[Система готова служить Вам двадцать четыре часа в сутки. Хост желает узнать количество имеющихся очков за прохождение Арки?]
«Чёрт с ними — не до этого сейчас. Мне померещилось, или отношения между А-Цзю и Лю Цингэ улучшились? Или наоборот? О миссии антагонист почти ничего не рассказывает, обходясь дежурными фразами про предсказательницу-шарлатанку из рода демонов, а возникшее напряжение полагаю, из-за моей ночной истерики.»[Система спешит напомнить повторно: столкнувшись с Желторотыми гигантскими лягушками полнолуния и испытав сильнейший стресс, персонаж Шэнь Юаня духовно пострадал и заставил многих заклинателей переживать. Согласно отчётам, недавний инцидент произвёл сильное впечатление на глав пиков, скорее, из-за действий Шэнь Цинцю.]
«А поконкретнее можно, солнышко? Я в гадалки не нанимался, а тупой романчик тупого автора, который напоминает мне пугливую серую мышь, сворачивает куда-то не туда.»[Главный злодей предупредил главу школы о случившемся и незамедлительно направил Мин Фаня на гору Байчжань с посланием. Система полагает, в письме была выражена завуалированная просьба оказать помощь хосту.]
Чего-чего? Хаотичные мысли разбавляет голос Вэй Цинвэя, явно не впечатлённого целью собрания. Открытой конфронтации с ним не было, но хорошим товарищем для Цинцю из-за неумения шутить никогда не сумел бы стать (и не исключительно из-за неудачных попыток разбавить обстановку). Тем более, когда дело касалось личного — того, к чему брат относился серьёзно, что горячо оберегал: — В последнее время, похоже, на наших многоуважаемых мастеров с пика Цинцзин сыплется череда неудач. — Похоже, многоуважаемый мастер Вэй Цинвэй запамятовал, что именно наш пик остановил демонов. Все бои выиграли ученики с нашего пика, — насмешливо произносит Цинцю и гордо вскидывает подбородок. — Конечно, нельзя не упомянуть Бога войны и деву Лю, смелость коей внушает надежду на подрастающее поколение. Однако, к глубочайшему сожалению, ничьих боле заслуг признать не могу. Или шиди желает поспорить? Мастер Вэй сжимает ладони в кулаки, но не отрицает. По сути, брат говорит чистую правду, пусть и приправленную дерзким тоном. На момент демонической осады школы Шэнь Цинцю и Шэнь Юань были единственными опытными заклинателями, способными не позволить свершиться массовому кровопролитию адептов. А то, что Лю Цингэ вышел из медитации и появился в нужный момент — заслуга расторопного Лорда пика. Занятно, что вечно хмурый Лю Цингэ не буравит всех взглядом, а подпирает стену, сложив руки на груди и смежив веки. Обманчивая безмятежность, зато никаких метаний молний и напряжения, когда проще отпустить дикаря, как молвит насмешливо брат, выпустить пар. — Юань, — ласковым тоном начинает глава школы, — ты уверен, что остаться отдыхать — не лучшее решение? — Сколько можно отдыхать?! В слегка высоковатом возгласе истины ровно половина. Шэнь Юань тактично умалчивает, что после увиденного во сне опасается будущего, машинально жаждет сбежать. Ибо что это было? Чтобы меч подчинялся полукровке, а сам Ло Бинхэ разбрасывался непонятными фразами? Надо бы с ним поговорить. Почему-то Юань оставался уверенным, что протагонист порывался навестить своего учителя. Косвенным доказательством выступал нечаянно подслушанный утренний разговор брата и Мин Фаня. Подниматься рано утром Юаню давалось нелегко, а после того, как уснул ближе к рассвету на руках главного злодея, — и подавно. Но разговор Ло Бинхэ и Мэнмо напрягал, как и его содержание. А если юноша получил наказание от Цинцю и вмиг воспылал той самой ненавистью? Вдруг демон запудрил ему мозги, пообещав всякого, включая голову учителя на блюде? — Я обновлю барьер, а старшие ученики ещё раз тщательно проверят Хребет Цанцюн, — настаивает Юэ Цинъюань. — Не странно ли, что Лорд пика и Старейшина Шэнь стали чаще отправляться на