30 ноября 2006
Обхватив ладонью бокал с белым вином, Гермиона опиралась на косяк у открытой балконной двери и наблюдала за разбушевавшимся ливнем, провожающим осень 2006 года. В последний день осени она закрыла очередное дело и отмечала это в полном одиночестве бутылкой хорошего, коллекционного вина. Поежившись от пробирающего холода, окутывающего ее едва прикрытые полами легкого шелкового халата ноги, она невербально наложила на себя Согревающее заклинание и отложила палочку на полку позади себя, не отвлекаясь от созерцания падающих с неба крупных капель дождя. Осень 2006 года стала переломным временем года в жизни Гермионы. В начале сентября, спустя неделю после того, как она вернулась из продолжительного отпуска, она получила новое дело и нового напарника. Все думали, что из них выйдет отличная команда: она — старший аврор и специалист по убийствам, совершенным маггловскими способами; он — аврор и специалист по убийствам, совершенным темными заклинаниями. И как же они оказались правы…12 ноября 2006
Один из лучших снов Гермионы за последние месяцы нарушила настойчивая трель телефона. Распахнув глаза, она подняла голову и, недовольно нахмурившись, уставилась на мерцающий в темноте экран гаджета, разработанного для аврората с целью облегчить координацию между работниками и отделами. Ладонь на ее животе шевельнулась, и Гермиона, улыбнувшись, легко по ней шлепнула, пытаясь выбраться из удушающих объятий. Рука притянула ее ближе, и она ощутила невесомый поцелуй в плечо, прежде чем ее окончательно отпустили. Пододвинувшись к краю кровати, она взяла телефон и, посмотрев на экран, поморщилась. Три часа утра. Жизнь аврора в такие дни становилась менее приятной. — Двойное убийство и самоубийство. Мужчина убил жену, сына и себя, — донесся из трубки заспанный голос Гарри Поттера — ее лучшего друга и начальника отдела аврората по раскрытию убийств. — Мы тут при чем? — с недоумением спросила Гермиона, прочистив горло, чтобы голос не был таким же хриплым, как у собеседника. Став напарниками в начале сентября, они с Малфоем больше двух месяцев работали над делом серийного убийцы, убивающего пары волшебников разной крови. И убийства детей и самоубийства никак не вписывались в специфику расследуемого ими дело. — Женщина убита по привычному сценарию. И надпись, — пояснил Гарри, и Гермиона резко села на кровати. — Адрес? — спросила она, взмахом палочки зажигая тусклый огонек рядом с собой и двигая к себе блокнот. Быстро нацарапав карандашом адрес места преступления, она поднялась с кровати. — Буду через двадцать минут. — Малфою сама сообщишь или мне? — задал новый вопрос Гарри, и Гермиона улыбнулась. — Упустить возможность выбесить его, разбудив? — прижав телефон к плечу, сыронизировала она, попутно надевая нижнее белье. — Сама, конечно. Из телефона раздался смешок, и Гарри отключился. Гермиона зажгла больше света, чтобы облегчить поиск предметов одежды, которые вчера лежащий за ее спиной парень раскидал по всей ее небольшой студии, желая добраться до ее тела побыстрее. С кровати раздалось недовольное ворчание, и она тихо рассмеялась. Быстро одевшись и приведя лицо и волосы в относительный порядок, она прихватила блокнот и палочку и двинулась в сторону небольшой кухни, отделенной от остального пространства квартиры барной стойкой. — Кофе сваришь себе сам? — вылив остатки кофе из чаши кофемашины себе в стакан, спросила Гермиона. Закрыв стакан крышкой, она повернулась к кровати и улыбнулась, окунувшись во внимательные, мерцающие в свете огней глаза, пристально отслеживающие каждое ее движение. Дождавшись едва уловимого кивка, она еще раз пробежалась взглядом по адресу места преступления, запоминая, и отложила блокнот на барную стойку. — Я пошла, — бросила она на прощание, прежде чем отвернуться, покинуть квартиру и трансгрессировать. Добравшись до нужного адреса в элитном магическом квартале, Гермиона открыла дверь квартиры и сразу почувствовала легкий запах разложения, еще не до конца исчезнувший после применения заклинаний, которые уже должны были использовать специалисты для облегчения работы. Остановившись на несколько мгновений, чтобы привыкнуть к запаху, она двинулась внутрь и прошла к комнате, из которой раздавался знакомый голос. Надев на руки перчатки, она открыла дверь, сразу зацепившись взглядом за кровавую надпись, выведенную огромными буквами на противоположной стене:ВСЕГДА КОРЕНЬ ЗЛА — КРОВЬ, И ТОЛЬКО КРОВЬ МОЖЕТ ПРИНЕСТИ ИСКУПЛЕНИЕ
Пройдя внутрь, она кивнула присутствующим и огляделась. На застеленной белыми простынями кровати лежал труп женщины, по виду не достигшей возраста тридцати лет. Полностью по типажу соответствующий предпочтениям убийцы, которого они с Малфоем искали уже больше двух месяцев. Рядом с телом активно выписывал руны заклинаний палочкой Алекс Линч — судмедэксперт, с которым они с Гермионой вместе работали со времен… когда фраза «убийства, совершенные маггловскими способами» стала употребляться в их отделе практически так же часто, как «Мерлин, если я не выпью кофе — я сдохну. Ну почему все тела всегда находят ночью?». Он создавал диагностические сферы, отвлекаясь только на то, чтобы продиктовать результаты своему помощнику. — Алекс, — вместо приветствия проговорила Гермиона, подходя ближе к кровати. Линч уже успел убрать все последствия разложения, и, оглядев тело, Гермиона удостоверилась в полном совпадении почерка с предыдущими убийствами. Устремив мертвый взгляд вверх, обнаженная женщина лежала в центре кровати, к изголовью которой были прочно привязаны ее запястья. В месте переплетения крупных веревок кожа почернела от кровоподтеков, рассказывающих об отчаянных попытках выбраться и избежать насилия. Все тело покрывали неглубокие разрезы, обрамленные сочащейся из них еще при жизни кровью, а горло, вспоротое так глубоко, что можно было проводить лекции по строению мышц, покрывала запекшаяся кровь, которая за прошедшее с момента убийства время успела потрескаться и теперь напоминала землю в саванне после долгого отсутствия дождей. Плечи и бедра женщины пересекали абсолютно симметричные и идентичные по нанесению разрезы, оборвавшие плечевые и бедренные артерии, кровь из которых пропитала всю белоснежную простынь под женщиной, практически полностью спрятав ее первозданный цвет. — Доброе утро, — поздоровался Линч, махнув рукой своему помощнику. Когда тот, передав ему планшет с первоначальными данными, отошел, оставляя их наедине, Алекс провел палочкой ниже живота женщины, создавая диагностическое заклинание с целью подтвердить наличие изнасилования. — Утро… — с немалым сарказмом протянула Гермиона, и он улыбнулся. — Малфоя еще нет? — спросила она, внимательно наблюдая за результатами диагностики. — Дай ему время уложить волосы, — сыронизировал тот и, убрав палочку, начал записывать полученную информацию. — Что тут? — проговорила она и отставила стакан с кофе на тумбу рядом с кроватью, предварительно наколдовав под ним Изолирующее заклинание. Наклонившись, она внимательно рассмотрела разрез на горле. Как и в прошлых убийствах, горло было перерезано хладнокровно, ровно, с точностью мясника. Оглядев остальные смертельные разрезы, она хмыкнула. Все они были нанесены именно так, чтобы кровь покидала тело женщины максимально быстро. После нанесенных ран она умерла в считанные минуты. Их убийца обладал огромными познаниями в анатомии, хоть и был, по их предположениям, чистокровным. — Она мертва не меньше недели, — ответил Линч, рукой подзывая к себе волшебника, отвечающего за колдографии с места преступления. Гермиона кивнула подошедшему парню, имени которого не помнила, и снова посмотрела на Алекса. Тот показал колдографу места, которые необходимо было зафиксировать более близкими ракурсами, и снова заговорил: — Скрывающие запах заклинания действовали до вчерашнего вечера, только потом сосед почувствовал. Артерии перерезаны практически одновременно, причина смерти — потеря крови, — он продублировал свои слова палочкой, указывая на глубокие травмы. — И изнасилование. — Гермиона кивнула, давая понять, что осознала по сфере диагностики, что оно