Невидимая волна мягко подхватывает меня и куда-то несет. Пытаюсь пошевелиться, но лапы и всё тело словно застыло, а горло разрывается от дикой боли, при каждом вдохе издавая влажные хлюпкающие звуки. Но не смотря на странную обстановку и неприятные ощущения, я спокойна, меня ничего не тревожит, только очень хочется спать, веки, словно заполнены песком, они тяжело опускаются и мои глаза невольно закрываются. Но как ни странно, я почему-то продолжаю отчётливо видеть происходящее. Хотя чего тут видеть? Только чернота, разбавляемая лишь редкими клочками серого тумана.
Вздыхаю, морщась от боли в горле и снова с трудом разлепляю глаза, несколько раз моргаю. В этот же миг откуда-то сзади я ощущаю лёгкую прохладу, а потом мое тело (
если оно есть) снова что-то подхватывает и с дикой скоростью начинает нести вперед. В бесконечной тьме на долю секунды что-то сверкнуло, и я оказалась в какой-то узкой трубе непонятного цвета.
Перед глазами замелькали картинки, зазвучали отдалённые голоса, в носу стоит приятный, но немного резкий запах… Цветов? Влажности? Без понятия, что это за запах, но он очень знаком мне. Снова мелькают в голове образы и странные воспоминания, тут же исчезают, сменяясь другими. Какая-то пещера, наполненная резковатым пряным запахом, я
(вроде), которая раскладывает по кучкам растения и что-то тихонько напевает под нос, зелёный утренний лес, пронзённый лучами солнца. Понятия не имею, как я понимаю, что это воспоминания, если я не помню ничего, но что-то подсказывает, что это реально было.
А тихая грустная песня, которую пела
(я?) не выходит из головы. Она звучит у меня в голове, но одновременно с этим создаются ощущение, что она реальна и раздаётся где-то совсем рядом…
Напрягаю мозг, пытаясь что-то вспомнить, но… Не может быть, я явно что-то помню, пытаюсь ухватить воспоминания, но они выскальзывают, словно хвост скользкой рыбы из лап неумелого охотника. Может, этого всего не было? И это просто игры разума, и я всегда существовала в этом странном месте и все, что происходит — нормально? Может, все так и должно быть? Может, так было всегда, может… А может нет?.. Та песня… Она до сих пор отчётливо звучит в моей голове. Тихий голосок, высокий, приятный и мелодичный. Странно то, что я не могу разобрать слов. Этот язык мне вроде знаком, но… Но я ничего не понимаю совсем ничего… Ни единого слова.
Внезапно, меня начинает кружить и это отвлекает от моих мучительных размышлений. Веки закрываются сами собой и я погружаюсь в сон…
…Не прошло и минуты (
как мне кажется?), как я резко просыпаюсь. Боль в горле теперь стала невыносимой, место в области горла странно мокрое и липкое. Что-то неприятное, вязкое и тёплое стекает по шее, капая на грудь и лапы. Но я обращаю на это внимания, сейчас это особо не волнует. Гораздо важнее понять, где я вообще нахожусь. Медленно поворачиваю голову в сторону, с облегчением понимая, что способность двигаться ко мне вернулась. Могу отметить, что здесь довольно холодно, прерывистый ветер колышет мою шерсть, но это не приносит мне дискомфорта. Вокруг тёмно-дымчато-серое пространство, где-то виднеются прозрачно-чёрные ветви деревьев и висящие на них клочья паутины.
Вдруг в тёмном тумане что-то сверкнуло. Я медленно подплываю к блеску и резко замираю, видя перед собой кошку. В ней есть что-то знакомое, но не могу понять что. Подплываю ближе, пытаясь рассмотреть незнакомку. Кажется, шерть кошки пятнистая, состоящая из нескольких оттенков, но это сложно определить. Её тело прозрачное, бледное, словно сотканное из паутины и тумана, но огромные грустные глаза сияют ярким жёлтым светом, словно кусочек янтаря на солнце. Она смотрит на меня внимательно, чуть испуганно и печально, этот взгляд пугает меня.
«
Кто она, что от меня хочет?»
Не смотря на страх, я приближаюсь к кошке ещё ближе. Заметив, что она тоже двигается в мою сторону, я прикусываю губу и останавливаюсь, нервно шевелю хвостом и перебираю лапами. Кошка тоже замерла, повторяя мои действия.
«
Да кто же ты?! Подери тебя ёж, кто?»
