решимость загнанного

      Крокус приступил к делу немедля. Подготовив инструменты, он сел сбоку на кровать и взял Ророноа за здоровую руку, двумя пальцами нащупывая пульс на запястье. Тот рефлекторно дёрнулся от чужого прикосновения, пытаясь отстраниться больше по старой памяти, чем из-за реального ощущения угрозы. Это было заметно по тому, с каким выражением следил за ним единственный серый глаз: настороженно, изучающе, но не испуганно. Похоже, слова Михоука всё-таки возымели воздействие, но на всякий случай доктор решил закрепить эффект.       - Всё в порядке, - произнёс он мягко, чувствуя быстрые толчки под кончиками прижатых к горячей коже пальцев. - Я просто хочу посчитать твоё сердцебиение. Меня зовут Крокус. Скажешь мне своё имя?       Настороженный взгляд молча буравил лоб доктора. Очевидно, вопрос был услышан и проигнорирован. Крокус не стал давить дальше, вместо этого засёк на своих наручных часах тридцать секунд и посчитал количество пульсирующих ударов под пальцами. К его небольшому, но всё же удивлению, сердцебиение успокаивалось и постепенно возвращалось к спокойному ритму. Когда доктор отстранился и потянулся к своей записной книжке на краю прикроватного столика, послышался тихий хриплый голос:       - Ророноа… Зоро.       Крокус довольно улыбнулся. Похоже, он тоже стал понемногу зарабатывать доверие. Сделав несколько записей карандашом, он решил попытать удачу ещё раз:       - Сколько тебе лет?       На этот раз пауза длилась меньше. Ророноа перевёл взгляд на мечника, стоящего у окна, прислонившись спиной к стене, и внимательно наблюдающего за происходящим. Когда их глаза встретились, Михоук одобрительно кивнул, и тогда парень вернул своё внимание к доктору.       - Девятнадцать.       - Отлично, - Крокус снова улыбнулся маленькой победе и, отложив свои записи, откупорил бутылёк со спиртом и щедро брызнул себе на руки, растирая между ладоней. - Вижу, что тебе крепко досталось. Спрашивать, что произошло, пока не буду, сначала нам нужно тебя подлатать. Согласен?       Ророноа молча кивнул, отворачиваясь и морщась от резкого запаха.       - Сразу говорю, приятного будет мало, - предупредил доктор, ещё раз оглядывая тело парня на предмет очерёдности обработки повреждений. Сначала нужно было заняться вывихнутым запястьем, потом переходить к ранам, и в последнюю очередь – мелким ссадинам и царапинам. До вечера можно управиться.       Осторожно освободив руку от туго фиксирующих бинтов, Крокус осмотрел припухшее запястье, прощупывая положение сустава.       - Помнишь, как это случилось? – спросил он без особой надежды на ответ. Вправить можно было и так, но знание обстоятельства травмы уберегло бы от возможных ошибок.       - Наручники, - отрывисто произнёс Ророноа, морщась от боли. – Пришлось вырвать. Чтобы сбежать.       - То есть, ты сам вывихнул себе кисть, чтобы освободиться из кандалов, я правильно понимаю? – Крокус ухватился за его слова, развивая разговор и вместе с тем продолжая ощупывать повреждённую руку. – Как у тебя получилось высвободить вторую руку и ноги?       - Ключи, - Ророноа одарил его таким взглядом, будто это было само собой разумеющееся, и больше ничего не сказал, оставив на воображение присутствующих додумывать, каким именно образом их удалось добыть. Тем временем Крокус закончил с осмотром, окончательно убедившись, что вправить вручную, не прибегая к операции, всё-таки возможно, и жестом подозвал к себе мечника. Михоук в несколько длинных шагов оказался рядом и встал у изголовья кровати с противоположной стороны.       - Значит так, мальчики, - доктор с хрустом размял пальцы. – Сейчас мне будет нужна ваша помощь. Во-первых, Зоро. От тебя нужно будет лежать и постараться сильно не дёргаться. Дальше, Михоук. Держи вот здесь и вот здесь. Крепко.       