***
Система — дрянь. Потому что нельзя быть настолько коварной и вынуждать Шэнь Юаня говорить вещи, которые впору произносить самым бесчувственным, поистине бессовестным людям. Убеждать Кожедела с непроницаемым лицом в том, что разумнее убить Ло Бинхэ, равносильно не то что предательству, а зарабатыванию баллов в номинации «С кем Гордый Бессмертный Демон расправится более жестоким способом?». Ни начисленные за выполнение задания очки, ни избежание смерти не приносят сладкого удовольствия. Шэнь Юань долго молчит, заведя руки за спину (в реальности — пару секунд), и буквально всеми позвонками ощущает буравящий взгляд мальчишки. «Вероятно, Ло Бинхэ раздумывает над тем, как бы сломать мне хребет», — думает Шэнь Юань, а после отмахивается от этой мысли. Ло Бинхэ пока оставался Белым лотосом, маленькой белой овечкой, что пасётся на лугу и смотрит на своего пастуха с верностью. По крайней мере, так оно было до похищения Нин Инъин и последующих неприятностей. — Учитель, — робко доносится позади. — Хочешь спросить, — короткая пауза; звучать бы уверенно, — что бы я делал, если бы балка не упала на фальшивую Ди-эр? Ты не доверяешь своему учителю? — Вовсе нет, я… Ради учителя, я готов пойти даже на смерть! Шэнь Юань от столь проникновенного признания на мгновение теряется, обернувшись. Из головы напрочь вылетело, что демон в обличии наложницы зачем-то оставила на нем лишь нижние штаны! Заклинатель кладёт ладонь на плечо подростка и чуть сжимает в ободряющем жесте. По крайней мере, так может показаться Ло Бинхэ, но в действительности Шэнь Юань понятия не имеет, как правильно вести себя с человеком, от которого в этом мире завит всё. Конечно, без вмешательства Бинхэ своими жизнями жили обычные люди, существовали демоны и заклинатели, текли реки и цвели цветы, однако сама вселенная ПГБД основывалась на нём. Шэнь Юань видел в окружающих его людей и не-людей отнюдь не персонажей, а личностей. Пусть дерьмовый роман вышел из-под пера Самолёта, стреляющего в небеса и явно не знающего правильной меры, это ничего не меняло. — Запомни, что я скажу тебе сейчас, Бинхэ. — Клянусь, — горячо заверяет полукровка, — ученик не забудет наставлений учителя. Уже сейчас — в юном возрасте — будущий Император трёх миров отличался красотой. Абсолютно другой от красоты непобеждённого Бога войны и кого-либо ещё, в некотором роде исключительной и обещавшей не иссякнуть вместе с детской припухлостью в щеках. Воистину, что Ло Бинхэ брал жён не исключительно властью, харизмой или сладкими речами — казалось, стоило взглянуть на него, как девушки в восхищении обмирали. «Эх, Система, Система… Как прикажешь выполнять задания, если он смотрит на меня вот этими глазами? Аура главного героя распространяется и на меня? Ты подлая тварь, как и твой плешивый создатель или кто там. Если хочешь, вычитай баллы, которые добавила, чёрт бы тебя побрал». — Ты должен верить своему учителю. Что бы ни случилось со мной, знай, ты будешь в безопасности. Глаза Бинхэ горят подобно звёздам. Приходится посмотреть куда-то вперёд — выше макушки протагониста, — чтобы не улыбнуться и не почувствовать себя большей сволочью. Да, оригинальный Ло Бинхэ — Белоглазый волк, который таил ненависть с четырнадцати и с течением времени научился безошибочно манипулировать людьми, добиваться желаемого во что бы то ни стало. Однако в настоящем перед Шэнь Юанем стоит ребёнок — напуганный после первой встречи с демоном, похищением и угрозой для жизни. А потом мучительная тоска достигает сердца — Шэнь Юань делает шаг назад. Заметив румянец на щеках ученика, вовсе тушуется и невольно прячет собственное волнение за кашлем в кулаке. Конечно, столь неприглядный вид взрослого мужчины смутит подростка, к тому же… — Учитель? — Да? — отзывается близнец Шэнь Цинцю. — С вами ничего плохого не произойдёт. Я сделаю всё, чтобы никто не посмел вам навредить. Однако есть кое-что, что волнует этого недостойного денно и нощно... — О чём ты, Бинхэ? По-хорошему, пора бы привести Нин Инъин в чувства и убираться подальше. Миссия выполнена — и ладно. Будь ты хоть тысячу раз известный заклинатель, негоже стоять босым и полуголым, когда волоски на руках встают дыбом от холода камня. Тратить ци на согревание тела стало бы расточительством. Ло Бинхэ мнётся на месте, поднимает и опускает пушистые ресницы. Не счесть его очаровательным, не прозвать мысленно невинной белой овечкой — оказаться слепцом. Шэнь Юань смотрит выжидающе и наконец-то получает смущённый ответ: — Этот ученик сперва хотел бы задать учителю вопрос, если вы не возражаете. — Слушаю.[Плюс пятнадцать очков за увеличение степени глубины персонажа. Плюс пятнадцать очков философствования.]