было. — Мне нужно провести детальное исследование порезов, но я практически уверен, что ее убил именно наш парень, — Линч повернулся к мужчине, висевшему на крюке от люстры недалеко от кровати, которого Гермиона еще не успела рассмотреть. — Но вот он заставляет меня сомневаться, — задумчиво закончил он себе под нос. — Что по нему? — спросила Гермиона, подходя ближе к висельнику. Одетый по пояс мужчина болтался у самого потолка. Под трупом растекалась лужа биологических жидкостей, покинувших тело в момент смерти, и Грейнджер мысленно поблагодарила успевших до ее прихода специалистов заблокировать заклинанием запахи испражнений за то, что ее не начало мутить, как обычно бывало в таких случаях. На ступнях мертвого уже успели образоваться трупные пятна, вызванные оттоком крови, мышцы шеи были покрыты кровоизлияниями, обрамляющими странгуляционную борозду на деформированной шее, а искривленное в гримасе лицо мужчины успело потемнеть, однако даже на его фоне очень сильно выделялся торчащий набок синий язык. — Банальная механическая асфиксия, — ответил Линч, встав рядом с ней и окинув труп взглядом. — Совершенно на него не похоже, — отрешенно произнесла Гермиона, мысленно перебирая в памяти собранную за последние месяцы картотеку фактов в своей голове. Во всех предыдущих делах их убийца опаивал пары Дурманящим зельем, приходил вместе с ними в их квартиру, привязывал женщин к кровати, а мужчин к стулу рядом. После того, как жертвы приходили в себя, он насиловал и убивал женщин на глазах у их любимых, следом на стене появлялась одна и та же написанная их кровью фраза, и последним действием выступала смерть мужчин. В этот раз преступление выглядело иначе. — Точно самоубийство? — посмотрев на Алекса, с сомнением спросила Гермиона. — Надо еще записку графологу показать, проверить на Империус и детально изучить тело, но, в целом, судя по механизму повреждений, узлу и положению тела — да, — пожал плечами тот. Подойдя к столу у стены, Линч взял лист бумаги, запечатанный в пакет для улик, и протянул ей. Гермиона быстро пробежалась взглядом по предсмертной записке, в которой висельник подробно описывал, как разозлился на свою жену, изнасиловал ее, убил, потом пошел в спальню их ребенка, убил его и повесился сам. — Ничего не понимаю, — Гермиона тяжело вздохнула, отложила записку на стол и взяла в руки стоящую рядом в рамке колдографию. На снимке была запечатлена вся выглядящая счастливой семья. Навскидку ребенку, которого родители поднимали за руки, пока он заливисто смеялся, было не больше четырех лет. — Где ребенок? — перевернув рамку, чтобы достать колдографию, спросила она. — Там, — махнул рукой Линч в сторону примыкающей к этой комнате детской. — Но там работа для Малфоя, — дополнил он, и Грейнджер понимающе кивнула. — Она умерла раньше, — упаковав колдографию в пакет для улик и повернувшись к трупу на кровати, произнесла Гермиона. Еще раз оглядев оба тела и сопоставив степени их разложения, она продолжила: — Гораздо раньше. Сможешь определить, насколько? — Обижаешь, — фыркнул Алекс, демонстративно возведя глаза к потолку. Упершись копчиком в стол, Гермиона еще раз огляделась, пытаясь обнаружить что-то еще, не вписывающееся в обычный почерк убийцы. Она не могла поверить, что висевший под потолком мужчина был волшебником, убившим за последние месяцы двадцать человек. Двадцать два, если принять, что он действительно убил свою жену и ребенка. Но, судя по тому, как убили женщину, и по предсмертной записке, все было именно так. — Привет, Грейнджер, — донесся до нее голос от двери, и она перевела взгляд на вошедшего человека. Оперевшись на косяк и скрестив на груди руки, которые уже успел облачить в перчатки, Малфой блуждал цепким взглядом по помещению, подмечая мелочи, которые могли сказать ему больше о преступлении. Гермиона недовольно цокнула языком, мысленно отметив, что для почти четырех часов утра он выглядел слишком хорошо. На его лице практически не было заметно налета постоянного недосыпа. Гермиона так и не смогла смириться с тем, что за все время их совместной работы он всегда хорошо выглядел. Как и с тем, что за те годы, что они не виделись, он успел стать чертовски привлекательным сукиным сыном. Сразу после окончания войны Драко покинул Британию, и только спустя годы Гермиона узнала, что все это время он прожил в Италии и дослужился до лучшего аврора в области убийств от темных заклинаний. Она даже не удивилась, когда узнала, в каком направлении он стал работать. В начале сентября Малфой вернулся в Британию, встал под начало Гарри, который взял его в свой отдел, даже не раздумывая. Приняв решение лишь на основании его очень внушительного резюме. И практически сразу, как Малфой появился в их отделе и занял соседний с ней кабинет, их вдвоем назначили на это дело. Они идеально подходили: она была лучшей в Британии по убийствам маггловскими способами, он был ярчайшим специалистом в области использования темных заклинаний, применяемых для летального исхода. Гермиона быстро поняла, что Драко изменился за те годы, что они не виделись. Осознал, как она это называла. И они отлично сработались. Он был очень умен, быстро соображал, они понимали друг друга с полуслова. И, если бы ее постоянно не отвлекало то, что он при любом удобном случае нарушал ее личное пространство и не гнушался проверять ее стрессоустойчивость постоянными провокационными фразами, их можно было бы даже назвать идеальным тандемом. — Тебе туда, — махнула рукой Гермиона в сторону двери в спальню ребенка. — А ты так и не научилась банальной вежливости, — усмехнулся Драко, двинувшись в указанном направлении. — Радуйся, что я научилась игнорировать отсутствие у тебя пунктуальности и расторопности, — съязвила Гермиона, но он не стал ничего отвечать, просто скрывшись из виду. Подойдя ближе к стене, на которой кричаще ало была выведена привычная надпись, являющаяся лозунгом всех этих преступлений, Гермиона окинула внимательным взглядом буквы, выведенные, как они предполагали, пальцами, облаченными в перчатки из латекса. Достав из кармана колдографию такой же надписи с одного из прошлых мест убийств и сделав пару шагов от стены, чтобы видеть всю представшую перед глазами картину лучше, она сравнила снимок и стену. Без сомнения, буквы были идентичны. Их написал тот, кого они искали. Гермиона оглянулась на труп висельника и нахмурилась. Она не могла поверить, что это был он. Ему было не больше тридцати пяти, он был не слишком красив, слегка полноват. Он совершенно не соответствовал тому, как они его представляли. Их убийца должен был быть внешне очень привлекательным, чтобы располагать к себе людей. В хорошей физической форме, чтобы легко справляться со всеми мужчинами, которых убил, некоторые из которых были далеко не маленькой комплекции. Он должен был быть старше и гораздо опытнее. Закончив осмотр и больше ничего не обнаружив, Гермиона двинулась в сторону спальни ребенка. Посреди комнаты над кучей пепла на корточках сидел Малфой и выполнял известные только ему диагностические заклинания. Гермиона на несколько секунд замерла на месте, осознав, что небольшая кучка пепла — это все, что осталось от улыбчивого ребенка с колдографии. Но, умудренная опытом, она очень быстро совладала с собой. Огромное количество времени, что она проработала в их отделе, успело ее закалить и сделать более циничной. Позволило ей научиться абстрагироваться от обстоятельств. — Что тут? — спросила она, присаживаясь рядом с Драко. Окинув его взглядом, Грейнджер едва слышно облегченно выдохнула, не обнаружив на его лице признаков беспокойства. Малфой ненавидел работать с детьми и старался избегать дел с их участием, которые всегда незаметно подбирались к его выдержке, перетирая ее в труху. Возможно, сказалось то, что он не мог окунуться в глаза мертвого ребенка. — Смотри, — Драко указал палочкой на лежащие рядом с ним пакеты для улик. Гермиона взяла их в руки и внимательно пригляделась. — Зубы, медь, сердечная жила дракона, — задумчиво перечислила она содержимое. Отложив все пакеты, кроме того, в котором лежал небольшой оплавленный кусок