- И вообще… Стихи лучше всего читать именно летом и именно на рассвете, - добавила я. Она посмотрела на меня, и в ее глазах плескалось удивление. - А во сколько же летом светает? – она и не думала задавать вопрос о том, для чего стихи надо читать именно в это время, как будто уловила отголосок моих мыслей. - Вовремя светает, - я даже позволила себе легкую усмешку, уверенная на этот раз, что меня поймут. И возликовала, когда новенькая неуверенно, но понятливо улыбнулась самыми уголками губ.

Живописец гордился не зря собой.

Дима был порывом. Прекрасным, нелогичным и совершенно естественным. Дима был единственным порывом, в котором Влад не отдавал себе отчета.

Я опрокидываю чайную ложку горьких пьяных воспоминаний на дно медной джезвы. Жидкость шипит, от дна поднимается ароматный пар, а я не успеваю отпрянуть и вдыхаю его. Отшатываюсь, прикрываю глаза ладонью. Буду пить. До тех пор, пока сердце не заболит по-настоящему, не метафорически, и тогда-то до меня дойдет, какой глупостью являются мои переживания в сравнении с реальной опасностью. Да… И тогда я засну.

"Пламя - враг крыльев. Пылать, не прекращая полета - в этом и состоит чудо гения". (с) Виктор Гюго