Что? У Системы сбой или как понимать подобные выкрутасы? Шэнь Юань готовится услышать следом астрономическую сумму на списание, но подозрительная тишина усыпляет бдительность. Не сразу удаётся понять, что Ло Бинхэ высматривает разрешение по лицу. — Ло Бинхэ, ежели собирался говорить, отчего язык проглотил? Речь зайдёт о Цинцю? Временами Юань ловил себя на осознании, что его поведение было схоже с поведением Лорда пика Цинцзин. Не оригинального ублюдка, а именно близнеца, который рыл голыми руками землю; этими же тонкими руками, будучи мальчишкой, затащил новоявленного брата в заброшенный дом, выхаживал и добывал для обоих еду. Шэнь Цинцю говорил о прошлом мало. Проще: не говорил ничего, кроме как «сбежал из рабства», и всячески увиливал от пояснений. Любопытство сжигало нутро, и Шэнь Юань поклялся выведать куда больше подробностей, а не сухие ответы, подразумевающие заботу-неведение. Очевидно, главный злодей не просто не планировал делиться болью - защищал от неё брата (?). А-Цзю не был любителем молоденьких девушек, заклинателем-развратником. Юэ Цинъюань в одном из писем как бы ненароком, в непозволительно мягкой форме упомянул, что глава пика Цинцзин наведывался в весенние дома. Только одному Шэнь Юаню было известно, что ни о каких плотских утехах не могло бы и речи — брат часто не мог спать в одиночестве. (кто дружит с проститутками? кто не смотрит на них свысока и не считает за падаль? либо ублюдок, либо человек с сердцем.) Шэнь Юань до сих жалел, что однажды позвонил пошутить на тему того, а не завелась ли у Шэнь Цинцю сердечная подруга. Хотя в шутке сквозила горечь от страха, что сюжет повторялся практически в точности, а вскоре любимая ученица подвергнулась бы домогательствам со стороны учителя, сомнения были развеяны ударом веера по лбу: «Если бы кто-то не пропадал у Му Цинфана и занимался бы делами здесь, мне не приходилось бы посещать город». Шэнь Цинцю не мог спать. Не мог спать один. До сих пор. В последний год перед длительным путешествием казалось, что всё пришло в норму. Шэнь Цинцю разве что продолжал ворчать, нарочито громко заваривая ранним утром чай, а накатывающее вечерами и посреди ночи вдохновение изливал на бумаге — оттого запах чернил, звук разрывающихся в негодовании листов и извечный аромат чая мешали спокойно спать. Так или иначе, бессмертные гораздо меньше нуждались в отдыхе, да и ссориться с близнецом — нет, увольте. (Шэнь Юань испытывал вину.) В предыдущем мире остались два старших брата и младшая сестра. Влияет прошлое на это настоящее или нет — загадка. Но складывалось впечатление, будто Шэнь Цинцю был всегда — те же жесты, одни привычки. Различия лишь в характере и мировоззрении. — Учитель, вы хотите меня выгнать? — Ло Бинхэ сглатывает ком в горле, и некогда светящиеся глаза нынче странно блестят. Чего? «Эй, главный герой, тебя волнует обучение? С тебя едва не содрала кожу когтистая демоническая тварь, перед носом упала огромная балка, а ты интересуешься этим? Раз берёшь смелость заводить разговор, так не ходи вокруг да около. Скажи прямо и без обиняков: «Вы собирались меня погубить, но случайно упавшая балка вам помешала? Или вы как-нибудь сделали так, что она рухнула и придавила Ди-эр, невзирая на вервие бессмертных, запечатавшее вашу силу?». — С чего, позволь поинтересоваться? — Этот ученик ничего не смог сделать, чтобы помочь вам. Если бы не мудрость учителя, мне не удалось бы ускользнуть и ослабить путы на ваших руках. Боюсь, вы и шицзе могли погибнуть. Хочется захохотать. Рассмеяться до слёз от абсурдности заявления Бинхэ. Правда в том, что Шэнь Юань поступил как ублюдок. Высокоморальный, принципиальный