решимость загнанного

      Протягивая помятую исписанную бумажку аптекарю через прилавок, Михоук примерно представлял, как это будет выглядеть. Слухи о его повторном визите в город наверняка поползут уже вскоре после его отплытия, но на это можно будет закрыть глаза.       - Отправляетесь в плавание? – поинтересовался пожилой мужчина в толстых очках, переводя на него взгляд от списка. Предположение было справедливым: медицинских припасов оттуда Михоуку хватило бы на несколько кругосветных путешествий. Он повёл плечом.       - Знакомый медик будет проездом у меня в гостях, - ответил как можно более безразличным тоном. – Ему нужно пополнить запасы.       Оправдываться необходимости не было, но зачем-то всё равно Михоук это сделал. Возможно, это прозвучало неубедительно: на Курайгану никто в здравом уме не совался, кроме Шанкса, да и не производит Михоук впечатление человека, к которому какой-нибудь знакомый может заехать повидаться. Однако, чисто технически, он не сказал ни слова лжи. Просто обобщил. Аптекаря, казалось, устроил его ответ. Кивнув, он скрылся в глубине комнаты за прилавком, через открытую дверь которой резко пахнуло терпкими травами.       Оставшись один, Михоук облокотился о прилавок и ненадолго прикрыл глаза. Всего пара моментов тишины и спокойствия, прежде чем снова погрузиться в прежнюю кутерьму. Не то чтобы он был против, сам ведь в это ввязался, но от напряжения уже начинало неприятно пульсировать в висках. Кто бы мог подумать, что после неугомонного Рыжего у него будет ещё один гость, причём пока неизвестно с каким характером. Но, судя по тому, что Михоук уже видел и слышал, нрав у парня был скверный, почти как у него самого. Пока что трудно было сказать, сойдутся ли они на этой почве или наоборот.       В голове всплыли отрывки их короткого разговора. Стать сильнейшим мечником. Михоук хмыкнул. Что за причина стояла за этим желанием? Тщеславие или что-то большее? Выскочки, претендовавшие на титул Михоука, обычно бросали ему вызов открыто, в людных местах, чтобы как можно больше народу стало бы свидетелями их победы. Это забавило поначалу, но с течением времени всё больше и больше раздражало. Сопляки, не умеющие выбирать себе соперников. Самоуверенные. Не думающие даже о возможности поражения.       Всё это было и в Ророноа Зоро. Однако в его взгляде читалось что-то совсем другое. От этого будет зависеть, действительно ли он сможет стать сильнее и одолеть Михоука. Мечты, завязанные на одной лишь нужде во внимании, быстро гаснут. Необходимы личные причины, которые будут подпитывать эти стремления. У него в том числе были такие, но сейчас, когда цель достигнута, они постепенно теряют свои формы. Наверное, поэтому он так и уцепился за фантомную возможность вырастить себе достойного соперника.       Скрип двери заставил мысли разлететься по уголкам сознания, возвращая в реальность.       - Ваш заказ, господин, - аптекарь поставил на прилавок объëмный бумажный пакет и протянул зажатую между пальцев бумажку. Убрав список в нагрудный карман, Михоук кинул на деревянную столешницу пачку белли, в которой было даже больше нужного, и подхватил лекарства, коротко поблагодарив. Пожилой мужчина с долей удивления посмотрел на купюры, но, видя, что мечник не собирался ждать сдачи, только и успел вполголоса сказать ему в спину: - Счастливого плавания вашему знакомому, господин!       Дверь с шумом закрылась за спиной. Михоук хмыкнул. Вот уж действительно. Крокусу бы лучше поторопиться и приехать сюда пораньше. Хотя старик и обещался поехать на быстроходном торговом судне, всё по-прежнему зависело от погоды и течений, а ни то, но другое никогда не было стабильным по эту сторону Гранд Лайн. Оставалось надеяться, что внезапный шторм не встанет на его пути.       