Привкус горечи

      - Да, дядя, самолёт только что приземлился. Я уже вышла. Через сколько водитель будет? Я просто хочу забежать в кафе. Хорошо, за пять минут успею.       Ожидая чемодан на ленте в аэропорту, девушка успела вдоволь насладиться этим местом. Аэропорт был полностью отстроен. Помниться, года она полтора года наз улетала, то тут не было ни одного места, где можно было покушать, не было сувениров. Ничего. Тепеперь же "Гермен" был полностью оборудованным аэропортом. В нём даже можно потеряться.       Получив свой маленький белый чемодан, девушка направилась в кафетерий по указателям.       - Здравствуйте, что вы желаете?       - Можно пожалуйста что-нибудь бодрящее, но не эспрессо.       - Латте, капучино?       - Мятный латте пожалуйста. С собой.       - Большой, маленький?       - Большой. И, пожалуйста, апельсиновый сироп туда.       - Как вас зовут? На стаканчике имя написать.       - Лазари.       Лазари несла бумажный стаканчик со своим именем, расслабленно потягивая напиток из трубочки. Аэропорт она преодолела быстро, оставалось дождаться машину.       Проходя рядом со стоянкой, она подметила, что ну уж очень изменилось место: стоянка увеличилась, появилось много баннеров, добавились клумбы, с пока нераспустившимися цветами. Оно и не удивительно, ведь на дворе стоял январь, а точнее пятое января, когда основные морозы проходили по Великобритании. На удивление этот год был очень уж холодным. Обычно, когда наступала зима, то ниже, чем до минуса пяти нп доходило, а тут минус двадцать.       Лазари поежилась. Целый год она не была знакома с такими морозами, разъезжая по винодельням, находящихся в тёплых регионах, она и забыла о том, как на самом деле страшны настоящие морозы. А ведь основной снег приходится на конец января и начало февраля, поэтому на ледяных горках есть ещё время повеселиться.       Увидев чёрную тонированную машину, Лазари, перепрыгивая бордюры побежала к ней. Латте девушка допила по дороге к транспорту, который даже не заехал на стоянку. Было бы слишком трудно это сделать по причине слишком большого потока машин.       Молодой шофёр проворно выпрыгнул из машины, забрал чемодан у Лазари, открыл дверь перед ней.       На заднем сиденье Лазари непомерно понравилось. Благодаря своему росту она могла свободно вытянуть ноги, и не беспокоиться о том, что предоставит кому-то неудобства. Если бы ещё этот "Кто-то" был.       - Да, дядюшка, - позвонила она ему, спустя недолгое время поездки, - уже полчаса примерно едем. Да, никаких проблем с багажом. Мы остановимся в каком-то отеле? Да-да, спасибо. Ну хорошо. Что? А почему это? Через неделю? Хорошо, я поняла тебя. Ага, пока.       Пакуло оповестил племяшку не очень хорошим известием: и он, и Маргарита вынуждены были уехать на именины какого-то дальнего друга Бианчи. Лазари не сильно озадачилась этим, хотя бы ла расстроена.       - Чарли, поспеши, мы же ведь на ужин не хотим опоздать.       - Но мистер Вонка, я очень устал, - почти захныкал Чарли.       - Сейчас поедим и силы к тебе вернутся.       - А у вас видимо вечный двигатель внутри, что вы никогда не устаёте.       - Глупости, Чарли, я такой же человек.       Уставший ученик ещё что-то пробурчал под нос, но дальше спорить с "вечным двигателем" не стал. Он уважал мистера Вонку, у которого учился кондитерскому ремеслу более четырех лет. Казалось, он изучил уже всё, что знал, ай нет. Некоторые цеха учитель до сих пор не показывал.       Зайдя в дом, Чарли не поприветствовал родню. Он обратил внимание на какое-то слишком счастливое лицо своей мамы, дедушек и бабушек. Разговаривая по телефону, она почти никогда не говорила громко, а сейчас улыбалась, смеялась во весь голос. Видимо, ей звонила какая-то давняя подруга.       - Чарли, это тебя, - она, отдала трубку сыну, сидящему за столом.       - Слушаю, - осторожно отозвался парень. - Да?! Серьёзно? - парень выскочил из-за стола, стал расхаживать по дому. - Я тогда к тебе сейчас приеду. Нет? Поч... Ах, вот оно что. А что ты сейчас будешь делать? Какой? Я не слышал. Нужно будет посмотреть. Ты сейчас будешь смотреть? Хорошо. Ой, а там ещё один недавно вышел... Да, именно он. Смотрела? А что ты не смотрела? Ну думай-думай, я тоже подумаю. Кто? Ты не бредишь? Да ладно-ладно, извини. Ну конечно. Ты думаешь мы тебя выгоним? Не смеши. Мы же пять лет не вились. Я? А пускай это будет сюрпризом. Ну а свой ты можешь сказать... Сто шестьдесят? Каблуки тебе не помогут. Хорошо, иди. Спокойной ночи. Люблю тебя. До встречи.       Он медленно положил телефон на стол. Взгляд его устремился в одну точку. Учитель, сидящий рядом, внимательно посмотрел на мальчика.       - Кто это?       На лице Чарли сияла самая радостная улыбка. Она была даже шире, чем, когда его оповестили о том, что ему досталась фабрика.       - Помните, я часто упоминал одну девушку в своих рассказах? - Учитель кивнул. - Это было моя сестра, и она приехала из командировки.       - У тебя есть сестра? - уж очень удивился мужчина. В это время кот снизу обтерся об его ногу.       - Не по крови конечно, - пожал плечами парень. - Только на словах. Родственных связей у нас нет. Просто, мы с ней проводили так много времени вместе, что я её начал называть старшей сестрицей. Ей девятнадцать.       - Наконец-то она приедет к нам, - заулыбался дедушка Джо.       - Наверняка выросла красавицей, - ответил Джордж.       - Она и была красавицей, - начала говорить Роза. - Вся в маму.       - Я бы сказала, что она на отца похожа, - улыбнулась Жозефина.       - Чарли, а она тебе говорила, что привезёт подарки? - спросила Роза.       - Сказала. Даже представить не могу что она мне на этот раз подарит. Но судя по её загадочному голосу, там что-то грандиозное. Ещё сказала, что на неделе приедет машина с бутылками. Ну, вино. Сказала, что там лимитированная коллекция.       - Мне она сказала. А ещё нужно будет её встретить, она же не знает куда идти. И стол накрыть.       - Я встречу сестрёнку.       - Сиди, помощничек. Она даже ещё не приехала, - забурчал Джордж.       - Она приедет аж через неделю, - выдохнул Чарли. - Быстрее бы.       - А как зовут её?       - Лазари. Её зовут Лазари Мимингер.       - Лазари Мимингер?! - удивлённо произнёс кондитер, выскакивая из-за стола.       Одиночество опять застало Лазари. Тётя и дядя должны были приехать на выходных. Это значило, что она могла спать беспробудно хоть целых пять дней, но она не могла. Лазари пообещала брату Чарли Бакету, что она навестит их через пару дней. Перед братом она не могла не сдержать слова.       Этим же вечером Лазари заказала доставку на адрес фабрики Вонки. И довольная отправилась заниматься своими делами.       Плюхнувшись на огромный разложенный диван в общей гостинной, она легла звёздочкой. Нащупав пульт от телевизора, Лазари стала листать каналы. На этот вечер у неё в планах было посмотреть ужастик. Конечно девушка смотрела фильмы в поездке, но сейчас она была дома совершенно одна, потому что весь персонал отдыхал. Даже повар, который, казалось, работает круглогодично без отпусков. Так что завтрак, обед и ужин ей предстояло готовить в одиночестве, и в таком же одиночестве есть.       