Мисс...

День пролетел незаметно, сопровождаясь криками начальника и неимоверным желанием выпить. Рабочий день после больничного был тяжким, не говоря о том, что я забросила утренний бег и фитнес по выходным, хотя… нужно признаться, в жизни появились гораздо действенные тренировки на тело, при чём по несколько раз в день. Почему-то хочется плакать и кричать песни на всю улицу, такое настроение было всегда, но отчего-то хочется неимоверной поддержки и объятий. Да что со мной такое вообще. Сегодня Робин с Киллом набросали эскизы моих платьев, а ещё больше понравилось то, что они не стали утягивать грудь, а наоборот, решили подчеркнуть её корсетами. После непонятного разговора с Локсли, мы лишь переглядывались и спорили исключительно по работе. Небо затягивало пеленой звёзд, когда я снова осталась на работе, и, выключив свет, просто стояла перед окном. Эту традицию никто не мог изменить. В баре нужно встретиться через час, а желания ноль, но в тоже время, моя душа требует разрядки. Непонятные отношения, стресс на работе, конкурс через несколько месяцев, господи, жила себе спокойно, кто притащил задницу Локсли сюда. Да-да, все мысли меркли на его фоне. Но я ведь сама установила правила, почему так паршиво. Не успела подумать, как ладони окольцевали талию, а тёплый поцелуй накрыл плечо. — Устала? — прошептал в ушко, целуя шею. Серьёзно? Я только хотела возмутиться его поведению, а эта скотина даже не оставила выбора. Постоянно знает, как сказать и что… Чёртов Локсли! — Безумно, — шепнула я, опираясь на плечо, пока его губы покрывали поцелуями шею. — Поедем вместе? — улыбнулась, чувствуя его улыбку. — И Вы даже не стесняетесь меня? — его руки легли на живот, пока мои глаза погрузились в ночной город. — Что за глупости, я… никогда тебя не стеснялась… — но он развернул меня, впиваясь в губы поцелуем. Ранее страстные поцелуи сменились на нежные и проницательные. Он будто специально пытался влюбить меня в себя. — Пока не успела передумать, я захватил тебе вещи, — зарылся в волосах носом, протяжённо вдыхая запах, да что же ты делаешь… — Они в кабинете. — Передумать что? — улыбнулась я, прикусывая губу. Неужели он знает мои чувства наперёд?! — Ехать конечно же, — улыбнулся, дьявольски обнажая ямочки. Конечно, Робин догадывался, он видел, но боялся спугнуть, впрочем, правильно делал. — Дай мне десять минут, — выскользнула из его теплых объятий. — Буду ждать внизу, — отпустил мою руку не оборачиваясь, продолжая смотреть в окно. Тёмная комната встретила холодом. Я нашла на стене маленький свет красной лампочки и, щёлкнув по нему, включила свет кабинета. Всё те же костюмы на вешалках, манекены и письменный стол. Всё бы ничего, вот только обернулась на диван и увидела букет роз. Пакетик из магазина и записочка. На глазах навернулись слёзы, а чувство вины душило за горло. Я откинула записку, так и не прочитав её, раскрыла пакет, и судорожно натянула на себя одежду. Это был чёрный комбинезон, который очень сочетался с чёрными чулками и кружевным бельём. Слегка переливался блеском, а рост выгодно подчеркнули высокие шпильки, также выбранные мужчиной сегодня утром. В мысли не лезло ничего, ведь я просила, просила не связывать меня отношениями… для чего, для чего это было сделано! Я раскрыла сумочку, подходя к зеркалу, и достала чёрный карандаш и бордовую помаду. Минут пять и макияж безумно увеличивал карие глаза, что искрились слезами. Я сама не понимаю, отчего так тяжело принять, что нравлюсь Робину, но обременять себя чем-то не собираюсь. Хотя, частичка меня тянулась к мужчине не просто за сексом, безумно классным сексом, а за теплом, от которого живот стягивает бабочками, а тело сопротивляется таянию сердца. Сообщение от Робина: — Тушканчик, ты скоро? Я уже прогрел машину и скучаю. Господи, да как