Вернувшись на Курайгану во второй раз, Михоук забрал все покупки в особняк и сложил в гостиной. Вытряхнув пакет с медикаментами на дубовый стол, он пару секунд изучал содержимое: в основном сухие сборы трав, мази, пара бутыльков из тëмного стекла с болеутоляющим.       Вздохнув, Михоук вытащил из кармана листик, исписанный мелким убористым почерком инструкциями от Крокуса, и ещё раз пробежался по нему взглядом. Первым делом следовало подготовить примочки, так что он поставил чайник на огонь и, дожидаясь, пока вода достигнет нужной температуры, отрезал небольшую полоску бинта, разложил и отсыпал в середину требуемое количество сухой лекарственной смеси. Повезло, что все мешочки были подписаны, иначе действовать бы пришлось наугад. Завязав марлю в маленький узелок, положил в глубокую миску и залил чуть горячей водой. Проделав то же самое, но уже с другими травами, закинул марлевый свëрток в кружку и оставил завариваться. Пока он возился, вода успела малость перегорячиться, так что теперь главное было не упустить момент, когда она станет слишком холодной.       В очередной раз сверившись с предписаниями на бумажке, Михоук отыскал нужные баночки с мазью, засунул в карман штанов и, подхватив миску, кружку и бинты, направился на второй этаж. Ророноа больше не метался по постели, наоборот, лежал как-то слишком спокойно, и на мгновение показалось, что он уже не дышит. К счастью, это оказалось не так: подойдя совсем близко, можно было увидеть, как его перевязанная грудь едва заметно вздымается. Бледное лицо с выделяющимся лихорадочным румянцем застыло в напряжëнном выражении.       Михоук осторожно снял пропитанный спиртом кусок бинта с повреждённого глаза, откладывая в сторону к мусору. Крокус уже успел просветить его на тему того, что это было не самое умное решение, но потом даже в какой-то степени похвалил, что тот по-своему, но смог соединить две точки, пусть и не совсем удачно. Глубокий порез, проходящий через левый глаз, оставался всё таким же воспалённым, с припухшими краями. Откупорив плотно закрытую баночку с резко пахнущей мазью, Михоук двумя пальцами зачерпнул вязкое содержимое и начал осторожно распределять вокруг раны, затем на сам порез наложил уже другую мазь и приложил травяную примочку. Дальше дело было за обработкой мелких ссадин, через которые тоже могла проникнуть инфекция. Только недавно зашитую рану на груди, как и велел Крокус, трогать не стал, оставив до следующей перевязки.       Закончив, Михоук убрал все медикаменты на прикроватный столик и с тяжëлым вздохом опустился в кресло у окна. Взгляд упал на газету, которую он так и не успел прочитать. Теперь времени, которое надо как-то убить в ожидании, было навалом. Ещё недавно он бы непременно обрадовался такому, потому что Шанкс уже почти успел засесть ему в печëнках, и хотелось побыть одному в тишине и спокойствии хотя бы денëк. Он не был против компании, но быстро от этого уставал.       Развернув газету, Михоук отвлечëнно скользнул взглядом по заголовкам. В последнее время ситуация в мире становилась всё хуже и хуже, даже если это и было незаметно для простых гражданских. Как Корсару ему было положено знать больше, чем пиратам или морпехам, так что картина, складывавшаяся в его голове из полученной на собраниях информации, получалась безрадостная. В одной из статей написали о действиях революционной армии, но мечник прочёл её по диагонали, прекрасно зная, что правдивой информации там всё равно меньше половины.       