Попали...

Был чудесный солнечный день. Как раз разгар лета. Единственное, что хочется делать в такие деньки, это лежать под кондиционером. Но, увы, несмотря на капризы погоды, приходилось работать. И если обычные смертные занимались чем-то полезным, то олицетворения наций валяли дурака. Ну, как валяли? Они сидели в одном душном кабинете, где никто не додумался поставить кондиционер, или на худой конец, вентилятор. Даже раздеться не представлялось возможным. Хотя нет, скорее приличным. Поэтому все сидели одетыми, кроме Франциии. Франциск снял с себя практически всю одежду, оставив лишь штаны. И то, только потому, что Англия хорошенько огрел его первым попавшимся предметом. — Россия, — обернулся к Ивану Америка, или же лидер этого сборища клоунов, по мнению самого Брагинского. — только ты, наверное, от жары не страдаешь. — Почему ты так думаешь? — на это заявление олицетворение Российской Федерации лишь вежливо улыбнулся. — Как почему? У тебя же всегда холодно. Вот ты сейчас отсидишь собрание, и со спокойной совестью отправишься обратно в царство зимы и холода. — кажется, отставать Джонс не хотел, не обращая внимания на то, что Россия вообще как-то не был расположен на разговоры. — Вообще-то в России сейчас лето. Это не значит, что у нас всегда -30. Я же не в Антарктиде живу. А в некоторых краях сейчас вообще как в Италии. — Брагинский не очень-то любил, когда о нем так стереотипно думали. Хотя иногда и вел себя как типичный русский, по мнению американцев. Вот серьезно, кто осмелиться на спор прыгнуть зимой с третьего этажа в сомнительный сугроб? Или смешать водку, мартини и пиво? А вот Россия так почти каждые выходные проводит. Как говорится, живем один раз. — Думать о том, что у меня дома вечный холод все равно, что думать о вечных дождях и туманах в Англии. — Вот только меня сейчас приплетать не нужно. — недовольно пробурчал Англия. — А я и не приплетаю. — решил поиздеваться над новой жертвой Иван. Куда приятнее выводить человека из себя, чем отвечать на бесконечные вопросы со стороны надоедливого америкашки. — Нет, ты приплел меня к вашему идиотскому разговору. — меньше всего Англии сейчас хотелось с кем-то спорить. Из-за очередной драки с французом на него наорал Крауц, чем подпортил и так скверное настроение. Серьезно, этот фриц хочет, чтобы ему напомнили, кто победил во Второй мировой? И Россия здесь совсем ни причем. Они бы и без него прекрасно справились. И вот только стоило хоть на секунду вспомнить Империю Зла, как этот медведь что-то вякнул про него. Если сейчас Брагинский начнет выводить Артура из себя, то прольется чья-то кровь. Не факт, что Брагинского, но все же. Конечно, Америка все же пытался влезть в спор и вставлял неуместные реплики, но дело было гиблое, поэтому Джонс не придумал ничего лучше, как пойти и насиловать мозги Японии. — О, так значит это правда, что у вас там всегда дожди, и вы едите одну овсянку? — Иван похлопал своими фиолетовыми глазками, наклонив голову набок, изображая наивное удивление. От чего-то эти действия со стороны России невероятно разозлили Артура. Либо такие наивные стереотипы, либо этот бесящий жест заставили Англию гневно нахмурить брови, он уже и сам не разберется. — Эти стереотипы настолько же тупы, как и твои мысли! — скорее всего, Керкланд потом сто раз пожалеет, что пренебрежительно относился к своему здоровью и решил пробудить зверя, но сейчас Артуру хотелось только выпустить пар и оторваться на ком-нибудь. Россию страшно обидело такое заявление, но сегодня не хотелось вставать, чтобы покалечить кого-нибудь. Поэтому он лишь заявил: — Просто ты кроме чая и овсянки ничего готовить не умеешь, вот я и подумал, что ты овсянкой давишься. — нет, все-таки остаться неотомщенным он не мог. Как говорится, «сделал гадость, на сердце радость». — Да как ты смеешь! Я научу тебя манерам! — вытащил из кармана палочку и направил на Россию. — Теперь ты будешь безо рта! — Так, хватит! — если честно, то Германии уже поднадоел весь этот балаган, но, видно, Брагинский слишком достал Керкланда, чтобы хоть как-то отреагировать. В итоге синий луч полетел в Россию. Вокруг Ивана начала сгущаться дымка синего цвета. Сам Брагинский лишь прошипел, чем очень напугал Англию: — Убью, если что-то со мной случится. Случилось… Вместо зала собраний Россия увидел, что находится в какой-то комнате. О том, чтобы провести сюда электричество, очевидно, никто не позаботился. Но при этом в комнате было настолько светло, что можно было увидеть бесконечные