Хочу, не могу

Аэльдис. Альди привычно закинул силос в коровьи ясли, добавил туда немного минеральной подкормки, обновил воду, сменил соломенные подстилки и остановился передохнуть, опершись о вилы. Неудачное выдалось лето, слишком жаркое. Вся трава в округе пожухла, надо бы водить стадо дальше, в горы, только кому этим заниматься? Рук постоянно не хватает, очередной работник и недели не продержался, сбежал, Летдарин огородом занимается, а сам Аэльдис поместьем в целом. Нимдасея вот ещё приболела… Летти за зельями в город полетел, может ему там удастся кого-то нанять? Очень редко находятся желающие пахать за гроши в разорившемся поместье сен Ландерсов, Альд в очередной раз проклял про себя Ивадриса сен Ландерса, бывшего владельца, ныне покойного, которому интереснее было бухать, чем заниматься своим хозяйством. И Аэльдис, и Летдарин — внук Нимси, трудились не покладая рук, восстанавливая разрушенное имение, однако сил их двоих катастрофически не хватало. Знал ли пресветлый Озерран в какую гнилую дыру отправляет провинившегося слугу, или специально так всё устроил, чтобы пожёстче наказать? Догадывался ли он вообще, что Альди влюблён в его сына, или сослал просто так, во избежание? Не то, чтоб Аэльдис теперь был этим сильно недоволен, всё-таки у него есть Летти и он его, кажется, любит… наверное… Не так, как любил Тайрена, конечно. Мысль о бывшем друге как всегда окатила тоской и сожалением. Ни дня не проходило, чтобы Альди о нём не вспоминал. Бедный Тай! Вот уж кому была уготована поистине ужасная судьба. Что уж говорить об Аэльдисе, если Озерран даже собственного сына не пожалел, продал как раба за мирный договор, выбросил в страну совершенно безнравственных, падших существ. Если для самого Альди сношение с мужчиной было… относительно приемлемым, он понимал, что совершает что-то недопустимое для светлого, но осознанно на это шёл, заранее отказавшись от рая, то для чистого, наивного и неистово верующего Тайренэля брак с мужчиной наверняка оказался смертельным ударом. Аэльдис всей душой ненавидел его мужа, этого так называемого «великого колдуна Вальсдена», хоть ни разу его не видел, даже на портретах. Только слышал, что Вальсден невероятно красив и невероятно силён. Он знал, что у себя в Аттрактате тёмные имеют другую форму, но не мог отделаться от видений, где огромный и жуткий рогатый демон с огненными глазами насилует его друга, каждую ночь, день за днём. И Тай ничего не может сделать, не имеет права воспротивится, ведь он младший муж, а у демонов, он слышал, с этим строго. Старшие мужья измываются над своими супругами как хотят. Возможно… Тайренэля даже держат на цепи, как собаку, и отвязывают лишь для того, чтобы в очередной раз изнасиловать… а может даже и для этого не отвязывают, так и… трахают… Аэльдис тяжело вздохнул и отставил к стене вилы. Если бы он мог, он бы поменялся местами с Таем, принёс бы себя в жертву, чтобы его спасти… Но он, разумеется, ничего сделать не может. Он не Высший, не герой… Он вообще никто. Падший ангел, прозябающий в захудалом поместье на краю света. Альди может делать то — что сейчас делает: заботиться о Нимдасее, которая от него зависит, о Летдарине, об их доме и пытаться продержаться это знойное лето, потом слякотную осень, а затем зиму, моля небеса, чтоб она не выдалась слишком суровой. — Нимси… Как ты себя чувствуешь? — тихо позвал он престарелую ангелицу, когда закочил со срочными делами и пришёл проверить, как там его подопечная. — Альди, мальчик мой… — слабая улыбка осветила морщинистое лицо женщины, старческий голос её было еле слышно, Аэльдису пришлось наклониться поближе к ложу, чтобы разобрать слова. — Спасибо что заботишься обо мне, о Летти. Я умру спокойно, зная, что он в надёжных руках. Они никогда не признавались Нимси в том, что между ними нечто большее, нежели дружба, но, кажется, она об этом догадывалась и, судя по всему, ничего не имела против. После того, как её сын погиб на войне, а невестка умерла от тяжёлой болезни, у Нимдасеи остался только внук, в котором она души не чаяла и могла простить ему что угодно. А за то, что Альди опекал Летдарина, помогал ему справляться с трудностями и очень хорошо к нему относился, готова была простить и Аэльдиса, и принять их неправильные отношения. Когда Аэльдис прилетел в поместье сен Ландерсов, он чувствовал себя ужасно. Его выгнали из Энарина навсегда, запретили видеться с семьёй, с любимым парнем. Ему казалась, что его жизнь кончена, полностью разрушена и он сам в этом виноват. Нимдасею, на которой ему предстояло жениться, он заранее невзлюбил. Он не представлял, как ляжет в постель с этой древней старухой, как будет с ней жить… Ему и с молодой-то девушкой интимная близость показалась неприятной, ничего бы не вышло, не представляй он, что занимается любовью с Тайри. Хотел даже что-нибудь сделать с собой, чтобы избежать грядущего отвратительного будущего. Однако всё оказалось не так ужасно. Нимси приняла его почти как родного. Она и не собиралась с ним спать, понимая, что жестокий король ангелов наказывает союзом с ней неугодного слугу. И Альди был благодарен ей за отказ. Проверять, подтвердили ли они брак, Озерран не будет, зачем ему это? Главное — сплавил юношу, плохо влияющего на его отпрыска, куда-подальше, а там — пусть тот живёт как угодно, лишь бы не возвращался. Впрочем, в открытую проявлять неповиновение они всё же не стали. Для всех Альди являлся настоящим супругом Нимдасеи, лишь её внук знал