и желающий жить, но ублюдок. Где мудрость? В натравливании кровожадной твари на четырнадцатилетнего мальчишку, лишь бы с самого не сняли кожу? Использование лазейки, согласно коей Гордый Бессмертный Демон защищён? Где справедливость? Почему Самолёт пошёл легчайшим путём клише и написал судьбу героя такой? Да, отомстил обидчикам и обзавёлся гаремом из красивых сестричек, где одна другой краше; да, стал великим. Но то, что испытал Ло Бинхэ до становления Императором, ужасно. — Ты молодец, Бинхэ. — Но… — …Полагаешь, что Лорд Шэнь тебя ненавидит, я прав? Что тебя будут ругать и снова накажут? В том, что мы попали в ловушку Ди-эр, не было твоей вины. В яблочко. Щёки юноши с нежно-розовых становятся белыми, взгляд стыдливо обращён в пол. Притворство иль нет, зато сказанное Ло Бинхэ патокой разливает тепло в груди. В самом деле его беспокоит жизнь и здоровье посторонних? Ладно, Нин Инъин как-никак одна из ключевых персонажей и будущая жёнушка — её важность ясна. Но если допустить шальную мысль, что ещё не Императора трёх миров с детства можно умаслить хорошим отношением и смягчить месть, получается неплохо. — Учитель, я вовсе не это имел в виду! — испуганно восклицает Бинхэ. — Лорд Шэнь великий заклинатель! Такой же великий, как вы! «Как я? Ло Бинхэ, да если бы не твой оригинальный учитель, я бы помер где-нибудь в канаве или побирался бы на улице!» — Ло Бинхэ, я скажу это один раз и больше мы не вернёмся к данному разговору, — твёрдо произносит Шэнь Юань, стараясь подражать близнецу, но не полностью. — Шэнь Цинцю может быть строгим — критикующим, требовательным, категоричным и не скупится на хлёсткое слово. Однако мне ли не знать, как рьяно он отстаивает тех, кто ему дорог? Нет предвзятого или непредвзятого отношения, есть особый подход к обучению каждого, Бинхэ. Никто не станет безосновательно прогонять ученика, понимаешь? Этот Шэнь взял на себя ответственность направлять тебя — значит, он сдержит обещание. — Учитель… — благоговейно выдыхает Бинхэ.[Плюс сто очков! Поздравляем!]
«Система, тебя взаправду закоротило? Какого лешего за нормальные поступки ты грозишься вычитать очки, а за полную лажу в стиле Братца Самолёта их даришь? Раз такая щедрая, верни мне баллы за помощь в деле!» Ло Бинхэ бросается в объятия со всей юношеской прытью — обнимает за талию и прижимается щекой к груди, где гулко бьётся сердце. Оттолкнуть его почему-то не хватает сил.***
— …Брат Юэ, — Шэнь Юань почтительно кланяется главе школы. Позади, как утята иль нашкодившие щенки, стоят ученики и смиренно ожидают разрешения вернуться в комнаты и отдохнуть после путешествия и пережитых кошмаров. Всё-таки первое серьёзное задание останется в их памяти навек, учитывая, что от Кожедела некоторые пострадали. Юэ Цинъюань светится как начищенный медяк. Его умиротворённое лицо и сдержанный, временами донельзя мягкий характер скрывал внутри волевого и сильного человека — главой школы "ни за что" не становятся. И невзирая на напряжённость между ним и Шэнь Цинцю, младший близнец старался быть непредвзятым. — Как ты, Юань? — В порядке, благодарю за беспокойство. Это также не было ложью. Если тебе удалось вырваться из когтей смерти (с Ди-эр именно когтей, а не лап), не потерять достоинство перед юными заклинателями и толкнуть весьма сносную речь для главного героя, жаловаться незачем. Пока что настораживала, если дозволено выражаться так, лояльность Ло Бинхэ и какая-то щенячья преданность. Не задумываясь, будущий завоеватель миров пытался защищать учителя, бросался высокопарными речами. Разумеется, проще списать на нежный возраст и типичный «подростковый максимализм». Но когда в глазах