Помоги мне

       Громко трезвонящий будильник, шум на кухне, проходящий в комнату через тонкие стены, и… Раздражающие соседи сверху, которые решили начать утро с жаркого секса. Прекрасно. Просто превосходно. Да так, что просто тошнит. Гоша не спал уже около получаса и, кажется, собирался с силами чтобы встать. Желания особо не было, но и слушать стонущую парочку ему не хотелось. «Завидуешь?» — спросил бы кто-то уж больно наглый и любопытный, «презираю» — сказал бы, как отрезал, Гоша. Но вот знаете, иногда встречаешься таким чувством, что даже дышать не хочется. Вот с этим чувством молодой человек живёт довольно приличное время. Да и утро слишком уж омерзительное, особенно для студента архитектурного, который спал около двух часов, делая очередной проект, который свалился как снег на голову, заставив задохнуться и поперхнуться. Но вообще, если уж быть честным, спал ли он вообще — вот главный вопрос. А здесь даже сам наш герой не уверен. По ощущением он так, просто моргнул. Хотел бы он моргнуть ещё примерно на часиков так девять. Однако стоит вставать. Пары через сорок минут, а добираться минут двадцать, если не учитывать возможные опоздания на автобус. Изнемождённый студент медленно сел, однако кровати это не помешало громко и жалостно проскрипеть, извещая, кажется, всю хрущёвку, что, о боги, Георгий соизволил подняться на пары. Он бы сам удивился произошедшему, но, увы, давно перестал удивляться чему-либо.       — Гош! — Тут же послышалось громкий женский голос. Мама. Только она могла так моментально отреагировать на этот звук.       — Что такое, мам? — парень встал и уже прошёл к двери, дабы открыть её, но мать опережает, с силой, но, понятное дело, случайно приложив сынулю хлипкой дверью. Дверные петли сначала издали звон, а после жалобно заскрипели.       — Ох! Извини! Я не хотела, о боги… — Женщина неловко застыла, глядя, как Гоша шипит и потирает лоб. Она медленно поднесла руку ко лбу сына и несколько прядок убрала в сторону, параллельно прикидывая: будет у него шишка или синяк.       — Ничего страшного, это пройдёт — Гоша посмотрел на маму, всё ещё потирая лоб тыльной стороной ладони.       — Просто я хотела сказать, что вернусь сегодня поздно и, вероятно, ужин тебе придется готовить самому. Ты ведь у меня взрослый, справишься, так? — Женщина поджала губы, с ожиданием глядя на сына. Иногда парню казалось, что он не заслуживает свою мать. Эта женщина после развода с свиньёй, которую он, якобы, должен был называть отцом, уверенно тянет восьмилетнюю дочь и оболтуса-сына с довольно длительной депрессией. Где-то глубоко в душе он гордился матерью, ведь она вышла из абьюзивных отношений почти без потерь, оставив позади мудака, который чуть ли не перед глазами ходил налево с молоденькими девчушками. Хотелось бы ему быть также уверенным, как мама, но ему достались мразотность и слабость отца.       — Да мам, хорошо, не беспокойся. Ты многое для нас делаешь, и… — Парень запнулся, кажется, не зная какие слова подобрать. Он давно хотел поблагодарить, но так давно этого не делал, что, кажется, забыл все возможные слова благодарности. Однако женщина просто мягко улыбнулась и кивнула, не дав договорить.       — Я Светку в школу отведу и на работу. Завтрак на столе. Я пошла. — Сказав это, мать удалилась, а Гоша ещё около минуты простоял, пока не услышал радостный детский голос, который пересказывал свой прекрасный сон, а после, ещё через минуту, как закрывается входная дверь. Теперь он здесь один. Парень прошёл в ванную и перед зеркалом ему предстало лохматое нечто с голубыми, воспалёнными глазами. Выдохнув, парень принялся за утренние процедуры. В голове маячило, правда, лишь одно: только бы не опоздать на пары. Вроде минут пять прошло, а длились они как вечность. Гоша лишь слегка провёл полотенцем по лицу и прошёл на кухню, посмотрел на оставленный завтрак и тяжко вздохнул. Есть он не хотел, да и не собирался. А когда он вообще в последний раз нормально питался? Вопрос хороший. И уж было хотел Гоша выйти из квартиры, как тут же вспомнил: рюкзак и тубус тот оставил в комнате.       — Блять.