Немолчание

      Когда Дани рассказала о подозрениях Джен, что у Джареда кто-то появился, — Дженсен молчал. Когда та неделей позже заливала слезами им кухню — Дженсен молчал. Когда Джаред забыл о месяц назад запланированной поездке — Дженсен все так же молчал.       Молчал, рассматривая засос на загорелом плече. Молчал, чувствуя запах приторных, сладковатых духов — такими в их окружении никто не пользовался. Молчал, наблюдая рассеянный, бегающий взгляд или слушая в трубке бесконечные гудки. Молчал, не заставая дома, при опозданиях на встречи и когда Джаред вовсе на них не приходил.       Дженсен молчал.       Когда Джей-Джей спросила, где дядя Джаред, а Томас ответил, что папа дома не бывает, молчать дальше Дженсен не мог.       — Ты что, сука, мать твою делаешь?! — Он был в бешенстве.       — Дженсен? — Джаред растерянно перехватил его руки, сжимающие ткань разноцветной рубашки. Ветер трепал ее полы и развевал еще больше отросшие за хиатус волосы.       О борта лодки гулко плескались волны, у мотора чавкала пена. Палуба под ногами равномерно покачивалась.       Они находились в паре миль от дома, за мостом на изгибе реки, где разросшиеся деревья надежно скрывали берега. В такой солнцепек на воде не было ни души, все попрятались от знойного техасского солнца. Все, кроме Дженсена и Джареда.       — Оно того стоит, Джей? — Дженсен не ослаблял хватки. — Джен в истерике, дети забыли, как ты выглядишь, родители в тревоге разрывают телефоны. Оно того действительно стоит?       — Не понимаю, о чем ты? — Джаред резко оттолкнул его руки и неловко развернулся в водительском кресле.       Все он понимал, потому и отводил так старательно взгляд. Дженсен в смятении взъерошил волосы.       — Это ведь не ты, Джаред. Ты никогда таким не был! Не забывал о встречах, не пренебрегал детьми, не пренебрегал Джен, мн… мной, наконец.       Джаред поднял глаза, виноватые и какие-то нездешние.       — Это все еще важно для меня, — серьезно произнес он. — И всегда будет.       Дженсен знал об этом, он знал Джареда как облупленного. Тогда почему? Почему он поступал с ними так? Так не по-джаредовски.       — Но появилось что-то еще? — тихо предположил Дженсен. — Тоже важное?       — Нет, — тут же опровергнул Джаред. — Нет, это не важно.       Дерьмо!       Если бы Дженсен верил в существование магии, ведьм и прочей сверхъестественной дряни, с которой они сталкивались в облике Дина и Сэма Винчестеров, то решил бы, что Джареда приворожили. Тот все отрицал, не соглашался, но был как будто не здесь. Его взгляд то и дело обращался куда-то в сторону, к человеку — проклятье, да кто он!.. — которого здесь не было. Ищущий, растерянный взгляд. Зачарованный взгляд.       Дженсен был взбешен и… он был испуган. Потому что этот взгляд обещал то, что не смогли сделать ни свадьбы (вначале одна, потом другая), ни жены (у каждого своя), ни дети (первый, второй, третий) — отнять у него Джареда.       Они стали семьей. Сплоченной, дружной, любящей — как крепкий дубовый стол. И вот одна ножка этого стола исчезла.       Дженсен терял равновесие.       Он ведь не жена, чтобы истерить и требовать, не оскорбленная отсутствием внимания, забытая любовница. Но Джаред был ему необходим, он не мог без него, а тот исчезал, уводимый неизвестной ведьмой туда, куда никого не допускали.       — Кто это? — потребовал ответа Дженсен. — Скажи мне, кто это?       Джаред завертелся на палубе, словно уж на сковородке, и едва ли потому что ощущал палящее сверху солнце.       — Дженсен, давай вернемся. Полдень.       — Кто это, мать твою?!       Джаред вскинул подбородок, сузил глаза, а потом все-таки стушевался.       — У меня встреча вечером, я обещал…       — Опять уйдешь? Исчезнешь неизвестно куда, не станешь отвечать на звонки, вернешься домой за полночь?.. Ты сам понимаешь, насколько это не ты?!       Джаред попробовал завести мотор, но Дженсен не позволил. Оттащил, вздернул на ноги, и просторная палуба тут же превратилась в тесный плот.       — Не уходи от ответа! — рявкнул он, в бешенстве встряхнул за грудки. — Не смей уходить!!!       — Мне нужно, Дженс, ты не понимаешь. Мне это сейчас нужно.       Джаред до последнего пытался ускользнуть, уйти. Даже оставаясь рядом, он был не здесь. И это бесило больше всего. Руки от напряжения сковала судорога, грудь тяжело вздымалась, воздух со свистом вырывался наружу.       — Кто это?! — Голос сорвался на крик.       — Не важно.       — Отвечай, сука!       — Джен…       — Не смей опять отговариваться!!!       — Да какое тебе до этого дело?! — заорал в ответ Джаред, и Дженсен подавился следующим требованием.       