Безымянный роман

Вечером, приложив всю свою силу убеждения, мне удалось уговорить Колина поехать домой выспаться. Тем более утром ему нужно было ехать на переговоры. Было уже около 11 вечера. Я сидела в постели с ноутбуком на коленях, отправляла письма домой. Раздался стук. -Войдите! — сказала я, подняв глаза на дверь. Но никто не вошел, а вместо этого опять постучали. Я резко обернулась, поняв, что стук был совсем с другой стороны. Стучали с балкона. Я присмотрелась. Действительно, за стеклянной дверью просматривался темный силуэт. Я отложила ноутбук, поднялась и подошла к балкону. Откинув легкий тюль, я обалдела! Повернув ручку и распахнув дверь, я уставилась на гостя. -Ральф? Что ты тут делаешь? Тебе нельзя здесь находиться! И как ты оказался на балконе?! -Забрался по пожарной лестнице.- просто ответил он. -Ты с ума сошел?! — ужаснулась я. Ральф глянул с балкона вниз, оценив проделанный путь на 4-й этаж. -Да, похоже.- согласился он, вошел и закрыл за собой дверь. Я предложила ему присесть на кресло, однако он, проигнорировав мое предложение, сел на краешек моей кровати. Я взяла ноутбук и, нарочно, очень долго выключала его, так как чувствовала себя жутко неловко. Я не представляла, как вести себя с Ральфом, и не имела понятия, как он поведет себя со мной. Наконец, закрыв крышку, я отложила компьютер и повернулась к нему. -Я рад за тебя и Колина.- сказал он. -Не надо! — отрезала я. — Не говори об этом! -Просто хотел тебе сказать, я знал, что все так повернется! Конечно, я надеялся побыть с тобой подольше, но всегда был готов к тому, что ты вернешься к кому-то из них. И если ты это считаешь возможным, я хочу предложить тебе дружбу. С сердца словно камень упал! Ральф говорил так спокойно и уверенно, что я решила, что если и ранила его, то рана оказалась неглубокой, и боль уже прошла. Раздумывая об этом, я опустила глаза. Я даже представить не могла, как далека от правды! Пока я не смотрела на Ральфа, его взгляд, устремленный на меня, говорил об обратном. Боль разрасталась прямо пропорционально с осознанием того, что нам больше не быть вместе. Его взгляд молил о пощаде, молил о возможности быть рядом хоть иногда. Я подняла глаза и встретилась с его спокойным взглядом. -Конечно, я принимаю твою дружбу! — улыбнулась я ему в ответ. Ральф ответил уверенной улыбкой. Не один мускул не выдал взрыва счастья, прокатившегося по всему телу. Ровное дыхание не поддавалось стуку, словно взбесившегося сердца. В знак дружбы я протянула ему руку, он крепко сжал мою ладонь. Неужели она действительно поверила, что я вскарабкался на 4-й этаж ради того, чтобы предложить ей дружбу? — думал Ральф в этот момент, наслаждаясь теплом сжимаемой им ладошки. -Как съемки? Фернанду что-нибудь придумал? — разрушила я затянувшееся молчание. Ральф отпустил мою ладонь, понимая, что должен соответствовать выбранной тактике поведения. -Не волнуйся, нам есть чем заняться, пока ты здесь! — заверил он меня. -Не знаю, зачем меня здесь держат?! Я прекрасно себя чувствую! Я бы хоть завтра на съемочную площадку! -Вот поэтому и держат! — засмеялся Ральф. — Знают, что дома ты постельный режим соблюдать не будешь! Ральф просидел у меня почти до часа ночи. Темы наших отношений мы больше не касались, закрыв ее раз и навсегда. Говорили о работе. С удовольствием вспоминали съемки «Поттера» и радовались, что этот «Поттер» был не последним. Заметив, что я начала зевать, Ральф сказал: -Что-то я засиделся! Пора! -Как ты спустишься? — забеспокоилась я. -Так же, как и забрался! — проявил чудеса логики Ральф. — Ты только не смотри, а то я еще разволнуюсь! — улыбнулся он. -Хорошо! Тогда позвони мне на мобильный, как коснешься земли! — настояла я. Ральф коснулся губами моей щеки. -Поправляйся! — прошептал он мне на ухо. Обведя ладонью подбородок, он коснулся волос, пропустил прядь сквозь пальцы, но вдруг, очнувшись, быстро поднялся и направился к балкону. Глядя на удаляющуюся спину, я подумала: «Какая же я дура! Неглубокая рана? Боль прошла?! Нет, Надя, слишком рано ты сбросила этот грех со своей совести! Мужчины не забираются к женщинам по пожарной лестнице, чтобы сказать: давай дружить». Ральф спрыгнул с нижней ступеньки на землю. Сердце колотилось, но не от напряженного и опасного спуска, а от ее недавней близости. -Все! Успокойся! — приказал он себе, набирая ее номер. — Я спустился! — сказал он в трубку. -Ты в порядке? — спросил взволнованный голос. -Да.