читается решительное желание служить, благодарность от жалкой склянки с лекарством и горькая жалость из-за непонятно откуда взятого чувства вины, любому станет не по себе. Нынешний Ло Бинхэ — Белый невинный лотос — сбивает с толку своим несоответствием с оригинальным. — А как ученики проявили себя? — Честно говоря, — Шэнь Юань сжимает веер, чуть дёрнув головой, — неважно. — Ничего, это их первое задание. Всем следует отдохнуть, — уголки чужих губ приподнимаются в ласковой улыбке. Если бы. Шэнь Юань смотрит на учеников. На данный момент самым сильным справедливо было считать Мин Фаня, который сносно справлялся с мелкими поручениями и на достойном уровне показал умения в расследовании дела Ди-эр. И от раздумий о том, каким именно образом из худого, но привлекательного мальчика-сироты вырастет лютый зверь, под веками неприятно жжёт. «Что за сентиментальность, Шэнь Юань? Жалеешь другого Мин Фаня, коего убил другой Ло Бинхэ?» Ло Бинхэ предстоит упасть в Бесконечную Бездну, вернуться через пять лет и совершить кровопролитие. Этот хрупкий белый цветочек, маленькая белая овечка, что послушна и не меньше упряма, отрубит у собственного учителя руки и ноги, отрежет язык и избавит от глаза. Час ещё не пробил, зато уже невыносимо тяжело из-за того, что вполне осознанно придётся сбросить Бинхэ в Ад. Шэнь Юань постарается избежать этого немаловажного витка сюжета во что бы то ни стало. Стоя вполоборота, он задумчиво глядит сквозь изрядно утомлённую троицу в светло-зелёных одеждах, и онемевшими губами проговаривает: — Отдыхать мне некогда. Ежели брат ушёл в медитацию, полагаю, обязанности пикового Лорда — мои обязанности. Некоторым ученикам следует дать дополнительную нагрузку, — чуть помедлив, добавляет. — Пробелы в обучении — исключительно моя вина. «Система, если я дам Ло Бинхэ новый сборник с правильными техниками, с меня спишут баллы якобы за ООС? Как я понимаю, для демонстрации открытого расположения рановато. Да и если я буду вести себя чересчур подозрительно, он быстрее возненавидит меня, полагая, что я пускаю пыль в глаза, притворяясь хорошим.»[Как учитель Ло Бинхэ, хост может воспользоваться данными ему полномочиями.]
Отлично. После того, как Мин Фань подсунул младшему соученику неправильный сборник, все ученики, кроме Ло Бинхэ, улучшили навыки. Ясно ведь, что, соблюдая неправильные правила, застопориваешься на месте и тем самым рискуешь навредить совершенствованию. «Шутка» затянулась, поэтому нельзя было позволять ей продолжаться. — Шэнь Цинцю изъявил желание дождаться тебя. Юань замирает. Скрывается по привычке за плавно движущимся туда-сюда веером и произносит вслух: — В самом деле?.. Что ж, тогда мне следует поспешить. Брат наверняка разгневается из-за того, что я опять возвращаюсь поздно. Спасибо, глава Юэ. Ученики почтительно кланяются и под одобрительный жест Старейшины (и учителя) уходят. Только Ло Бинхэ замирает, словно собирается что-то сказать, размыкает губы, но сдаётся и послушно идёт за остальными. Обратный путь он держал верхом на лошади, а не в повозке, и за потраченную круглую сумму Юань готовился отвечать перед близнецом. Пошипит, что на зверьё негоже тратиться, да бросит нечто в духе: «У тебя была прекрасная возможность избавиться от проблемы, а ты её упустил. Беспечно доброе сердце когда-нибудь подведёт тебя». Затем нальёт горячий чай и последнюю сладость кончиком сложенного веера пододвинет к брату с напускным равнодушием, ибо оба любят вкусности. Когда-то Шэнь Цзю воровал конфеты на рынке, как сам говорил, от скуки. Насильно запихивал сворованное в рот «правильного» брата и долго причитал, что лучше бы съел сам, а не делился.