стеллажи со всяким хламом. Много старых пыльных коробок, какие-то часы еще конца 19ого века, ручки, тетрадки, сумки, книги на разных языках, наушники, даже куртка и обувь. Ивану не оставалось ничего, как идти вдоль этих стеллажей куда-то вдаль, но они не кончались. И тут сзади раздалось голосом старухи: — Уходи… Россия обернулся. Перед ним стояла невысокая старушка. Она опиралась на деревянную палку. Длинные волосы давно поседели, но были заплетены в косичку. На ней было просторное платье светло-зеленого цвета, которое не обтягивало совершенно ничего. Прямо как пальто Ивана, только не до колен, а в пол. Либо у России галлюцинации, либо здесь атмосфера такая, но ему казалось, что одежда слегка светится зеленым. — Извините? — обратился Иван к старушке. — А вы кто? — Не место тебе здесь. Это переход в другие миры. Здесь находятся те, кто закончил свой путь в этом мире раньше положенного срока. Но они не могут пройти из-за того, что не отпустили то, что держало бы их. Якоря, которые не дают прохода. — Подождите, подождите… То есть… Я умер?! — никогда бы Россия не подумал, что умрет не от болезни, не от раны, полученной в бою, а от какого-то простого заклинания. Брагинский слегка запаниковал от таких новостей. — И что меня тогда держит? — А ты и не умер. Твоя одежда не поменяла цвет. Думаешь, просто так у всех душ одежда раскрашена в разные цвета? Вот у тебя уголок одежды слегка окрасился в голубой. — незнакомка указала на воротник, который стал голубым. — Но почему так? — России было интересно узнать, почему у него кусок одежды окрасился в такой цвет. — Серый цвет — цвет суицидников. Грех это огромный. Вон я зеленая вся. Это несчастный случай. Белый цвет — смерть от болезни. — То есть, меня не хотели убить? — Иван выдохнул с облегчением. -Нет. Да и не светится он совершенно. Эта другая магия. — терпеливо рассказывала старушка. — Нельзя смертному здесь долго оставаться. Иди в ту дверь. Единственный выход отсюда. — дух указал куда-то за спину Ивана. — Но там ничего… — Брагинский обернулся, ожидая увидеть как обычно лишь бесконечные стеллажи, но взгляд его наткнулся на кирпичную стену с черной дверью. — нет… Иван обернулся к старушке, но ее на месте не оказалось. Один он был среди бесконечных полок. Брагинский решил довериться незнакомке и открыл дверь. Он смело переступил порог и ступил на плитку пола и хотел было закрыть за собой дверь, но ее не оказалось. От места, где он стоял, начал рассеиваться дым. Когда дымка рассеялась, Иван заметил, что в комнате, в которой он очутился, сидели еще странного вида люди, смотрящие прямо в то место, где стоял Россия. Кожа людей была разноцветной. Это не просто цвета, это целые флаги стран. При этом не похоже, чтоб они намеренно красили лица. Как будто родились такими. Это было слегка жутковато. — Фак! — проорал на весь зал парень, раскрашенный во флаг Америки. На нем были черная футболка с надписью «NATO», черные дырявые джинсы и черные кеды. На правой руке был радужный браслет с надписью «LGBT». — Что, черт побери, здесь творится?! Сначала этот Россия исчез, а теперь непонятно кто появился на его месте?! — США, пожалуйста, будь так любезен, помолчи. — парень, в очках, видно, тот самый США, недовольно фыркнул, но замолчал. — Извините, но кто вы такой? — продолжил человек с раскрашенным в Британский флаг лицом, обращаясь уже к Ивану. Весь вид незнакомца говорил о том, что он пришел из века 19ого или 18ого. — Я? Ну… Я… Стоп. Россия? Олицетворение страны? Но это же я. — заметив вытянувшиеся лица, Иван улыбнулся своей миленькой улыбочкой и пояснил. — Ну, я олицетворение страны Российской Федерации. Только, похоже, я из другого мира. Наш Англия наслал на меня какое-то там заклятье. Но возникли два пунктика, которые помешали ему. Первое — не магия на меня действует, а я на магию. И второе — кто-то хотел меня убить и при столкновении двух заклинаний, — Брагинский взял два указательных пальца и соединил их вместе, выставив перед собой. — всё пошло еще больше наперекосяк. Ну как-то так. Надеюсь, здесь есть опытные маги, способные помочь мне? -Ну… — замялся США, ведь он сам не знал, есть ли в его окружении опытные маги. А дальше посыпались вопросы. Много вопросов. Слишком много. Иван еле успевал отвечать. При этом все наперебой рассказывали о себе. Конечно, страны с охотой отвечали на вопросы нового России, принимая его за доверчивого дурачка и пытаясь подружиться с ним, чтобы заключить пару выгодных для себя сделок. Через полчаса