***
Будни в королевском дворце оказались… менее скучными, чем ожидалось. Ю Ян, как самый младший из многочисленных королевских детей, меньше всех интересовался делами государства, и весь его досуг проходил за науками и искусством. В одной из комнат в его покоях был целый зал, заставленный рисунками, похожий скорее на галерею картин — от самых старых и неуклюже нарисованных, до новых, более совершенных. Принцу не нравилось, как он рисует — потому в каждой новой картине он старался допустить меньше ошибок, чем в предыдущей. Он никогда не унывал и не нервничал, видя свои промахи — на некоторые ему указывал Ли Хуан, с его разрешения, — но всегда принимался за новую работу с интересом и энергией, которой оставалось только позавидовать. Он мог провести за картиной весь день, не прерываясь на пищу или другие нужды, потому Ли Хуану часто приходилось силой оттаскивать его, чтобы тот мог хотя бы поесть. Семья не слишком тепло принимала увлечение младшего сына рисованием, но никто уже не обращал на это внимания. Ли Хуан видел, как хмурился отец, слыша от сына, что тот провёл время на уроке музыки, как братья посмеивались, говоря: «Ты что, девчонка?» Сёстры только переглядывались недовольно. — Они дуются потому, — сказал Ю Ян после очередного не слишком приятного обеда, — что я играю на инструментах лучше, чем они. И рисую лучше. Им этого просто не дано. Это не звучало высокомерно — принц говорил спокойно, констатируя факт, но не хвастаясь. Ли Хуану оставалось только молча согласиться и поверить — отчего-то верить Ю Яну было слишком легко. Казалось, он был честен всегда, что бы ни говорил. — Мне кажется, — подал он голос, когда они проходили по мрачному арочному коридору, освещённому только тусклым светом канделябров. — Что ваше увлечение искусством — слишком малая причина, чтобы так к вам относиться. — А как они ко мне относятся? — спросил Ю Ян беззаботно. Он шёл чуть впереди, не оборачиваясь — Ли Хуан мог видеть только его затылок, слышать только непринуждённый голос, но сожалел отчего-то, что не может в этот миг посмотреть ему в лицо. Ему казалось, оно отнюдь не было весёлым или даже спокойным. — Пренебрежительно, как мне показалось. Они будто презирают вас, ваше величество. Простите мне мою грубость, но мне показалось именно так. Ю Ян остановился и обернулся через плечо, посмотрел на него немигающим взглядом. Прежде, за все малочисленные дни их знакомства, Ли Хуан не видел такого выражения на его лице — будто что-то внутри болело, но он сам не знал, почему и где именно. Они смотрели друг другу в глаза недолго — Ю Ян криво ухмыльнулся, но даже эта ухмылка притягивала взгляд. Он словно пользовался каким-то одному ему известным колдовством — невозможно было не подчиниться. — Ты прав. Они презирают меня — и у них есть для этого другие причины, — проговорил Ю Ян медленно и, отвернувшись, пошёл дальше. Ли Хуану оставалось только последовать за ним послушной тенью, неотделимой. В голове возникло много вопросов — но мало смелости было их задать. До этого мига Ли Хуан думал, что не боится практически ничего. Признаваться в этом самому себе было странно.***
Ли Хуан обнаружил вдруг, что ему очень нравится наблюдать за принцем. В любое время — пока тот рисовал, задумчиво глядя на холст, кусал кончик пальца и вырисовывал кистью замысловатые узоры в воздухе, не зная, с чего начать или как продолжить. Иногда он сидел на полу, положив подушку, чтобы было мягче. Убирал упавшую на лоб прядь волос, или сдувал её. На другие картины близоруко щурился — у него ещё давно были проблемы со зрением. Потирал кончик уха, оставляя на нём след краски. Кусал губу, задумавшись. Тихо ругался, когда допускал ошибку. После рисования на тонких маленьких пальцах оставались разводы краски, угля или грифеля, следы, которые было трудно оттереть. Белая кожа сама походила на холст, нуждающийся в своём, уникальном и неповторимом рисунке. Но каком именно? Когда Ю Ян занимался музыкой, Ли Хуан не только засматривался, но и заслушивался. Принц не шутил — он действительно очень хорошо играл. Перебирал струны арфы, скользил по ним невесомо и легко. Играл на флейте грустные, пронзительные мелодии, прикрывая глаза, вслушивался в мелодию, и даже если ошибался, не обращал на это внимания и продолжал. Иногда, наигрывая мелодию, начинал напевать довольно приятным голосом на языках, которых Ли Хуан никогда не слышал. Иногда притопывал ногой в такт, стараясь не сбиться. В такие моменты его глаза прикрывались почти мечтательно. За музыкой Ю Ян не мог проводить больше времени, чем за рисованием, но отдавался немногочисленным занятиям всем, что у него только было — разумом прежде всего. Когда заканчивал, Ли Хуан видел в его глазах оттенок грусти, тщательно скрываемый, но всё же неспособный ускользнуть от внимательного взора. Их взгляды пересекались — и принц отворачивался, слегка краснея. Зрелище было… безумно милым. Ли Хуан не мог вспомнить, чтобы кто-то ещё до Ю Яна вызывал у него подобные мысли. Милый? Что это вообще может означать — тем более если применить это слово в отношении другого юноши? Из наук принц больше всего любил астрономию. Его любимой книгой был звёздный атлас — он мог рассматривать его каждый день, отыскивая новые светила, мог проводить много времени, ища на небе созвездия. Кажется, кроме него старую астрономическую башню никто не посещал — и поддерживать порядок в ней приходилось только Ю Яну и везде и всегда следующему за ним Ли Хуану. Оба рассматривали старые свитки и карты неба, закреплённые на стенах, оба смотрели в устаревший телескоп, и восхищению принца не было предела — в такие моменты он казался ребёнком, удивляющимся каждой увиденной мелочи. К небу его тянуло не меньше, чем к рисованию и музыке — может быть, даже больше. А Ли Хуана тянуло к Ю Яну. И он не мог никуда от этого деться.***
