетерпеливо сдирая с них обоих одежду. У Валли крышу рвало от его близости, от ощущения кожи на коже, от рук, крепко прижимающих, ласкающих, мнущих, от губ, которые целовали везде, от языка, когда Тайри проходился им по его телу. Естественно, надолго их не хватило, Вальсден замычал и кончил, вцепившись в волосы мужа, когда тот неистово присосался к его члену, а Тайренэль спустил следом, но даже не остановился, чтобы передохнуть. — Возьми меня, — сладострастно прошептал он, нависая над Валли. — Я так об этом мечтал, днём и ночью, всё время думал о тебе, о твоём члене, как он входит в меня, заполняет, движется внутри. Хочу, чтоб ты кончил в меня, как тогда. Я люблю тебя, Вальсден. Я так сильно тебя люблю и так сильно хочу. Упавший было член вновь начал оживать от такого напора. И тут Валли вспомнил, что забыл подготовиться. Смазка здесь есть, с их первого раза осталась, да и те порошки и зелья, что отец подогнал, всё ещё в тумбочке. А вот эффру он не догадался принести. Он вообще не брезгливый, и без неё может обойтись, но в тех, которые он дорабатывал, есть обезболивающий и расслабляющий эффект. — Тайри, — с сожалением сообщил он, — у меня эффры с собой нет. Подожди, я быстренько сбегаю в лабораторию и вернусь. — У меня всё есть, — заверил младший муж, осёдлывая его бедра и не давая подняться, — я готовился. И опять поцелуи, и жадные ласки, и снова Вальс улетел, теряясь в новых ощущениях и сгорая от страсти. — Давай, я не могу больше, — сбивчиво приказал Тайренэль и уцепил его достоинство рукой, направляя в себя. — Подожди, — сквозь мутную пелену вожделения пробормотал Вальс, — надо растянуть, смазать… Но упрямый ангел всё же попытался насадиться сверху, причиняя боль им обоим. — Тайри, без смазки не получится, — попытался урезонить его супруг. Тайренэль вполголоса выругался, соскочил с мужа, вернулся обратно с пузырьком масла, быстрыми движениями размазал его по Валлиному стволу, себе тоже сзади несколько раз провёл и опять напрыгнул сверху. — Почему так больно-то, и так плохо входит? — сквозь зубы процедил он, тем не менее продолжая упорно впихивать в себя член. — Тогда не так было. — Потому что тогда я сам эффру делал, а твоя обычная, — у Валли звёзды в глазах прыгали от напряжения и еле сдерживаемого желания. — К чёрту эти мучения, — он решительно спихнул мужа с себя, и полез в тумбочку. Учитывая какой Тайри темпераментный и нетерпеливый, хрен он даст себя нормально подготовить, да и сам Вальс не железный. — Вот, нюхай, — велел он, — это расслабляющий порошок, мне отец подарил, очень хорошая штука. Пока ждали действия порошка Тайренэль соизволил дать своему старшему мужу пять минут передышки. И Валли с удовольствием ими воспользовался. Ему пока не удалось толком изучить тело супруга, больно уж тот был активным, и теперь он принялся гладить и целовать своего ангела, ласкать губами соски, слегка проходиться по члену, с восхищением слушая, как муж жарко стонет, отзываясь на каждую ласку. А когда он осторожно ввёл первый палец в анус, наблюдая за реакцией Тайри, тот вскрикнул особенно сладко и запрокинул голову от наслаждения. И всё-таки не очень была хорошая идея давать Тайренэлю отцов убойный порошок. Это Вальсден понял после четвёртого раза, когда чувствовал себя насухо выдоенным, а Тайри просил ещё, похотливо отираясь о него всем телом. Валли бы и сам с радостью «ещё», он бы вообще из мужа член не вынимал, настолько ему там понравилось, но сил уже не осталось. — Любимый, может получится ещё хотя бы разочек? — Тайри нежно поцеловал его в губы и положил ладонь на вялый член, ласково его массируя. — Прости, я понимаю, что ты устал, но у меня внутри всё так пылает, с ума схожу, хочу снова почувствовать твой член в себе. — А может быть