можно так бесить и одновременно нравиться?! Что эта зараза себе позволяет… Собрала сопли в кулак и вытерла щёки, расплываясь в хищной улыбке. Чёртики разрывают душу, пока я распустила каштановые волосы, дав свободу объемным кудрям. — Ты сможешь, — шепчу сама себе, глядя в отражение. — Сможешь… — однако слёзы катятся из глаз, ведь на заднем фоне всё так же лежал алый букет. Схватив его и сумку, я выключила свет и решила как можно дольше потянуть время, спускаясь по лестнице. Ступеньки предательски быстро закончились, а стеклянные двери передо мной открылись одним из работников. Холодный ветер ударил во влажное лицо, а его глаза прожигали, будто видя меня сквозь пальто, чувствуя душу… — Зачем? — подхожу к нему и бросаю на заднее сидение вещи. — Локсли, зачем всё усложнять?! Я не понимаю, ты сказал, тебе нравятся наши отношения, — срывалась на крик, пока предательская жидкость подступала к глазам. — Реджина, — попытался подойти, но я отпрыгнула. — Локсли. Я предупреждала… я говорила тебе, что не нужны мне отношения! Зачем ты всё решаешь за меня! — Садись в машину, — громким тоном закричал на меня. — Не сяду! — встала напротив, крича громче него. — Бегом! Или я… — Что ты? Что, Робин? Я не ТВОЯ жена, невеста, да я даже не девушка! — срывалась, с ненавистью смотря в его глаза. — Я не ТВОЯ! Ты не можешь указывать, ты ничего не можешь! — ядовито выплюнула, прожигая взглядом. — Ты права, я ничего не могу, — он резко подхвати меня на руки, запихивая в машину. — Отпусти! — била его и царапала, но это не остановило. Дверь резко закрылась, а он рывком сел за водительское кресло, блокируя двери. — Придурок! — прошипела я, скрещивая руки на груди. — Ненормальная! Ты когда-то слушаешься? — выдавил газ, и машина тронулась с места. — Не дождёшься! — шмыгнула я, принципиально отворачиваясь от мужчины к окну. Ночной город ожил, тысяча вывесок сменялись одна за одной. Яркие огни запечатлелись в памяти белыми полосами. Светофоры, баннеры, от чрезмерного количества света закружилась голова, и глаза закрылись. Тормоза заскрипели, а автомобиль остановился у любимого бара. Я немного похлопала ресницами, приходя в себя, но продолжая строить обиженную. Он не мог так поступить. Мы договаривались! — Тебя снова на руках придётся тащить? — посмотрел на меня через зеркало. — Сама пойду! — Реджина, может хватит? — попытался дотронуться до руки, но я оттолкнула. — Измени мне! — Что? — недоумевая переспросил он. — Локсли, я не собиралась и не собираюсь влюбляться. Измени мне, а я тебе, будем квиты, — отвернулась от него. — Иначе мы просто останемся знакомыми, я так не смогу больше, — выплюнула, покидая салон авто, громко хлопая дверью. Обычно яркая вывеска сейчас тускло светила, и в окнах не горел свет. Я обернулась на Локсли, убедившись, что он идёт за мной. Странное чувство страха заставило остановиться у дверей, ожидая мужчину. Да, мне было спокойней с ним и это не обсуждается. Руки заледенели, а его хрустальный взгляд понял, что что-то не так. — Вам помочь? — хмыкнул, скрещивая руки на груди. — И без тебя справлюсь! — лучше бы молча открыл дверь, но нет же, нужно позлорадствовать. — Ты уверен, что они работают? — Ну так проверь, чего ты ждёшь… Мы не в отношениях, чтобы я говорил что-то. Кажется, — поднял указательный палец. — Ровно двадцать три минуты назад сказала мне сама мисс Реджина Миллс! — Придурок, — дёрнула ручку двери на себя, входя в пустоту. Свет резко включился одновременно с громкой музыкой, отовсюду полетели шарики, конфетти. Крики друзей «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ» пронзили тело до костей. Все самые дорогие мне люди, и ещё куча незнакомых просто решили поддержать идею. Киллиан, Дэниел, Кэтрин бросились резко обниматься, пока я прибывала в лёгком шоке. Слеза счастья покатилась