правду. За этим внуком Нимси и попросила его присматривать в обмен на обещание, что после её смерти Альди останется полноправным владельцем поместья сен Ландерсов наравне с Летдарином. Было бы чем владеть, конечно. Дом оказался настолько обветшалым, что сквозь прорехи в крыше постоянно сочилась вода во время дождя. Хозяйство пришло в упадок уже давно, ещё при молодости Нимси, её муж Ивадрис пристрастился к вину и на протяжении многих десятилетий не мог оставить свою дурную привычку, их сын Квентанель пытался заниматься домом, но здоровье его оставляло желать лучшего. Как поведала Нимдасея, родился он очень поздно, когда обоим супругам было далеко за двести, что можно было считать настоящим чудом. Квенти только и успел за свою недолгую жизнь, что жениться на полюбившейся ему девушке — столь же болезненной как он сам, родить ребёнка и уйти на войну, где и погиб чуть ли не в первом своём бою. А следом за ним угасла и его жена. Летдарин отменным здоровьем тоже не отличался. С детства постоянно болел, рос слабеньким. Когда Альди его увидел, думал ему лет тринадцать, и очень удивился узнав, что они ровесники. Сначала ему было просто жаль немощного юношу, затем они сблизились, подружились и Альд постепенно стал замечать, что всё чаще смотрит на Летти вовсе не как на товарища… Его тянуло к этому маленькому, симпатичному ангелочку. Летдарин оказался весёлым, смешливым и, на удивление, стойким. Он с достоинством принимал все трудности, старался работать наравне с Аэльдисом, терпеливо преодолевал свои частые недомогания и ещё ухитрялся подбадривать самого Альди, когда того одолевала тоска по отцу и бывшему другу. В один из дней, после того, как их прогнал дождь с сенокоса и они стояли вдвоём под крышей сарая, пережидая непогоду, Альди не выдержал и поцеловал Летти. Тот не пришёл в ужас, не бросился бежать от ненормального фиктивного муженька своей бабушки, не ударил… Сначала смотрел расширившимися от удивления голубыми глазами, а потом светло улыбнулся и дотронулся пальцами до своих губ. Тогда он Аэльдису ничего не сказал, а вот позже… — Альди, я… кажется, тебя люблю, — сообщил он, явившись на следующую ночь в его спальню. — Я знаю, что это неправильно, так не должно быть… Но ты мне сразу очень понравился. Ты такой сильный, красивый, надёжный, мне так хорошо с тобой. Я знаю, ты нас никогда не бросишь — меня и бабушку, всегда будешь нам помогать и о нас заботиться. Ведь ты это делаешь потому, что я тебе тоже нравлюсь? И меня поцеловал поэтому? Ты меня любишь? Такая непосредственная прямолинейность ошарашила Аэльдиса. Разумеется, он не был влюблён в Летдарина, тот его несомненно привлекал, но любовью это назвать было нельзя. Совсем не такие чувства он испытывал к Тайрену. Однако говорить правду этому милому, хрупкому, наивному и верящему в него парню было… немного жестоко, да и не имело смысла. Альди, действительно, никогда не бросит этих двоих, будет их всегда защищать и помогать, не потому, что у него нет выбора, а потому, что они стали его семьёй, они ему дороги. Наверное, это и в самом деле можно считать чем-то вроде любви. — Да, я люблю тебя, — согласился Аэльдис. — Прости, что посмел поцеловать, такое недопустимо между мужчинами, даже не смотря на чувства… — Я знаю, — перебил его Летти. — Но ты же хочешь? Тебе понравилось меня целовать? — Да, но это не должно повториться, — совращать невинного юношу, прожившего всю жизнь вдали от больших городов и даже, скорее всего, ничего не знающего про секс, не входило в его планы. Тогда он поддался соблазну, однако в будущем обязан держать себя в руках, быть для Летти надёжной и верной опорой, любящим, заботливым другом и не более. — Отношения между нами должны оставаться на духовном уровне, я… пропащий ангел, но ты таким стать не должен. Небеса не прощают подобных вещей. — Небеса, — горько повторил Летдарин. — Куда смотрели эти небеса, когда мой дедушка пил, продавая последнюю мебель из дома? Когда потом заболел и нам не на что было его лечить? За что эти самые небеса забрали моих родителей? За какие прегрешения мы с бабушкой страдали? До того, как прилетел ты и нас спас, мы загибались от голода. Мне плевать на небеса. Я не верю ни в какой рай. И даже если он существует, плевать, что я в него не попаду. Я люблю тебя, мне понравился твой поцелуй и я хочу быть с тобой, как с мужчиной. Знаю, это возможно, в Книге Света об этом прямо сказано в главе про мужеложество. Научи меня, что нужно делать. С этими словами Летти без всякого стеснения быстро стянул одежду и нырнул к Альди под одеяло. В ту ночь между ними были лишь робкие невинные поцелуи. Оханна рассказывала, что у мужчин всё бывает не совсем так, как это происходит с женщинами. Нужно вымыться, необходимо масло. Он хотел сделать всё по-нормальному. Только по-нормальному всё равно не вышло. Их первый раз был прекрасным… и одновременно ужасным. Прикосновения, ласки — всё это приносило сводящее с ума удовольствие. Летдарин оказался отзывчивым и страстным. Он абсолютно ничего не знал и не умел, и делал всё по наитию, как подсказывало ему тело, но Альди всё нравилось и он отвечал ему тем же. Неискушённость и неопытность их обоих не мешала им наслаждаться процессом. Пока дело не дошло до самого главного. Аэльдис даже не представлял, насколько это будет болезненно, не для него — ему-то было потрясающе хорошо, — для Летти. Он сперва и не понял, что любовник его стонет не от удовольствия, а от боли, Летдарин лежал к нему спиной и