Ванька уже изрядно так подустал и хотел было начать испускать темную ауру, как его спас буквально ввалившийся в зал… Союз Советских Социалистических Республик. Иван уставился на него, как баран на новые ворота. В голове сразу всплыли обрывки воспоминаний. В этот день на улице было пасмурно. С неба шел снег. Хлопья мягко приземлялись на холодную землю, создавая новогоднюю атмосферу. Вот только праздновать Новый год никто не спешил. На улице не витала та праздничная атмосфера, что обычно присутствовала у жителей Советского Союза перед новогодними праздниками. В доме Ивана то и дело хлопала дверь, извещая хозяина о том, что очередной обитатель покинул этот дом навсегда. Брагинского буквально разрывало от боли, но он не подавал виду, лишь натянуто улыбаясь вслед, желая удачи. — И вы тоже уйдете? — голос прозвучал противно надломлено. Уже несколько дней СССР медленно умирал. Но он никому об этом не скажет. Нет. Оставалась лишь угасающая надежда на то, что хотя бы родные сестры поддержат его в трудную минуту. — Извини, но оставаться с тобой не выгодно. — на всегда улыбающемся личике нежной Украины сейчас было холодное, не оставляющее надежд на светлое будущее выражение лица. — Там я найду друзей. — выделила последнее слово Оля, намекая на неспособность Ивана сходиться с другими странами. — Меня ждет светлое будущее. Америка позаботится обо мне. Советую и тебе перейти к нему. Может, он даже позволит существовать такому, как ты. Мы больше не под твоим гнетом. — Это потом Черненко будет извиняться перед братом, плача ему в грудь, а он будет нежно поглаживать ее своей рукой по коротким волосам, совершенно не думая о том, что Украина делает это ради газа. И они снова будут «семьей». Но сейчас Ольга собрала последние вещи, не постеснявшись назвать Россию «отрезанным ломтем». — Пошли, Наташа. Хмурая Беларусь ничего не произнесла. Переступив порог дома, она не обернулась. Главное не сейчас. Украина уговорила ее покинуть брата. Если Арловская сейчас обернется, то побежит к Ивану, обнимет его и наотрез откажется идти за старшей сестрой. Потом она осознает свою ошибку и будет вместе с братиком. Потом. Но не сейчас. Когда последние бывшие республики ушли, Брагинский не смог больше сдерживать слез. Сейчас ему было слишком больно и обидно. Хотелось, чтобы его никто не трогал. Иван нашел спасение в алкоголе. Водка обжигала горло, но давала столь желанное забытье. России было противно, когда он смотрел на себя в зеркало. Он искал в себе какие-то изъяны. Постепенно развивался комплекс неполноценности. Теперь Иван не снимал шарф вообще. В гардеробе прибавилось закрытой одежды, а собрания он часто игнорировал. Психические заболевания давали о себе знать. Очень хотелось убить пару человек. И не важно, кто это: иностранцы, страны или же свой народ. Это потом он сможет побороть себя и отыскать психолога, который поможет ему преодолеть трудности. Потом он вылечит свою психику, над которой часто смеялись другие, за его спиной, конечно же. А сейчас Иван по настоящему страдал. Удивительно, но вопреки ожиданиям России, Америка не заявился к Ивану с видом победителя. Странно, но именно он дал Брагинскому тот необходимый толчок. Альфред сочувствующе похлопал Россию по плечу и произнес слова, которые Иван запомнил на всю свою жизнь. — Я знаю, что на самом деле тебе больно. Ты ждешь своей смерти со дня на день. Но ты не умрешь. Я знаю это. Для меня ты намного ценнее, чем любой другой мой союзник. Ты мой враг. И занимаешь особое место в моем сердце. — Джонс тогда действительно по настоящему обнял Брагинского. — Кое-что исправить нельзя, это можно только пережить. И Россия действительно пережил. Пережил всю ту боль. Он стал тем, кто он есть сейчас. И он благодарен Альфреду. Он действительно помог Брагинскому двигаться дальше. Через всю ту боль, когда никто в него не верил, Россия, не под кого не подстраиваясь, заново пробился на свет. Действительно, как однажды выразился Франция, Иван сделал себя сам. — Я правильно понимаю, вы Советский Союз? — Россия натянул свою привычную улыбку. — Да. Вы правильно поняли. — ответил на вопрос Союз и окинул холодным взглядом весь зал, обращаясь к присутствующим. — Если вы не вернете моего сына, я с вас кожу живьем сниму. — А я применю свои любимые методы дознаний. — за спиной Совка показался сам Третий Рейх, улыбаясь не хуже пираньи, заставив всех, кроме Ивана и СССР испуганно вздрогнуть. Многие знают, что произойдет, если эти двое объединятся. Оставалось только