Повинуясь указаниям, мечник сел с краю постели и, чуть перегнувшись над Ророноа, одну ладонь поместил на его предплечье немного повыше запястья, а вторую – на сгиб локтя, надёжно фиксируя руку парня на месте. Поймав на себе беспокойный взгляд, он тихо вздохнул и сказал:       - Прости, но так нужно, чтобы вправить вывих. Это быстро.       Ророноа кивнул и прикрыл глаза, кусая губы.       - Будет больно, но тут уж ничего не поделаешь, - добавил Крокус, примериваясь. – Готовы? На счёт три. Раз. Три!       Сначала на долю секунды послышался влажный щелчок, с которым сустав встал на место, а следом за этим – болезненный крик. Несмотря на то, что Михоук и так держал достаточно крепко, ему всё равно пришлось приложить дополнительные усилия, когда парень под ним дёрнулся всем телом под воздействием мучительного импульса яркой вспышки боли от запястья.       - Отпускай, - Крокус похлопал его по спине, возвращая в реальность. – Уже всё.       Михоук нерешительно разжал пальцы и отстранился от теперь тяжело дышащего парня, который хватал ртом воздух, болезненно зажмурившись. На его лбу выступили крупные капли пота, а тело било мелкой дрожью. Неосознанно, мечник потянулся и положил широкую ладонь ему на голову, слегка ероша волосы. Уже привычное почему-то действие за последнюю неделю, причём для обоих.       - Есть лёд или что-то холодное? – спросил доктор, заставляя Михоука вздрогнуть и отдёрнуть руку. Подняв голову, он встретился с привычно-серьёзными глазами, в которых сейчас как будто бы плескалось что-то лукавое. – Лучше лёд, конечно.       Коротко кивнув, мечник встал и направился на выход, чтобы спуститься на кухню. Лёд бы ему и самому теперь бы понадобился, потому что к лицу внезапно прилила краска. Ну и кто тут виноват теперь? Конечно же, Шанкс. Всё он и его пагубное влияние.       Умывшись на кухне холодной водой, Михоук насухо обтёр лицо полотенцем и немного успокоился, всё равно в глубине души надеясь, что Рыжий где-то там помирает от икоты у себя на корабле. Затем отыскал в одном из ящиков среди кучи столовых приборов нож для колки льда и принялся наполнять небольшую железную миску. К тому времени, как он вернулся наверх в гостевую спальню, у него уже успели замёрзнуть пальцы, но это хотя бы помогло окончательно вернуть себе самообладание.        Войдя в комнату, Михоук застал Крокуса за внимательным осмотром чего-то на руках Ророноа. Поставив миску на прикроватный столик, мечник молча отошёл на пару шагов, чтобы не мешать. Спустя пару секунд он понял, что внимание доктора было сосредоточено на небольших синяках, тут и там покрывающих плечи парня. Крокус откинул одеяло, осматривая остальное тело на предмет похожих следов. Догадки оказались верными: большинство синяков было сконцентрировано на бёдрах. Коснувшись одного из таких мест, доктор нащупал небольшое уплотнение, похожее на шишку, - следствие неправильно сделанной инъекции.       - Ты что-нибудь знаешь о том, что тебе кололи? – спросил он, поднимая взгляд на Ророноа.       - Ничего, - тот покачал головой. - Но после этого всё тело не слушалось.       Крокус задумчиво хмыкнул, распрямляясь и скрещивая руки на груди. Пару секунд он ещё размышлял о чём-то своём, а затем наконец заметил возвращение мечника.       - Благодарю, - кивнул он ему. – Теперь можешь быть свободен, дальше мы сами справимся.       - Вы уверены, что… - начал было Михоук, но доктор, не дослушав, перебил:       - Иди-иди, - махнул он на него рукой. – Отдохни, пока я даю тебе такую возможность. Если что-то будет нужно, я позову.       - Хорошо. Я буду в соседней комнате.