— Ли Хуан… Теперь можешь смотреть. Принц улыбался, но безуспешно старался скрыть свою улыбку. Ли Хуан оторвался от стены, о которую незаметно опёрся. Ю Ян приказал ему встать смирно и не смотреть на новую картину, и это показалось странным — прежде он никогда не запрещал ему глядеть на свои работы. Прошло много времени с того мига, как они пришли, солнце уже было в зените, но Ю Ян запретил ему двигаться и продолжал увлечённо рисовать. Смутная догадка закралась в голову, но Ли Хуан отметал её, как нелепую. Когда он подошёл и встал за плечом принца, посмотрев на картину… едва не отшатнулся, понимая, что догадка всё-таки была верна. Ю Ян нарисовал его портрет. Что-то в лице и его выражении было знакомым и незнакомым одновременно — Ли Хуан смотрел на самого себя и не узнавал. Сходство было предельно точным, однако человек на холсте казался ему чужим. Может быть, потому, что он смотрел на себя глазами Ю Яна… трудно было сказать. Он перевёл ошеломлённый взгляд на принца — тот, не вставая с подушки, развернулся к нему и, широко улыбаясь, следил за реакцией. Ли Хуан не знал, что сказать — действительно не знал. — Зачем вы нарисовали меня? — выдавил он, чтобы хоть как-то разбавить возникшее молчание. Ю Ян выглядел таким довольным собой, что дышать становилось трудно — от улыбки ли, от лучистого взгляда, неважно. — Ты красивый, — принц пожал плечами, будто его слова были чем-то самим собой разумеющимся. — Скажи лучше — нравится тебе или нет? Ли Хуан почувствовал, как кровь приливает к щекам. Слов у него не находилось, едва хватало самообладания, чтобы не сделать какую-нибудь глупость. Глядя на Ю Яна, хотелось сделать что-то совсем неправильное, неуместное. Нежное. Странное. Ласковое. Сказать что-нибудь, что смогло бы вогнать в краску. Бледной коже принца удивительно шёл смущённый румянец — в такие моменты от него нельзя было оторвать взгляда. Ли Хуан и не хотел — ни моргать, ни отворачиваться. — Нравится, — выдохнул он в итоге, не зная, нужно ли — можно ли, стоит ли, — отвечать что-то ещё. Ю Ян хлопнул в ладоши радостно и поднялся, покачнувшись едва-едва. Ли Хуан было вытянул руки, чтобы поймать, но тот сумел восстановить равновесие. Пришлось поспешно спрятать руки за спиной, чтобы принц ничего не заметил. — Я рад. Правда, — Ю Ян посмотрел ему в глаза и снова улыбнулся — теперь немного смущённо. Щёки слегка покраснели, радужки глаз блестели в падающем на его лицо свете солнца. — Боялся, что тебе не понравится. Ли Хуану, глядя на него, захотелось вдруг податься вперёд. Провести рукой по щеке или волосам, наклониться и… сказать что-то на ухо, может быть. Прикоснуться губами к горящей скуле, обхватить руками тонкую талию и прижаться ближе, чтобы между телами не осталось никакого расстояния. Хотелось, чтобы Ю Ян обнял его в ответ, прильнул к нему, посмотрел в глаза и подался вперёд… — Что с тобой? — звонкий смех. Ли Хуан очнулся. Жар прилил к щекам и отчего-то — ушам, и после всего, что он представлял только что, смотреть в глаза принцу было невыносимой пыткой. Он отвёл взгляд, заставив Ю Яна хихикать ещё больше. Неужели у него было настолько глупое лицо? Над чем он смеётся? Почему эти странные мысли так внезапно пришли в голову? Какого чёрта он вообще стал на него засматриваться? — Тебя будто выключили. Задумался о чём-то? — Ю Ян, отсмеявшись, снова поймал его взгляд. Ли Хуан снова воспроизвёл перед мысленным взором мимолётное видение — и прикосновение, и объятие, и то, что не успел додумать толком, — и решил уклониться от ответа. — Просто задумался. Ю Ян прищурился и, совершенно неожиданно, будто решив для себя что-то, поднял руку и слегка потрепал его за щёку. — Ли Хуан такой милый, — протянул он сладким-сладким голосом и тут же отстранился, отходя на шаг. Ли Хуан смотрел на него несколько секунд, и всё это время не дышал — и лишь когда принц отвернулся, решив подойти к открытому окну, с которого дул прохладный ветер, услышал торопливый, бешеный стук. Приложил руку к груди, ощущая трепетное биение. Как странно… так долго оно оставалось спокойным и невозмутимым, прямо как он сам. Что теперь изменилось? «Всё», — дал он мысленный ответ и посмотрел на тонкую фигурку у окна. Ю Ян повернул голову и позвал его. — Посмотри, какой красивый вид. Ли Хуан подошёл, положив ладони на широкий подоконник. Принц, недолго думая, забрался на него и свесил ноги вниз без опаски — там, над пропастью, была лишь плоская стена и балкон ниже. Ю Ян, не боясь ужасающей высоты, болтал ногами из стороны в сторону и рассматривал открывшийся глазам город в долине — сплошь зелень и небесная