Джаред попробовал стряхнуть его руки — не получилось — и ограничился тем, что немного отодвинулся.       — Это тебя не касается, Дженсен, — отчеканил он почти холодно. Почти. У него, актера хренова, почти что получилось, но голос дрогнул, не дотянув интонацию.       Сведенными напряжением руками Дженсен приблизил его к себе и, кажется, прорычал.       — Кто?!!       — Какая тебе разн…       Дженсен в бешенстве впечатал его в себя, схватил рукой за шею и сильно, яростно поцеловал. Раздался удивленный, судорожный вздох, долгая пауза, и губу Дженсену укусили, а затем короткий, без должного замаха удар обжег скулу.       Дженсен пошатнулся, завалился на прорезиненное покрытие лодки. Затылок едва не стукнулся о задние сиденья. Джаред, не удержав равновесия, упал рядом. Они вцепились друг в друга, рыча, борясь и огрызаясь. Дженсен локтем — ненароком — съездил Джареду по уху, тот лбом въехал ему в подбородок, но больше травм приносила окружающая теснота. Джаред сжал его коленями, а Дженсен, вцепившись в длинные волосы, добрался до загоревшей шеи. Он слизывал струящийся пот и чувствовал, как крепкий стояк таранит бедро.       Это было целое сражение — брачные игры на Дискавери: Дженсен скинул с себя Джареда, содрал его цветную рубашку (ту тут же подхватил и загнал под сиденье ветер), облапал оголившуюся кожу. Он пересчитал языком кубики пресса, попробовал на вкус развитые мускулы груди и вцепился зубами в горошину соска.       Джаред впивался в Дженсена с не меньшей силой. Задирал футболку, царапал короткими, обкусанными ногтями живот и тихо, изумленно, охал. Дженсен поймал его губы вместе с очередным захлебывающимся выдохом. Вдохнул воздух в рот, и сам чуть не забыл, как дышать. Джаред ответил ему с яростью голодного зверя. Тигра, не иначе.       Они катались по ставшему тесному дну лодки, сдирали друг с друга остатки одежды, терлись сочащимися членами о бедра, животы, ягодицы. Джаред первым догадался, что можно использовать руки. А Дженсен первым — что не только руки.       Были слюна и масло для загара, и тесный, жаркий Джаред, самозабвенно отвечающий на каждый толчок. Он целовал так, как будто от этого зависела его жизнь, и обнимал так, как будто от этого зависела жизнь Дженсена.       А еще он был полностью и абсолютно его.              Они полулежали на заднем сидении. Вероятно, Джаред раскрыл тент, потому что солнце больше не палило, только сам Джаред был жарким, потным и липким. Липким не только от пота.       Дженсен пошевелился, и Джаред неохотно вытянул из-под него руку. Хотелось поспать. Полдень был в самом разгаре, но скоро он закончится, а они все еще находились посреди реки Колорадо, где отдыхающих имелось более чем достаточно.       Смотря в безоблачное небо, Дженсен медленно прочистил горло.       — Так… ты скажешь кто это?       — Это не важно.       Дженсен попробовал было встать, но Джаред, придавив рукой, удержал на месте и умиротворенно заглянул в глаза.       — Это действительно не важно, Дженсен, — повторил он. — Этого больше не будет.       И Дженсен ему поверил.       Повернув голову, он коснулся носом липкой шеи и втянул в себя принадлежащий только Джареду запах. Только его, без всяких примесей постороннего.       — У меня задница болит, — пожаловался тот.       Кровь бросилась Дженсену в лицо. Они действительно это сделали посреди реки, где каждый мог их увидеть. Всего в паре миль от дома.       Джаред тихо рассмеялся.       — Но я не прочь повторить, — добавил он — и вся кровь ушла вниз.       Дженсен заставил себя сесть и нащупал майку.       — Позже, — пообещал он. — Обязательно.       Джаред смотрел на него с широкой сияющей улыбкой, какой не было у него на лице весь прошлый месяц.       

***

      — Я все уладил, Джен. — Дженсен неловко потер опухшую скулу, избегая встречаться с Женевьев взглядом.       Та молчала.       — Он больше не уйдет.       — Правда?       Дженсен все-таки поднял глаза.       Она все поняла. Непонятно как, но поняла. Женская интуиция, вероятно. На ее губах мелькнула короткая невеселая улыбка.       — И правда не уйдет.       — Джен…       — Не надо, — остановила Джен. — Он… он всегда любил тебя, Дженсен. Все эти одиннадцать лет. Я знала, Дани знала, один ты не желал ничего замечать. И тоже… любил. — Дженсен удивленно моргнул. — Он просто не выдерживал больше, вот и сорвался. Хорошо, что вы разобрались. Мы с Дани ожидали… допускали вероятность, что рано или поздно вы… В общем, мы не против. Наверное. Только прошу, — Джен с надеждой заглянула ему в глаза, — не отпускай его больше.       Хоть и сконфуженный, это Дженсен мог обещать абсолютно точно.       — Не буду. Даю слово.