Лазари приготовила всё необходимое для просмотра ужастика: плед, чипсы, много подушек, чтобы уснуть. Хочется сделать отступление, что чипсами девушка баловала себя редко. Настолько, что ела их не более двух раз в год. Она была убеждена, что они очень плохо влияли на организм, но тем не менее иногда пренебрегала убеждениям.       Выбор фильма был не велик. Недавно вышло несколько новых картин, из которых Лазари решительно выбрала фильм под названием "Пила". Между прочим это была её любимая серия фильмов. Она с трепетом каждый год ожидала новую часть, вот только прекратила просмотр после "Пилы 4". Объяснила она это тем, что хотела посмотреть несколько фильмов сразу, а не томиться ожиданием. И этот момент наконец-то настал. Её хотелка сбылась. Её ожидала "Пила 5" и "Пила 6" на сегодняшнюю ночь.       Запасясь терпением и предположив, как она будет восстанавливать режим сна, она забылась в просмотре фильма.       Каждый новый ужастик был для девушки проверкой нервов, желудка и выдержки. Как долго она сможет не зажмуриться? Как долго не пискнет? Как долго не вскрикнет? Насколько её хватит, чтобы она не задрожала и не спряталась под одеяло или плед? Она знала, что до первой кровавой сцены.       После просмотра таких кровавых и психологических картин Лазари невольно становилось страшно находиться где угодно: будь то частный дом, квартира, поезд, да даже место, где много людей. Она ну никак не могла понять с чем это связано, почему она так ярко реагирует на такие картины.       Но больше всего её пугали ужастики с куклами. Человекоподобные куклы, фарфоровые, тряпочные, лоскутные, куклы-марионетки - все. Безусловно, были определённые, которые не страшились её, а умиляли, но в основном она с антипатией относилась к этому виду игрушек.       Маленькая кукла в "Пиле" постоянно казалась ей по истине пугающей. В фильме она просто навивала стойкое состояние дискомфорта, но вот если бы она встретила такое нечто в реальности, то определённо бы испугалась.       После очередной сцены с куклой Лазари выдохнула. Она по меньшей мере пять раз вскрикивала, зажмуривалась, затыкала уши, чтобы не слышать, как следующая жертва Пилы кричит. Девушка с облегчением поставила фильм на паузу и поспешила в уборную с телефонным фонариком.       Босыми ногами она прошлепала по ламинату, включила свет в удобной. Там тётя и дядя поменяли зеркало. Теперь оно было с подцветкой. А в шкафчиках томилось ещё больше самых разнообразных бутылочку. Тетя очень любила смотреть за собой и уделяла своей коже особое внимание. Без внимания не оставалась ни одна часть тела Маргариты. Она оставалась такой же стройной, как и четыре года назад, когда Лазари покинула семью Бианчи.       Идя по тёмному длинному коридору, Лазари светила под ноги.       - Что это? - вслух спросила она у себя, наткнувшись на отчётливое пятно на вычищенном полу. Она направила фонарик далее. Перед ней простерлись чьи-то следы.       Но не столько отметины на полу взбудоражили Лазари, как их размер: маленький, какого не бывает ни у одного человека, лишь у ребёнка. Но ведь ребёнок в грязных ботинках определённо не мог ходить по квартире.       Лазари наклонилась, докоснулась до следа. Он оказался мокрый. Она резко направила фонарик за угол, вперёд. За стеной скрылась какая-то тень, послышались еле слышные быстрые частые шаги. Это нечто было очень маленького роста.       Лазари отпрыгнула на два шага назад.       "Беззащитная девушка в огромной квартире с каким-то маленьким созданием, - подумала она. - Здравствуй, дурка".       - Я знаю, что тут кто-то есть! - повысила голос она. - Я же могу вызвать полицию!       Естественно вызывать девушка никого не планировала. Если бы кто-то ворвался в дом, то обязательно сработала бы сигнализация.       