синева, рассыпанные тут и там крошечные домишки, как пятна краски на холсте. Ли Хуан смотрел на принца — на узкие плечи, расслабленную спину, волосы, колышущиеся от тёплого ветра. — Не боитесь так сидеть? — спросил обеспокоенно и придвинулся ближе, на всякий случай. — А чего мне бояться? Я знаю — ты меня поймаешь, — ответил принц и отклонился назад, опираясь спиной на его плечо. Мягкие волосы пощекотали ухо, щеки коснулся чужой висок. Ли Хуан замер, не зная, куда себя деть. Бледная ладонь нашла его руку, пальцы, обхватив её, потянули вперёд. Пришлось немного повозиться — и вот через мгновение он обнимал Ю Яна, прижимая спиной к груди, держа, чтобы тот случайно не упал куда-то вниз. Он стоял, вытянувшись по струнке, смотрел на город под дворцом, но не видел почти ничего. Лишь надеялся, что принц не ощутит его сердцебиения — иначе снова возникнут смущающие вопросы. Ли Хуан прижимал ладонь в тёплому боку Ю Яна и не хотел, чтобы этот миг когда-либо заканчивался.***
От шума голосов и громкой музыки побаливала голова. Он держал в руке бокал с соком, отпивая чуть-чуть и не прикасаясь к вину. Стражи всегда должны оставаться трезвыми — да и давно выяснилось, что Ли Хуан совершенно не умеет пить. Он стоял рядом с широкой картиной, висящей на стене. В центре зала танцевали люди, сидящих за столами было не меньше, чем танцующих. Публика, собравшаяся вокруг, хлопала в ладони в такт задорной песне, музыканты на сцене в противоположной стороне зала и сами пританцовывали, зарядившись бодростью песни. Король и королева обсуждали что-то, сидя на возвышении за широким столом. Сёстры Ю Яна сидели рядом с матерью и тоже щебетали о чём-то, поглядывая на юношей — Ли Хуану показалось, он перехватил взгляд одной из них, но это было не особенно важно. Кто-то из братьев младшего принца сидел за столом, кто-то был в кругу танцующих, кто-то говорил с девушкой, похабно улыбаясь. Ли Хуан отводил от них взгляд, лишь только увидев. Единственный, за кем он наблюдал весь вечер, не отрываясь — его величество Ю Ян, находящийся среди танцующих. Казалось, его звонкий смех мог перекрыть даже громкую музыку. Ю Ян танцевал с каждым, кто приглашал — неважно, юноша это был или девушка. Он был уже порядком пьян, но не растерял своего веселья и энергии — она всегда била из него ключом, казалось, ей никогда не будет конца. Ли Хуан не мог оторвать взгляда — ни от улыбающегося порозовевшего лица, ни от тонкой фигуры. Не слышал ничего, кроме шума, стараясь выловить в общем звуке голосов его голос. Не отводил взгляда, не моргал почти, не отдавая себе в этом отчёта. Он видел, как Ю Ян с самого начала пира в честь дня рождения королевы сидел за столом вместе со своей семьёй без особой радости по этому поводу. Смотрел скучающим взглядом на вельмож, подходящих к королевской семье и поздравляющих её величество, и только перехватив взгляд Ли Хуана улыбался слабой, неуверенной улыбкой. Поздравления длились долго, но затем начался сам пир, заиграла музыка и началось веселье. Ли Хуан не участвовал в нём, и, хотя его приглашали на танец несколько девушек, неизменно отказывал. На что он надеялся? На то, что принц вдруг, вырвавшись из толпы знати, обратит свой взор на своего стража и пригласит танцевать его? Что ж, ему придётся напиться достаточно сильно, ещё сильнее, чем сейчас, чтобы сделать это. Ли Хуан поставил бокал на ближайший стол и снова принял привычное положение — сложил руки за спиной, выпрямился. Нашёл в толпе знакомое, милое сердцу лицо и продолжил наблюдать. Ю Ян… как же ему шла праздничная одежда — серебряного цвета костюм, поблёскивающий в тёплом свете свечей, подчёркивал тонкую, изящную фигуру. В ушах блестели серьги, на пальцах — тонкие кольца. Теперь он танцевал один — слегка неуклюже (видимо, всё-таки порядочно напился), пошатываясь и сбиваясь с ритма, но неизменно продолжал, не обращая внимания на свою неловкость. Волосы, ранее более-менее уложенные, растрепались, кожа покраснела и блестела от капелек пота, но улыбка его становилась всё шире, а взгляд — всё менее осмысленным. На удивление чарующее зрелище. — Ли Хуан! Он дёрнулся, заслышав своё имя — на мгновение подумал, не показалось ли, не почудилось ли… нет, не почудилось. Принц, не прекращая улыбаться и покачиваться в пьяном танце, смотрел прямо ему в глаза и махал тонкой, словно ветка, рукой. Зачаровывал, околдовывал, призывал, как сирена приманивает моряка из тёмных морских глубин. Посмотри на меня, подойди ко мне, последуй за мной. — Ли Хуан! Ну чего ты стоишь, иди сюда! Боги великие… Он с сомнением покосился на королевскую семью — все были заняты своими делами, никто этого выкрика не слышал, кроме, разве что, с десятка-другого танцующих. Стражи должны исполнять приказы господ беспрекословно — пусть даже пьяные, безумные, странные. Хотя бы на людях, как он договорился с Ю Яном. Ли Хуан тяжко вздохнул и сделал первый неуверенный шаг вперёд. Второй дался ещё тяжелее. Но с каждым шагом принц приближался — как ослепляющее в своей яркости светило, солнце, встающее на рассвете. Хитрая, привычная взгляду усмешка, не лишённая очарования, блестящие в освещении зала глаза, казавшиеся тёмными колодцами… Ли Хуан не смел оторвать взгляда. Сердце