он не видел его лица. Только когда парень попросил остановиться и дать ему немного передохнуть, догадался, что что-то не так. Оказывается, всё это время бедный Летти просто терпел, ему совсем не нравилось, было больно, и хоть он потом предложил продолжить, Аэльдис отказался. С того раза они ограничивались взаимными ласками руками и поцелуями. Потом Альди решился поласкать своего парня ртом там, Оханна предлагала ему самому так сделать, говорила, что это называется минет и это очень приятно, но он отказался, испугавшись, что они сотворят что-то совсем запретное для ангелов. Теперь-то терять ему уже было нечего. Хоть Аэльдису и казалось странным лизать член, получилось у него вроде неплохо, Летти кончил и сообщил, что ему понравилось. Когда Летдарин ему самому сделал также, Аэльдис пришёл в настоящий восторг — прикосновение влажного тёплого языка к чувствительной нежной плоти вознесли его на небеса. Некоторое время они именно так доставляли друг другу удовольствие, а затем его неугомонный любовник стал настаивать на соитии. — Я хочу, чтоб тебе было хорошо, — упрямо повторял он, когда Альди в очередной раз отказывался. — Мы почти что супруги, во всяком случае, я считаю тебя своим мужем. А между супругами должен быть настоящий секс. Ты мужчина, и должен получать полноценное удовольствие. Тебе же тогда очень нравилось, и я до сих пор жалею, что не смог достойно держаться, у меня бы получилось, если бы я постарался. Поверь, это было вполне терпимо, давай ещё раз попробуем, ну пожалуйста. Мне это очень нужно, без этого я не чувствую себя хорошей женой и на меня это давит. Этот разговор он заводил снова и снова, и в конце концов Аэльдис сдался, понадеявшись, что во второй раз получится лучше. Летти не стонал от боли и остановиться не просил, но возбуждение его спало в процессе, было понятно, что он всё ещё не испытывает никаких приятных ощущений. После он всё же улыбнулся и сказал, что очень доволен — он доставил своему мужу удовольствие и от этого чувствует себя счастливым. По настоянию Летдарина Альди согласился повторять это раз в месяц или хотя бы в два, чтобы его любовник не страдал от того, что его псевдо-супруг не получает настоящий секс. Да и самому ему очень нравилось вставлять в него член и двигаться, это было гораздо приятнее ласк руками и даже минета, вот только потом он терзался угрызениями совести, которые заглушал уговорами, что все мужчины живут именно так: один получает наслаждение, а другой терпит, чтобы его порадовать. Иногда только закрадывалась мысль, что, возможно, он что-то неправильно делает, ведь люди описывали этот процесс как приятный для обеих сторон, однако в чём именно он ошибается, всё равно не мог понять, поэтому просто смирился. Тем более они же с Летти не люди, а ангелы, у них другая физиология, потому и с сексом дело обстоит совсем по-другому. — Рано тебе ещё умирать, Нимси, — возразил Аэльдис, выныривая из воспоминаний. — Какие твои годы, ангелы и по триста тридцать лет живут, вот вернётся Летти с лекарствами, мигом тебя на ноги поднимем. — Каждому отмерено его собственное время, — прошелестела ангелица, — моё скоро придёт, и я к этому готова. Об одном переживаю. Что Летти будет уж слишком сильно убиваться по мне, он очень чувствительный и добрый мальчик. И я счастлива, что его будет кому поддержать. Вы оба для меня мои дорогие внуки. Нимси протянула руку и слегка сжала ладонь Аэльдиса. Он сглотнул подступивший к горлу ком, нежно погладил её по волосам и успокаивающе произнёс: — Всё будет хорошо, Нимси, всё будет хорошо. Я никогда его не оставлю, Летти будет счастлив со мной, обещаю. — Он уже счастлив, — улыбнулась старушка, — всё время словно летает без крыльев. Так изменился за четыре года, что ты с нами. Окреп, подрос, здоровье стало гораздо лучше. Совсем уж мужчина, не хилый подросток. Уехать бы вам отсюда. Поместье уже не возродить, а ему нужен другой воздух, тут постоянная сырость, ветер, дожди. Или наоборот — засуха, пыль носится повсюду. Вы молоды, и вам обоим тут не место. — Я не могу уехать, ты же знаешь, — вздохнул Аэльдис. — Если ли бы не приказ Озеррана, я бы вас обоих отсюда увёз, продали бы землю — какие-никакие деньги, да выручили бы, потом устроился на работу… Вот если бы Летти согласился уехать один… — Он не согласится, — прошептала Нимси. — Да и не сможет без тебя. Летдарин — гибкая лоза, а ты опора, что его поддерживает. Без тебя он снова зачахнет. Езжайте к гномам или к людям. Не будет Озерран тебя искать и уж тем более возвращать, больно ему нужно следить за тем, где находится один из сотен тысяч его подданных. Резон в словах Нимдасеи был. Действительно, зачем он королю Ангелов, если даже причина, по которой он был сослан, теперь находится в стране демонов. Альди и сам иногда мечтал уехать и начать всё заново вместе с Летти и Нимси, но решиться не мог. Да и сейчас, когда она неважно себя чувствует, уж точно не до переезда. — Ладно, поживём — увидим, — неопределённо ответил он, уходя от темы, — что тебе принести покушать? Бульон утром сварил и кашу — твою любимую, будешь? — Да я не хочу, — попыталась отмахнуться старушка. — Аппетита совсем нет. — Через не хочу, — строго сказал Аэльдис, — ты же не станешь расстраивать своих дорогих внуков, тем, что совсем ничего не ешь? Я тебе сейчас принесу и мы вместе покушаем. Они как раз заканчивали, когда в комнату буквально ворвался чем-то до крайности возбуждённый Летдарин. Он быстро сунул в руки Альди пузырьки с