надеяться на адекватность России. Наивные. Россия как-то сразу заметил, что взгляд СССР потеплел при виде Третьего Рейха. Для неопытного глаза взгляд Совка так и остался холодным и пугающе злым, но Иван в своей жизни многое повидал, поэтому сразу отметил странным эти неуловимые перемены. Что-то было здесь подозрительное. «Этот день становится все страннее и страннее.» — думал Иван, с интересом разглядывая Рейха и Союза. — Я Третий Рейх или же Нацистская Германия. — обратился к Брагинскому нацист. Лицо его до сих пор было с этой пугающей улыбкой. «Хм, интересно, Америка сможет его переплюнуть?» — Россия сразу же вспомнил про эту часто дебильную улыбку Америки от уха до уха. — Иван Брагинский. Олицетворение Российской Федерации. — Россия послал в ответ Рейху такую же улыбку. — уж теперь-то на адекватность Ивана теперь никто особо не рассчитывал. Рейх оценивающе осмотрел Россию, на подсознательном уровне начав как-то больше уважать Ивана и охотно пожал протянутую руку. — Нам успели сообщить всю ситуацию. — сказал Союз. — И вы можете пока пожить в доме моего сына. Единственное, с вами будут жить и другие страны. — О, меня это не затрудняет. Вместе веселее. — Россия не терял оптимизма. — Заодно заведу друзей. На том и порешили. До временного жилья пришлось идти пешком. Всего полчаса ходьбы. За это время Иван получил по настоящему ценную информацию об этом мире. Да и сам он рассказал много нового о себе и своем мире. Какого же было удивление СССР и Третьего Рейха, когда они узнали, сколько лет оказывается Ивану. Обмен информацией оказался очень интересным. Новая квартира встретила Ивана просторным помещением, белыми стенами и… Криками? Союз раздраженно выдохнул. — Честно, ненавижу детей, — признался Союз. — Но за своих порву. На такое заявление Третий Рейх лишь еле заметно ухмыльнулся. Видимо, кто-то услышал хлопок входной двери, так как в коридоре показалась голова, раскрашенная во флаг Казахстана. Его хмурое и абсолютно не дружелюбное выражение лица сменилось бесконечным удивлением. — Ээээ… Здрастье. Я Казахстан. — кивнул он Ивану. — Бать, — обратился он к СССР. — а это кто? — Это Россия из другого мира. — пояснил Союз. — Знаю, звучит не очень правдоподобно, но это правда. У них что-то там произошло и требуется помощь мага, чтобы вернуть все на свои места. — Так он маг? — Россия кивнул на казаха. — Он нет. Я позвонил магу. — лицо совка помрачнело. — Он прибудет через пару дней. Хоть что-то полезное в своей жизни сделает. — прошипел он последнее предложение. — Надеюсь, вы подружитесь. А мне пора. Надо еще пару дел сделать. СССР с Третьим Рейхом ушли, оставив Брагинского с малоизвестными странами. Впрочем, особого дискомфорта Иван не испытывал. — Я Россия. Иван Брагинский. — протянул ладонь для рукопожатия Россия. — Пф… Россия… — чуть поморщился казах. — Ты вообще откуда такой дылда взялся? А? — появление другого России никак не поменяли мнение Казахстана насчет этой страны. — Сразу говорю. Я ненавижу Россию и ты не сможешь диктовать здесь свои правила. — О, надеюсь, мы подружимся прежде, чем я сломаю твой позвоночник своим сапогом, стоя на твоей земле и наблюдая, как гибнет надежда на жизнь в твоих глазах… — из милого и простодушного, Россия сразу превратился в невероятно пугающего психопата. И сомнений в правдивости своих угроз как-то не оставлял. Вокруг Брагинского начала распространяться темно-фиолетовая аура. — Познакомишь меня с другими обитателями дома? — быстро переменил тему Иван. Аура исчезла так же быстро, как и появилась, а на лице расцвела наивная детская улыбочка. Ну прям большой ребенок. Вот только этот самый «ребенок» только что чуть не довел Казахстана до инфаркта. — К-конечно… — казах не мог возразить Ивану, ведь своя жизнь была ему слишком дорога. Казахстан привел Брагинского на большую светлую кухню, где расположился парень невысокого роста. Судя по флагу, это был Украина. — Э-это Россия… — Казахстан решил отойти подальше от Брагинского, зайдя ему за спину, ближе к выходу. — Он будет жить с нами пока что. — Я слышал, что батя говорил про этого. — украинец окинул Ивана холодным взглядом. Сзади России ему махал казах, как бы показывая руками: «ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, ДЕБИЛ?!» — Ээээ… — Да, приятно познакомиться. — Брагинский сел на стул, абсолютно не чувствуя какого-либо стеснения. Скоро должны были прийти домой другие обитатели дома. Ну ничего страшного. Россия со всеми успеет подружиться. И все станут едиными с Россией.