задания? — Но прежде так и было. Не стоит мне впустую отсиживаться в Бамбуковом лесу, ежели Му-шиди утверждает, что я полностью здоров. Уважаемый глава может обновить барьер, а ученики исполнить поручение и заглянуть во все уголки школы и без моего присутствия. Столкнувшись с нечитаемым (для других) взглядом брата, Юань сглатывает вязкую слюну. Безопасный план для «психологической разгрузки» предполагает две вещи: сменить обстановку и не позволить Белому лотосу скатиться до оригинального Ло Бинхэ. Как бы ни было неприятно признавать, вероятно, отделить дражайшего брата от Бинхэ необходимо. Талантливые ученики сами отправляются на миссии. Юноше не повредит немного проветриться — плевать, что затея невероятно рискованная. Несуществующий в оригинале персонаж, попавший в ПГБД непонятно каким образом, которому грозит становление человеком-палкой, уповает на удачу. Что за умора! — Насколько я помню, — с напускным энтузиастом продолжает Юань, — Лорд Шан лично собирался договориться о поставках приправ. Правильно, Шан-шиди? — Я-я?! — Шан Цинхуа чуть ли не подпрыгивает, выпучив глаза. «Самолёт, сволочь ты этакая! Меня непонятно как засунули в Царство снов будущего обладателя легендарного гарема, и в том есть часть твоей вины!», — очень жаль, что горе-писака не умел читать мысли. Приятельские посиделки за чаем? Ха! Самолёту придётся подвигаться и высунуть свою мышиную задницу из норы. Вылавливать Лорда Аньдин всякий раз на пике, придумывать для встреч различные поводы — так и до дурных слухов недалеко. — Вспомни, шиди, — с нажимом. «Система, маякни ему!»[Отказано. Система не располагает такими возможностями. Штраф составляет сто пятьдесят баллов. Пожалуйста, не пытайтесь нарушать правила.]
«Обдирают как липку! Жульничество средь бела дня! Ты заодно с этим недоразумением, которому не надо было никогда в жизни ударяться в писательство? Чтоб его током вновь шарахнуло, а тебя закоротило заодно!»[Минус триста баллов.]
Наверное, Самолёт чувствует, что его ожидает, если в сию секунду «воспоминания» магическим образом не всплывут в его недалёкой головушке. Потому что на лице читается такой спектр эмоций, что заинтересовывается и Бог Войны. Лю Цингэ привычно хмурит брови — зрелище эффектное, когда яркими картинками всплывают фрагменты его боёв с подопечными или демоническими отродьями. Такой взгляд сулит переломанные кости, а то и хуже. — Ох, верно, — блеет Цинхуа. — Да-да!.. Всё так, братец… Шэнь-шисюн! Слава всем существующим Богам! — У нас проблемы с доставкой продуктов? Радость омрачает — ну кто бы мог подумать! — Юэ Цинъюань. Немудрено, что Цинцю раздражается, когда вечно внимательный глава (не постоянно, но иногда уж лучше бы) начинает проявлять настойчивость. — Никаких проблем, — в один голос. Стушевавшись, Самолёт, как подобает Лорду пика Снабжения, мямлит в качестве пояснения: — Более выгодные условия, сами понимаете…***
— Учитель! «Как и ожидалось», — вздыхает Шэнь Юань и останавливается, заведя руки за спину. Главный герой выглядит порядком запыхавшимся — причина отработки «недостойного поведения»? Неприятно, что метаться меж двух огней почему-то приходится несчастному попаданцу, который, больше к сожалению, знает финал. Участь человека-палки ой как незавидна. Шэнь Юань не мог защищать Ло Бинхэ, грозясь тем самым подорвать доверие близнеца и испортить отношения с ним — с тем, кого ближе нет. Не мог позволить своими действиями вложить в голову Бинхэ и кроху мысли о том, что глава пика бывал неправым. Как и не мог отрицать, что доля истины в наказаниях от Цинцю имелась, потому что в будущем из терпеливого юноши вырос бы кровожадный и мстительный демон. Сложно. Невероятно сложно. Знания — сила? Колоссальное заблуждение! Шэнь Цинцю предпочёл бы проживать с братом где-нибудь на окраине тихого города, преподавать местным детишкам