Галстук

      Он уже и вовсе потерял счёт времени с тех самых пор, как дело дошло до его самого главного и, пожалуй, сильнейшего врага — галстука. Казалось бы, весь такой загадочный владелец самой престижной винокурни, бывший рыцарь Ордо Фавониус, да и просто первый холостяк Мондштадта не может управиться с самым простейшим делом, к которому просто нужно приловчиться за пару раз тренировки и набития руки, если вообще так можно выразиться. Посмотри на это кто со стороны, точно засмеял бы и не поскупился на то, чтобы пустить этот стыдливый слушок по всему городу, но а слухи, к слову, в Мондштадте разлетаются, как местные рыбацкие бутерброды в сезон. И ведь когда-то Дилюку приходилось находиться в центре внимания подобных слухов, будучи неким Полуночным героем, правда, к счастью, его личность не раскрыли. Но факта сего это не отменяло, поэтому во второй раз ходить по тонкому льду ему не хотелось бы.       Сколько бы он ни пытался ловко орудовать пальцами, пытаясь разными способами сделать если не идеальный узел, то хоть какой-нибудь, лишь бы выглядел более-менее прилично, ничегошеньки по итогу из этих попыток не выходило дельного. Казалось, ещё пару таких неудачных попыток, как его глаза нальются кровью, огненно-рыжие волосы вспыхнут пламенем, а огромный меч внезапно появится из-за пазухи, желая разрезать на мелкие куски эту чёртову атласную ткань, а заодно и всю деревянную комнатушку, обратив всё в округе в пепел и прах.       И только на лице Дилюка постепенно стал проявляться оскал, а ладони сжиматься в кулаки до белых костяшек, как его пыл тотчас же поумерил звук открывающейся, да после громко хлопающей двери, ну а вслед за ней и лёгкий холодок, который словно бы желал потушить эту огненную атмосферу в помещении. И ведь Дилюк прекрасно, практически без единого намёка, мог понять, кто пожаловал в его обитель без предупреждения. И это его ещё больше раздражило. — Какой позор. И ты ещё бранишь рыцарей за их неэффективность в бою. — Донёсся позади бархатистый голос, в котором читалась насмешка с лёгким флиртом, а также вместе с тем небольшой, но загадочный холодок. И это был Кэйа с его излюбленной манерой речи, от которой можно было подумать, словно тот нарочно заигрывает с оппонентом, если не знать его натуру лично. — А сам, как погляжу, даже такую простецкую вещь не можешь сделать самостоятельно, братец. Ты достиг таких высот в былые времена, возглавлял наш орден, был одним из лучших рыцарей, но не справляешься с бытовыми делами... Как мне тебя сватать, если ты не можешь даже с сотого раза запомнить алгоритм?       Дилюк, явно находясь на пике своей выдержки и на грани того, чтобы врезать со всей силы в эту улыбающуюся рожу, лишь медленно повернулся лицом к своему оппоненту, хладно смотря тому в глаза в своей привычной манере: слегка сместив на переносице брови, сжав немного губы и не сводя своего пристального взгляда с брата. Лишь в самих глазах можно было на миг заметить огонёк, что в один момент мог разрастись до целого пожара. Но такой стальной выдержке парня можно лишь позавидовать, видно специально учился этому из-за назойливого сводного братца, который так и норовил при случае потешиться над ним. — Тебя кто-то приглашал сюда? — Кратко и ясно даже не то, что бы поинтересовался Дилюк, а скорее произнёс предложение с нотками утверждения. На его шее неряшливо и по-дурацки, уже изрядно помятый от бесчисленных попыток, висел чёрный галстук, вернее, два его конца по обе стороны плеч. И, конечно, это также не могло укрыться от внимательного, лисьего взгляда Кэйи, который то и дело изучал то смену мимики на чужом лице, то язык тела, который не предвещал ничего хорошего. Но, кажется, тот явно был уверен в том, что ему ничегошеньки не будет от огненного названного братца. Да и как могло быть иначе, когда они знакомы не первый год, и даже не пару, а куда больше? — Покинь эту комнату, у тебя должно быть много дел скопилось за плечами. Разберись с ними вместо того, чтобы совать свой нос в мои.       