Гробовая тишина настораживала Лазари. Ее дыхание стало прерывистым, взгляд заострился. Она пригляделась к углу, где промелькнула тень Или это галлюцинация?       - Ну говорила же мне тётя, чтобы я чипсы не ела, - успокаивала себя девушка голосом. В тишине ей было намного страшнее.       Лазари сделала пару осторожных шагов по мокрому следу. Нет, ей не кажется - след есть.       - Да ну тебя! - сказала Лазари куда-то в пустоту и пошла обратно в ванную. Щеколда щёлкнула и она села на тёплый пол.       всё, что девушка смогла найти в ванне - бритвенные станки и полоски для депиляции. Это из опасного. Она же не могла вооружиться шваброй и выйти так к какому-то маленькому созданию с мокрыми ногами. Или же... Лазари представила картину, как она с полотенцем на голове и шваброй в руках отбивается от предполагаемых грабителей. Только откуда у них такие маленькие следы.       "Может правда показалось?" - какой раз выдохнула Лазари. Она на четвереньках подползла к двери, дотянулась до щеколды повернула ручку и... Увидела перед собой тёмно-карий глаз ребёнка, зрачок которого почти сливался с радужкой.       Захлопнув перед глазом дверь, Лазари зажала рот рукой. Она отодвинулась к стене в секунду. Пульс зашкаливал, гул от сердца стоял в ушах такой, что она не услышала, как обронила несколько бутылок с моющими средствами. Видимо их забыли убрать, когда тётя с дядей уезжали. Уже второй рукой девушка закрыла себе рот.       "Нет, звука я не издам" - подумала она и её глаза наполнились слезами. Она ещё плотнее прижала руки ко рту и носу, чтобы не издать ни единого всхлипа, вздоха или даже стука зубов.       За дверью послышались маленькие, словно детские, шаги туда-сюда. Существо ходило рядом с дверью.       От частого моргания слезы сами собой хлынули из глаз, покатились по щекам, по ладоням. Лазари медленно убрала руки ото рта и прерывисто выдохнула. Девушка проглотила вязкую слюну, превратившуюся скорее в ком. Шаги с другой стороны замолкли.       Несколько раз Лазари вытирала с щёк слезы рукавами пижамы. Она много раз прокрутила в голове план с полицией, но ей же не поверят. Да даже если и поверят, то это будет выглядеть как несуразица. Наряд приехал аристовыывть ребёнка.       Дальше подумать Лазари не успела. В дверь настойчиво постучали и послышались тонкое:       - Мисс Мимингер, я не хотела вас пугать. - Опять сутки, дерганье ручки. - мисс Мимингер, меня зовут Лерри. Я вас ничего дурного не сделаю.       Лазари молчала, до сих пор не издала ни звука. Она зажмурилась, спрятала голову меж колен.       - Это сон, сон, дурной сон, - зашептала девушка, хватаясь и оттягивая пряди светлых волос. - Сон, сон...       - Тогда, если вы не хотите открывать, - продолжил "сон", - то я буду вынуждена сама открыть. Я не хочу вас пугать.       - Не хочешь пугать, - повторила Лазари, рассмеявшись, - сон и не хочет пугать.       На губы Лазари попала капля солёной слезы.       - Я вхожу, - сказал голос с другой стороны, послышался какой-то скрежет в замке.       - Нет, - всхлипнула светловолосая, бросившись на дверь, но она уже была распахнута.       В маленьких руках существо держало мини-шпильку. Оно улыбнулось, вполне себе человеческим лицом, мерно засунуло шпильку в чёрные, как смоль, волосы.       - Добрая ночь, мисс Мимингер.       Существо, стоящее перед ней оказалось маленьким человечком с шеи до ног в ярко красном костюме. Видимо это была девушка, раз она говорила о себе в женском роде.       - О-о, - протянула она, - видимо я вас очень сильно напугала.       