Вытягиваю шею, незнакомка делает тоже самое. Хочу коснуться носом носа кошки, но ударяюсь о гладкую, холодную поверхность.
«
Что… Какого…»
Поднимаю правую лапу, а она поднимает левую. Наши лапки соприкасаются и я чувствую, как нежную подушечку обжигает ледянящим холодом.
— Кто ты? — тихо спрашиваю я, убирая лапу.
В ответ кошка шевелит губами, но не издаёт ни единого звука. Я напрягаю слух и повторяю свой вопрос, на этот раз громче. Морщусь от боли, пронзившей горло. Вытягиваю шею и тут… Мой взгляд падает на шею незнакомки. Я прикусываю губу, пытаясь сдержать крик ужаса. Её горло разорвано, а голова слегка покачивается и, кажется, что вот-вот слабые, полусгнившие мышцы не выдержат и она отвалится, упадёт прямо на меня…
Внутри жуткой раны что-то шевелится, что-то противное и маленькое.
Черви?
Морщусь от отвращения и отхожу на шаг назад.
Кошка, видя это, раскрывает рот и злорадно скалится, обнажив гнилые клыки. В нос ударяет тошнотворный запах гнили и крови, от которого начинает кружиться голова, а к горлу подкатывает ком тошноты.
— Я — это ты.— прошептала она жутким, замоглильным голосом и быстрым, резким движением вытянула шею и коснулась носом моего носа.
Тут же все тело пронзает от адской боли. Она начинается в горле и начинает расползаться по всему телу, от кончиков ушей до внутренних органов. Но эта боль исчезла так же быстро, как и появилась. Совсем скоро я снова перестала что-либо чувствовать, но мои страдания на этом не закончились. Теперь в голове появился странный гул каких-то голосов, мотонный и громкий, он давит на черепную коробку, приносит мне практически физическую боль. Через какое-то время я стала различать отдельные голоса и звуки. Это были вопли, полные боли и ярости. Среди них я смогла расслышать сумашедший смех и чей-то тихий отчаянный плач. Испуганный вскрик и яростное рычание. Эти голоса не вызывают у меня почти никаих эмоций, чувствую лишь тупую боль в сердце и слабую панику, внимательно слушаю, пытаюсь понять, что происходит. Звуки постепенно затихают.
Но неожиданно меня накрывает волной страха, липкая змейка пота струится между лопаток. Не знаю, почему я боюсь, мне просто до ужаса страшно, так страшно, что голова кружится и начинает подташнивать. Хочется закричать, но я понимаю, что нужно взять себя в лапы. Закрываю глаза, делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, пытаясь успокоиться, но тут совсем рядом, почти над ухом, я слышу крик. Отчаянный, полный боли и ужаса крик.
—
Пестролистая! Нет!
Я вздрагиваю и вспоминаю…
Большая рыже-белая кошка прижимает к земле светлую кошку. Последняя дёргается, пытаясь освободиться, но бестолку. Глаза рыжей пылают бешенным огнём, пасть искривилась. Её распирает от злости и несправедливости, глаза щипет от злых слёз, но она полна решимости. Впивается когтями в плечи светлошёрсной, с наслаждением чувствуя между пальцами вязкую тёплую жидкость, готовясь впиться клыками в горло палевой кошки, но кто-то тянет её назад. Рыжая от неожиданности ослабила хватку и обернулась. Увидев перед собой хрупкую кошечку, сумеречная воительница лишь усмехается. Но жёлтые глаза Пестролистой сверкают яростным огнем. Она прекрасно понимает, что физически слаба, но не думает отступать. Её распирает от страха, хочется закричать, убежать в лес и плакать, спрятавшись в кустах, но она не показывает своих чувств. Да, она боится за себя, но жизнь Песчаной Бури важнее её собственной.
«Я буду защищать его семью, ценой собственной жизни! И пусть хоть весь мир вспыхнет пламенем и рассыплется в пепле, но он и его родственники не должны погибнуть! Только через мой труп!»
Внезапно что-то тяжёлое сбивает с ног, горло пронзает боль, резкая, горячая, словно выстрел пистолета. Но она длится всего пару секунд и тут же исчезает…
…Маленькая кошечка лежит на боку, из её разорванного горла фонтаном хлещет кровь и тут же сворачивается, засыхает и тает. Ей совсем не больно, она чувствует приятное, странное тепло, как бывает, когда после холодного дождливого дня погружаешься в ванну с горячей водой. Ее не тревожит приближение смерти. Она смотрит на склонившегося над ней кота и сердце рвется на части при мысли о том, что видит его последний раз. Она смотрит в его зелёные глаза. Он плачет, обнимает её лапами за плечи и что-то отчаянно говорит. Но уши Пестролистой словно забиты ватой, она ничего не слышит. С трудом поднимает лапу, с которой сыплются слабые искорки и проводит по его щеке, смахивает слёзы.