На последних страницах как обычно напечатали листовки о розыске пиратов. В основном с определённой периодичностью перепечатывали почти одни и те же из выпуска в выпуск, но на этот раз взгляд зацепился за новую. С чëрно-белой пропечатанной на тонких листах фотографии смотрел молодой парень, примерно возраста Ророноа. Хотя его лицо было почти скрыто за тенью от широких полей шляпы, на щеках всё равно можно было разглядеть веснушки. Когда Михоук посмотрел на имя под фотографией, то ухмыльнулся. Действительно. Несколько лет назад он уже слышал о новичке, присоединившемуся к Белоусу, даже видел его мельком, но тогда нельзя было подумать, что за его голову когда-то будет назначена даже такая награда. Парень далеко пойдёт, особенно будучи под крылом у сильнейшего пирата. Может быть, даже когда-то и превзойдёт своего капитана. Сложив газету, Михоук отложил её на широкий подлокотник кресла и скрестил руки на груди. Мир не стоит на месте. Придёт время, и ему самому придётся уйти на покой.       Прикрыв глаза, он позволил мыслям самим нести поток его сознания. Перед мысленным взором всплывали разрозненные картинки произошедшего за последнее время. Шанкс широко улыбается, оборачиваясь в дверях. Городские переговариваются, опасливо поглядывая по сторонам. Разбившаяся в щепки рыбацкая лодка. Твёрдая решимость умирающего во взгляде Ророноа. Исступлённая ярость девушки, бросившейся с ножом на тюремщика со шрамом через всё лицо. Слишком много всего произошло за такое короткое время, и от этого голова понемногу начинала идти кругом.       Сдавленный стон вырвал его из водоворота мыслей и заставил вернуться в реальность. Открыв глаза, Михоук обнаружил молодого мечника сидящим на кровати, прижимая одну руку к перевязанной ране на груди, а другой ухватившись за край прикроватного столика с явным намерением встать. Подхватив с подоконника подсвечник, Михоук поспешно направился к мечнику, прежде чем тот успел бы навредить себе ещё больше.       - Ророноа, - он положил руку ему на плечо, слегка надавливая. – Если ты встанешь, твои раны откроются. Тогда я вряд ли смогу помочь снова.       Не сразу, но парень поддался, откидываясь обратно на подушки. Его взгляд всё ещё беспорядочно скользил по комнате, ни на чем не останавливаясь, как будто он пытался найти хоть какую-то знакомую вещь, за которую сознание могло бы уцепиться.       - Где?.. – хрипло выдохнул он, наконец остановившись на лице Михоука. Серый глаз впился настороженным взглядом, силясь рассмотреть мужчину сквозь лихорадочную пелену.       - Ты в моëм доме, Ророноа Зоро, - терпеливо ответил он, следя за реакцией. – Помнишь что-нибудь?        Парень с трудом сглотнул и спустя пару секунд молчания снова попытался:       - Ты?.. Соколиные Глаза?..       - Дракуль Михоук, - кивнул он. – Зови меня так.       - Почему я… ещё жив? Почему… не убил меня?       - Мне так захотелось, - Михоук вздохнул, выжимая полотенце и затем возвращая обратно на горячий лоб. – Мы вернёмся к этому разговору, когда ты поправишься. Сейчас не трать силы и постарайся отдохнуть.       Ророноа открыл было рот, будто хотел что-то сказать, но, видимо, передумал и только покачал головой. Единственный уцелевший глаз устало закрылся.       Ночь проходит беспокойно. Михоуку пришлось оставаться начеку, чтобы мечник в очередном лихорадочном порыве не попытался встать и уйти. Куда и зачем, объяснить он не мог, да и слова убеждений плохо доходили до затянутого горячечной пеленой разума. Поэтому, когда наступило утро, Михоук чувствовал себя максимально разбитым и ему смертельно хотелось прикрыть глаза хотя бы на пару часов. Благо, у Ророноа к тому времени тоже закончились силы, и он снова провалился в тяжёлое забытье, давая шанс на какое-то время отойти от него и отдохнуть.       