меди, она поднесла его к колдографии семьи, которую так и не выпустила из рук, и внимательно пригляделась к ребенку. — Это его медальон, — констатировала она и, когда Драко на нее посмотрел, продемонстрировала ему снимок. Нахмурившись, он взял тот в руку и, сделав те же выводы, кивнул. — Интересно, да? — возвратив ей колдографию, спросил Малфой. — Кости в пепел, а зубки и остатки медальона вот они, лежат спокойненько, — произнес он, делая новые пассы палочкой. — Молочные, — задумчиво произнесла Гермиона, снова беря в руки пакет с несколькими детским зубами. Теперь ситуация выглядела еще более странной: специфика сгорания тел подразумевала, что зубы превращаются в пепел при той же температуре, что и кости. Вопросы не вызывала только сердечная жила дракона, которая была достаточно огнеупорной, чтобы выдержать все, кроме Адского пламени. Хотя еще несколько вопросов все же было. Зачем сжигать палочку? И чья она, если палочки хозяев уже упакованы и лежат в ожидании за пределами этой комнаты? — Что там? — кивнув головой в сторону спальни взрослых, спросил Малфой. Гермиона кратко пересказала ему все, что они с Линчем успели заметить, и он, покачав головой и убрав палочку в карман, поднялся. Протянув руку, Драко хитро улыбнулся, но проигнорировав его «джентльменский» порыв, Гермиона поднялась самостоятельно. Она уже была научена опытом, что прикасаться к нему без веской причины было очень плохой идеей. Обычно это заканчивалось тем, что он подключал свое обаяние, а она выпадала из реальности на несколько минут. На ее неловкие действия он самодовольно ухмыльнулся, но комментировать ничего не стал. — Что думаешь? — оглядев спальню еще раз и повернувшись в сторону выхода, тихо проговорила Гермиона. — Что все это какой-то фарс. — Мы закончили? — спросила Гермиона. — Здесь да, — ответил Драко и двинулся в сторону выхода. Оглядевшись еще раз, но не найдя того, за что зацепился бы взгляд, она направилась вслед за ним.13 ноября 2006
Прикрепив на доску колдографию последней жертвы-женщины, Гермиона сдвинула брови и оглядела всех убитых за последние месяцы. Одиннадцать женщин, абсолютно одинаково расположенных на кровати, покрытых абсолютно одинаковыми порезами, имеющих очень схожую внешность. Пробежавшись взглядом по волосам и комплекции каждой из них, она тяжело вздохнула. Ну почему они должны были выглядеть именно так? Сделав шаг в бок, она прикрепила снимок висельника рядом с остальными жертвами мужского пола. Одиннадцать мужчин, и только один из них умер не так, как остальные. Первые десять жертв сидели на стульях недалеко от кроватей, на которых были убиты их любимые женщины, склонив головы. Они выглядели так, словно их сморил сон, и, если бы не связанные за спиной руки и почерневшие от заклинания лица, эти колдографии можно было бы назвать безмятежными. Просто набор уснувших мужчин разных возрастов, комплекций, национальностей. Как странная выставка картин художника, у которого небольшие проблемы с восприятием мира. Общее между ними было только одно. Все они имели чистую кровь. И все они состояли в отношениях с магглорожденными. Всегда корень зла — кровь, и только кровь может принести искупление. Их убийца одновременно ненавидел и испытывал огромное сексуальное влечение к магглорожденным определенного типажа. И это определяло особенности его действий. Смерть женщин от маггловского оружия. Как оскорбление. Ты не достойна даже того, чтобы умереть от магии. Ты подходишь только для того, чтобы удовлетворить потребности чистокровного и умереть. Он хотел этих женщин, и, обозленный за то, что не мог контролировать свои влечения, он хотел их за это унизить. Отомстить за то, что не мог перед ними устоять. Смерть мужчин от магии. Моментальная, безболезненная. Как дань уважения. Ты заслужил уйти из жизни быстро и не мучаясь, перед этим насладившись тем, как я унизил ту, что не смог унизить ты. Она околдовала тебя, и ты забыл, кто ты. Это она виновата. Ты не виноват. Но и жить дальше с таким позором ты не можешь. Всегда корень зла — кровь, и только кровь может принести искупление. Гермиона провела пальцем по колдографии последнего мужчины, который, предположительно, являлся их убийцей. Она была практически уверена, что их водят за нос. Их убийца не мог покончить с собой маггловским методом. Он слишком сильно гордился своей чистокровностью. Он был слишком самовлюблен. Он гордился тем, что сделал. Он ушел бы с почестями, применив самое экстравагантное темное заклинание, которое только смог бы найти. Как напоминание о том, кем когда-то были чистокровные. — Что у тебя? — от тихого голоса прямо у уха застигнутая врасплох Гермиона непроизвольно вздрогнула. Она снова задумалась до такой степени, что не заметила, как Малфой без стука зашел в ее кабинет и подкрался абсолютно неслышно. Он стоял позади нее, и Грейнджер чувствовала, что расстояние между ними непозволительно мало. Желание бросить аврорат и записаться в убийцы появилось совершенно бесконтрольно. — Прекрати, — рявкнула Гермиона и, сделав шаг в сторону, обернулась. — Что прекратить? — вздернув бровь, довольно улыбнулся Драко. Она покачала головой, буркнула привычное оскорбление и отошла к своему столу. Усевшись на стул, она поставила локти на стол и, сцепив пальцы, положила подбородок на руки, наблюдая, как Малфой разваливается на ее кресле. Желание еще раз его оскорбить выросло в несколько раз. Он просто не мог быть… таким. Вести себя… так. — Что у тебя? — посмотрев на нее, серьезно спросил Драко, и она облегченно выдохнула. Единственное его положительное качество — то, что он не мешал работу со всем остальным. Если бы он еще всегда работал, он был бы вообще беспроблемным человеком. — Женщина умерла пятого ноября, мужчина — девятого, — поведала ему Гермиона последние новости, сообщенные ей чуть ранее Линчем. — Что по статусу крови? — Как обычно, — пожала она плечами. — У тебя что? — Его магический потенциал просто зашкаливал, я сначала даже не поверил. Не выглядит как талантливый волшебник, — небрежно произнес Драко, оглядывая доски с колдографиями убитых. — Занимался разработкой новых заклинаний, ценился руководством. Она обычный офисный работник, магический потенциал средний, — замолчав, он достал палочку и прокрутил ее между пальцами, и Гермиона нахмурилась. Она давно заметила, что он делал так каждый раз, когда чувствовал себя не в своей тарелке. — Ребенку шесть лет, насколько известно родственникам, магических выбросов еще не было, — нейтрально продолжил Драко, но она была уверена, что он нервничает. Появление в деле ребенка на него повлияло. — Что по телам? — опомнившись от размышлений, немного резче спросил он, выдавая, что ее предположения небезосновательны. — Пока ясно только по мужчине, — ответила Гермиона и, подняв голову, потерла руки, стараясь убрать из них едва заметную дрожь. Когда Малфой начинал нервничать, она подсознательно перенимала его состояние. Словно он транслировал свое настроение на тех волнах, что прочно усваивал именно ее мозг. — Это точно самоубийство. Записка написана им, никаких внешних воздействий не было. Добровольно. — А она? — Линчу надо еще время, там что-то необычное. — Ничего не понимаю, — вздохнул Драко и прикрыл глаза, пытаясь в очередной раз обдумать все то, что произошло с последними жертвами. — Абсолютно, — в том же настроении ответила Гермиона. — Что по пожару? — Тоже надо еще несколько дней, — с легким налетом недовольства ответил Драко. — С последнего убийства прошла неделя… — тихо произнесла Гермиона, отвернувшись к окну. Они оба сомневались, что висельник — их убийца, и с замиранием сердца ждали сообщения о новом убийстве. Их неизвестный убивал стабильно и с небольшой периодичностью. Минимум раз в неделю появлялись новые тела, иногда их находили сразу, некоторых только через неделю или около того. И в последнее время убийства участились. За половину ноября было убито четыре пары, не считая последнего случая. С каждым новым убийством он все меньше себя контролировал. — Если будет тихо еще неделю… — начал Драко и многозначительно замолчал. — Можно будет закрывать дело, — продолжила за него Гермиона, и он кивнул. — Линч позвал тебя сегодня к себе? — через несколько минут молчания весело заговорил Малфой, и она мысленно взвыла. Все, спокойствию можно помахать ручкой. — Его жена вряд ли оценила бы, — фыркнула Гермиона, поднимаясь. Покопавшись в материалах дела, она прихватила то, что хотела еще раз проглядеть дома, и обошла стол. — Так это не он оставил те следы, что ты так неумело маскируешь магией? — насмешливо проговорил Драко, прочертив своим чертовым длинным идеальным указательным пальцем по своему чертову идеальному горлу. — Ты же, кроме него, ни с кем больше не общаешься. Кто же тогда? — Хорошего вечера, Малфой, — с издевкой произнесла Гермиона, двинувшись к выходу из кабинета. — Передавай привет той чокнутой, что не боится засыпать с тобой в одной постели. Я домой. Прежде чем она хлопнула дверью, пытаясь продемонстрировать ему весь уровень кипевшего в ней раздражения, до нее донесся его смех, и желание разрушить министерство ударом двери о косяк моментально испарилось.15 ноября 2006