по щеке, и они стали целовать меня, а потом разошлись, начиная петь песенку. Немного замешкалась, рассматривая в толпе счастливого Робина. Я правда забыла о дне рождения, ведь никогда его не отмечала, разве что одна и с бутылкой в руках. Робин, поймав взгляд на себе, глазами указал куда мне смотреть, и я перевела фокус в расступившуюся толпу. Песня начала потихоньку играть, а все пели слова. Кто-то медленно на тележке вёз торт с двадцатью пятью свечами, и я немного прищурилась, чтобы разглядеть человека, но тут тело онемело, а сердце выпрыгнуло из груди. Слёзы перестали сдерживаться и полились градом, пока мужчина вышел из-за огромной тележки. — Папа… — прошептала я в закрывающую рот ладонь, ощущая, как Дэниел подталкивает меня. — Дорогая, — он открыл объятия, куда я с разбега влетела, как в детстве, как много лет назад. — Папа… — почувствовала на вкус давно забытое слово. — Я очень скучала! — прошептала ему в грудь, сжимая родного человека до костей. — Но как… — сквозь всхлипы прошептала. — Милая, давай задуем свечи, — провёл по волосам, тепло улыбаясь. — Ты мне поможешь? — улыбаясь в слезах, боялась отпустить его. — Как раньше… — на что папа тоже улыбнулся, заправляя прядь, на его глазах выступили слёзы, но я видела, как он держался ради меня.  — Сделаем это вместе, моя булочка, — и меня снова вынесло на бурю эмоций. Я не верила сама себе. Не верила, что он рядом. Тут… со мной, в этот день… господи… тело не слушалось, а отведя на секунду глаза, я заметила Робина и его улыбку. — На счёт три? — переспросил отец, подводя меня к свечам. — Три! — засмеялась я, вытирая слёзы, и как можно быстрее задувая свечи. Он всегда задувал больше — это была традиция. Наперегонки. Я каждый год ждала день рождения, чтобы обыграть его, но каждый раз не получалось, а на восемнадцать мы так и не задули их, после чего ненавидела тот день больше всего в жизни. — Я выиграла! — закричала на всё помещение, задувая последнюю, и бросилась на шею к отцу. Все захлопали, посвистывая, а друзья кричали что-то в придачу. — Умница, уже совсем большая девочка, — крепко сжал меня, будто прощаясь. Все потихоньку расходились по танцполу и своим местам, заиграла музыка, а вокруг меня остались друзья, все, кроме Робина. — Пап, ты уходишь? — на что он кивнул, обнимая в последний раз. — Отмечай, я никуда не денусь, — улыбнулся. — Мой номер в одном из подарков, пойду спать, мне же не двадцать пять, — стёр с моих щёк слезы. — Я остановился тут, позвонишь, и мы встретимся в более тихой обстановке. — Да но… как тебя освободили? — не складывалось в голове два факта, пока родные глаза заискрились теплом. — У тебя самые лучшие друзья… — он пододвинулся к ушку, тихо шепнув. — И, меня вытащил Робин, я не знаю, кто он тебе, но однозначно хороший человек, — улыбнулся, покидая меня. — Люблю тебя, с днём рождения! — поцеловал в щёку, отпуская мою руку. — И я люблю, — послала воздушный поцелуй уходящему мужчине, пока остальные ринулись обнимать. — Ну что, старуха, уже песок сыпется! — подхватил меня на руки Дэниел, закружив по кругу под заливистый смех. — Да-да, Миллс, вон уже совочком собирают! — кинул головой Киллиан на уборщицу, которая подметала конфетти. — Хватит, ребят. Она, между прочим, младше нас всех, — подошла Кэти, целуя меня в губы. — С днём рождения, красотка! — Спасибо, ребята! — обняла всех. — Вы лучшие. — Лучше будет, если мы уйдём со входа и выпьем! — заявила подошедшая к Джонсу Эмма. — С днём рождения, — улыбнулась, и я кивнула. — Джони, а она мне, определённо, нравится, — заявила я, подходя к блондинке. — Кажется, мы подружимся… — Вы идите, я сейчас, — отправила друзей занимать столик, а сама в темноте и прожекторах искала мужчину, который до последнего держался и терпел всё, что я творила. Пьяные и потные люди