В ответ на это высказывание со стороны Рагнавиндра послышался звонкий смех, а также по смуглому лицу расползлась ещё более надменная ухмылка. Кэйа, что стоял со скрещенными на груди руками и опирался плечом о косяк двери, сейчас медленно отпрянул от него и подкрадывающейся походкой стал сокращать расстояние между ними двумя. Его руки всё так же находились в прежнем положении, пока он не пересёк чужую личную границу, стоя от Дилюка всего в каких-то пару сантиметрах, от чего чужое внутреннее негодование ощущалось сполна и ударяло прямо-таки в лицо. Но это ни сколечко не смущало этого харизматичного и полного самоуверенности капитана. Кэйа, опустив свой взгляд с чужого лица на изрядно потрёпанный атласный галстук, отнял руки от своей груди и принялся сначала разглаживать ладонями все неровности и складки, которые успел наделать своим неумением сводный братец, а затем и вовсе очень медленно, словно заново обучая и показывая процесс, завязывать галстук, продевая концы ленты через узлы и петли. — Тебе необходимо просто запомнить то, что один конец ленты нужно банально крутить вокруг середины, на котором и будет держаться вся конструкция. А когда ты пытаешься завязать из двух концов, у тебя выходит убийственный узел, а не строгий галстук. — Уголки губ мужчины были слегка приподняты, а голос не отдавал нотками грубой насмешки, наоборот, какой-то заботы и нежности. Взгляд голубого глаза был прикован точно к тому, чем были заняты его руки, но всё-таки он не упускал возможности на секунду кидать взгляд на чужое лицо, которое постепенно смягчалось и внимательно наблюдало за процессом. От его глаза также не смогло укрыться то, что постепенно на чужих скулах появлялся еле заметный румянец не то стеснения, не то стыда. Но упоминать он это не стал, ведь эта идиллия и атмосфера куда дороже стоили, нежели излишние колкие разборки. — Вот и всё готово. А теперь я развяжу и твоими руками завяжу заново, чтобы ты хотя бы физически смог запомнить последовательность действий.       Со стороны Дилюка же последовало покорное молчание и лёгкий кивок — парень явно находился в небольшом смятении — и капитан аккуратно взял чужие руки в свои, которые были неимоверно тёплыми, почти обжигающими кожу. Однако чужой холод компенсировал и создавал некий баланс с этим раскалённым жаром, от чего комфортно было обоим. Кэйа проделал всё те же действия, что были минутами ранее, только уже чужими руками, которые словно бы нарочно не хотели делать лишнее движение пальцами, то и дело цепляясь и переплетаясь с чужими, более прохладными. И нет, это ни разу не смущало рыцаря, словно подобное было чем-то обыденным и привычным, что они проделывают изо дня в день. Отчасти это было так, только без соприкосновения рук. И вот, ещё один узел, второй, а после затяжка главного узелка у шеи, как строгий, достаточно эффектный и аккуратный галстук был готов. Вдобавок ко всему Кэйа даже поправил его на чужой груди и торсе, заправляя его так, чтобы он не летал туда-сюда от каждого телодвижения, а оставался в фиксированном положении. — Надеюсь, что на сей раз ты усвоил мой урок и понял, как завязывать галстук. А то как же ты будешь без меня или когда меня не будет в нашем славном городке? — И вот прежнее настроение и лёгкая усмешка вернулись к Кэйе, словно никуда и не девались некоторое время назад. Однако его задорное настроение тотчас же заставили поумерить, а вместе с тем и на мгновение вовсе притихнуть, будто бы лишив возможности разговаривать. А всё из-за того, что его левую руку сейчас прижимали к донельзя раскалённой, немного розоватой щеке, словно тем самым желая остудить её своим холодом. Взгляд Дилюка устремился точно в чужой глаз цвета морской глади, а хитрая улыбка украшала теперь не лицо капитана, а его оппонента, словно обоих поменяли местами только что. Пальцы Рагнавиндра аккуратно сплетались с чужими, более прохладными и заключали в некий замок, тем самым не позволяя им выбраться. Удивлению Кэйи не было предела, однако его же лицо и выдавало его с потрохами: впервые Дилюку удалось запечатлеть, как на чужом смуглом лице проявляется розоватый оттенок, а взгляд немного теряется, мечется в разные стороны, словно не до конца веря в происходящее. Но Кэйа не был бы Кэйей, если бы не смог быстро вернуть себе самообладание и лицо, а после нацепить ответную самодовольную ухмылку, пусть уже и не столь уверенную. — Я же говорил, что рыцари Ордо Фавониус ни на что не годны. Ты лишь подтвердил мои слова, капитан Кэйа. — Парень всё так же не отпускал чужой ладони, а напротив подвёл её ближе к своим губам и поцеловал прямо в серединку, от чего Кэйа в одночасье вздрогнул от столь неожиданного жеста, да чуть было не поперхнулся собственным воздухом. Но и этому веселью было суждено закончится, так как Дилюк медленно выпустил чужую руку из своего захвата, да обогнув названного брата, зашагал в сторону выхода, кинув напоследок некий прощальный жест рукой, а после и вовсе скрылся за громоздкой дверью, оставляя капитана пребывать в немом шоке и недоумении наедине с самим собой. — Идиот. — На выдохе и с улыбкой произнёс Кэйа, всё той же рукой зарываясь в свои локоны, слегка опустив голову. Что же, это было интересно. В будущем он сам разберётся, что к чему.