— Прощай, моя любовь…
«<i>Может это ещё не конец и мы встретимся». — думает она.
Раскрывает пасть, чтобы произнести последнюю фразу, но дыхание перехватывает. Всё темнеет, раплывается. Кошка больше не чувствует своего тела, ничего не чувствует, не видит и не слышит. Память отшибло, даже имя рыжего кота стёрлось из памяти. Она тихо вздыхает и погружается во тьму. Призрак растаял как утренняя роса с первыми лучами горячего солнца. В неестествено алой лужице крови сверкают и переливаются искорки, затухают, гаснут. Кровь темнеет, бледнеет, а потом совсем исчезает, не оставив ни капли.
Раздался горестный вопль.</i>
Открываю глаза. Но потом снова закрываю их и несколько раз быстро моргаю. Но снова раскрыв их, я понимаю, что я нахожусь нигде. Вообще нигде. Впереди и сзади все белым бело. Словно бы я нахожусь в снегопаде или густом тумане. Но это не снег и не туман. Это вообще ничего. Я медленно передвигаю лапами, даже не понимая, иду я вообще или стою на месте.
За спиной раздаётся голос, заставивший меня вздрогнуть.
— Приветствую тебя, 377.
Обращаются явно ко мне, но я не оборачиваюсь. Тяжело дышу, мелко подрагиваю. Этот голос… Очень странный. Это бы словно… Он незнакомый, но в тоже время, я словно бы слышала его с рождения. Этот голос не имеет пола. Язык явно не кошачий, но и не похож на язык других зверей или птиц. Он даже на голос Двуногих совсем не похож. Тихий и ровный, спокойный… Решившись, я оборачиваюсь и вижу… Никого не вижу, но каждой клеточкой тела чувствую на себе тяжёлый взгляд, слышу тихое хриплое дыхание.
— Поздавляю с прибытием, номер 377.
— С-с каким… При…
Бытием… Кто… Ты? Покажись!
— Кхм, у меня нет внешности, но я могу матерелизовать её.
Я не знала, что оно имет ввиду под этим зачувыристым словом, но на всякий случай кивнула. В тот же миг раздался странный звук, передо мной оказалась кошка. Кристально-белая, с большими, перламутровыми крыльями за спиной, с глазами невероятного цвета утреннего неба. Нежно-голубые, с розоватым отливом. Она была прекрасна, совершенна. Как молодой, только что рапустившийся бутон весеннего цветка. Но приглядевшись получше, мне захотелось поскорее отвести взгляд. Её красота была… Жуткой… От этой странной кошки веяло холодом. Могильным, страшным. Прекрасные глаза пусты и мертвы. Как… У куклы. В них ничего живого, ни единой эмоции. Словно бы они сделаны из кусочков пластика.
Но наконец, она заговорила. Ровным безразличным голосом.
— Итак, 377.
— Почему 377? — спросила я, стараясь не смотреть на кошку.
От холода, исходившей от неё, шерть встала дыбом.
— Без разницы.
— А кто ты сама? — робко спрашиваю я, на миг подняв голову и взглянув в прекрасные холодные глаза.
В голове тут же появились образы странных светящихся кошек, которые сидели вокруг небольшого озера. Как же их звали? Не помню, но думаю, она одна из них.
— Нет, я не звёздный предок. Но я намного сильнее их.
«
Точно! Звёздные предки… Я тоже была звёздным предком, до того, как попала сюда».
— Кто ты тогда? Ведь нет никого сильнее Звёздного племени! — тихо говорю я, чувствуя на душе странное отчаяние.
Только сейчас я отчётливо вспомнила о существовании Звёздного племени. И ведь оно сильно! Никто не может быть сильнее его! Эта странная кошка врёт, пытается ввести меня в заблуждение! Сердце внезапно охватывает прилив возмущения, я подымаю дубом шерсть и открываю пасть, чтобы возразить, но кошка поднимает лапу и моя пасть против моей воли закрывается, неприятно стукнув зубами нижней и верхней челлюсти. Я сжимаюсь в комочек. Моя смелость тут же куда-то исчезла и теперь я ощущаю себя жалкой глупой, не смеющей перечить этому… Существу.