зельем, узнал как чувствует себя его бабушка, затем сделал страшные глаза и махнул головой в сторону выхода, явно пытаясь что-то невербально передать, а затем выскочил вон из помещения. Заинтригованный Аэльдис помог принять Нимси лекарства, поправил на ней одеяло и вышел в коридор, надеясь выяснить причину странного поведения любовника. — Там этот… — взволнованно начал Летти, — бывший твой прилетел. Тайренэль. Вроде бы с мужем своим, во всяком случае, он представился Вальсденом. Я их как раз на пороге встретил. Только вроде Вальсден должен быть демоном, а я не увидел ни рогов, ни хвоста. Красивый конечно — жуть, всё как нам Коринир рассказывал. И совсем не похож на великого воина, я думал ему лет сто хотя бы, а выглядит не старше нас с тобой. Тайренэль. Сердце Аэльдиса на секунду остановилось. Тай прилетел… неужели… Летти что-то ещё говорил про этого Вальсдена, но мозг Альди отключился, он как пьяный, шатаясь, пошёл в гостиную, не в силах поверить, что там его ожидает мужчина, которого он когда-то любил, и к которому до сих пор испытывал чувства. Тайренэль в самом деле оказался там. Аэльдис смотрел на него и ничего вокруг не видел, весь мир сконцентрировался на его лице, на статной мускулистой фигуре, на длинных золотых волосах, волнами спадающих на широкую грудь и плечи. Его друг изменился. Вырос, обрёл пропорции настоящего воина, заматерел и стал ещё красивее. Уже взрослый мужчина, Высший Ангел, благородный, ослепительно прекрасный, желанный, необыкновенный и бесконечно далёкий. Чужой муж и принц чужой страны. Одет Тайри был очень изысканно и богато, его одежда настолько контрастировала с окружающей обстановкой, что Альди стало стыдно за то, что он живёт в таком убожестве, что до сих пор не смог толком привести в порядок дом, а его парень и он сам одеты как нищие крестьяне, хотя Летти тоже аристократ, он достоин драгоценностей и красивых нарядов, вот только Аэльдис не может ему это обеспечить. — Добро пожаловать, — глухо произнёс он, не представляя, что ещё сказать этому знакомому незнакомцу. — Альди! — улыбнулся Тайренэль и шагнул к нему, открыв объятия. — Как же я соскучился! Прости, что так долго не прилетал, сначала не было возможности, отец тренировками и учёбой замучил, потом война, потом снова война. Вот, только получилось выбраться. Но я всегда о тебе помнил. Аэльдиса больше взволновало не то, что любимый мужчина его обнимает, он испугался, как на это отреагирует его муж и напряжённо ждал, что Вальсден сейчас прикрикнет или что-то ещё… накажет Тая, ведь младшим мужьям, наверное, запрещено трогать других мужчин. — Ну чего ты? Совсем мне не рад? — расстроенно спросил Тайренэль, выпуская его из объятий. — Рад, — пробормотал Аэльдис, с тревогой глядя на стоявшего позади Тайри мужчину, — просто растерялся, не ожидал. Вы присаживайтесь, сейчас чай принесу. — Не суетись, мы никуда не спешим. Прилетели на пару дней, если ты, конечно, нас раньше не выгонишь, — улыбнулся Тай, и от его улыбки защемило сердце. — Прошу познакомиться, это мой дорогой супруг, Вальсден, — он повернулся к темноволосому мужчине, представляя его Аэльдису. — А это Аэльдис, мой друг детства. Впрочем, ты про это и так знаешь. Демон, если это, конечно, был демон, потому что ни рогов, ни хвоста, ни горящих огнём глаз, Аэльдис не увидел, сухо кивнул и остался стоять, надменно окидывая взглядом окружающую захудалую обстановку и её нищих хозяев. Да, красота Вальсдена и впрямь поражала. Она была совсем не похожа на светлую, тёплую красоту Тайрена. Холодный взгляд пронзительных глаз непонятного оттенка — и не синие, и не зелёные, необычайно длинные ресницы, изящные аристократические черты лица, почти белая кожа, неплохая фигура, не столь мощная, как у Тайри, но всё равно внушающая уважение, такой же, как у Тайренэля, рост, чёрные волосы, спускающиеся почти до самого пола, частично собранные в сложную причёску, частично распущенные… Тёмный казался пришельцем из другого мира. Правильно Летти сказал — прекрасный до жути, эта красота пугала, заставляя отводить взгляд. Ледяное совершенство, таким не должно быть живое существо, он словно кукла или статуя, вырезанная из белого мрамора каким-то гениальным, а может, сумасшедшим художником. Когда до них долетали новости с фронта, Альди не верилось, что Вальсден на самом деле великий колдун, который чуть ли не в одиночку воюет с армией нежити, думал, что слухи преувеличивают. Все его превозносили, рассказывали, что выиграли войну только благодаря его необычному колдовству, будто и не было рядом его братьев, которые тоже использовали сильную магию, или Высших Ангелов, занимавшихся лечением, да просто целой армии рядовых бойцов словно и не существовало. А теперь, при взгляде на этого мужчину, не сложно было поверить в его величие, было в нём что-то такое… неведомое, мистическое и жуткое, как его красота. Он, наверное, одним своим ледяным взором на месте личей убивал, Аэльдис не удивился бы, будь оно так на самом деле. И с этим существом приходится жить Таю? Возможно, дело обстоит гораздо хуже, чем он предполагал. Такой демон уж наверняка не потерпит даже оттенка непослушания, не допустит и одного непокорного взгляда от младшего мужа… — Альди, если ты продолжишь так пялиться на моего супруга, я начну его ревновать, — голос Тайренэля вывел его из оцепенения, в которое вогнал жуткий демон. Говорил Тай вроде шутливо, но смотрел совершенно серьёзно. — Я очень ревнивый, ничего не могу с собой поделать. И