Лазари закрыла рот, поднялась. Она повернулась к зеркалу и не узнала себя: нижняя губа дрожала, вокруг глаз всё было красное, на щеках ещё блестели мокрые дорожки, смятые, прилипшие у лицу волосы торчали во все стороны, даже во рту Лазари смогла почувствовать их кофейный вкус от кондиционера.       - Да, пожалуй, - прошептала девушка, как она думала, в пустоту и направилась прямо в комнату, где смотрела ужастик.       - Мисс Мимингер, я очень-очень извиняюсь, что так вас напугала.       Лазари ничего не слышала. Она уже не освещала путь фонариком, а школа на ощупь. Сердце колотилось уже не так сильно, но уши заложило.       Девушка легла на диван, укрывшись всем, что было на нем. И в секунду уснула. Но правильнее было бы сказать, что она лишилась чувств.              Необычно спокойное утро встретил Дримросс. Не было никакого снега, никакого леденящего ветра, а только голубое небо с плавно плывущими облаками. Как будто бф ночью и не завывала никакая вьюга.       Лазари проснулась не сразу. Сначала она открыла глаза, увидела белый потолок, выдохнула и опять закрыла веки. Так девушка спала до десяти утра, пока звук машин не стал настолько громким, что заставило её невольно подняться.       В её воспоминаниях витал туман, но она точно помнила, как смотрела фильм, затем сходила в туалет, а потом легла спать.       Лазари направилась на кухню, потягиваясь, охая и ахая, потому что тело затекло. Вот только необычный запах тянулся из столовой. Словно тетя с дядей приехали.       "Повар же отдыхает", - подумалось Лазари, но она поймала себя на мысли, что возможно дядя просто что-то перепутал и повар никуда не уходил.       Войдя в столовую, Лазари встретили с пылу с жару блинчики с малиновым вареньем.       - Ого, вот вы умелец! - крикнула Лазари в соседнее помещение, соединённое с кухней.       - Ну, Вообще-то уме лица, - правил тоненький-тоненький голосок из кухни. Он показался девушке знакомой.       - Давно работаете тут? - Лазари села за стол. Приборы были идеально отполированы, а блинчики отличались румяностью.       - Да вот, с утра стала.       - Дядя говорил, что повара в отпуске. Он ошибся?       - Да, наверное в отпуске, - подтвердил голосочек.       - Наверное? - посмеялась Лазари. - А вы кто тогда?       - Я?       Из кухни выкатилась одна тележка, накрытая белой скатертью, а на ней стоял накрытый под нос. Лазари удивилась такому. Про автоматизированные тележки дядя ей ничего не говорил.       - Я, - послышался голос из-за тележки, от которого Лазари обомлела, а блинчик остался между щекой и нижними зубами. - Я Лерри, - обладательница голоса вышла и немного нагнулась вперёд в приветственном жесте. - Вообще, я ещё ночью вас потревожила, но вы видимо настолько устали с дороги, что пластом упали на кровать и не стали даже со мной говорить, - она звучно рассмеялась.       Тут же в голову Лазари нахлынули воспоминания этой ночи. Но в смете дня детское тело казалось не таким уж и страшным.       - Знаете, Чарли столько говорил о вас, что я решила лично убедиться в вашем, - она осмотрела сидящую растрепанную девушку с ног до головы, - великолепии. Он безустанно говорил о вас вечером. Да и тем более, - она ближе пододвинула тележку к девушке, - ваше вино так любит мистер Вонка. В его, как это называется, винном шкафу, да, очень много ваших бутылок. И из новой коллекции есть, которые с новогодними шапочками.       Лазари уронила вилку с наколотым блинчиком на тарелку, открыла рот, смотря на маленькую смугловатую фигурку в красном.       - Там чай, - она указала на закрытый поднос. - заварен по особенному. Специально для вас, мисс Мимингер.       