Гермиона внимательно рассматривала колдографии, пытаясь мысленно сопоставить всю имеющуюся информацию с полученными сегодня данными. После того как Линч закончил свою работу, многое стало понятнее. Она убедилась, что все ее сомнения были обоснованы. И была уверена, что Малфой принесет вести, которые смогут сделать все ее выводы еще логичнее. — Ужин, — возвестил о своем приходе Драко, открыв дверь ее кабинета. Повернувшись к нему, Гермиона восторженно улыбнулась, стоило ему продемонстрировать, что на ужин у них сегодня была китайская лапша из ее любимого ресторана, располагающегося недалеко от министерства. — Новости, — махнула она рукой в сторону стола, на котором лежали папки с заключениями Линча. — Кратко расскажи, у меня глаза устали, — попросил Драко, усаживаясь за ее стол. Откинувшись на спинку кресла, он поднял ноги и разместил их на столе, умудрившись в доли секунды ее разозлить. Стоило признать — у него был огромный талант заставлять ее кататься на постоянных эмоциональных горках. — Ты не мог бы не закидывать ноги на мой стол? — зло спросила она, подойдя ближе и отодвигая от его ног папки с заключениями, которые он не зацепил только из-за врожденного везения, а не ответственности, в отсутствии которой Гермиона в последние несколько дней окончательно убедилась. — Не мог бы, — небрежно произнес Драко, открывая свою коробку с ужином. Применив простенькое Согревающее заклинание, он распечатал палочки и окунул их в лапшу. — Кретин, — прошипела Гермиона себе под нос, и, прекрасно ее услышав, Малфой никак не отреагировал, продолжая помешивать палочками лапшу в коробке. Но она успела заметить, как на мгновение его губы исказились в улыбке, и это вспыхнуло новым разрядом раздражения под кожей. Захотелось назвать его «кретином» еще с десяток раз. И она отогнала от себя мысль, что ее позыв мог быть обусловлен именно этой его мимолетно промелькнувшей улыбкой. — Держи себя в руках, Гермиона, когда ты закроешь дело, он навсегда забудет дорогу в твой кабинет и тебя перестанет одолевать соблазн применить Непростительное, — произнесла она, как мантру, и, прихватив со стола свою порцию лапши, двинулась в сторону кресла. — Ты все еще веришь в сказки? — хохотнул Драко. — Это все очень интересно, — проигнорировав все его слова, Гермиона сразу перешла к делу, надеясь, что он побыстрее станет серьезным. Подойдя к креслу, она опустилась на упругую кожаную поверхность и, развернувшись, подняла ноги на подлокотник, согнув их в коленях. — Характер нанесения порезов полностью соответствует предыдущим убийствам. Женщину точно убил наш неизвестный, Линч подтвердил это на сто процентов, никаких сомнений, — она распечатала свою коробку и повторила те же манипуляции, что минутой ранее сделал Малфой. — Мелкие порезы нанесены в процессе полового акта, очень импульсивно, что выдает огромное сексуальное влечение. Его всегда заводили женщины именно этого типажа, и если все они были подменой его собственной жены, то почему сейчас она? — прежде чем задать еще один вопрос, Гермиона закинула в рот порцию ужина и прожевала, блаженно прикрыв глаза. Драко только что заработал себе несколько очков. Он умел правильно ее задобрить, если не был уверен, что его очередную выходку не настигнет слишком серьезное наказание. — И, если он так ненавидит магглорожденных, зачем жениться на одной из них и тем более рожать с ней ребенка? — Хороший вопрос, — задумчиво произнес Драко, но его голос не звучал напряженно. Гермиона сказала бы, что он расслаблен. И это намекало, что его новости тоже во многом прояснили ситуацию. — Дальше. Артерии перерезаны после того, как половой акт закончился. Движения выверенные, словно по линейке. Глубина, толщина, длина разрезов. Как на скотобойне. — Точно он, — сделал вывод Малфой и посмотрел на нее в ожидании продолжения. — Убил эту женщину точно наш парень, но… — Гермиона замолчала, пытаясь сформулировать свои мысли в полноценное предложение, отражающее все ее сомнения. — Похоже на действия по отношению к человеку, к которому испытываешь чувства? — Не-а, — протянул Драко. — Но он мог и не испытывать чувства к жене. — Судя по колдографиям, испытывал, — проговорила Гермиона. — На теле были найдены отпечатки, — продолжила она. — Линч говорит, что они оставлены не во время изнасилования и убийства. Ни одного отпечатка в местах, на которых была кровь. Он использовал перчатки во время изнасилования и убийства, но снял их после ее смерти? — Зачем? — Малфой удивленно вскинул брови. Последняя женщина была единственной жертвой, на которой нашли хоть что-то, кроме собственной крови. Убийца в этот раз решил отойти от привычного сценария и оставить за собой след. Как неразумный новичок. Или как тот, кто хочет запутать дело. — Правильный вопрос, — кивнула Гермиона. — И теперь самое интересное, — она выдержала эффектную паузу, прежде чем сообщить ему остальное. — Вся промежность в трещинах, что подтверждает наличие полового акта без обоюдного согласия, но присутствуют только биологические жидкости мужчины. Даже если она была совсем сухая, должно было остаться хоть что-то. Но у нас кристальная чистота. При этом сперма не достигает тех глубин, которые были бы при естественном процессе. Линч определил, что после смерти и трупного окоченения влагалище очищено заклинанием, а уже потом в него снова помещена сперма. — Если он всегда вычищает жертв, зачем ее он снова… — Драко замолчал, задумавшись, и Гермиона не стала ничего говорить, ожидая, пока он придет к тем выводам, к которым успела прийти она. — Ни из его палочки, ни из палочки жены не было выпущено ни одного такого заклинания, — продолжил он через несколько минут молчания, и она кивнула. — И тело вычищено через несколько дней после смерти, — сообщила ему еще одну новость Гермиона. — Линч ставит на третий день. — Если для этого он использовал третью палочку, значит пожар был гораздо позже, чем мы думали, — сделал вывод Драко, нахмурившись. До этих новостей они думали, что пожар в детской произошел в тот же день, что была убита женщина. Но теперь это было уже не так очевидно. — Итак, что мы имеем, — серьезным тоном заговорил он, отставив коробку с ужином и сцепив пальцы. — Он насилует жену, убивает ее, терпит несколько дней, потом ручками получает свой биологический материал, очищает жену, чтобы снова ее измазать. И потом он убивает ребенка, сжигает его и палочку, которой очистил жену, и убивает себя. — В предсмертной записке ничего о предыдущих убийствах, — акцентировала его внимание на еще одном странном факте последнего убийства Гермиона. — Наш парень никогда бы не забыл это упомянуть. Он гордится своей работой, — без капли сомнений произнес Драко. — Твоя очередь, — приготовившись слушать и уделить большее внимание ужину, подтолкнула его к рассказу Грейнджер. — Это еще интереснее. Пепел точно от тела, но огонь уничтожил вообще все, так что определить личность невозможно. — Через ДНК тоже не зайти? — спросила Гермиона, наматывая лапшу на палочки. — Не осталось вообще ничего, опознание невозможно, — слегка раздраженно продолжил