— Я сильнее. Я Создатель.
Я сжимаюсь еще сильнее и закрываю глаза, меня трясет, сердце колотится в области горла.
«
Неужели… Оно… Это тот благодаря которому мы все существуем?»
Кошка слегка косается хвостом моего плеча. Сначала её прикосновение обжигает холодом, но через мгновенье по телу расплывается приятное тепло, словно обдало нежным лучом горячего июльского солнца.
Я робко поднимаю глаза и встречаюсь с Создателем взглядом.
— Не бойся меня, милая. Ты прожила достойную жизнь, я тебя не обижу. Но твоя, 337 жизнь подошла к концу.
— Что?! Я умерла?
Кошка вздыхает, закатив глаза.
— И у каждого, каждый раз эта реакция… Эти глупые смертные…
«
Так значит, я живу уже тысячи лет… Но что будет, когда…»
Мне не очень-то хотелось знать ответ, но я решила спросить.
— А когда мои… Мои жизни подойдут к концу? Я исче… Что тогда?
Кошка чуть усмехается, тихо покачивая головой.
Я смотрю на нее недоуменно, не понимая, что в смешного в моем вопросе.
— Ничего смешного, милая, — тихо говорит кошка, приблизив свою морду к моей.
На секунду наши взгляды встретились и от этого мое сердце екает, а в горле встаёт ком. Я пячусь назад, во что-то врезаюсь. Но обернувшись, я вижу лишь пустое белое пространство…
Там не было ничего. Совсем ничего. Я в панике оборачиваюсь обратно на кошку, но ее тут нет… А потом по затылку ударяет что-то тяжёлое. Все мои воспоминание за всю жизнь ярким вихрем проносятся в угасающем сознании.
— Что со мной будет?! — восклицаю я, перед тем как провалиться в пустоту.
«Спи… Спи долгим и сладким сном, чтобы проснуться уже в новом мире…»
***
Жаркий летний день клонился к вечеру и лес уже укрыла ночная свежесть. В Грозовом племени сегодня праздник — молодая королева Серокрылка родила котят.
— Великое Звёздное племя! Они чудесные! — промурлыкала седая старейшина, любуясь новорождённым малышами.
— Никогда не видела таких красивых малышей. Вернее, вообще никогда не видела малышей, — завороженно прошептала юная ученица, широко открытыми глазами глядя на пищащих котят.
Краснохвост, друг Серокрылой, с нежностью коснулся носом носа возлюбленной.
— Они будут самыми грозными воинами которых когда-либо знал лес, — с доброй усмешкой прошептал он, глядя на то, как двое мальчиков с яростным писком дрались за место у живота матери.
Серокрылка ласково улыбнулась и лизнула всех троих котят в макушку. Странное дело. Один котёнок был точь-в-точь как мама — светло-серенький с более светлыми полосками на спине, с короткой нежной шерсткой и хрупким телосложением. Второй был крошечной копией отца — пушистенький и крупный, с красновато-рыжей шерстью и длинным полосатым хвостом. Только третья дочка не была похожа ни на кого. Ее шерсть была прекрасного пятнистого цвета. Ни у кого в племени не было такого необычного и красивого окраса…
***
Шесть месяцев спустя…
— Эй, Рыжик, догоняй! — весело крикнула Пушинка, размахивая пятнистым хвостиком.
Папоротники зашуршали и послышалось утробное рычание Рыжика. Пушинка весело засмеялась и бросилась бежать дальше по полянке. Скоро братик ее догнал и прыгнул на спину, повалив кошечку на землю. Та забрыкала лапками, готовясь скинуть с себя Рыжика.
— Вообще-то нам нельзя выходить за пределы лагеря, пока мы не станем учениками, — буркнул Серебристенький, выходя на поляну и хмуро глядя на веселящихся брата и сестру.
Серебристенький был самым умным и серьёзным из всей компании. Не смотря на свое довольно ласковое имечко и милую внешность, этот котик имел тяжёлый и сварливый характер, из-за чего часто ссорится с другими котятами. Но в тоже время он слушался старших и был очень осторожным, в любой ситуации успешно выручая непоседоивых братика с сестрёнкой. Малыш часто комплексовал из-за маленького роста и хрупкого телосложения и понимал, что ему сложно будет стать нормальным и сильным воином. Поэтому он твёрдо решил пойти в целители и уже сейчас почти все время проводил в палатке своего будущего учителя, и даже знал кое-какие травы и рецепты.