хоть ты мне друг, боюсь, мы с тобой тогда поссоримся. Что? Аэльдис не понял, зачем Тайрен это говорит. Чтобы угодить своему мужу? Он же не может на самом деле ревновать тиранящего его демона. Да и не смотрел Альд на него как-то неправильно, разве на такое можно смотреть с желанием? С ним в постель и добровольно побоишься лечь, ну как всё вокруг замёрзнет от его холодности. — Я забыл представить, — спохватился он, — это Летдарин Меритейл сен Ландерс, внук моей жены. Она сейчас приболела и не может выйти. — Твой любовник, ты хотел сказать, — внезапно насмешливо уточнил молчавший до того тёмный. Голос у него оказался, как ни странно, приятным — мелодичным, глубоким и бархатистым. — Да, мой любовник, — смело повторил Аэльдис, гладя в глаза демону. Как тот об этом узнал? Неужели настолько сильный колдун, что умеет читать мысли? — Я не читаю мысли, — хмыкнул Вальсден. — Просто у вас всё на лицах написано. Летдарин так на тебя посмотрел, когда Тайри сказал, что будет меня ревновать. Вот он тебя точно ревнует к твоему другу. Ведь ты же ему рассказал, что был в него влюблён? Альди почувствовал, что краснеет и кинул смущенный взгляд на своего парня. Летти растерянно стоял посреди комнаты, переводил взгляд с одного мужчины на другого и пришибленно молчал, хотя обычно щебечет как птичка. — О тьма, — закатил глаза Тайренэль, — Валли, ты нарочно это делаешь? Ведь можешь же быть тактичным, когда хочешь. Всё ещё сердишься на меня? Я же миллион раз попросил прощения и ты уже достаточно меня наказал, я проникся и очень сильно жалею, что так сделал. Пожалуйста, давай ты хоть сейчас не будешь вредничать и дашь мне пообщаться с моим другом нормально. Мы четыре года не виделись. — Общайся, — холодно проронил демон, — не понимаю, зачем ты меня вообще с собой потащил. Пойду, пожалуй, прогуляюсь, посмотрю, что тут у вас, как. Летдарин, составишь мне компанию? Альди очень хотелось запретить Летти куда-то ходить с этим жутким мужчиной, но он промолчал. Не дело подставлять Тая перед его опасным мужем, так явно показывая, что его друг относится к нему с подозрением. Вдруг и за это Тайри накажут? Ведь наказывают же, он сам сказал. И вряд ли демон посмеет что-то сделать хозяину поместья, у которого он в гостях. — Извини моего мужа, — смущённо попросил Тай, когда демон удалился, — обычно он не такой, это я виноват, довёл его… — он немного помолчал и неуверенно уточнил: — А это правда? То, что ты был в меня влюблён? — Да, — выдавил Аэльдис. Тёмный, довлеющий на него своим присутствием, ушёл, но легче почему-то не стало. Он не знал о чём и как разговаривать с другом… бывшим другом. Что можно спросить, да и стоит ли? Не выяснять же, как именно мучают Тайрена в стране демонов, зачем ковыряться в его ранах, если Альди всё равно не в силах помочь. — Я не знал, — тихо сообщил Тай, — это не я Валли сказал, он сам как-то понял. Слушай, Альд… Я догадываюсь, о чём ты, должно быть, думаешь. Я сам когда-то был таким же. Ты думаешь, что меня выдали замуж за мужчину и это ужасно, что заставили жить среди страшных демонов — и это вообще кошмар. Ты наверняка всё это время считал, что я страдаю. Это не так, — Тайренэль улыбнулся и махнул рукой на протёртый диван, предлагая присесть. — Я счастлив, Альди. Ты даже представить себе не можешь, насколько счастлив. У меня чудесный любящий муж, которого я безумно люблю, есть хорошие товарищи, а семья Валли — это моя семья. Быть может, тебе сложно в это поверить… Ты же помнишь, как я ко всему этому относился, что говорил о демонах, о любви мужчин. Трудно представить, что я мог настолько измениться, чтобы принять всё, что раньше ненавидел и отрицал. Жизнь среди тёмных позволила мне узнать, какой я на самом деле. В Аттрактате я обрёл не только любовь и счастье, я обрёл себя, понял и принял. Я не менялся, просто стал самим собой. Аэльдис молчал, с печалью слушая своего друга. Тайренэль, каким он его знал, никогда такого не сказал бы. Тай всегда был настолько помешан на чистоте и благонравии, что Альди иногда чувствовал себя рядом с ним совсем пропащим и грешным ангелом, недостойным его светлой дружбы. Должно быть Тайри до такой степени боится своего старшего мужа, что даже в его отсутствии не может говорить правду. Или этот сильный колдун обладает невероятными способностями и умеет слышать на расстоянии. — Я очень рад за тебя, — пробормотал он, чтобы не подводить Тая. — Я в самом деле переживал, и счастлив узнать, что у тебя всё хорошо. — А у тебя? Всё хорошо? — пытливо взглянул на него Тайренэль. — Да, — кивнул Альди, — у меня всё отлично. Поместьем вот… занимаюсь. В этом году с урожаем совсем беда, такая засуха… Он рассказывал и рассказывал. Говорить о рутинных вещах, о быте, о хозяйстве было легко и просто, это позволяло уйти от проблемных тем. Пусть Альди уже признался в том, что Летти его любовник, но обсуждать с Таем, как до такого докатился, он не хотел. Почему-то сейчас он испытывал стыд за себя, за свои отношения, за то, что такой испорченный, за то, что испортил другого, совсем невинного ангела. Должно быть потому, что Тайренэль на него всегда действовал именно так — заставлял стыдиться себя, своих мыслей и желаний. Этот ангел — живое воплощение постулатов Книги Света, сама нравственность и непорочность, и пусть он сейчас замужем за мужчиной, говорить о таких вещах с ним, казалось Аэльдису невозможным. — Так я не понял, ты женат или не женат? — прямо спросил Тайренэль, кидая взгляд на его руку, замотанную