танцевали под музыку, я пробралась сквозь всех к барной стойке, почему-то надеялась увидеть его именно там, и не ошиблась. Стул рядом был занят какой-то рыжей девушкой, которая клеилась к нему. Милочка, да ты не на ту нарвалась… Я подошла и «случайно» толкнула официанта, который вылил на неё шот с виски. — Ах вы… — словно ведьма подскочила с места, теребя тряпки, похожие на купальник. — Мисс, извините, я случайно… — поспешил оправдаться парень, пока я, с нескрываемой гордостью, словила взгляд голубых глаз. Девушка с воплями, будто на неё перевернули чайник, покинула помещение, освобождая для меня стул. Я села на него, заказав любимое яблочное мартини, а после, попивая свой напиток, повернулась к Робину, всё это время смотрящего на меня. — Предлагаешь измену, и сама же отгоняешь девушек. — Кто она? — усмехнулась я, перекидывая ногу на ногу. — Наращенные реснички и накаченные губки? Не хочу, чтоб ты спал с уткой, — изобразила её губы, как можно сильнее вытянув свои. — Может, она мне понравилась, — оскалил зубки, попивая свой виски. — А мне нет, — специально медленно отпила алкоголь, позволяя Робину насладится телом, а после взяла с его тарелки лимонную дольку, медленно облизывая. — Черт. Миллс, хватит! — пригрозил мне, глотая виски, уже второй или третий стакан, лишь бы не смотреть на меня. Алкоголь ударил в голову, а я расплылась в улыбке от задуманного. Подношу стакан к губам и… — Ой, — остатки капель пролились мне на комбинезон, и я аккуратно встала, закусывая губу, пошла в уборную, точно зная, что Локсли следит за мной. Дверь в уборную ненадолго закрылась, как хорошо, что тут никого нет. Я включила воду, поворачивая кран, и начала оттирать пятно. Резкое движение, и оказываюсь прижата к двери, а губы варварски раздвигает знакомый язык. — Ты думаешь, можно безнаказанно влюблять в себя, а потом крутить красной тряпочкой? — жадно сжимал ягодицы, жаркими поцелуями срывая стоны. — Робин, дверь… — всё, что вырвалось из груди, он был одновременно везде и в тоже время нигде. — К чёрту её! — втолкнул меня в одну из кабинок, закрывая замок. Он резко развернул меня в холодную стену, кусая плечо и получая свой стон. Я не хотела показывать, насколько слабая, но алкоголь и его присутствие сыграли свою роль. Локсли дрожащими руками нашел замочек комбинезона, проклиная свой выбор, который не пал на платье, потянул за собачку, и ткань упала к ногам. Горячее дыхание обожгло спину, в приятном ощущении стягивая низ живота. — Я не могу устоять, когда ты рядом! — отстегнул застёжку лифа и развернул обратно, припадая к обнажённой груди. Холод от плитки будоражил кожу, но грудь встала колом от возбуждения. Жар его тела и укусы повсюду. Мои пальчики быстро стащили его рубашку, а после зарылись в густых волосах, пытаясь растянуть мгновение. — Робин… — выгнула навстречу спину, когда его холодные пальцы прошлись по внутренней стороне бедра.— Пожалуйста… — уже расправилась с его застёжкой на джинсах, ощущая головокружительных размеров достоинство в своих руках. — Скажи, что ты хочешь, — шептал, покрывая поцелуями шею, самое чувствительное место. — Что тебе нужно, Миллс! — прошёлся дорожкой поцелуев по животу, от чего колени свело в дрожи. — Я не пятнадцатилетний мальчик, с которым можно играть в догонялки! — дотронулся пальцами промокшего белья, убеждаясь в своей заслуге, только вот у меня замерло дыхание и забилось бешено сердце. Его глаза напротив дожидались ответа, пока моя гордость переступала через себя. И я сдалась… — Я хочу тебя! — прошептала полными желания губами, пока Локсли подхватил меня на руки, а я начала целовать его, глубже и глубже погружаясь в омут блаженства. — Хочу тебя, Робин… — остановилась, сливаясь взглядом. — Каждый день! Но договорить мне не дал резкий толчок, пронизывающий теплом