его бешено колотилось, каждый шаг отдавался в ушах жутким грохотом, ударом грома, остатки мыслей испарились из головы. Захотелось — снова — так безрассудно, так глупо плюнуть на всё и заключить принца в объятия. Чтобы показать всем и каждому, что только он может прикасаться к принцу, только он, Ли Хуан, может с ним танцевать, может… может… Он остановился напротив юноши, глядя прямо в глаза, стараясь на обращать внимания на горящие огнём скулы и кончики ушей. Чуть поклонился, игнорируя настороженно-любопытные взгляды. Один лишь Ю Ян смотрел на него без любопытства, без страха перед угрожающим ростом и внушительными габаритами в сравнении с тонким, почти хрупким телом. Смотрел внимательно, может быть, чуть очарованно — но может, виной тому было выпитое накануне немереное количество алкоголя. На большее Ли Хуан не смел и надеяться. Даже мысленно. — Умираю от скуки, когда вижу, что ты не веселишься, — пролепетал Ю Ян, качнувшись вперёд, но всё-таки удержавшись от падения прямиком в чужие объятия. Ли Хуан со стыдом отметил в своей душе малый отклик разочарования. — Потанцуй со мной. Ли Хуан застыл, широко раскрыв глаза, не веря ушам. Ю Ян походил на лиса, улыбаясь так — бесстыдно, хитро, с вызовом. Будто проверяя на что-то. Как в самую первую встречу. — Потанцевать? С вами? — Со мной, — Ю Ян с силой впечатался в его грудь всем телом, смыкая руки на мигом покрывшейся мурашками шее. Приподнялся на носочки, лишь бы хоть немного дотянуться до уха — не совсем успешно. — Ты не можешь отказаться, Ли Хуан. Это приказ. Он выдохнул — поток горячего воздуха всколыхнул тёмную чёлку, упавшую прямо на полуприкрытые веки. Ю Ян смешно нахмурился, не переставая улыбаться. Попытался прижаться ближе, но чуть не упал, заставив Ли Хуана осторожно накрыть его талию ладонями, чтобы удержать. Ткань костюма была на удивление тонкой. Ли Хуан не мог оторвать взгляда ни от чарующих глаз, ни от трогательного румянца на бледных щеках. Ю Ян, прислушавшись к очередной песне — как назло, достаточно медленной, похожей на то, под что танцуют возлюбленные, — сделал пару плавных движений, и Ли Хуану пришлось поддаться. Кто он такой, чтобы ослушаться приказа? — Можешь вести в танце, — проговорил Ю Ян понизившимся хриплым голосом, на грани слышимости. — Я позволяю. — Как прикажете, ваше высочество. Они медленно закружились по внезапно освободившемуся от посторонних пространству, не обращая внимания ни на направленные на них взгляды, ни на весёлый и любопытный шёпот, ни на что-то другое. Ли Хуан позволил себе перехватить талию принца чуть крепче, чтобы не дать упасть или споткнуться, Ю Ян, не отрывая помутневшего взгляда от его лица, переместил ладони с шеи на плечи, расслабился — казалось, растечётся вот-во прямо в его руках, настолько тело обмякло, отдавая себя чужой власти. Никогда Ли Хуан не видел его таким доверчивым. Таким слабым. Таким… таким… — Тебе хватит смелости поцеловать меня? — вдруг спросил Ю Ян задумчиво, и Ли Хуан едва не ударился плечом о мраморную колонну, подпиравшую высокий сводчатый потолок, но вовремя увернулся, благодаря богов за быструю реакцию. Поцеловать? Приоткрытые губы будто и впрямь жаждали поцелуя, откинутая назад голова как бы говорила — кричала: «Я готов, наклонись и сделай это, сделай прямо сейчас». Но Ю Ян был пьян и вряд ли понимал, что происходит — вряд ли он до конца осознавал, что именно сейчас говорит. Ли Хуан же был до отвратного трезв — и он понимал происходящее слишком отчётливо, чтобы поддаваться мимолётным («давно тебя мучающим, признай») искушениям. — Кажется, вы выпили слишком много, ваше высочество, — пробормотал он смущённо, стараясь выдавить как можно более непринуждённую улыбку. Ю Ян рассмеялся — так легко, будто и впрямь не задавал этого вопроса всерьёз. — Может быть… Но Ли Хуан такой милый, — прохладные кончики пальцев коснулись щеки — Ли Хуан обмер, словно облитый ледяной водой. — Не могу устоять… Принц закрыл глаза и откинулся назад — могло показаться, будто сейчас исполнит какое-нибудь чувственное танцевальное движение, но на самом деле он засыпал. Ли Хуан остановился, держа его крепче и оглядываясь по сторонам, не зная, куда податься — после медленного танца потерял ориентацию в пространстве, но быстро пришёл в себя, увидев поблизости короля. — Ваше величество. — Оставь это, — король вскинул руку, видя, как страж пытается неловко поклониться с пьяным телом в руках. Посмотрел на полубессознательного сына со странным выражением на вечно бесстрастном лице — с примесью нежности и неприятия. — Отнеси его в покои. Думаю, он достаточно выпил. — Отнести? — глухо повторил Ли Хуан, представив эту странную (но не лишённую какой-то магической привлекательности) картину. — Ты прекрасно слышал, что я сказал. Ли Хуан кивнул и без особых усилий подхватил принца на руки, унося прочь из шумного, наполненного музыкой, приятными запахами и сотнями голосов зала. Навстречу тёмным коридорам и сумрачной тишине. Первый раз он нёс Ю Яна на руках… Ли Хуан посмотрел на принца — тот приложился ухом к его груди, прямо к тому месту, где под рёбрами билось сердце, и оставалось только молиться богам о том, чтобы он не услышал этот быстрый, ненормально быстрый стук. Не