говорить Драко, и она усмехнулась. Еще одна его положительная черта — он всегда заводился, если под сомнение ставился его интеллект. Это давало ей множество вариантов для… — Не одна ты тут имеешь мозг. Мне можно продолжить или ты и дальше будешь перебивать? — Гермиона кивнула, невинно улыбнувшись. — Зубы, принадлежащие его сыну, выпали естественным путем. Видимо, они были из тех, кто хранит выпавшие зубы своего ребенка. Это не остатки от тела, они подкинуты. Температура от заклинания, в котором сгорело тело, превышала 2000 градусов, но было еще одно заклинание, которое оплавило зубы, медальон и палочку. И там температура не достигла и 1200 градусов. Но из его палочки выпущено только одно пламя. И еще одно. — Гермиона подняла на него заинтересованный взгляд, отвлекшись от ставшего менее интересным ужина. — Пепла слишком много для тела шестилетнего ребенка. Сгоревший — взрослый, крупный человек. Щелк. Картинка в ее голове окончательно сложилась. Теперь все стало логичным. Наличие третьей палочки. Остатки тела, которые должны были быть уничтожены огнем. Предсмертная записка, в которой отсутствовала информация об убийствах. Пазл сложился. — Это фальсификация, — проговорила Гермиона, и Драко кивнул. — Его сын жив. И убийца не он. — Без сомнения, — подтвердил ее слова Малфой. — Тот, кто там сгорел, — убийца? — Вероятно, — пожал он плечами. — И, скорее всего, остатки именно его палочки мы и нашли, — Драко скинул ноги со стола, усаживаясь как нормальный, серьезный и взрослый человек, а не как обычно. — Только я совершенно не понимаю, как убийца так сглупил, что позволил этому тюфяку себя убить. — Он не убивал свою жену, не убивал своего сына, — проговорила Гермиона, покачивая палочками в задумчивом жесте. — Если он каким-то образом смог убить убийцу своей жены, то для чего он сжег его тело, приписал убийство себе, сымитировал смерть сына и убил себя? — Он абсолютно точно полный псих, — озвучил вероятный мотив Драко. — Полный, — подтвердила его слова Гермиона. — Где же тогда ребенок? — Хороший вопрос. Мне нужно еще раз осмотреть место преступления, — сказала Грейнджер, обдумывая вероятность того, что они могли что-то упустить. Пока присутствие третьего человека было тайной, они могли не обратить внимания на что-то, что было бы очевидно, если бы они изначально об этом знали. — До чего же сексуально ты произносишь «место преступления», — вдохновенно произнес Драко, последние слова обозначив максимально провокационным тоном. — Ты совсем больной? — искренне возмутилась Гермиона после того, как смогла откашляться, поперхнувшись кусочком курицы, который совершенно не вовремя успела проглотить в тот же момент, когда Малфой решил открыть рот. Идея ужинать вместе в этот момент перестала казаться ей хоть сколько-нибудь приятной. — Скорее всего, — невинно ответил Драко, начиная снова ковыряться в своем ужине. — Тебе бы сходить на консультацию по сексуальным домогательствам на рабочем месте, — раздраженно проговорила Гермиона, достав палочку и уничтожив остатки больше не приносящего удовольствие ужина. — Я там уже был, — посмотрев на нее, он поднял уголок губ в намеке на ухмылку. — Ничего интересного. — Я бы послала тебя в задницу, но ты и это умудришься извратить, — Гермиона поднялась с кресла и двинулась к столу. — Всенепременно, — согласился Драко и, повернувшись, внимательно проследил за тем, как она резкими движениями собирает свои вещи. — Ну и куда ты снова сбегаешь? — Домой, — рявкнула Гермиона и быстрым шагом направилась к выходу. В этот раз хлопок, с которым закрылась дверь, ее полностью удовлетворил.17 ноября 2006
После того, как пропали начавшие разлагаться тела, место преступления стало менее угнетающим, но наличие крови на кровати и стене по-прежнему не позволяло выглядеть квартире так, как это было бы в обычных обстоятельствах. Рассматривая пространство помещения более внимательно, чем в прошлый раз, Гермиона с легким неудовольствием отметила, что ей могла бы понравиться эта квартира. Современная планировка и обстановка, совмещение маггловских и магических вещей, светлое пространство — все было именно так, как она любила. Это была более внушительная по размерам копия ее собственной квартиры. — Где мог стоять стул? — спросила Гермиона, подойдя ближе к кровати. В прошлый раз стула, на котором, как они теперь были уверены на сто процентов, сидел висельник, пока его жену убивали, не было на привычном для остальных преступлений месте. Висельник его сдвинул под люстру, чтобы намотать петлю на свою шею. И теперь им необходимо было понять, что происходило на самом деле, чтобы окончательно удостовериться в своих предположениях. — Где-то здесь, — ответил Драко, встав позади нее. Посмотрев на стену с надписью, он сдвинулся чуть левее, чтобы стойки кровати не перекрывали ему обзор на выведенные на стене кровавые буквы. — Он должен был видеть и ее, и надпись. Гермиона натянула перчатки повыше к локтям, взяла стул и поставила его на то место, которое он предположил. — Насколько близко убийца должен был подойти к мужчине, чтобы произнести то заклинание? — задала она ему новый вопрос, положив ладони на спинку стула. — На расстояние вытянутой руки, — Драко встал так, что их стал разделять только стоящий между ними стул. — Чтобы палочка упиралась прямо, — он поднял руку и, отставив два пальца, прикоснулся к ней в области ключиц. Легким движением он проскользнул ниже, касаясь только ткани формы, и, остановившись ровно под грудью, нажал сильнее, — сюда. Его голос стал на полтона ниже, и Гермиона глубоко вдохнула, потерявшись от пристального внимания его глаз, проследивших это движение с выражением такого вожделения, что у нее… — Да ты совсем охренел? — резко опомнившись, она стукнула его по руке и сделала два шага назад. — У тебя проблемы с нервами, — рассмеялся Драко, демонстративно потирая большим пальцем те, которыми к ней прикоснулся. — А у тебя — с мозгом, — выплюнула Гермиона, прилагая огромные усилия, чтобы снова собрать мысли в кучу и настроиться на работу. И чем она так прогневала Мерлина, что ей достался в напарники именно этот человек? — Если предположить, что он как-то сбросил Связывающее заклинание, он мог ответить, когда убийца к нему подошел, — предположил Драко, моментально становясь серьезным. Если бы она умела так же быстро перестраиваться, может, он и злил бы ее в такие моменты меньше. Может, в ее жизни даже стало бы гораздо меньше проблем. Она хмыкнула, осознав, что это было бы слишком сюрреалистично. Драко Малфой и проблемы являлись синонимами. У нее было время, чтобы в этом удостовериться. Когда Драко отвернулся, снова уделив внимание обстановке, Гермиона смогла сконцентрироваться на том, что сейчас имело наибольшее значение. Если предположить, что висельник действительно после убийства жены смог сбросить с себя путы Связывающего заклинания, то у него была возможность оказать неизвестному сопротивление. Вот только у убийцы была палочка, более выгодное положение и определенно гораздо лучшая физическая форма. Однако висельник был тоже далеко не промах, обладая огромным магическим потенциалом. — Его браслет, — пораженно выдохнула Гермиона, вспомнив странный аксессуар на запястье убитого, который они с Алексом изучали на следующий день после того, как были обнаружены тела. Этот браслет был древним артефактом, о котором они так и не смогли найти хоть какую-нибудь информацию. Но они смогли разгадать его секрет, изучив те заклинания, что на него были наложены. — Мы с Линчем смотрели аксессуары убитого, и его браслет был с секретом, — пояснила она, когда Драко посмотрел на нее с немым вопросом в глазах. — Из него выдвигалось небольшое лезвие. Мы еще тогда задумались, зачем ему такое… — Лезвие не может перерезать веревки от Связывающего, — с огромной долей сомнения произнес Малфой. — Знаю, но его может сбросить стихийная магия при сильном стрессе, — предположила Гермиона. — Наш убитый на фоне остальных погибших стал первым действительно сильным волшебником. Если предположить, что убийца заставил ребенка тоже смотреть, он ведь мог захотеть убить и ребенка на глазах