снизу вверх, сразу оказавшись внутри. — Ах… — закусила губу, пытаясь подавить стон, но он даже не стал медлить, как всегда, а продолжил глубоко входить, разрывая мою грудь от криков. — Быстрее! Он двигался жёстко, вдавливая своим телом в стену. Грудь колыхалась, а звучное рычание и всхлипы сливались воедино. Он двигался к цели и положил большой палец на клитор, доводил меня до самоубийства. Голова закружилась, а наши взгляды встретились. Дверь за кабинкой открылась в самый неподходящий момент, именно в тот, когда из груди вырывался крик. Его ладонь накрыла рот, а тело сильнее ускорилось, издеваясь надо мной. — Мммм, — проскулила я, забывая, как дышать. — Ч-ш-ш, милая, — прошёлся поцелуем от шеи к ушку, увеличивая скорость, господи, да он же знал, что со мной делает его голос. — Ты сможешь сдержаться. На что я закрыла глаза, всхлипывая от острого наслаждения, и покачала головой. Локсли сильнее и напористей задвигался, пока за стеной утихомирился стук каблуков, а дверь закрылась. Непристойные звуки слияния тел, его рык и мой закрытый рот, но из груди всё равно выбивались стоны. Кабинка чуть ли не шаталась, когда Робин укусил за сосок, в последний раз врываясь в тело. — Аааа, — простонала я, до боли в зубах кусая его руку, и тело накрыла искра жара. Спина выгнулась. А пальцы невольно ухватились за его шею, до белых полос царапая её. Робин тоже еле стоял на ногах, рыча от ощущений. Его ладонь спустилась на спину, опуская меня на пол, и наконец необходимый кислород забрался в лёгкие, насыщая их. Тяжело дыша, я упёрлась в его горячую грудь, обнимая за накаченный торс. — Я тебя обожаю, что бы ты там не говорила! — прижал к себе ближе, целуя в макушку. — Хочешь только секс, хорошо, я буду ждать сколько потребуется, но не перестану любить тебя! — слова ударили глубоко в сердце. — Робин, — глаза поднялись, хотя я чувствую его бешенный ритм сердца подле своего. — Я очень боюсь… — Милая, я никогда не сделаю тебе больно! — его руки гуляли по моей спине, пока кожа покрывалась мурашками. — Что было в той записке? — его кожа искрилась от пота, а тяжёлое дыхание сливалось воедино. — Я не прочитала её… Не смогла, — опустила глаза, пряча свой стыд. — Я просто… Хотел первым поздравить тебя с днём рождения! — поднял подбородок, снова врезаясь в глаза. — Реджина, ты для меня больше, чем просто «подруга». — Хорошо! Я готова попробовать! — выплюнула на одном дыхании, отталкивая Робина от себя и начиная одеваться. — Но если… — хотела развернуться, но попала в плен покусанных губ. — Не будет никакого если! — нежно повернул меня, застегнув комбинезон. Громкая музыка заполнила разум, а его рука сжала мою. Новый статус, от которого становилось тепло на душе, правда непривычно по факту. Мы глазами нашли друзей, куда и пошли, только вот Робин не стесняясь притянул за талию, вызывая мою улыбку. — Реджина, господи, мы вас искали! — вскинула руками Кэти. — Ммм, голубки, да я смотрю, вы разобрались в отношениях… — протянула подруга, пока Киллиан и Дэн нервно смотрели на Робина. — Так всё. Ничего не знаю, но пока мы не выпьем, отсюда никто не уйдёт! — заявил Дэниел, поднимаясь с места. — У меня тост. Давайте выпьем за мою лучшую подругу, нашу подругу, Реджину Миллс, которая в свои двадцать пять, в одиночестве добилась высот. Мы сидим здесь со своими бывшими друзьями, врагами, но одновременно самыми дорогими людьми, благодаря ей, — поднял стопку в мою сторону. — Будь счастлива, сестрёнка, ведь ты правда для нас, как сестра! — перевёл взгляд на стоявшего рядом Робина. — А ты, не дай бог её обидишь, а зная твоё прошлое… В общем, за эту красотку я лично лягу под пули и убью любого! — на что я сильнее притянула Робина, расплываясь в улыбке. — За Реджину! — За Реджину! — вскрикнули все, перебивая громкую музыку и звон стекла.