Как она назвалась, Лерри, бегала в метре от девушки. Из удивленного лицо Лазари приняло смиренный вид, вид умиротворения и гармонии. Она медленно доживала блинчик, отодвинула тарелку, вытерла рот салфеткой.       - Подожди полчаса, - тихо сказала она, - я хочу одеться и привести себя в порядок. А чай подай чуть позже, когда я буду готова.       Лерри, поражённая такой проницательностью Лазари, даже слова не обронила, а укатила поднос с чаем обратно на кухню. Её пыл разгорелся настолько, что она не могла усидеть на месте и постоянно бегала по кухне, доставая разные продукты.       Пыл Лазари совсем приутих. Пару минут назад она была готова знакомиться с новым поваром, весело болтать и рассказывать истории. Сейчас, стоя перед зеркалом в той же самой ванне, где она этой ночью тихо рыдала от безысходности, она рассматривала свои разноцветные, наполненные ужасом, глаза. Снизу до сих пор валялись моющие средства.              - Ну мистер Вонка, ну отпустите меня сейчас. Я прийду, доделаю, - в какой раз взмолился Чарли, сидя на кресле перед книжным стеллажом.       - Как сделаешь, пойдёшь, - монотонно произнёс учитель, разбирая какие-то бумаги.       Чарли поверженного выдохнул.       - А мне никто не звонил? А то у меня телефон на беззвучном.       Учитель пару раз нажал на экран телефона, лежащего на краю стола.       - Нет.       Чарли опять выдохнул.       - А вот вы знаете, Лазари такая добрая.       - Ага.       - И милая.       - Ага.       - А ещё она никогда-никогда не скажет ничего плохого. Она любит вообще всех.       На удивление для самого себя, кондитер на секунду перестал выводить идеальным почерком буквы. Он на секунду поднял глаза. Ученик его, опрокинув голову назад, мечтательность смотрел в белый потолок и рассуждал о девушке.       - Она замечательная. Такая, - он поднял руку, сделал ею замысловатый взмах в воздухе, - родная что ли. Как мы любим родителей, так я люблю и её. Ну, не как родителя, а как старшую сестру конечно.       - Читай, Чарли.       Парень резко поднял голову:       - Ну вы и вредный, учитель, - буркнул Чарли, опуская глаза в книгу.       "Вредный, - повторил про себя Вильям, ухмыльнувшись. - А ты настойчивый".       В подтверждение мыслям Вонки, Чарли снова начал свою тираду:       - Эй, вредный учитель, может, вы всё же меня отпустите?       - Уж после обзывательство, точно не отпущу.       Чарли фыркнул, опять откинулся назад.       - Десять утра, - жалобно выдохнул он. - Среда... Середина недели...       - Чарли, я работаю.       - И приехала сестра, - ещё громче, почти белугой, завыл Чарли. - А вы не хотите меня отпускать! - он страдальчески приложил руку ко лбу и утер несуществующую слезу.       Кондитер сомкнул зубы, посмотрел на ученика. Чарли выглядел настолько бедным, как будто бы не кто-то приехал, а кто-то умер. И наверное это была его актёрская игра.       - Отработаешь пото...       - Спасибо! - перебил Чарли, бросил ненужную ему книгу на кресло, пулей вылетел из комнаты. Его шаги удалялись по коридору и Вонка остался в тишине. Лишь ветер был слышен за панорамным окном кабинета.       Кондитер встал, потянулся, больше всего на свете ему хотелось лечь. Всю ночь он не спал, а сейчас захотел.       Вильяму в помещениях нравилось пространство. Он никак не мог отказаться от этой свободы в пределах помещения. От этого в его кабинете располагался второй этаж и параллельно библиотека, которую он очень ценил и знал расположение каждой книги.       