Михоук беззастенчиво воспользовался моментом и на пару часов задремал в кресле, хотя сном это назвать можно было и с натяжкой. Подсознательно он всё равно дёргался на каждый шорох, частично всегда оставаясь начеку. Старая привычка, которая рано или поздно приходит к каждому пирату, достаточно долго пробывшему в плавании, особенно одиночном.       Проснувшись, Михоук взглянул на часы. Уже перевалило за полдень. Желудок неприятно скрутило, напоминая, что в последний раз он ел ещё вчера утром. Потом было как-то не до этого. Заглянув в комнату мечника и убедившись, что тот всё ещё на месте и дышит, Михоук спустился на кухню и поставил греться воду. Сначала нужно было заняться перевязкой.       То, что вчера Ророноа ненадолго пришёл в сознание, было скорее хорошим знаком. Однако сейчас он снова ни на что не реагировал, и это сводило весь прогресс на ноль. Крокус уже должен был отправиться в путь на торговом корабле, но быстро он не доберётся. Это всё оставляло Михоука в трудном положении. Но он привык всегда доводить начатое до конца, так что просто-напросто не позволит мечнику умереть хотя бы до прибытия доктора. По сравнению с тем, что парень уже пережил, ему оставалось продержаться ещё совсем немного.       Закончив с перевязкой, Михоук отложил все принадлежности на прикроватный столик. Вот теперь можно было позаботиться о пище.       Готовил Михоук в основном всегда для себя, а сам он был непривередлив в еде. Когда Шанкс заявился на Курайгану, Михоук очень надеялся спихнуть эту обязанность на него, но в первый же день понял, что рыжий абсолютно безнадёжен в этом деле. Это неудивительно, ведь ему было на кого положиться с приготовлением еды во время плавания, в отличие от самого мечника, но никак его не оправдывало. Вот и теперь готовить придётся на двоих. Михоук не совсем был уверен, сможет ли Ророноа съесть хоть что-то в его состоянии, но с другой стороны, если не будет есть, то точно умрёт. Немного подумав, Михоук остановился на лёгком овощном супе на мясном бульоне. Жидкую пищу будет легче принять и удержать в желудке.       Закончив с готовкой, Михоук наскоро поел и поспешил подняться наверх, прихватив с собой кружку с подогретым травяным отваром. Уже наступил вечер, за окном опустились сумерки, а особняк медленно начал погружаться в зыбкую тьму. Взяв из своей спальни массивный подсвечник и нащупав в кармане штанов спички, он зажёг три толстые свечи и направился обратно. Ророноа оставался в том же положении, в котором и был оставлен, разве что одеяло теперь по большей части свисало с кровати на пол, очевидно, откинутое из-за жара. Тыльной стороной ладони Михоук прикоснулся ко лбу парня. Как и ожидалось, кожа была всё такой же горячей, если даже не сильнее. Присев на край кровати у изголовья, Михоук одной рукой осторожно приподнял голову Ророноа, другой рукой подхватывая с прикроватного столика кружку и поднося её к пересохшим приоткрытым губам.       Когда он уже успел влить в мечника несколько глотков, тот вдруг закашлялся и замотал головой. Михоук среагировал быстро, тут же отставив кружку и приподняв Ророноа в полусидячее положение, чтобы тот не подавился. Когда тот откашлялся, то сразу сбросил с себя одеяло и попытался встать, но был удержан крепкими ладонями на плечах.       - Ророноа, что такое? – Михоук наклонился, заглядывая парню в лицо. – Тебе куда-то нужно?       Встретившись с ним взглядом, Зоро здоровой рукой ухватился ему за предплечье, слабо сжимая.       - Тюрьма, - хрипло выпалил он. – Там держат людей.       Михоук вздохнул.       - Конечно, там держат людей, - терпеливо подтвердил он, полностью понимая, что имел в виду мечник. – Тюрьма для преступников.       - Нет… - Ророноа снова помотал головой, нахмурившись. – Их продают. Стариков, детей, женщин. Всех.       - И что ты хочешь с этим сделать? – Михоук слегка нажимает ему на плечи, пресекая очередной порыв встать. – Пока ты в таком состоянии, все твои усилия будут бесполезными, понимаешь?       Ророноа не ответил. Некоторое время они сидели в тишине, а затем в какой-то момент Михоук почувствовал, как напряжение покинуло тело молодого мечника, и уже в следующую секунду Зоро упёрся горячей головой ему в грудь.       - То, что там происходит, - выдохнул он полушёпотом, - это… отвратительно.       На мгновение Михоук застыл от неожиданности, но потом быстро вернул себе самообладание. Придерживая одной рукой парня за спину, пальцами другой руки зарылся в короткие влажные волосы.       - Я знаю, Ророноа, - сказал он вполголоса. – Я знаю.       Когда горячее тело мечника окончательно обмякло у него в руках, Михоук осторожно уложил его обратно в кровать. Выжав полотенце от лишней воды, Михоук положил его на лоб мечника. Какое-то время он просто сидел, рассматривая его лицо в неровном свете свечей. Ещё недавно он так же всматривался в черты лица Шанкса, когда тот в очередной раз засыпал посреди какого-то пьяного разговора, оставив Михоука наедине со своими мыслями и недопитым вином. Даже во сне у Рыжего всегда было расслабленное, чуть ли не улыбающееся выражение, он никогда всерьёз не хмурился, когда они были вместе. Когда Шанкс рассказывал про мальчишку, который прибился к нему в Фууся, его глаза сверкали каким-то совершенно незнакомым ему свечением, которому он сам даже немного завидовал.       По большому счёту, Михоук всю свою жизнь был сам по себе. К нему опасались приближаться, да и сам он не горел желанием с кем-либо связывать себя какими бы то ни было узами. Всю свою жизнь он преследовал мечту стать сильнее и лучше всех, но, достигнув желаемого, довольно скоро понял, что этого было мало. Возможно, это всё пагубное влияние Шанкса, что он теперь оказался в таком положении. Десять лет назад, узнав, как Рыжий лишился руки, Михоук был в глубочайшем шоке. Тот поступок показался (да и до сих пор кажется) ему полнейшей глупостью, но сейчас, спустя столько времени он начал понимать.       «Не знаю». Вот что сказал тогда Шанкс на вопрос, зачем он это сделал. Потом улыбнулся совершенно по-дурацки и добавил: «Просто я должен был».       Михоук руки не терял, но сейчас, вглядываясь в полутьме в острые черты лица мечника, который бросил ему вызов, находясь на пороге смерти, он терял что-то очень важное для прошлого себя. То, что ещё десять лет назад не отдал бы без боя, а теперь сам позволял этому чему-то понемногу испаряться, и даже не жалел. Всё из-за чёртового Шанкса, и думать нечего. В следующую их встречу Рыжему точно не поздоровится.       Следующие четыре дня прошли примерно одинаково, с одним только различием, что Ророноа почти не просыпался за всё это время, а его лихорадка постепенно становилась хуже. Михоук как мог старался поддерживать его состояние более-менее стабильным, даже пару раз смог накормить овощным бульоном. Под вечер пятого дня, когда Михоук возился на кухне, заваривая очередную порцию трав, из гостиной послышался дребезжащий звук телефонного звонка. Бросив закипающую на плите воду, мечник поспешил поднять трубку и с облегчением услышал там знакомый голос:       - Михоук, мальчик мой! – голос Крокуса звучал вполне бодро, но на заднем плане слышался какой-то слишком уж оживлённый шум. – Я добрался до города. Как там у тебя парнишка, живой?       - Да, - мечник кивнул сам себе, прикладывая руку к своему лбу. Давно он не испытывал такого облегчения от мысли, что скоро к нему присоединится ещё один человек. – Купите пока что всё, что будет нужно, а я буду у пристани где-то через полчаса и заберу вас.       - Отлично! Заодно и сам посмотришь, что творится в городе.