каллиграфию, заниматься изучением растений и животных из придуманного Самолётом мира; не знать ничего ни о Системе, ни о грядущих кровопролитных войнах. Прожить тихую, мирную жизнь с антагонистом и встретить смерть во сне — без пыток, потери конечностей. — Здравствуй, Бинхэ. Как ты себя чувствуешь? Обидно, что с течением лет угадывать эмоции Белого лотоса труднее. Страдальчески-виноватое лицо юноши сменяется решительным. — Этот ученик в порядке. — Позволь проверить, — не дожидаясь позволения, Юань обхватывает чужое запястье, чтобы выявить тёмную энергию. — Похоже, демону снов не удалось тебе навредить. Учитель рад, что всё обошлось. Но никто не должен знать об этом. Шэнь Юань старается не смотреть в лицо будущего Императора трёх миров и неспешно шагает по лесной тропинке. Аромат бамбука помогает достичь мало-мальского спокойствия, но обманываться не получится. Мэнмо не оставил никаких следов, а некогда невинная белая овечка определённо много чего не договаривал. А как иначе? Важнейших арок нельзя избежать — пленнику адской машины и её создателя остаётся стараться корректировать продырявленный во всех местах сюжет, чтобы быть на плаву. — Учитель, — в меру уверенно зовёт полукровка, и Шэнь Юань оборачивается, — позвольте этому ученику узнать… Что вам приснилось? Демон снов навредил вам? Какие чистые, честные глаза. Несомненно, оригинальный главный герой мог запудрить мозги кому угодно при желании. Белоглазому волку ничего не стоило говорить правильные вещи, улыбаться, а за спиной сжимать клинок, готовясь нанести смертельный удар. Но это… Это ведь Бинхэ. Признаться, ни одна иллюстрация или красочное описание внешности не шли в сравнение с тем, что имел возможность узреть Шэнь Юань. Милый мальчик превратился в прекрасного юношу с твёрдым духом, обещая непременно вырасти в харизматичного красавца, будоражащего людские (и не только людские) сердца. Разлёт бровей, чётко очерченные розовые губы и прямой нос — воистину, не было среди учеников всех пиков никого, кто годился бы в подмётки главному герою. Выкладывая карты на стол, будь готов к тому, что их используют против тебя. Система утверждала, что попаданец мог изменить ход событий и, естественно, изменить поведение персонажей. Но никто не предупреждал, что персонажи — не просто придуманные кем-то абстрактные фигуры, а многогранные личности со своими переживаниями, страхами. Шэнь Юань вздыхает. Видимо, подготовить участь пленника темницы для себя же разумнее, чем для Цинцю. — Мне снился кошмар, Бинхэ. — Этот ученик виноват, что… — Ученик не виноват ни в чём, — осекает Юань и кладёт ладонь на плечо юноши. — Внешняя картина порождается сердцем. Твой учитель позабыл о важном, поэтому уходит. — Опять? В его «опять» столько неприкрытой тоски, что мурашки по коже. Поддавшись какому-то внезапному внутреннему порыву, Шэнь Юань вынимает из пушистых, чуть волнистых от влажности и из-за обещанного дождя, волос маленький листочек. Пусть Бинхэ никогда и ни на что не жалуется, он тоже нуждается в обыкновенной заботе. — Да. Отправятся я, Шан-шишу и пара адептов с пика Цяньцао. Неужели не дышит, когда Юань невозмутимо не выбрасывает прочь листок, а кладёт тот в раскрытую ладонь юноши? Нет, глупости. Когда занимаешься физическими упражнениями и дико устаёшь, выровнять дыхание стараешься различными методами — вплоть до тех, чтобы перестать дышать вовсе и не закашляться. Тренировки на пике в качестве ученика едва не доводили Шэнь Юаня до безумия. У обоих близнецов было прирождённое чувство вкуса, тяга к музицированию, литературе и прочим наукам, соответствующих пику. Однако физические данные младшего из братьев хромали. Не то чтобы Юань казался безнадёжным или напрочь неумелым, но превосходство А-Цзю охотно признавал без обид и зависти. Да и как бы посмел? С собаками за еду дрался антагонист, беззастенчиво