раз Ли Хуан видел его высочество спящим, не раз с утра наблюдал его, ещё не проснувшегося, или поздно вечером, уже уснувшего… и каждый раз не мог не смотреть, не мог заставить себя отвернуться, отвести взгляд, отвлечься. Как и сейчас. Тело Ю Яна не было таким лёгким, каким могло показаться — но его приятная тяжесть не тяготила сильные руки так, как могла бы. Ли Хуан подумал о том, что с лёгкостью мог бы подхватить его и поднять с земли без особых усилий — подхватить под стройными бёдрами, чтобы поднять в воздух, приложив спиной к стене или двери, чтобы его ноги смогли обвить твою талию, ты же давно думал об этом перед сном, ты же давно грезил об этом ночами, правда? Ли Хуан постарался изгнать из головы эти мысли, эти странные, неправильные мечты — всё было тщетно. — Ли Хуан? — тихий-тихий голос снизу, заглушенный тканью — Ю Ян уткнулся носом в его грудь, глубоко вдыхая… запах? — Куда мы идём? Ли Хуан отметил, что ладонь принца грела ему грудную клетку — маленькая, тёплая ладошка, которую так отчаянно хотелось взять в свою. Что за глупые мысли! — В ваши покои. Вам пора спать, ваше Высочество. Молчание. Ли Хуан, всматриваясь во мрак длинных прохладных коридоров, слышал, как шум зала всё больше и больше отдаляется, как тишина окутывает пустынные помещения, делая их немного жуткими, решил, что принц снова задремал, однако тот снова подал голос спустя некоторое время. — Ты останешься со мной? Хотя бы пока я не усну? Ли Хуан замолчал, стараясь утихомирить глупое сердце, так отчаянно и безуспешно рвавшееся через плоть и кости к этому странному хрупкому существу. Ответил лишь когда смог привести дыхание в норму. — Останусь, если вы приказываете. — Я не приказываю. Я прошу. Ли Хуан посмотрел в тёмную макушку — внезапно одолело сильное желание поцеловать её, а потом вдохнуть запах мягких волос. Почему-то ему думалось, что запах этот до ужаса сладкий. Приятный. — Хорошо. Ему казалось, эта прогулка от бального зала до покоев принца длилась вечно, но, может быть, Ли Хуан специально растягивал время, идя нарочито медленно — лишь бы подольше ощущать тепло и тяжесть чужого тела, чтобы держать его в руках как ценное сокровище хотя бы сейчас, пока ему позволяется делать это? Да, специально, признал он, вышагивая по широким коридорам и не видя ничего вокруг — кроме тёмной макушки у самой груди, кроме светлой улыбки, подобной солнцу. Хватит отрицать это, Ли Хуан. Прекрати лгать хотя бы себе — ты ведь прекрасно осознаёшь то, что чувствуешь, верно? Верно, ответил он сам себе, остановившись перед дверями, ведущими в покои принца. Кое-как с телом на руках открыл их и вошёл внутрь, закрывая ногой. Слуги давно ушли, оставив несколько горящих свечей, чтобы не погружать комнату в полнейший мрак. Приоткрытое окно пропускало ночную прохладу улицы — если замолчать, если задержать дыхание, можно услышать, как в долине, далеко внизу, народ гуляет и празднует — играет музыка, люди веселятся, пьют, танцуют и не думают ни о чём. Кто-то целуется страстно, в нетерпении залезая руками под слои одежды. Обещает остаться на ночь, провести время до рассвета вместе, утопая с головой в сладкой порочной страсти. Стоны и тяжкие выдохи срываются с губ, слова любви и тихий смех — от щекотки прикасающихся кончиков пальцев. Темнота — и только блеск глаз напротив освещает всё вокруг. Только блеск глаз напротив похож на маяк, указывающий верный путь, если ты потерялся в море. Ли Хуан замер, глядя в окно, на тысячи разноцветных огней, разбросанных хаотично, как магическая пыльца, как драгоценные камни, как звёзды на небе. Эта предающаяся страсти пара… кто они? Девушка и юноша? Две девушки? Два юноши? Может быть, Ли Хуан, это ты и Ю Ян? Может, хватит стоять как истукан и думать об этом прямо с принцем на руках? Ли Хуан подошёл к широкой кровати — слишком много на ней было места для одного маленького Ю Яна, — и как можно аккуратнее посадил принца на гладкие простыни, слегка придерживая за плечо, стараясь растормошить. — Ваше высочество. — М? Что такое? — Ю Ян промычал сонно, слегка приоткрывая глаза и тут же их закрывая. — Мы у вас в покоях. Давайте я раздену вас и уложу спать. «Раздену». Ли Хуан всем своим существом старался оградиться от другого смысла этого слова, от ситуации, в которой смог бы его произнести. Постарался не обращать внимания на жар где-то внизу живота, разгорающийся подобно пламени костра при мысли о подобном. Ю Ян открыл глаза уже полностью, но взгляд был пустым — кажется, принц вообще не соображал, что происходит и где он находится. — Ли Хуан такой милый, — пробормотал он едва слышно, когда страж начал расстёгивать мелкие пуговицы, поблёскивающие в пламени свечей. — Вы уже говорили это, — ответил Хуан, улыбаясь едва-едва. — Да… Но ты и впрямь милый! — тёплая ладонь ласково коснулась щеки, вызывая тайфун где-то в районе грудной клетки. — Ты так нравишься мне… — Нравлюсь? — Ли Хуан не верил своим ушам. Руки замерли на последней пуговице; секундная заминка — и верхняя часть костюма скользнула вниз, открывая острые плечи, скрытые лишь тонкой полупрозрачной рубашкой, расстёгнутой до груди. Ключицы выглядывали из-за широкого ворота, так и притягивая взгляд. Ли Хуан сглотнул, глядя на них