у мужчины. И в этом случае, может, он достиг достаточного уровня стресса, что смог избавиться от пут? Убийство жены, конечно, стресс, но он не сравнится с убийством ребенка. — Все еще спорно, но хоть немного похоже на правду, — пожал плечами Драко. — Если сын тоже смотрел, то был еще один стул. Стоящий рядом? — Вполне возможно, — Гермиона опустила взгляд на пол в поисках хоть какой-то зацепки. Опустившись на колени, она проскользнула пальцами по паркету, цепляясь ногтями за зазоры между плитами. Достав палочку, разделила плиты и, убрав их с пола, удовлетворенно улыбнулась. Чистокровные… Кто бы ему подсказал, что, когда убираешь кровь с пола магией, ты убираешь только то, что видишь. Под плитами на цементном полу темнело несколько капель, совершенно точно являющихся кровью, просочившейся между стыками паркета. — Знакомься, Малфой, вот он — твой убийца, — улыбнувшись, произнесла Гермиона, подняв взгляд на Драко. — Ну или то, что от него осталось. — Если ДНК не совпадет с убитыми… — опустившись, проговорил он, начиная проводить манипуляции палочкой для сбора необходимого материала. — И если на лезвии найдут следы этой же ДНК… — продолжила за него Гермиона, поднимаясь с колен и позволяя ему выполнить его работу. — Вряд ли он знал заклинания, которые могут убрать все следы ДНК. Если все сложится, можно будет закрывать дело, — отодвинув стул, она отошла подальше, чтобы не мешаться, и задумалась. Если бы в первое посещение этой квартиры она догадалась сделать все правильно, они уже давно закрыли бы дело. — Надо было сразу сказать, чтобы проверили, — недовольно произнесла Гермиона, разозлившись на саму себя. — Ты не знала всех обстоятельств, — успокаивающим голосом проговорил Драко, поднимаясь и убирая в карман мантии все, что смог собрать. — Остался ребенок. — Есть у меня одна идея. — Расскажешь? — заинтересованно спросил Малфой, подходя к ней ближе. — Если я права, то обязательно. — Гермиона сделала два шага назад после его движения, не давая ему даже крохотной возможности сделать с ней то, что он делал обычно. — Что дальше? — ухмыльнувшись, безмятежно спросил Драко. — Не знаю, как ты, а я хочу домой, — уставшим голосом ответила Гермиона, разворачиваясь к выходу из квартиры. — И кто у тебя там такой интересный дома, что ты постоянно туда сбегаешь? — с очевидной издевкой спросил Малфой, следуя за ней, но благоразумно выдерживая между ними то расстояние, что она обозначила. — Так я тебе и рассказала, — пробормотала Гермиона, открывая дверь квартиры и покидая уже надоевшее место преступления.28 ноября 2006
На поиск ребенка ушло гораздо больше времени, чем предполагала Гермиона, но, подключив Анжелу — специалиста по маггловским технологиям, — она все же смогла его найти. Им понадобилось десять дней, чтобы проанализировать все поступления мальчиков с подходящей внешностью в маггловские детские дома и в магические аналоги данных заведений. И они его нашли. Он поступил седьмого ноября в один из магических детских домов Албании. Его усыновили десятого ноября, на следующий день после смерти его отца. Он был усыновлен магглорожденной волшебницей глубоко среднего возраста, которая была не замужем и не могла иметь детей. Гермиона сидела на скамейке посреди маггловского парка и наблюдала за тем, как улыбчивый ребенок с колдографии, весело смеясь, бегает с другими детьми, пока его приемная мать с мягкой улыбкой наблюдает за его действиями. В следующее мгновение к женщине подошел Малфой и, натянув на лицо самое доброжелательное выражение и присев с ней рядом, завел разговор. Пока Драко выполнял свою работу, Гермиона смотрела на него, пытаясь понять, что именно чувствует. Сейчас он был не таким, как обычно. Казался мягким, заинтересованным. Не собой. И совершенно точно таким он нравился ей меньше. Кажется, она окончательно сошла с ума. — Ну? — спросила Гермиона, когда он закончил и подошел к ней. — Органы опеки сказали ей, что его родители мертвы и умерли они на его глазах. Личность родителей скрыли, — кратко изложил ей результаты разговора Драко. В этот раз, когда он подал ей руку, Гермиона вложила в нее свою ладонь, но, поднявшись, быстро ее выдернула и спрятала в кармане пальто. — У него полностью стерта память, — усмехнувшись, продолжил говорить Драко, двигаясь в сторону ближайшей, скрытой от магглов, точки трансгрессии. — Его отец — идиот, — вынес свой вердикт Малфой, когда они отошли на достаточное расстояние от парка. — Может, ему будет лучше жить с ней, чем с отцом, который сошел с ума, — пожала плечами Гермиона. — И как только в его больную голову пришла такая «гениальная идея», — проговорил Драко, останавливаясь на месте, с которого можно было отправиться в министерство за порталом домой. — Не нам судить, — прокомментировала его слова Гермиона, встав рядом. Драко притянул ее к себе, и Гермиона за ту секунду, что чувствовала его тело своим, прежде чем ее внутренности скрутило от перемещения, пообещала себе, что по прибытии обязательно приложит его чем-нибудь неприятным. А после обязательно пороется в справочниках в поисках того экзотического заболевания, которое она умудрилась где-то подхватить, и которое каждый раз, когда он к ней приближался, провоцировало у нее дестабилизацию дыхания и расстройство мозга.30 ноября 2006
— Поздравляю, — довольно протянула Гермиона, прежде чем закинуть в рот кусочек помидора. Прожевав, она потянулась и, развернувшись и упершись спиной в подлокотник дивана, вытянула ноги. Стоило присмотреть такой в свой кабинет. Чертовски удобно для того, кто практически живет на работе, отлучаясь домой только поспать. И то не каждый день. В ее кресле спать было не так удобно, как на этом диване. Сегодня они официально закрыли дело. Все доказательства были систематизированы, и теперь они были точно уверены, что погибший и превращенный в пепел человек — тот самый убийца, который заставил их хорошенько попотеть в последние три месяца. ДНК с лезвия совпала с ДНК под паркетом и не совпала с ДНК убитых. Больше сомневаться в том, как именно все произошло, не было причин. К тому же с того времени не произошло ни одного убийства. Если бы их неизвестный все еще был жив — он бы не остановился. Никогда. Осень прошла под лозунгом «Разбейся в лепешку, чтобы поймать психа, но все равно его не поймай», но Гермиона не испытывала расстройства от того, что они так и не узнали, кем он был. Ее вполне устраивало, что он мертв. — Почти три месяца, — ковыряясь в тарелке, не слишком довольно ответил ей Драко. Он сидел в своем идеальном кресле, в этот раз пачкая своими идеальными ботинками свой идеальный стол. Но даже это ее не бесило. Настроение было слишком хорошим. До того, как на их деле не появилась официальная печать «Закрыто», Грейнджер не до конца осознавала, насколько была напряжена на протяжении этих тяжелых месяцев. — Не так уж и плохо, — пожала плечами Гермиона, помешивая салат, чтобы более равномерно распределить соус. В этот раз ужин был не самым лучшим, но идти куда-то для поиска чего-то более приятного не было ни сил, ни желания. Приходилось довольствоваться средненьким салатом из столовой министерства. — Поужинаешь со мной? — спросил Драко, и она подняла на него взгляд. — Мы уже ужинаем, — Гермиона продемонстрировала ему наколотый на вилку лист салата. — Где-нибудь за пределом наших кабинетов, — отложив свою тарелку и сцепив пальцы, он посмотрел на нее и лукаво улыбнулся. — Зачем? — она удивленно вскинула брови. — Поесть? — ответил Драко таким тоном, будто она спросила что-то настолько элементарное, что он начал сомневаться в наличие у нее мозга. Она склонила голову, всматриваясь в его глаза и сохраняя тишину. Когда молчание затянулось, он вскинул бровь, подталкивая ее к ответу. Усмехнувшись, Гермиона достала палочку и удалила остатки салата, есть который она больше не хотела. Устранив все последствия своего ужина, она поднялась с дивана и, прихватив вещи, двинулась к выходу. — Я домой, — вместо прощания проговорила она, прежде чем оставить его наедине с его идеями и закрыть за собой чертовски идеальную дверь чертовски идеального кабинета чертовски идеального Драко Малфоя.30 ноября 2006