тряпицей, чтобы не видно было кольца без рун. — Брак мы не подтвердили, — признался Аэльдис, опуская глаза. — Но для всех Нимси является моей женой. — Понятно… — протянул Тай. — А Летдарин? У вас, я так понимаю, любовь? — Тай… не нужно об этом, — мученически попросил Аэльдис и принялся разливать чай, чтобы чем-то себя занять и отвлечь Тайренэля. — Вот, попробуй, — он протянул другу чашку, — это наш чай, сами выращиваем. Он весьма неплох. — А вот ты изменился, — грустно сказал Тай, принимая напиток, — раньше не был таким зашуганным, всегда отличался смелостью высказываний и рациональностью мышления. А сейчас у меня складывается такое ощущение, будто тут рядом с нами стоит Озерран и следит за тем, как бы ты чего лишнего не ляпнул. Хорошо, не будем говорить о наших отношениях, раз это тебя так напрягает. Давай пообщаемся о нейтральных вещах. О доме твоём я уже достаточно наслушался. И достаточно нагляделся. Я не был уверен, наградил тебя отец этим поместьем или наказал. Теперь же всё очевидно. Почему вы не улетите из этой жопы? Не верю, что тебе здесь нравится, никому в здравом уме такое не может понравиться. Хочешь, в Ксейме вам помогу устроиться? Там уже поселилось несколько светлых. Уверяю, никто тебе это не запретит, даже Его Светлейшество. Он теперь к нам совершенно лоялен, после того, как мы его страну два раза из полной задницы вытащили. Аэльдис с ужасом посмотрел на своего друга. Добровольно поселиться у демонов? Он, должно быть, шутит. Или с ума сошел от постоянных издевательств. Даже разговаривает совсем не так, как раньше. Мы… его страна… Как будто Эйданос к Тайри никакого отношения не имеет, будто это не его родина и сам он демон. И услышать от него слово «жопа» и «задница» — это что-то из ряда вон. — Ладно, — хмыкнул Тай. — На эту тему, я смотрю, тоже лучше не общаться. Тогда даже не знаю, о чём и говорить. Чувствую себя дураком, прилетел к тебе, думал, ты обрадуешься, мы поболтаем, как в старые добрые времена… А вышла какая-то хрень. — Я рад, Тай, — горячо заверил Аэльдис, устыдившись, что обидел друга своим поведением, — правда рад. Я ждал тебя все три года и очень скучал. — Четыре, — поправил его Тайрен. — Да, четыре, — согласился Альди, не став уточнять, что почти год назад, после замужества Тайрена, перестал ждать, знал, что демон его никогда не выпустит повидаться с другом. Он и не выпустил, прилетели вместе. Только зачем? Не из доброты же душевной, не потому, что пожелал познакомиться с другом детства младшего супруга. Всё это было непонятно. И Вальсден был непонятный. Он возрождал в Аэльдисе естественное природное любопытство, тягу к знаниям, о которых он давно позабыл, находясь в это глуши, где даже книг никаких нет. — А твой муж, почему он… не выглядит как демон? — Альд не уверен был, что можно такое спрашивать, но любознательность пересилила. — Их же перекидывает у нас в истинную форму. — Уверяю тебя, Альди, Вальс выглядит как демон, — весело рассмеялся Тай. — Именно так тёмные и выглядят в Аттрактате. И нет никакой «истинной» формы, просто одна боевая, а вторая обычная. А почему Валли не в боевой… Это долгая история. Полгода назад, когда мой муж спасал меня от смерти, он полностью разрушил свою магическую систему и теперь не может перевоплощаться. Зато выяснилось, что у него есть иная. Она присутствует и в некоторых других тёмных, только совсем не развитая, крошечная. А в Валли она изначально была больше, чем у его сородичей, потом он её ещё и пробудил, когда ставил над ней эксперименты. Когда же сжёг мешающий ей сердечник, она стала работать на полную мощь. Мы пока не знаем, что это такое. Вероятно, оно и раньше было в демонах, а потом куда-то делось. Доподлинно известно, что в древние времена существовал маг по имени Агатенос, он, как и Валли, умел управлять магией напрямую, не используя камни. Точно так же стрелять молниями из рук, и огнём, и летать без крыльев. И, скорее всего, таких магов было много, не настолько сильных, как Вальсден и Агатенос, возможно, но они определённо существовали. Мы думаем, их всех уничтожил Зиниартрен — психованный правитель, который их очень боялся, ведь они могли то, что простые демоны не умеют, даже Высшие. Что именно, я не могу тебе рассказать, хоть ты мне и друг, — это наша семейная тайна. А вот что умеет Валли — секретом не является. Это все на войне видели, и даже до вас, наверное, дошла информация. Он способен поглощать энергию отовсюду — и из тёмных источников, и из светлых, из камней силы, и просто из воздуха. И потом выпускать в виде молний, булыжников, льда, воды, огня. Умеет передвигаться по воздуху, причём очень быстро. Да у него много чего получается, и он ещё учится, познаёт свои способности. Значит точно может слышать на расстоянии — пришёл к выводу Аэльдис. Нужно получше следить за языком, чтобы не навлечь гнев такого ужасного колдуна на себя или на Тайрена. Судя по тому, с какой гордостью и восторгом Тай описывал способности своего супруга, тот определённо любит, когда его восхваляют. Ведь для этого же Тайренэль это и делает, чтобы демон слышал и знал — его муж ведёт себя очень покорно, ничего предосудительно не говорит, подобострастно расписывает его великолепие и силу. Альди даже подыграл другу, тоже вслух повосхищался мощью тёмного. Они ещё немного поговорили обо всём — о войне, о новом мирном договоре, о знакомых ангелах, об искусстве и о многом другом, относительно безопасном, когда явился демон в сопровождении