ты хочешь трахнуть меня? — с затаённой надеждой спросил Вальс, переживая, что супруг откажется, вон как горячо отдавался, подмахивал и даже иногда кричал в экстазе, кто после такого согласиться местами поменяться. — А можно? — сразу же обрадовался ангел. — Нужно, — улыбнулся Валли, раздвигая ноги и затягивая его на себя. Порошок он тоже принял, чтоб не заморачиваться, Тайри всё равно не сможет достаточно хорошо его разработать, не сейчас, когда он сгорает от вожделения под воздействием возбудителя, а Вальс слишком устал, чтобы ему помогать. Вырубаясь под утро, когда они трахнулись раз, наверное, в двадцатый, поменявшись в очередной раз местами, Валли успел подумать, что Ярик был не прав. Отдаваться и брать одинаково кайфово, он ни за что бы не отказался теперь ни о того, ни от другого. — Валли, — умирающим голосом позвал его Тайренэль. — М-м… — промычал Вальсден, с трудом разлепляя глаза навстречу новому дню. Он чувствовал себя так, словно по нему пропрыгало стадо носорогов, жопа горела и болела, а на член было страшно посмотреть, судя по тому, как он ощущался, ничего хорошего он там не увидел бы. — Ты проснулся? — Угу, — подтвердил Вальс, осторожно поворачивая голову в сторону мужа. Ангел смотрел на него очень грустно и жалобно. — У меня член очень сильно болит, и задница, и я сам весь болю, — пожаловался Тайренэль. — Это нормально? Разве так должно быть? — Так бывает, когда два придурка-недодевственника принимают расслабляющий порошок с мощным возбудителем и ебутся всю ночь без перерыва, — через силу усмехнулся Вальсден. — Тебе не о чем беспокоиться, поваляемся денёк, попьём восстанавливающие зелья и всё пройдёт. Впрочем, ты-то можешь не мучиться и самостоятельно вылечиться. — Нет, если ты будешь страдать, то и я тоже, — ангел с трудом подполз к нему под бок, уложил голову на плечо и мечтательно произнёс: — Но то, что было, стоит любых мучений. Мне так всё понравилось, и когда ты меня трахал и когда я тебя. Всё-таки секс — это самое лучшее, что есть в мире, спасибо тебе за то, что занялся им со мной. Вальсден тихо рассмеялся и тут же поморщился от боли. — И тебе спасибо, дорогой, мне тоже всё очень понравилось, — с улыбкой сказал он, нежно целуя своего супруга в висок. — Только я всё же надеюсь, что мы в будущем обойдёмся без таких страданий. Разик или два в день, думаю, будет вполне достаточно. — Ну да, наверное, — согласился Тайри подозрительно грустным тоном. Не ожидает же его муж, что Валли целыми днями будет с ним предаваться любовным игрищам? — Не наверное, а очень даже точно, дорогой, — строго заверил Вальсден. — Уж не знаю как ангелы, а демоны на иную эксплуатацию не рассчитаны. — Жаль. У тебя в попке так хорошо, — коварно прошептал Тайренэль ему на ухо, — я бы из тебя никогда не выходил, трахал бы и трахал, ты такой сладкий и нежный, мне так понравилось как ты кончал, выстанывая моё имя и прижимая меня к себе, а когда ты брал меня, я улетал в рай от наслаждения, хочу отдаваться тебе без остановки, любовь моя. И я ещё не сделал с тобой всего, о чём мечтал. Так хочу как следует поласкать твой член языком, вылизать его, а потом вобрать в рот целиком, чтобы он заполнил меня там так же, как заполнял мой анус, хочу чтобы твоя сперма излилась в меня, когда я это делаю, а потом… — Тайри! Если я сейчас возбужусь, то скорее всего сдохну от боли! — возмутился Вальс, почувствовав, что слова ангела находят в его организме живейший отклик. И всё же Кейти не наврал, Тайренэль реально вконец озабоченный, таких и среди демонов-то хрен найдёшь. Кстати о Кейте. — Раз уж у нас выдался целый день безделья, думаю, мы можем наконец нормально поговорить, прямо и без намёков, обо всём, что нас обоих волнует. Обещаю быть с тобой предельно честным.