Молодой человек расслабленно подошёл к креслу, где сидел Чарли. Он с особой нежностью взял справочник "Новые мучные и кондитерские изделия 2009" и направился на второй этаж. Сам он эту книгу прочитал всего несколько дней назад, но уже во всю пихал её Чарли. А ученику, как на зло, почти сорвало башню, когда он узнал о приезде сестры.       Ступени, которые вели в библиотеку, были знакомы Вильяму. Вот только, чтобы по ним пройти, нужно было провести ряд некоторых махинаций: отодвинуть фальш-стенку, находящуюся в правной стене от входа. Её замаскировали под стеллаж с книгами. Да она в целом им и являлась. Чарли назвал эту дверь "Шкаф с сюрпризом". Учитель его так и не понял почему парень назвал именно шкафом, но ему лучше видно.       С балкончика, который был ограничителем первого и второго этажей, прекрасно наблюдалось рабочее место, открытая потайная дверь и круглый столик с двумя креслами. Хоть библиотека имела не слишком высокий потолок, книг там помещалось непомерно много. На каждой полке висели специальные опознавательные таблички с надписью какие именно книги находятся на том месте. Так, надпись "Сласти" находилась по меньшей мере на семи полках, "Классика" на трёх, "Зарубежная классика" так же на трёх, "Музыка" на одной и ещё много-много других табличек. В их число входили такие интересные, как "Сад и дом", "Спорт", "Технический прогресс", "IT", "18+". Последнему хозяин библиотеки вообще хотел выделить отдельное место, но кроме него на второй этаж кабинета всё равно никто не заходил. Даже Чарли. Поэтому он решил оставить книги тут. Убирался в этом месте он тоже сам.       Бархатный красный диван, обитый бархатом, приветливо встретил своего постоянного гостя. Вильям с удовольствием расстегнул на половину рубашку, лёг на диван, закинув руки назад. Во всей фабрике он любил всего два дивана: тот, на котором лежал и диван в своей личной комнате. Они были абсолютно идентичны друг другу, от этого они ему так нравились. Спинка дивана выполнялась в технике капитоне. Часто кондитер минутами тыкал пальцами в спинку, чтобы расслабиться. Присутствовали на обители расслабления и узорчатые подушки. Так же обитые бархатом, но с чёрными замысловатыми узорами и позолоченными кисточками.       Вот только сон к кондитеру, как на зло не шёл. Он быстро спустился к рабочему столу, ухватил оттуда ноутбук и уже собирался уходить, как на столе завибрировал телефон чарли. На экране показалась надпись "Сестрёнка Ли" с множеством сердечек. Вонка глотнул и слюна очень больно прошлась по его глотке. Руками в фиолетовых перчатках он взял вибрирующий предмет и большим пальцем дотянулся до зелёной кнопки.       Лазари не придумала ничего лучше, как позвонить младшему брату. Она знала, что он может подумать, что с ней что-то не так, но создание с грушевидной причёской упомянуло его имя, а значит он точно должен знать кто это.       - Чарли, - мило начал она, нервно накручивая локон на палец, голос немного подрагивал, - я тут подумала, я наверное не через пару дней прийду, а сегодня. Мне уже наскучило дома сидеть. А с вами веселее будет. - Молчание на другой стороне телефона даже не напрягало девушку. Она старалась успокоить скорее сама себя. - Ты же не против, да? - Она даже не стала ждать ответа, а сразу же продолжила: - Кстати, мой поход на фабрику к... Вам? Ох, даже поверить не могу, что встречу твоего учителя, Вильяма... Или всё же Вилли? Да в общем-то не важно. Мистера Вонку. Ты так много про него рассказывал. А за кота мне даже немного стыдно. Только не говори ему, что это я подала идею так его назвать. - Страх, который был в мгновение пропал, когда она тихонько засмеялась, вспоминая кличку. - Кстати, потом расскажешь, что можно будет подарить твоему учителю. А то как-то некрасиво получится. Так, я не о нём хотела поговорить, - Лазари полностью расслабилась. Когда её всё устраивало, то она начинала без умолку говорить. Конечно, слушая своего собеседника, но сейчас Чарли на другом конце провода внимательно выслушивал её. - Ты мне ничего не хотел рассказать, чтобы по приходе на фабрику меня ничего не ошарашило?       