Обхватив ладонью бокал с белым вином, Гермиона опиралась на косяк у открытой балконной двери и наблюдала за разбушевавшимся ливнем, провожающим осень 2006 года. В последний день осени она закрыла очередное дело и отмечала это в полном одиночестве бутылкой хорошего, коллекционного вина. Услышав настойчивый стук в дверь, она улыбнулась. Сделав глоток из бокала и отставив его на барную стойку, Гермиона двинулась к выходу из квартиры. Открыв дверь, она отошла от прохода, позволяя припозднившемуся посетителю пройти внутрь. — И чего тебе посреди ночи дома не сидится? — изобразив раздраженный тон, проговорила Гермиона, закрыв дверь и наблюдая, как Малфой снимает мантию. — Ты всех в таком виде встречаешь? — повесив верхнюю одежду на крючок и выразительно оглядев ее с ног до головы, с плотоядной ухмылкой спросил Драко. — Да, все еще тешу надежду не остаться старой девой, — невинно ответила она и, пройдя мимо него, невесомо задела его плечом. Вернувшись на зону кухни, она подхватила бокал с барной стойки и, прислонившись ягодицами к столу, сделала глоток. — Чем обязана? — Я понял, почему он это сделал, — ответил он, встав напротив нее и, оперевшись локтями о барную стойку, принял расслабленную позу. — Решил поделиться. — Можно было просто позвонить, — покачав бокал в руке и пронаблюдав, как вино от ее движений идет легкой рябью, усмехнулась Гермиона. — Ты пьешь одна, — проследив за ее движениями, проговорил Драко. — Не думал, что у тебя есть склонность к алкоголизму. — Я много чего делаю одна, — пожала она плечами. — И ты вообще редко думаешь, — съерничала Гермиона, и он предостерегающе поцокал языком. — Ну поведай мне, гений, в чем была задумка этого психа. — Он, в отличие от нас, не знал, что имеет дело с серийным убийцей. Подробную информацию об убийствах ведь так и не пропустили в прессу, — начал излагать свою версию Драко. — Я тут узнал забавную вещь. Ему угрожали. — После его слов она нахмурилась. — Это было еще тогда, когда он только начал встречаться со своей женой. Догадаешься, по какой причине угрожали? — Из-за девушки-магглорожденной? — предположила Гермиона. Во времена, когда последняя убитая пара только начала встречаться, проблемы между чистокровными и представителями другой крови стояли еще достаточно остро, и инциденты с угрозами и нападениями происходили сравнительно часто. В первые годы после войны пришлось сделать очень много работы, чтобы максимально устранить все разногласия между волшебниками. — Именно, — подтвердил ее слова Драко. — Он принял нападение на свой счет. Сделал вывод, что всему виной его брак с магглорожденной. Он посчитал, что может быть кто-то еще, кто захочет убрать его ребенка-полукровку. И лучшее решение, которое он смог придумать в своем нестабильном состоянии — сделать так, чтобы весь мир думал, что его сын мертв. Обхватив бокал двумя руками, Гермиона задумалась. В качестве теории это можно было принять за правду. Если бы обстоятельства сложились иначе и нападение действительно было бы вызвано личным мотивом, скорее всего, ребенок-полукровка тоже мог вызвать негодование у приверженцев чистоты крови. — И как ты к этому пришел? — подняв взгляд на собеседника, спросила Гермиона. — Построил определенные логические аналогии, — пожав плечами, небрежно произнес Драко. Грейнджер улыбнулась, понимая, что он просто предположил, что их псих всего лишь рассуждал так же, как он сам. Был таким же параноиком, старался предусмотреть любой вариант развития событий и обезопасить тех, кто был ему дорог. — Аналогия с нестабильным состоянием мне тоже нравится, — тихо рассмеялась Гермиона, но он никак не отреагировал. — Мы так и не узнали, кто он, — несколько разочарованно продолжила она. — Ты, наверное, в бешенстве, что до него добрался кто-то другой? — Мне плевать на то, кто он, — равнодушно ответил Драко. — Меня вполне устраивает, что он мертв. — Слабо верится, — улыбнувшись, проговорила Гермиона, и он посмотрел на нее с немым вопросом в глазах. — Ты помешался на этом деле, — пояснила Гермиона. — Я помешался не на этом деле, а на тебе, — возразил Драко, оттолкнувшись от барной стойки и сделав шаг в ее сторону. Подойдя ближе, он наклонился к ней и уперся ладонями в поверхность стола по обе стороны от ее бедер. Снова нарушая ее личное пространство. — Ты слишком сильно вжилась в роль, — усмехнувшись, произнес он, прежде чем опустить голову и легкими движениями пройтись губами по ее щеке. — Иногда я даже практически верил. — Ты ведь сам хотел, чтобы все было натурально, — Гермиона отклонила голову, позволяя ему спуститься поцелуями на шею. — А вот ты с уверенной стабильностью все портил. Особенно в последнее время. — Я не мог удержаться. Если бы ты видела со стороны, как выглядишь в форме, ты бы меня поняла, — обдав горячим дыханием ее шею, тихо произнес Драко. — К тому же я был уверен, что он уже мертв, так что… — Ты сам обозначил правила, — сказала Гермиона, громко выдохнув, стоило ему едва ощутимо прикусить кожу под ухом. — И сроки. — Уже можно замолчать и перестать спорить. Забрав бокал из ее рук, Драко отставил его вбок и, обхватив ее талию, усадил на стол. Она раздвинула ноги, и он встал ближе, прижимая ее к себе сильнее. Склонившись, он накрыл ее губы своими, затягивая в глубокий, жаркий поцелуй. И прежде чем позволить себе потерять голову, Гермиона до деталей вспомнила тот день, когда, получив это дело, они практически при таких же обстоятельствах договорились, что никто не должен узнать, что трехмесячный отпуск, в который ее настойчиво отправил Гарри после тяжелого дела и ранения, она провела в Италии в обществе Драко Малфоя. Они случайно встретились на второй день ее отпуска в кофейне недалеко от ее отеля, разговорились, и это практически сразу перестало быть неловким. Они обсуждали работу и то, как сложились их жизни. Старались не поднимать темы прошлого, будто и не знали друг друга большую часть жизни. За первую неделю они встретились в той кофейне еще два раза. Оказалось, что Драко живет недалеко от ее отеля и предпочитает перед работой всегда пить кофе именно в этом заведении. Посетовав на насмешки судьбы, они решили, что им следует к ней прислушаться и вместе поужинать. Потом еще раз. И еще. И так Гермиона как-то совершенно незаметно успела попасть в капкан его обаяния и… она не позволяла себе произносить это слово даже мысленно.8 сентября 2006
После тяжелого дня, в процессе которого они ознакомились со всеми материалами нового дела, вечером Драко даже не отправился к себе, как делал обычно на протяжении той недели, что прошла с момента, как он вернулся в Британию, а сразу появился на пороге ее квартиры. Гермиона даже не успела переодеться. И уже добрых полчаса он пытался убедить ее, что они оказались в полном дерьме. — Да ты посмотри, они — твоя херова копия, — раздраженно проговорил Драко. — Все они магглорожденные, невысокие, худощавые, шатенки, кудрявые, — продолжил он, кивнув на колдографии, на которых были изображены четыре женщины, поразительно, по его мнению, напоминающие Гермиону. — Может, они были так же непроходимо упрямы и не видели ничего дальше своего носа, как ты, кто знает? — еще более раздраженно закончил он, окончательно разозлившись от того, что она совершенно не хотела соглашаться с его мнением. — Они на меня не… — снова попыталась возразить Гермиона, но после его предостерегающего взгляда она еще раз оглядела колдографии, пытаясь увидеть там то, что видел он. — Черт, — пораженно произнесла она, все же уловив, что мертвые женщины на снимках действительно чем-то напоминали ее. Еще не зная, что вернувшаяся из отпуска Гермиона была уже не совсем одинокой, а следом явившийся Драко преследовал не просто цель вернуться в родную страну, Гарри назначил их на дело, в котором убийца фанател от женщин с такой же внешностью, как она. Ненавидел магглорожденных женщин с такой же внешностью, как у нее, насиловал их и убивал за то, что они также, как и она, решили, что отношения с чистокровным — это нормально. — Как думаешь, что будет, если информация о твоих отношениях с чистокровным просочится