Летти. Беседа сразу же увяла. Они вчетвером вместе поужинали. Вальсден всё время молчал, даже по поводу весьма скудной трапезы ничего не сказал, хотя Альди этого ждал, ведь не дело потчевать элиту такой убогой пищей. Демон изящно отправляя в рот наколотые на вилку куски и смотрел прямо перед собой, не обращая ни на кого внимания. Тай иногда пытался разрядить обстановку, что-то говорил, шутил, но все его фразы улетали в никуда. Аэльдис чувствовал себя не в своей тарелке, еда в горло не лезла, он только и мог, что думать о том, как бы не разозлить опасного тёмного. Обычно весёлый и болтливый Летдарин уныло ковырялся в своей тарелке, видимо, поддавшись общей гнетущей атмосфере. А когда вернулся вместе с демоном, вроде был поживее, улыбался… — Мы в деревне рано ложимся, — объявил Аэльдис, когда с ужином было покончено, — завтра с утра нужно поработать. А вы… можете пока погулять, если спать не желаете. Правда здесь гулять негде и смотреть нечего, — он смешался и приглашающе вытянул руку: — Пойдёмте, я покажу вашу комнату. Да уж, общаться с другом в присутствии его мужа у Альди совсем не получалось. Хорошо бы этот демон завтра тоже их оставил наедине, а то только, наконец, разговорились, только начали вспоминать былое, он тут же припёрся. — Спасибо, — хлопнул его по плечу Тай, перед тем, как Аэльдис покинул гостевую комнату, — я хотел предложить — пойдём завтра куда-нибудь на природу, все вместе? Есть же у вас тут хоть что-нибудь более-менее красивое? Горы, вон, неподалёку. Можно до них долететь. Я тебя порисую, как раньше. Вместе? То есть, с Вальсденом? — Конечно, — угрюмо согласился он, пряча взгляд. — Мы с Летти с удовольствием проведём время в горах, давно не выбирались. "Чтоб этого демона… демоны забрали",  — в сердцах подумал Альди, вернувшись в свою комнату. Бедный Тай, и шагу ступить не может без его постоянного контроля. Что ж, спасибо хоть другу каким-то чудом удалось уговорить тёмного прилететь сюда. Или чем там Вальсден руководствовался — Аэльдис так и не понял. Хоть как-то смогут пообщаться. Когда ещё свидятся? Он вздохнул и принялся разбирать постель. Через час дверь тихонько отворилась, в комнату прошмыгнул Летти и тут же прыгнул к Аэльдису в кровать. — Ты чего, — испуганно прошептал Альд, — иди к себе, у нас гости. — Ну и что? Они нас не услышат, где-то по двору ходят, я проверял, после того как бабушку спать уложил. — А если вернутся? У нас стены тонкие, а ты так всегда стонешь… Хорошо, что Нимсе через две комнаты от меня, а им пришлось постелить в соседней, остальные в совсем печальном состоянии. Давай, иди. Потом поласкаемся, когда они улетят. — Ты просто меня не хочешь теперь, — обиделся Летти. — Ты говорил, что любишь меня, что к Тайренэлю у тебя всё прошло… Ничего на самом деле не прошло, да? Ты всё ещё его любишь? Я видел, как ты на него смотришь! Мне было больно от этого! — Ну что за глупости, конечно я люблю тебя, — заверил Аэльдис. — Пожалуйста, не обижайся. Я тебя хочу, но при посторонних в доме таким заниматься не прилично. Лучше тебе здесь вовсе не находиться. Наши гости аристократы, и ты тоже, между прочим. Что они о тебе подумают? Скажут, что в деревне совершенно не умеют соблюдать моральные нормы. Завтра ночью полижу тебе там языком, если хочешь, а теперь иди в свою комнату. — Хочу, — вздохнул Летдарин, — только я сегодня хочу. Ладно, раз так делать не принято, я пойду. — Постой, — остановил его на пороге Аэльдис. — Вы о чём-нибудь с демоном говорили, когда гуляли? Он… ничего тебе плохого не сказал, ничего не сделал? — Говорили, — буркнул Летти. — О многом. Только не буду же я это тебе здесь пересказывать, вдруг наши аристократические гости услышат, что я у тебя в комнате — позору не оберёмся. Спокойной ночи, Альд. Обиделся всё-таки. Ничего, вот улетит Тай и они помирятся, Летти отходчивый. Сон не шёл, Аэльдис ворочался с боку на бок, пытался поудобнее устроиться, но всё было зря. Из головы не желали выметаться беспокоящие его мысли и нахлынувшие воспоминания. Тай прилетел. Красивый Тай. Любимый Тай. Ангел, ближе и дороже которого у него никого никогда не было. До встречи с Летдарином. Альди всё время казалось, что он и в самом деле до сих пор испытывает к Тайренэлю чувства. И теперь он не мог понять, правда ли это? Что он ощутил, увидев утраченного друга? Любовь? В конце концов Аэльдис встал и оделся — уж лучше поработает немного, может, успокоится. На всякий случай он крадучись прошёл по коридору, чтоб никого не разбудить. Тай с демоном, наверное, уже вернулись в гостевую и спят, время-то десять ночи. Но приблизившись к коровнику, он услышал приглушённые голоса, вряд ли его коровы вдруг научились разговаривать, значит это гостям всё же не спится. Аэльдис хотел культурно уйти, чтоб не подслушивать, но любопытство опять взяло над ним верх. Ясно же, что Тайренэль всё время притворялся, чтобы угодить злому мужу, теперь можно узнать, как они по-настоящему общаются. От голоса разума, попытавшегося уточнить, что ему дадут эти знания, он благополучно отмахнулся. Аэльдис обошёл коровник и приник к его задней стене, здесь между досками имелось достаточно большое расстояние, и ему было не только хорошо слышно, но и видно, что происходит внутри. А внутри, в пустом стойле, Тай стоял напротив своего мужа, целовал его шею, и гладил руками тело, при этом что-то жалобно бормоча. Альди напряг слух и разобрал слова: — Валли, любимый, солнышко, муж мой ненаглядный. Мы уже пять дней без секса, я с