зачарованно, видя краем глаза, что принц сейчас смотрит ему в лицо, наблюдает. — Нравишься, — тихий выдох, отдающий сладким вином. Ю Ян наклонил голову, открывая больше доступа к шее — прикоснись пальцами или губами, если хочешь, — но Ли Хуан, несмотря на жгучее желание коснуться бледной кожи языком, сдержался. Положил дорогую серебристую ткань на постель аккуратно и силой заставил себя посмотреть принцу в глаза. — Осталась обувь и штаны. — Сними. Для вусмерть пьяного Ю Ян слишком хорошо соображал. Слишком целенаправленно добивался того, чего хотел. А хотел ли на самом деле? Может быть, это всего лишь пьяная выходка, шутка, очередная глупая проверка? Ли Хуан не знал. Встав на одно колено, он развязывал шнуровку на чужих туфлях, стараясь дышать ровно и как можно жёстче контролировать себя. Прикасаться к господину без разрешения оного — нельзя. Но что делать, если господин сам это позволяет? Провоцирует на что-то, смотрит так… Спрашивает, хватит ли смелости поцеловать, если позволит. Рисует твой портрет, повторяя из раза в раз, какой ты красивый и милый. Ли Хуан отставил в сторону одну туфлю, затем другую. Держа за пятки, медленно снял один носок, потом — другой. Ю Ян прерывисто дышал, глядя загнанным в угол зверем сверху вниз. Даже в полумраке было видно, как его щёки покраснели. Ли Хуан осторожно поставил босые стопы на ковёр, скользнул по стройным ногам вверх — к коленям, к бёдрам, к ремню, — принц задышал ещё тяжелее, глядя мутным взором и будто не веря, что всё это происходит взаправду. Глаза широко раскрылись, грудь вздымалась при каждом вдохе — нервозность и возбуждение он даже не пытался скрыть. Может быть, в пьяной горячке забыл, что скрывать нужно. Может быть, понял, что как раз-таки не нужно… Ли Хуан расстегнул пряжку ремня, не отрывая взгляда от порозовевшего лица. Принц даже не моргнул ни разу — только дышал через приоткрытый рот, ошарашенный, взъерошенный. Так хотелось повалить на кровать, нависнув сверху, втиснуться между стройных ног, поцеловать до беспамятства, до стона прямо в губы… Так хотелось большего, чем этот долгий взгляд глаза в глаза, этот долгий, чувственный невидимый поцелуй… или нечто большее? — Поднимите бёдра, — не своим голосом прорычал Ли Хуан, и Ю Ян, шумно сглотнув, подчинился. Узкие штаны скользнули вниз, к щиколоткам, открывая бледную кожу ног, потом остались на полу — Ли Хуан не озаботился сложить их как можно аккуратнее. Больше всего его волновало лицо напротив — приоткрытые губы, словно приглашающие, расфокусированный взгляд, трепещущие ресницы. Умом он понимал: так — неправильно. Между принцем и стражем ничего подобного нельзя допускать. Ничего подобного и быть не может. Однако сейчас, в полумраке широкой комнаты, в тишине, прерываемой только поверхностным дыханием, Ли Хуан чувствовал, как здравый смысл и терпение потихоньку начинают давать сбой. Слышал, как голос в голове — тихий, едва слышный, но твёрдый, — начинал подначивать к тому, чтобы сделать первый шаг. Вы только вдвоём. Кроме вас тут никого нет. Так почему бы не сделать это? Всего лишь лёгкий поцелуй, или что-то большее… Ты же видишь — он тоже этого хочет. «Он пьян, — убеждал себя Ли Хуан, положив ладони на бёдра Ю Яна и, не особо это осознавая, поглаживая упругую кожу большими пальцами. — Он пьян, а ещё он принц, а я — всего лишь страж, и мы оба мужчины, и это всё слишком неправильно». А не плевать? Ты давно его хочешь, сам же признался. Так почему бы своё не получить — тем более сейчас, когда он так откровенно предлагает себя? Гнусная мысль. Ли Хуан моргнул несколько раз, впервые за несколько долгих минут, и будто очнулся. Соблазн не пропал — наоборот, становился всё сильнее с каждым мгновением, — однако голова чуть прояснилась. Ли Хуан поднялся на ноги, собирая всю силу и твёрдость духа в кулак, лишь бы не поддаться этому. Лишь бы не сломаться и не натворить глупостей. Ю Ян разочарованно поджал губы. — Ты не хочешь этого, — это был даже не вопрос — в голосе что-то надломилось, последний слог прозвучал слишком глухо. Ли Хуан не смог заставить себя солгать. — Хочу. Но вы слишком пьяны. Я не хочу, чтобы завтра вы ненавидели меня, ваше высочество. — Я не могу тебя ненавидеть. — И всё же протрезвейте. Утром вы об этом даже не вспомните. — Откуда тебе знать? — возмутился Ю Ян, воинственно вскидывая голову. Ли Хуан спокойно улыбнулся, легонько толкая его на подушки — принц широко раскрыл глаза, глядя то ли с надеждой, то ли с удивлением, то ли с испугом… то ли с причудливой помесью всего сразу. Ли Хуан в ответ на взгляд накрыл его лёгким одеялом и сел на постель, отчаянно стараясь не наброситься, не сотворить что-то, что может навредить им обоим потом. Может быть, сначала и будет хорошо, но после… что будет после? Пьяный принц не задумывался об этом, решительно настаивая, решительно предлагая — а Ли Хуан не брал, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт. — Засыпайте, ваше высочество. Ю Ян обиженно засопел — выглядело довольно забавно. В груди невольно защемило от милого зрелища. — Хотя бы поцелуй меня, — пробормотал он, мучительно краснея и опуская взгляд. — Иначе я вообще не усну. Пожалуйста. Ли Хуан хотел ответить что-то спокойно. Хотел сдержаться