- коротко ответил он. -Ральф, прости меня! -Мы ведь все уже решили! — с досадой сказал он. — Все в порядке! Отдыхай и не волнуйся! Ральф сунул телефон в карман и поднял глаза наверх. Укутавшись в одеяло, она смотрела с балкона на него. Ральф махнул рукой и пошел прочь! «Я прокололся! Она все поняла! Надо быть сдержаннее, никаких послаблений!» — ругал он себя. Я проводила Ральфа взглядом, пока он не скрылся в темноте, закрыла балкон и улеглась в постель! Было неуютно. В последние несколько дней я постоянно чувствовала себя виноватой. Источником чужих переживаний и неприятностей неизменно становилась я. Ральф не хотел, чтобы я просила у него прощения! Он хотел обойтись без объяснений, сделав вид, что ничего не произошло. А это означает только то, что любое объяснение для него невыносимо! Утром я проснулась все с тем же чувством вины. Я поднялась, плотно завязала халат и вышла из палаты. Я поднялась на лифте в реанимационное отделение и отправилась искать Джонни. И вот, за стеклянной дверью, я увидела его. Он был в сознании и даже пытался улыбаться медсестре, которая ставила ему капельницу и что-то восторженно говорила. Я стояла у дверей, не решаясь обнаружить свое присутствие. Моя, почти физическая, потребность извиниться, толкала меня к двери. Но голос в голове кричал: «Стой! Не смей! Может, ему тоже совсем не нужны твои извинения. И от них будет только хуже!». На сей раз голос в голове победил. Я развернулась и пошла к себе. Радовало только то, что Джонни поправляется. А это, пожалуй, важнее всего. Я вышла из лифта и сразу увидела бегущего по коридору Колина. Увидев меня, он резко остановился. Испуг исчез с его лица. Он сердито сжал губы и укоризненно покачал головой. -Я уже всех на уши поставил! — объявил он. — Пришел — тебя нет! Никто из персонала тебя сегодня не видел! Куда ты сбежала? -Я просто прошлась! — ответила я, но, увидев, что Колин не верит, призналась. — Прости. Я ходила узнать, как Джонни. -И как он? -Пришел в себя, даже улыбался. -Что сказал? — спросил Колин. -Ничего! Я к нему не заходила. И он меня не видел. Просто глянула через дверь и пошла обратно. -Даже не зашла? — удивился Колин. Я кивнула. -Почему? -Не уверена, что он захочет видеть меня! -Похоже, ты много об этом думала? — заметил Колин, взяв меня под руку и шагая к моей палате. -Да, было время.- улыбнулась я. Однако, на следующий день, вечером, когда Колину опять пришлось оставить меня одну, я предприняла новую попытку навестить Джонни. Я вновь подошла к стеклянной двери и остановилась. Джонни читал. Морщинка между бровей усугубляла и без того серьезное выражение лица. Перевернув страницу, он вздохнул, закрыл папку и как-то грустно усмехнулся. Я узнала папку — это тот самый сценарий, что был у Джонни в Лондоне. Задумавшись над этим моментом, я сделала неосторожное движение, задев ручку двери. Та предательски брякнула. Джонни резко обернулся и вдруг подскочил на постели. Убегать было поздно, меня рассекретили. Сделав глубокий вдох, я вошла. Джонни выдохнул. -Принял тебя за галлюцинацию! -Не хотела тебя пугать! Но это я, а не мой призрак! -Но сейчас поздно, как ты прошла? Подожди! — Джонни внимательно посмотрел на меня, на мою одежду, тапочки. -В эту больницу нас привезли на одной скорой.- ответила я, не дожидаясь вопроса. -Что с тобой случилось? -Переволновалась! — ответила я, садясь на стул рядом с ним. Джонни взял меня за руку. Я улыбнулась и добавила. — Все обошлось. Да и с тобой, как я знаю, все будет в порядке. Я следила за твоим состоянием с того момента, как пришла в сознание. Сначала Колина на разведку отправляла… Джонни отпустил мою руку и отвернулся. На какое-то время, обеспокоенный моим здоровьем, он забыл, из-за чего попал сюда. А теперь реальность по имени Колин Ферт вновь обрушилась на него, причиняя новую боль. -Уйди, пожалуйста! — сказал он, не поворачиваясь. -Джонни, прости меня…- прошептала я. -Уйди! — повторил он настойчиво. — И не приходи больше. Слышишь? Никогда не приходи!!! Я молча поднялась на ноги. От его ледяного тона пробежались мурашки, и слезы подступили к глазам. Понимая, что надо уйти, я не могла сделать ни шага. И именно в этот момент в голове стало так ясно, как, наверное, никогда в жизни. Я поняла, что никого не любила так сильно, как Джонни. И что я люблю его и сейчас. Ни кого другого, а именно его. Осознав это и, наконец, решив проблему, мучавшую меня уже несколько месяцев, я решила сразу сказать об этом Джонни. -Какая же я дура! Джонни, я… -Ты все еще здесь?! — Джонни повернул ко мне лицо, и холодные глаза разом погасили мою улыбку. — Выйди, закрой дверь и больше никогда не подходи ко мне ближе, чем на сто метров! Тебе ведь должна нравиться эта дистанция?! Он хлестал меня моим же кнутом! Я выскочила за дверь и бегом добежала до лифта. Влетев в свою палату, я уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Поделом! Заслужила!!! За все надо платить! — корила я себя. Джонни же, оставшись один, удивился своему спокойствию. Совершенно неожиданно, когда она напомнила ему о случившемся, упомянув Ферта, Джонни осознал чудесную истину: побывав одной ногой на том свете, он вдруг понял, что жить без нее будет гораздо приятнее и спокойнее. И эта простая истина разлилась по всему телу покоем, прогнав все переживания и боль. Она все равно не любит его, и он теперь свободен от этого изнуряющего чувства!