в прессу? — все еще выдающим раздражение тоном продолжил Драко, повернувшись к ней. — А у нас отношения? — вернув ему взгляд, ехидно спросила Гермиона. Когда Малфой появился на ее пороге через два дня после того, как она вернулась из Италии, он просто поставил ее перед фактом, что сделал в своей жизни слишком много ошибок и не собирается делать еще одну, позволив ей спрятаться от него в Британии. На этом обсуждение всех их отношений закончилось. Он вернулся в Малфой-мэнор, практически ежедневно с того дня ночевал у нее, но они ничего не афишировали и ни о чем не разговаривали. Они просто были. Вопреки любой логике. — Из-за тебя я вернулся в Британию и добровольно позволил Поттеру быть сверху, — с легкой долей иронии проговорил Драко, сдвигая колдографии в одну кучу и отодвигая их подальше. Развернув Гермиону к себе и обхватив ее талию, он усадил на стол. — Тебе не кажется, что схема немного сложновата для того, чтобы просто тебя раздеть? — наклонившись к ней ближе и вопросительно выгнув бровь, продолжил он, скользя ладонью по ее бедру. — На какие жертвы тебе пришлось пойти, — язвительно проговорила Гермиона, и он легко ущипнул ее над коленкой. — Все знают, что нам дали это дело. На днях информация станет известна общественности, — выпрямившись, но все еще не убирая ладонь с ее ноги, серьезным тоном продолжил Драко. — Думаешь, он не будет держать нас постоянно в поле зрения? С его-то зацикленностью на взаимоотношениях между чистокровными и магглорожденными? Тем более тогда, когда магглорожденная в его вкусе, — последнее он произнес несколько тише, накрутив на палец прядь ее волос. — Если информация про нас просочится, ты станешь следующей целью, — его голос стал еще серьезнее. — Ты знаешь, что я прав. — Мы не сможем его поймать, если нам постоянно нужно будет думать о своей безопасности, — согласилась Гермиона. — Добро пожаловать в Хогвартс, — с улыбкой закончила она, но в ее голосе слышалась печаль. Она окончательно осознала, что Драко был прав. Им не только нельзя афишировать свои отношения или как там можно назвать то, что между ними происходило. Им необходимо было убедить всех вокруг, что между ними нет хоть каких-то теплых отношений, чтобы у журналистов не появилось даже намека на мысль распустить про них какие-нибудь слухи, способные привлечь внимание убийцы. С его идеологией и отчаянностью цель в виде магглорожденной героини войны и чистокровного бывшего Пожирателя смерти могла стать для него слишком заманчивой. — Ну не обязательно до такой степени, — улыбнулся Драко, прислонив ладонь к ее щеке и огладив большим пальцем скулу. — Но все должны поверить, что между нами ничего нет, — твердо проговорил он. — Пока мы не закроем это дело, — он посмотрел на нее еще серьезнее. — Даже Поттер, Гермиона, — настойчиво произнес Драко, и она согласно кивнула. — Он своими убивающими взглядами нам всю легенду испортит.30 ноября 2006
— Мне кажется, мисс Грейнджер, вы теперь мне должны, — хрипло прошептал Драко, оторвавшись от ее губ и отклонившись, стоило Гермионе, уже потерявшей связь с реальностью, потянуться за новым поцелуем. — Ты очень плохо себя вела, называя меня кретином и постоянно от меня сбегая, — он скользнул рукой по ее шее и провел костяшками пальцев ниже, раздвигая границы ее халата. — Я не сбегала, — возразила Гермиона. — Это было стратегическое отступление. В министерстве слишком много любопытных ушей. И в других местах тоже. Спустившись ниже, он развязал пояс и, отбросив его на пол, стянул халат с ее плеч, обнажив верхнюю часть тела. — Ты так и не ответила про ужин, — посмотрев ей в глаза, крайне серьезно произнес он. — Мы почти каждый день ужинаем вместе, — ответила Гермиона. Его бесстыдные руки пробежались по ее ребрам и обхватили грудь. Почувствовав, как он оглаживает пальцами соски, она, закусив губу, сдерживая тихий всхлип. — Мы больше не работаем над одним делом, теперь это будет проблематично, — заглядывая в глаза, проговорил Драко, и она в очередной раз удивилась, как он всегда умудрялся до последнего сохранять здравость рассудка. Она уже практически не понимала, что именно он говорит. — Я хотел бы хоть раз поесть там, где все стены не обвешены колдографиями трупов, — он развел полы ее халата, окончательно обнажая ноги и нижнее белье. — Мне надоело прятаться по углам. Просто скажи «да». Гермиона промурлыкала что-то неопределенное, расстегивая пуговицы его рубашки, пока его руки настойчиво оглаживали внутреннюю поверхность ее бедер, приближаясь к границам нижнего белья. Пробежавшись ногтями по мышцам пресса, она удовлетворенно улыбнулась, когда он, шумно выдохнув, за ягодицы придвинул ее ближе, вжимаясь в нее напряженным членом. Она попыталась притянуть его к себе для нового поцелуя, но он снова не позволил ей этого сделать. Ей пришлось резко отставить руки и упереться в ладони, чтобы удержать равновесие, когда он спустился губами к ее шее. Отклонившись на локти, она почувствовала, как ткань халата от натяжения впивается в руки, но это ощущение пропало сразу, стоило ему ощутимо прикусить ее ключицу и двинуться ниже. — Ну давай, это же так просто. — Ей приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы нащупать нить их разговора, которая окончательно ускользнула, стоило ему обхватить губами грудь и обвести сосок языком. — Всего две буквы, — тягуче произнес он, сдвигая ее белье и проходясь кончиками пальцев по влажной плоти. Она прогнулась в спине, требуя продолжения, и протяжно застонала, когда он выполнил ее молчаливую просьбу. Запрокинув голову, она пыталась удержаться на границах сознания и не сорваться в пропасть удовольствия. Безуспешно. Его движения становились быстрее, и каждое из них сопровождалось ее всхлипом и становящимся с каждой секундой все более громким «еще». Когда он изменил угол проникновения, задевая самые чувствительные точки, она совершенно потерялась в пространстве, оглушенная собственным горловым стоном. От неожиданной пустоты, застигнувшей ее врасплох, Гермиона разочарованно простонала. Притянув ее за талию, Драко прижался своими губами к ее, скользнув языком в рот и сделав поцелуй еще глубже, еще более диким. Тряхнув руками и скинув халат окончательно, Гермиона торопливым движением расстегнула пряжку его ремня, дернула молнию и, запустив руку под резинку нижнего белья, обхватила его член. Он низко простонал ей в рот, когда она провела по нему от основания до головки. С каждым новым движением ее ладони он целовал ее более остервенело, нахально, нагло. Оторвавшись от ее губ, Драко пронзительно посмотрел ей в глаза, прожигая бешеным взглядом, все еще разбавленным нотками осознания ситуации и требования. Спустив брюки и нижнее белье, он толкнулся, медленно заполняя ее собой. Обхватив его за плечи, Гермиона потянулась к нему в попытке сорвать с губ новый поцелуй, но он сжал рукой ее шею, оставив между их лицами не больше дюйма. Их дыхания смешивались, превращаясь в одно, но он не позволял ей сократить расстояние. — Я хочу, чтобы все было, как у нормальных людей, — на грани слышимости произнес Драко и, подняв руку выше, провел большим пальцем по ее искусанным губам. Другой рукой он подтянул ее ногу, прижимая к своему боку. — Ты все равно не сможешь мне отказать, — снова совершив мучительно медленное движение бедрами, продолжил он. — Скажи «да». — Ты просто… — нетерпеливо пробормотала Гермиона, и он, не дав ей договорить, грубо толкнулся внутрь на всю длину. От резкого, глубокого движения стол дернулся, и бокал, не устояв на тонкой ножке, завалился на бок и покатился. Потерявшись в ощущениях, Гермиона не заметила мелких брызг вина, коснувшихся ее бедра. Она чувствовала только его кожу на своей коже. Его член, наполняющий ее изнутри и делающий ее целой. Его руку, сжимающую ее бедро до побелевших пятен. И его взгляд, который требовал, чтобы она снова приняла предложенное им правильное решение, не споря. Звон разбитого бокала совпал с писком часов и ее протяжным «да», отмеривших последнюю минуту ноября. Закончилась осень, в которую Гермиона сказала Драко «да». И не один раз. Разве ему можно было сказать что-то другое?