и проигнорировать просьбу, ссылаясь на то, что ему разрешено иногда не слушаться. Хотел сохранить между ними подобие дружбы, выстроившейся как-то самой собой. Хотел в конце концов подняться и уйти. Но не смог найти в себе силы ослушаться в этот раз. Он склонился над Ю Яном и, упираясь ладонями в мягкие подушки по бокам от его головы, коснулся губами мягких, призывно приоткрытых губ. Сначала — не поцелуй даже, просто лёгкое прикосновение… Ю Ян обнял его за шею, притягивая ближе, плотнее, и Ли Хуан позволил себе поцеловать его более смело. Так трепетно, так сладко, так хорошо… Голова кружилась — не потому, что не хватало воздуха, не потому, что поцелуй длился до неприличия долго. Ли Хуану казалось, что он падает куда-то вниз, растворяется в чём-то сладком и лёгком. Тело, так доверчиво прижавшееся к его груди, так отчаянно жаждущее его ласки, грело и манило своим ни с чем не сравнимым теплом, губы, отдающие вкусом вина, пьянили. Не осознавая этого, он навалился на Ю Яна всем телом, но тот не показал недовольства — наоборот, тянул его ближе и ближе к себе, разведя ноги, позволяя втиснуться между ними — если бы не одеяло!.. Ли Хуан отстранился, глядя в пьяные тёмные глаза. Задышал наконец-то — поверхностно, через раз. В реальность произошедшего не верилось ни капли. Ю Ян с явной неохотной расцепил руки, отпуская, и откинулся на подушки расслабленно, прикрывая глаза. — Не уходи, — пробормотал он, когда Ли Хуан снова сел на край кровати, поправляя одежду. — Не уйду, — пообещал Ли Хуан и почувствовал, как маленькая рука вслепую пытается найти его руку. Он взял ладонь принца в свою и сжал пальцы, показывая — я здесь, я никуда не уйду. Я останусь рядом. Ли Хуан смотрел в любимое лицо, постепенно расслабляющееся. Ю Ян уснул довольно быстро, что было неудивительно. Удивительное было в другом. Ли Хуан не ощущал никакого сожаления, думая о том, что произошло между ними только что. Лишь желание, постепенно затухающее, приятные мысли о продолжении… и сладкий привкус на губах. Взгляд сам собой зацепился за губы Ю Яна — мягкие и нежные, — к ним так и хотелось прикасаться своими, терзать их, целовать, вызывая тяжкие выдохи, доводить до нетерпеливого ёрзания, желания зайти дальше… Ли Хуан покраснел, закрывая глаза и пряча лицо в свободной ладони. Он влюбился — так сильно, что впервые не смог утаить это чувство, спрятать его глубоко, справиться с ним. Оно было болезненно-сладким. У этого чувства был вкус губ Ю Яна. Если бы сейчас кто-то спросил его, как выглядит любовь — он бы без раздумий ответил: как улыбка принца. Его взгляд, его танец, каждое его движение и слово. Каждая его картина, песня, исполняемая на арфе или флейте, звезда, отражённая в его восторженных глазах. Каждая чёрточка его лица, каждый изгиб его тела. Весь он. Только он — и никто больше. Его высочество Ю Ян был живым воплощением его любви. Ли Хуан уткнулся лбом в тыльную сторону ладони принца и закрыл глаза. Он улыбался как идиот и не мог стереть со своего лица эту улыбку. Да, в общем-то, и не хотел.***
Ли Хуан застыл, чувствуя, как сердце сбивается с привычного ритма. Он ничего не видел, ничего не ощущал — кроме обхвативших его поперёк живота рук, кроме тонкого тела, прижимающегося сзади. Он старался избегать взгляда принца всё утро, весь день и весь вечер — и теперь Ю Ян нашёл его сам. Одним сильным объятием показал, что помнит всё, что произошло между ними вчера. Ли Хуан сделал нормальный вдох только спустя какое-то время — и вдох этот показался ему слишком громким. Ю Ян зарылся лицом ему куда-то меж лопаток, вцепился ещё крепче, будто боялся, что его могут оттолкнуть. Проблема была в том, что его не собирались отталкивать. А может, никакой проблемы в этом как раз-таки не было?.. — Пожалуйста, — прошептал принц на грани слышимости. — Пожалуйста, не делай вид, что ты ничего не помнишь. — Я помню всё, — хрипло ответил Ли Хуан, чувствуя, что щёки начинают гореть. — Тогда скажи, что я не ошибся. Скажи, что ты тоже влюблён в меня. Я знаю, это так — в противном случае ты бы не стал меня целовать. Пожалуй, Ю Ян успел узнать его слишком хорошо. Это вызывало странный трепет в груди — слишком непривычный, слишком волнующий. Ли Хуан накрыл маленькие ладони своими, расцепил руки — лишь затем, чтобы развернуться к принцу лицом. Тот смотрел на него открыто, доверчиво, решительно — в отличие от вчерашнего вечера полностью трезвый, осознающий свои действия, свои чувства. Эта решительность сбивала с толку… и придавала смелости Ли Хуану тоже. Он смотрел в тёмные глаза, блестящие в свете зажжённых по периметру комнаты светильников, не смея пошевелиться. Не верил, что всё это происходит взаправду. Может быть, всё это — сладкий сон, один из тех, что ему снились прежде? Ю Ян, обнявший его за плечи и встающий на носочки, чтобы хоть как-то сравняться в росте, выбросил подобные мысли из головы. Это — реальность. Это — по-настоящему. Он тоже любит тебя, он — полностью в твоих руках. Наклонись к нему ближе. Поцелуй его. Сделай то, о чём давно мечтал и думал, о чём фантазировал, оставаясь наедине с собой и представляя, какие его губы на вкус, какая на ощупь кожа. Сейчас, когда преград между вами практически не осталось, можно