      ***

      Несмотря на совет отдохнуть, сделать этого за всё время, проведённое в ожидании, так и не получилось. Беспокойный разум требовал чем-то занять руки, чтобы отвлечься и убить время. Сначала он какое-то время ходил из угла в угол по своей спальне, пока не встал как вкопанный, когда краем взгляда зацепился за что-то красное, едва выглядывающее из-под его кровати. Присев на корточки, он просунул туда руку и извлёк на свет шёлковый пояс. Ну конечно. Михоук уже почти было поверил, что Шанкс смог уехать от него, не забыв ни единой своей вещи (которых у него и так было немного), но тот сумел сохранить своё постоянство. Каждый раз, когда мечник отдавал ему очередной оставленный у него предмет и спрашивал, как можно было об этом забыть, Шанкс всегда улыбался и отвечал: «Чтобы был повод вернуться».       Сжав в кулаке красный пояс, Михоук со вздохом выпрямился и положил его на каминную полку. В следующий раз он обязательно задушит его этим самым поясом.       Следующим, на чём остановилось его внимание, оказался меч, стоящий в углу у окна. Точно. Он принёс его сюда ещё давно, намереваясь хотя бы почистить, но времени на это так и не нашлось. Взяв меч, Михоук устроился на своём кресле и осторожно прошёлся влажной тряпкой по всей длине, очищая от налипшей засохшей грязи и крови. Всё-таки он не давал ему покоя. Вероятнее всего, он достался Ророноа от наставника, но в таком случае вопросов становилось даже больше. Кем был этот самый наставник? В скором времени он наконец-то сможет задать все эти вопросы и, возможно, даже получит на них ответ. А пока оставалось только ждать.       Когда Михоук закончил заниматься мечом, прошло всего около часа, хотя по ощущениям было гораздо больше. Не в силах больше искать себе какое-то занятие, он решил почитать книгу, которую как раз пришлось забросить с приездом Шанкса. Чтение обычно успокаивало и помогало сконцентрироваться, хотя не раз и не два мечник просто засыпал с рукой на едва перевёрнутой странице. Частично, он надеялся, что на этот раз тоже так выйдет, но разум всё ещё был настороже и не давал читательской дремоте взять над ним верх.       Так пролетел ещё час, и ещё, и затем уже за окном опустились сумерки. Книга уже почти заканчивалась, когда дверь в спальню открылась, пропуская внутрь старика.       -Ну что? – Михоук быстро положил книгу и встал, сделав пару шагов навстречу. Крокус прошёл вглубь комнаты, протирая руки резко пахнущим полотенцем. Взгляд его был устремлён куда-то в сторону, не решаясь встретиться глазами с мечником. Было заметно, что он крепко задумался над чем-то и взвешивал за и против, поделиться ли этим с ним или нет.       - Жить будет, - наконец пожал он плечами, бросив полотенце на спинку противоположного кресла. – Но, сказать честно, даже я немного удивлён.       Михоук поморщился, помассировал виски. Разговор будет не из лёгких, значит, пора доставать бутылку.       Вытащив из комода бокалы, он разлил недавно купленное вино и приглашающе кивнул Крокусу. Доктор сел в кресло, потянулся за бокалом и несколько секунд отвлечённо рассматривал блики свечей на поверхности вина.       - Странные вещи творятся, - проговорил он. – Прямо под носом у хранителей порядка – оплот беззакония. Мало того, они сами в этом и участвуют.       - Я думал, вы должны уже быть привычным к такому.       - Привыкнуть нельзя никогда, - Крокус покачал головой. – Особенно, когда видишь, как невинные люди от этого страдают.       - Вы говорите про Ророноа? Я бы пока не спешил называть его невинным.       - Пока не доказано обратное, он всё равно остаётся очередной жертвой. Ни один человек не заслуживает того, чтобы его свободу отобрали и продали на забаву кому-то другому. Тебе ли, как пирату, этого не понимать.       Михоук отпил из бокала, глядя на танцующее пламя свечей. Он ведь сам присвоил себе чужую жизнь. Не в его праве вести такие беседы.       - Так что с ним? – спросил он, стараясь выдержать как можно более незаинтересованный тон. – Вы что-то узнали или увидели?       - И узнал, и увидел, - вздохнул Крокус, откидываясь на спинку кресла. – То, чего бы мне вообще знать не хотелось. Начну с хороших новостей. Его лихорадка, похоже, по большей части не связана с инфекцией. Я предполагаю, что это проявление синдрома отмены от тех препаратов, которыми его пичкали там. Вероятнее всего, наркотическими веществами. Но это пройдёт само собой через некоторое время. На этот счёт можно не беспокоиться.       - А плохие новости?       - Я долго думал, стоит ли тебя в это посвящать, но… Всё-таки ты теперь несёшь за парня ответственность, и поэтому укрывать я не имею права. Он подвергался насилию и, возможно, неоднократно. Понимаешь, о чём я?       Михоук молча сжал кулаки, переводя взгляд на темноту за окном. В голове всплыл образ той девушки с маленькой сестрой. И записка, которая всё ещё лежала в кармане.       «Мы оба верим в свободу».       Если революционная армия ничего не сделает с этим местом, он сам его разберёт по камешку.       - Не знаю, о чём ты думаешь, - голос старика вернул его в реальность, - но лицо у тебя страшное. Как бы то ни было, всё позади. Теперь дело за ним, насколько быстро он восстановится.       Сделав глубокий вдох, Михоук попытался успокоиться и на некоторое время задвинуть все ненужные мысли на задворки сознания. Почтительно склонив голову, он произнёс:       - Спасибо вам.       Крокус ухмыльнулся, взболтал в бокале вино.       - Не за что благодарить, мальчик мой. А теперь хватит о грустном. Давненько я ничего не слышал от Шанкса, - проговорил он задумчиво, глядя в окно на густые сумерки Курайганы. – Интересно, как он там.       - Лучше всех, - выпалил Михоук прежде, чем успел подумать и остановить себя. Алкоголь и так немного развязал ему язык, а любое упоминание Рыжего для него как красная тряпка. Однако дальше он развивать свою мысль не стал, вместо этого тактично кашлянув и вновь потянувшись за бутылкой.       - Так вы с ним всё-таки поддерживаете связь? – улыбнулся Крокус, косясь на него лукавым взглядом. – Рад слышать.       - Не то чтобы поддерживаем. Это односторонняя связь, - Михоук откинулся на спинку кресла. Взгляд зацепился за красный пояс, свисающий с каминной полки. Даже в своё отсутствие он умудрялся действовать на нервы. – Это он постоянно меня находит. Заявился сюда без приглашения, как к себе домой. А как только уехал, вся чертовщина и началась.       - И долго он у тебя гостил?       - Неделю с небольшим.       - Рад слышать, что у вас всё по-старому, - хохотнул Крокус. – Шанкс хороший парень, я ведь помню его ещё с того времени, когда он был юнгой у Роджера. А потом, когда мы встречались уже позже, он часто говорил о тебе. Ты столько раз вызывал его на дуэли, и всё равно всякий раз кончался ничьей. Поэтому вы прекратили это делать?       Михоук покачал головой.       - Я не заинтересован в поединках с ним с тех пор, как он стал половиной человека, которым был раньше.       - Ты говоришь о том случае, когда он лишился руки? Вряд ли он стал от этого слабее, так что этой отговорке я не поверю. Что-то ещё должно было произойти, чтобы ты перестал считать его соперником.       В его планах не было рассказывать всё и выворачивать душу наизнанку, но всё же частью он решил поделиться, иначе эти мысли бы рано или поздно раздавили ему сердце.       - Я бы не отреагировал так, если бы это случилось в поединке или в пылу битвы, - проговорил он, избегая смотреть на Крокуса. – Но вам известны обстоятельства, и я просто не могу это принять.       - Тебе чужда мысль о пожертвовании собой ради спасения другой жизни?       - Нет. Я никогда не понимал, почему Шанкс пожертвовал собой ради спасения почти незнакомой жизни.       - Но сейчас ты, должно быть, начал понимать. Иначе бы не сделал всего того, что сделал.       - Я не знаю, - честно признался Михоук. – Это сложно объяснить. Возможно, частично. Но мне никогда не понять его до конца, потому что я никогда не стану жертвовать собой ради кого бы то ни было.       - Это нормально. Вы разные, и способы выражения участия и заботы у вас тоже разные.       Михоук не ответил. Даже если это и было правдой, он ни за что бы этого не признал. Заметил его замешательство, Крокус встал, потирая затёкшую спину.       - Ладно, время уже не детское, да и намаялся я сегодня знатно. Покажи-ка мне лучше, где мне тут разместиться.       - Конечно, пойдёмте.       На первом этаже располагалась ещё одна гостевая спальня поменьше, но зато оттуда удобней было добраться до кухни, уборной и лестниц. Туда Михоук и отвёл доктора, на ходу проинструктировав про расположение комнат и ночной шум диких животных из близлежащего леса. Вернувшись к себе, он пару минут постоял в тишине, собираясь с мыслями, а затем, подхватив в одну руку подсвечник, а в другую – очищенный меч, направился в соседнюю комнату. Хотя Крокус сказал, что молодой мечник ещё довольно долго проспит, Михоук всё равно старался быть как можно тише.       Пляшущий желтоватый свет свечей озарил острое лицо Ророноа и сверкнул на его серьгах. Поставив Вадо Ичимонджи у изголовья кровати, Михоук свёл указательный и средний пальцы и поочерёдно коснулся ими горячей кожи: лоб, подбородок, левая щека, правая щека. Затем отошёл к окну и, достав из кармана помятую записку, поднёс её к пламени. Обугленный уголок бумажки упал на пол, и мечник придавил его каблуком.       Когда ему самому было девятнадцать, за ним только начали охотиться морпехи и головорезы, желающие получить награду за его голову.       «Мы оба верим в свободу».       Если это та свобода, которую нужно выгрызать с мясом и вырывать с боем, то возможно.