Немыслимо

      Дамнатио эта ситуация казалась ироничной. Он, честно говоря, сам от себя такой глупости не ожидал. Но факт оставался фактом – в заляпанной кровью раковине валялись изодранные веточки лаванды. Хотелось нервно рассмеяться и разбить зеркало на мелкие осколки – лишь бы не видеть собственного осуждающего взгляда в отражении. Немыслимо. Дамнатио всегда безупречно выполнял работу потому, что планировал всё заранее. Он всегда учитывал вмешательство посторонних фактором и устранял их прежде, чем случалось что-то непоправимое. Но если оно всё же случалось, то это выбивало его из колеи, заставляло выйти из привычной зоны комфорта. Меньше всего Дамнатио любил тратить лишние нервы и время на что-то незначительное, но раздражающее. Незначительным и раздражающим в последнее время был один-единственный человек, но его хватало с головой. Радес был ненормальным. Шумный, бессовестный, свободолюбивый – едва ли он позволял Дамнатио хоть как-то абстрагироваться от его криков и учиняемых беспорядков. Куда бы он ни шёл, Радес всегда оказывался поблизости, ругаясь и пугая людей вокруг. Дамнатио видел только один выход – если ты не можешь избавиться от чего-то, смирись и прими как должное. Как смирение превратилось в лаванду в лёгких – Дамнатио не знал. От удушливого запаха и саднящей боли в горле кружилась голова, мешая сосредоточиться. Дамнатио допустил чудовищную ошибку, и последнее, чего бы он хотел – это мучительно умереть из-за неё.       Когда Радес пропал из поля зрения, дышать на какое-то время стало легче – но потом боль вернулась с новой силой. В этот раз среди лаванды то тут, то там робко выглядывали розовые лепестки камели и желтые бутоны гвоздики. Дамнатио впервые в жизни стало страшно – маленькие желтые цветочки он еще мог пережить без серьезных последствий, но камелия – это другое дело. Нужно было разобраться этим прежде, чем она разрастется и прикончит его.       Проблема разрешилась сама собой, когда Радес вернулся – пыльный, побитый и злой. Влез в кабинет без спроса, развалился на диване и уснул. Вместо камелии Дамнатио выплюнул на стол помятую маргаритку и устало потер переносицу. Иногда ему казалось, что он слышит, как кто-то там, наверху, смеётся на ним, добавляя в несуразный букет его глупой безнадежной любви всё новые и новые цветы. Идея рассказать всё Радесу вдруг показалась не такой уж и плохой – в конце концов, хуже уже точно не станет.       Хуже всё же стало. Дамнатио лежал на кровати, флегматично разглядывая потолок и вертя в пальцах красную циннию. Ему пришлось взять выходной - дышать с каждым днем становилось всё труднее, и едва ли он хотел, чтобы кто-то заметил его состояние. Отстраненно-злорадное «сам виноват» пронеслось в голове, заставив отбросить цветок к стене. От необдуманного движения грудную клетку сдавило резкой болью, заставив зажмурить глаза. Делать что-то было уже слишком поздно – на рёбрах у Дамнатио раскинулись сады Семирамиды, намертво вросшие корнями в кости. Самая глупая смерть для члена королевской семьи – король наверняка будет в ярости. Дамнатио попытался было хмыкнуть, но вырвался лишь едва слышный хрип.       Дверь с тихим скрипом отворилась, и спустя мгновение матрас просел под чужим весом. На лоб легла прохладная шершавая рука. Дамнатио ни капли не интересовало, кто и зачем к нему пришёл, но глаза он всё же открыл. Радес не скалился и не ехидничал – молча рассматривал бледное лицо и думал о чём-то. Потом вдруг вздохнул совсем уж как-то непривычно и вложил что-то в раскрытую ладонь. Дамнатио осторожно поднял руку и присмотрелся – белая фиалка с подсохшими каплями крови на лепестках едва не выпала из ослабевших пальцев. Тяжесть в груди вдруг отступила, и Дамнатио уронил ладонь на лицо, устало улыбаясь.       - Я идиот, да?       Радес ухмыльнулся.       - Ещё какой.