сделать всё — и он позволит. — Ю Ян, — имя слетело с языка быстрее, чем он смог это осознать. — Поцелуй меня, — прошептал принц, решительно подаваясь вперёд; умоляющий шёпот прозвучал в тишине комнаты как приказ. — Обними меня… Сделай меня своим. Сделай меня своим. Ли Хуан забыл, как дышать. Он не верил, что ему это не снится. Не снится же? Реальность ли это — тело, прижимающееся к нему, губы, отвечающие на поцелуй? Едва слышный выдох, тепло, чувствуемое даже через слои одежды, желание, возникающее где-то внизу живота, бесконтрольное, горячее… Ли Хуан почувствовал, как цепкие пальцы Ю Яна начали расстёгивать пуговицы на его одежде… и совершенно перестал соображать. Подхватил принца под бёдрами, пожалуй, слишком неожиданно и резко — Ю Ян воскликнул удивлённо, но тут же рассмеялся. Красивый… на него хотелось любоваться вечно — чем Ли Хуан, собственно, и занимался всё это время, служа ему, беспрекословно подчиняясь и выполняя странные мелкие приказы. Тёмные глаза напротив светились в полумраке комнаты. Гипнотизировали. Ли Хуан не хотел отводить взгляда. Ноги сомкнулись за его спиной, руки вцепились в плечи. Тесно прижималось чужое тело к его собственному. Ли Хуан раскраснелся от… подобной близости. Ю Ян слегка поёрзал, с довольной улыбкой отмечая, что румянец на щеках Хуана стал ещё заметнее, ещё ярче. Ли Хуан подошёл к кровати и хотел аккуратно положить принца на прохладные простыни, но тот потянул его вслед за собой — и они повалились на мягкую перину вдвоём, не отпуская друг друга. Тела прижались ещё сильнее, в комнате как будто стало ещё жарче. Ли Хуан, не веря до сих пор, что всё это происходит взаправду, посмотрел Ю Яну в глаза несколько секунд. Лишь ощутив касание пальцев к щеке, очнулся и понял — всё по-настоящему. Реально как никогда. Он полностью открыт перед тобой. Целуй его. Обнимай его. Сделай его своим. Ли Хуан наклонился, ловя губами его дыхание. И сделал его своим. И отдал ему всего себя. И это было… ошеломительно.***
Утро они встретили в одной постели, чего раньше не было никогда. Ли Хуан смотрел на спящего принца — на волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке, на умиротворённое лицо, не хмурящееся даже когда на него падали яркие солнечные лучи. Плечи Ю Яна едва показывались из-под одеяла. Ли Хуан не сдержался и поцеловал выпирающую косточку плеча — кожа мягкая, тёплая. Так и хотелось прикасаться к ней губами. От щекотного касания Ю Ян пошевелился слегка, приоткрывая глаза. «Мой король», — мысленно проговорил Ли Хуан и улыбнулся непривычно широко — необычайно даже для самого себя. — Так не хочется вставать, — едва слышно простонал Ю Ян и сладко потянулся, придвигаясь к Ли Хуану ближе, тянул руки и пытался заключить в объятия. Ли Хуан не сопротивлялся. — Я уж думал, ты сбежишь наутро. Как вчера. — Я не мог сбежать. Никогда, наверное, уже не смогу. Ю Ян открыл глаза уже полностью, глядя до смешного серьёзно и решительно. Ли Хуан напрягся на мгновение, встретив почти строгий взгляд. — Что такое? Тело сильно болит? Ю Ян фыркнул. — Нет, с ним всё в порядке. Ты был, — он закусил губу, улыбаясь хитро, как лисёнок, — очень нежен. Ли Хуан покраснел, но и Ю Яна собственные слова смутили тоже. Был… с принцем он и не смог бы, наверное, быть другим. — Я хотел у тебя кое-что спросить. — Что же? Ю Ян поднял руку и накрыл пальцами его щёку — тепло, ласково. Приятно до дрожи. — Ты знаешь, мне, как самому младшему из королевских наследников, трона, наверное, и подавно не видать. Да он и не привлекал меня особо. Всё, чего я по-настоящему хочу — учиться. Но вся программа, которую нам предоставляют учителя во дворце, уже давно мной изучена, а новые знания можно получить только в настоящем университете… Ли Хуан уже понимал, о чём сейчас пойдёт речь. — Ты хочешь отправиться учиться? Покинуть столицу? Ю Ян решительно кивнул. — Давно хотел. И долго вымаливал у отца, чтобы он отпустил меня. Поначалу он был против, но недавно совсем согласился вдруг. Я был на седьмом небе от счастья. Ли Хуан… ты поедешь со мной, когда я отправлюсь туда? Тебе это по силам? По силам ли ему — следовать за любимым, особенно после клятвы не отступать от своего господина ни на шаг? По силам ли ему покинуть дворец и отправиться в другой город с Ю Яном, которого всегда тянуло к тайным знаниям? Походило больше на бегство, о котором все знали, но не желали препятствовать. Какой-то своей частью Ли Хуан знал, какой ответ даст — ещё до осознания, о чём Ю Ян его просит. Он улыбнулся тепло — и принц вздохнул с явным облегчением. — Я последую за вами куда угодно, ваше величество. Ю Ян, не сдержав радости, подался вперёд и поцеловал его. Ли Хуан, целуя его в ответ и думая о новой жизни, которая будет ждать их в другом городе вдали от столицы, чувствовал себя невероятно счастливым. Его король, властитель его сердца, был в его руках, любил его, был рядом… и Ли Хуан был готов последовать за ним куда угодно — хоть в пекло, хоть на небеса, хоть за глубокие моря и самые высокие горы. И благодарил судьбу за то, что она дала им обоим шанс быть вместе, несмотря ни на что. Стражу и его господину. Двум бесконечно любящим друг друга людям, которые никогда не расстанутся. Отныне и навеки.