— А что же ты тогда сам с нами пошел? — усмехнулся Рыжик, слезая с Пушинки и подходя к Серебристинькому.
Серый котенок нахмурился.
— Чтобы вы не попали в очередную переделку, — проворчал он, — мне уже надоело прикрывать вас.
— Ах, так?! Ну тогда получай! — крикнул Рыжик и бросился на брата.
С визгом котята покатились по земле, сминая траву и шебурша листьями. Пушинка хихикнула, закатив глаза и побежала в сторону папоротниковых зарослей.
Растения зелёными тонеллем возвышались над головой малышки. Она с восторгом смотрела по сторонам.
— Привет. — внезапно раздался голос.
Пушинка обернулась и увидела перед собой кошку. Белую кошку с голубовато-розовыми глазами. Она показалась знакомой, но Пушинка не могла вспомнить, где видела ее. Она задумчиво склонила на бок головку, глядя на знакомую незнакомку своими круглыми жёлтыми глазками.
— Как поживаешь? — спросила кошка, подойдя ближе.
— Родители не разрешают разговаривать с незнакомцами! — пискнула малышка, воинственно распушив грудку.
Белая кошка ласково улыбнулась, покачав головой. В ее глазах были мудрость и ласка, она смотрела таким взглядом, что у кошечки сжалось сердце.
— А сейчас что ты тогда делаешь, если не разговариваешь со мной? — с лёгкой усмешкой спросила незнакомка.
Пушинка стыдливо сжалась, не зная что сказать.
— Ну я… эм… — промямлила она, глядя на свои лапки.
Почему-то она смутилась. Незнакомка была красивой и казалась доброй, внушали доверие.
— Ну ладно, иди играй,
Пестроистая. — сказала кошка, дотронувшись кончиком хвоста до пушистой спинки маленькой кошечки.
— Э? Пестро… кто? — удивлённо спросила она, но белая кошка лишь усмехнулась.
— Узнаешь, когда придет время, — таинственно сказала она и скрылась в кустах.
— Эй, ты куда?! — крикнула Пушинка, кинувшись следом за незнакомкой.
Но той уже и след простыл… Некотрое время кошечка так и сидела, глядя на папоротники, а в голове все еще звучал тихий, но в тоже время глубокий голос.
«Узнаешь, когда придет время…»
Что она должна узнать?
— Пушинка! — заорал сзади Рыжик, с громким хрустом пробираясь сквозь папоротники. Серебристенький, настроженно оглядываясь по сторонам, медленно шел за ним. Когда листья папоротника хлетали его по ушкам, котик недовольно морщился и что-то тихо бормотал.
— Да что ты как барсук! — раздражённо воскликнула Пушинка, оборачиваясь, — как можно так громко ходить?!
— А ты что вообще здесь сидишь? — спросил Рыжик и ласково боднул сестру в плечо, — мы хотели сказки старейшин послушать!
— Да, только мне еще нужно кое-что проверить, — важно сказала Пушинка.
Рыжик удивлённо открыл пасть.
— Что же? — спросил он.
Пушинка воровато огляделась, а потом прищурила глаза и прижала уши.
— Я встретила кошку, — прошипела она, — она уже большая, воительница.
— Отлично, — буркнул Серебристенький, — не хватало еще чтобы она начтучала на нас.
— Нет, она добрая! А еще такая красивая!
Рыжик только закатил глаза на это, что-то негромко сказав.
Пушинка раздраженно толкнула его.
— Я серьёзно!
— Нас сегодня сделают учениками! — воскликнул Рыжик, перебивает сестру.
— Правда?! — округлила глазки Пушинка, — во здорово!!! А как думаете, как нас назовут? А кто будет наставником?! Ой, это так интересно! Идемте скорее!
Она, бешено размахивая тонким хвостком, забежала вокруг братьев.
— Ох уж эти девчонки, — высокомерно усмехнулся Рыжик, — никогда не могут сидеть на месте.
И, гордо подняв голову, котик зашагал по лесной дорожке. Но его статное спокойствие длилось всего пару минут. А потом, весело подпрыгивая, он помчался за сестрёнкой. Даже обычно хмурым Серебристенький повеселел и тоже вприпрыжку побежал за друзьями.
А белая кошка смотрела на них, на этих милых малышей и улыбалась.
Пестролистая, но теперь уже Пушинка, заслужила прожить эту жизнь счастливо…