Сердце под полурасстёгнутой рубашкой кондитера забилось чаще. Жар новой партии крови разлился по всему телу, щёки порозовели, дыхание участилось, а руки почему-то застыли в одном положении. Так же, как и голос внутри. Он уже открыл рот, чтобы сказать, что Чарли тут нет, но не смог.       Вонка смотрел в одну точку, ухом слушая всё, что говорила Лазари. Когда она посмеялась, он невольно улыбнулся.       "Если бы она узнала, что я всё слышу, то тут же бы сгорела со стыда", - подумал Вильям, вспоминая её в детстве, когда она что-то у него просила.       Его глаза нервно забегали по снежному пейзажу за окном, медленно переползли на книжный застеклённый шкаф. И тут костяшки кондитера под фиолетовыми перчатками побелели, лицо скривилось в таком отвращении, как будто бы он только что увидел то, от чего хочется засунуть два пальца в рот и обниматься с унитазом.       Отвращённое лицо сменилось на ненависть: зубы сжались до скрипа, брови сосредоточились на середине переносици. Вонка резко убрал от уха телефон, ещё раз посмотрел на имя девушки с сердечками и нажал на красную кнопку.       Дрожа всем телом то ли от злости, то ли от раздражения, Вильям медленно положил телефон на стол. Он сжал губы, чтобы не издать лишнего звука, опёрся на стол. Фигура хозяина фабрики выглядела так, будто бы он сейчас упадёт, словно игрушечная кукла. Фиалковые глаза под тенью волос посветлели. Сердце забилось, сжалось в груди с такой болью, что хотелось кричать.       Скомкав рубашку на груди, Вильям, согнувшись, словно у него и вправду болело сердце, подошёл к шкафу со стеклянными дверцами. Он неспеша открыл одну из них и достал толстую пачку писем, перевязанные бечёвкой.       - Мистер Вонка! - воскликнул Чарли, без стука входя в комнату. - Ой, а вы уже не заняты?       - Я искал бывшие договора, - монотонно проговорил Вонка, стоя у стеклянной двери. - А телефон твой на столе. Твоя сестра звонила. Перезвони ей.       Чарли быстрыми шагами померил комнату, забрал телефон и остановился за учителем. Чарли все ещё был меньше него, но определённо ещё чуть-чуть и он дорастет до шоколатье.       - Спасибо, - шепнул мальчик, крепко обнимая наставника со спины, да так, что тот охнул.       - Ты что, Чарли?       Чарли головой прижался учителю между лопаток, ещё крепче обвивая его талию.       - Вы конечно не обижайтесь, что я так скажу, но я тренируюсь обнимать дорогих мне людей и хочу обнять сестрёнку, чтобы она не ожидала этого.       Вонка отчаянно тихо выдохнул, пялясь в письмо с зарисовкой серёжек.       - Как думаете, - продолжил парень, - ей понравится?       - Ей, - Вонка сглотнул, - понравится. Но потренируйся ещё на ком-нибудь.       - На вас и потренируюсь в течении дня, - улыбнулся Чарли. - Я пошёл, учитель!       Дверь тихо захлопнулась и кондитер опять остался в одиночестве. На теле всё ещё чувствовались прикосновения ученика и его едва уловимый запах карамели. Так всегда пахло от него - сладко и наивно.       Пару раз Вильям перечитывал одни и те же строчки. Края глаз заблестели, зубы опять заскрипели, нос нервно подёргивался.       - Какой же идиот, - сказал он самому себе, и взяв пачку писем направился на второй этаж.       Тёмно-карии глаза, наблюдавшие за всем с самого начала скрылись за диван, на котором кондитер наверняка сейчас уснёт.