ума схожу. Трахни меня, сколько можно дуться. — Столько, сколько нужно для того, чтоб ты понял: «нет» — означает «нет», — холодно проронил Вальсден. — Ну тебе же самому от этого плохо, — не сдавался Тайрен, — себя ты тоже наказываешь. — Вот и хорошо! Давно пора научиться тебе отказывать, может хоть это поможет. Из-за ёбли я клиента подвёл, уму не постижимо! Потом просрал опыт и выпустил целую партию хреновых зелий, потом опоздал на научный совет, потом мы оба не успели в экспедицию на эльфийские земли, потом… я могу ещё долго перечислять! А последний случай в библиотеке? Это вообще самое ужасное, что могло случиться! Менисве меня теперь даже на порог не пускает, мы её драгоценные книги помяли! Я же просил ко мне не приставать, не возбуждать, как порядочного ангела просил, а ты… Альди пока не очень понимал, что происходит. Тай уговаривает демона заняться… сексом? Потому, что муж ему так приказал? Не добровольно же. Чтобы во всём разобраться, он продолжил наблюдать и слушать. — Я понял, что «нет» означает «нет», — смиренным тоном доложил Тайренэль. — Как мне это доказать, чтобы ты согласился, наконец, поебаться? — Не приставать ко мне сейчас? — поднял бровь Вальден. — Как тебе вообще не совестно, дорогой? Тут стены бумажные, а ты мне полез отсасывать когда твой друг, который, между прочим, был в себя влюблён, находится в соседней комнате. — А и пусть Альди послушал бы как я ору от наслаждения, когда ты меня трахаешь, — игриво сказал Тайри, такого тона от него Альд сроду не слышал. — Может, хоть удостоверился бы, что у нас всё хорошо. Из-за того, что ты холодно себя вел, он мне, кажется, так и не поверил, хоть я убеждал его, что ты прекрасный супруг и между нами любовь. — Извращенец, — фыркнул Вальсден, — это ты от Кейтика нахватался или из своих похабных книжек? Может, ещё пригласим его посмотреть? А может… поучаствовать? Ты ведь на него дрочил, он тебе нра-а-авился, он тебя возбужда-а-ал, — голос демона внезапно стал очень тягучим и томным, и у Аэльдиса мурашки по всему телу пробежали от непонятного возбуждения. Он на секунду попытался осознать то, что мужчина сказал про Тая, но не мог отвлечься от увлекательного разговора и от сопутствующего ему зрелища. Вальсден привлёк Тайренэля к себе и продолжал говорить, обнимая его одной рукой, а другой поглаживая по заду. — Хочешь, чтобы он тебе отсасывал, мой прекрасный испорченный ангел, пока я тебя имею в задницу? Или ты желаешь сам натянуть его симпатичную попку и чтобы я на это смотрел? Признайся, ты мечтаешь об этом? У тебя ведь такая буйная фантазия, любовь моя. — Так ты ревнуешь? И поэтому вредничал? — улыбнулся Тайрен. — А не надо было мне рассказывать про его охрененные стройные ножки! Кстати, они и впрямь шикарные, ты не наврал. И не стоило так к нему рваться, будто это твой самый любимый давно потерянный брат и ты вот-вот умрёшь, если срочно его не увидишь. — Валли… — Заткнись, просто заткнись, — посоветовал Вальсден, опускаясь перед ним на колени. Аэльдис и представить не мог, что минет можно делать так. Он забыл как дышать, наблюдая как член ангела входит до самого основания в горло демона, это было очень красиво и возбуждающе. Член самого Альди встал ещё в начале процесса и он расстегнул штаны, чтоб они не давили. — Подготовился, смотрю, — лукаво заметил Вальсден, вытащив достоинство мужа изо рта. Его пальцы что-то делали в заду Тайрена, кажется, что-то приятное, тот вцепился демону в волосы и жарко стонал. — Так уверен был, что я не смогу сдержаться? — Ну же! Не томи! — взмолился Тайренэль, он подхватил супруга под мышки, поднял с колен и повернулся к нему спиной, прогибаясь и облокачиваясь о стойло. — Давай, вставь мне, не могу больше ждать. — Как прикажешь, любимый, — мурлыкнул демон и приставил член к его заднице. Аэльдис не мог поверить в то, что видел своими глазами. Тайренэль получал от того, что ему вставили член в зад, настоящее наслаждение! Он громко протяжно вкрикивал, двигался навстречу, поторапливал мужа, прерывисто дышал и запрокидывал лицо, на котором было написано столько натурального, неподдельного удовольствия! Такое не сыграешь. Тай — ангел, и у него такая же физиология как и у них с Летти, а это означает, что Альд определённо что-то делал не правильно. Летдарин сможет получать от секса с ним такое же наслаждение, если он всему научится. Видимо он очень, очень сильно ошибался во всём, в чём только можно. И очень плохо знал своего друга. Вот завтра и узнает по-настоящему. И его, и его супруга. И про секс обязательно спросит. И, возможно, договорится о том, чтобы переехать в Ксейм. А пока… — Летти, — тихо позвал он, пробравшись в комнату любовника, — ты спишь? — Не сплю, — прошептал Летдарин, шмыгнув носом, — я расстроился и не могу уснуть. — Чего ты расстроился, жёнушка моя чувствительная? — Альди скинул одежду и нырнул под одеяло к своему ангелочку. — Я же люблю тебя, — он обнял парня и нежно прижал к себе. — Люблю, по-настоящему, только тебя одного. Теперь я это окончательно понял. И очень, очень тебя хочу. Потрогай, как твёрдо стоит. — Альд опустил руку любовника себе на пах и потёрся напряжённым членом. — Я научусь трахать тебя так, чтобы ты стонал, забыв себя от наслаждения, обещаю. И мы поженимся, будем настоящими супругами, в Ксейме это возможно. Любимый мой, как же я тебя люблю и как сильно хочу. Он глубоко поцеловал Летти, ощущая полное, безграничное счастье и всепоглощающую любовь к своему дорогому, хрупкому мальчику.