воровал конфеты, используя ловкость и подвешенный язык, также он. — Если честно, я давно подумывал, чтобы и тебе дать важное задание. Как ты знаешь, лучшие ученики отправляются исполнять мелкие поручения главы без сопровождения мастеров. Так как я вижу в тебе талант и весомые успехи, — Шэнь Юань потирает подбородок, — нет смысла тянуть. Хочешь отправиться завтра? — Учитель желает, чтобы этот ученик уехал? — Верно, и чтобы с достойным результатом встретил своего учителя, — улыбка искренняя, вопреки сомнениям в том, что удаётся успокоить юношу. Убедить: проблема не в нём. Не в этом Ло Бинхэ. В будущем счастливый обладатель прелестнейших сестричек и безукоризненный победитель по жизни, властелин демонов и тот, кому непременно воздастся за страдания в детстве, Бинхэ вдруг крепко над чем-то задумывается. Шэнь Юань оглядывается, гадая, как скоро прибудет вечно заботливая первая любовь основы романа — Нин Инъин. Да, ход событий изменён невольным вмешательством ложного учителя, но чтобы настолько? «Ло Бинхэ, Ло Бинхэ… — сокрушается Шэнь Цинцю, — тебе бы в перерывах обольщать красавиц с пика Сяньшу и держаться поближе к влюблённой в тебя соученице, а не выискивать меня. Ну что за очаровательный, старательный юноша!». — Все демоны плохие? — М-м? — Все ли демоны заслуживают смерти? Бывают ли исключения, учитель? — Кому жить, а кому умереть — кто возьмёт на себя право судить? Но, — Шэнь Юань делает паузу и прижимает кончик веера к губам, — если кто-то родился, это обязано было случиться. Возымеют ли громкие слова нужный эффект? Поучать других всегда приятно, тем более когда слушатель внимает, впитывает всё как губка. Поглядишь на главного героя — и тепло становится на душе. Отрадно. …Покуда не вспоминаешь монстра из кошмаров, кто будет издеваться годами и не позволит смертью завершить муки. — Если учитель пожелает, этот ученик мог бы приготовить еду, которая поможет восстановить силы. Какое заманчивое предложение, но дела не ждут. Чует сердце, если отсрочить поездку на часик-другой, мышиное порождение в лице Лорда Аньдин непременно придумает какое-нибудь искусное оправдание, дабы никуда не ехать. Шан Цинхуа выглядит простовато, не получает заслуженное из-за количества возложенных на него забот уважение, но назвать его полным идиотом — крупно ошибиться. В конце концов, что-то да в мозгах Самолёта варится. Какую Вселенную забабахал! — Боюсь, сегодня не успеется, — и стоит плечам полукровки понуро опуститься, Юань подбодряет. — Но мне бы очень хотелось… М-м-м… Попробовать что-нибудь сладкое. Например, османтусовые пирожные. — Правда, учитель? Если Ло Бинхэ кормил самых близких и любимых жёнушек, а те никогда не жаловались, верно, стоило бы воспользоваться подвернувшейся возможностью проверить: так ли хорош Император трёх миров в кулинарном деле? Приготовить плошку вкуснейшей каши сумеет всякий (не Юань), а вот с выпечкой придётся знатно попотеть. Вдобавок, сестрички из гарема Ло Бинхэ обязаны ему будут! Не может же главному герою даваться всё с первого раза? А так получится убить трёх зайцев разом: умаслить расстроенного Бинхэ, отведать вкусностей и заодно позволить ученику попрактиковаться. — Да, с удовольствием.[Начислено пятьдесят очков крутости главного героя. Поздравляем, хост отлично справляется!]
«Явилась, мошенница?! Спасибо и на том!»[…]
— Ученик приготовит пирожные, — Бинхэ улыбается так ярко, что над ним вот-вот появится Золотой ореол главного героя. — Скажите, учитель, куда вы направляетесь и как скоро вернётесь? — Близ города Юн, в неизвестной пещере, растут цветы, коим приписывают демонические свойства. Но это лишь слухи, — младший Шэнь медленно размахивает веером. — Поэтому город Юн станет последним пунктом назначения. Полагаю, к исходу месяца мы снова встретимся. — Демонические цветы? — М, — кивок, — цветы-оборотни.