Горькая карамель

      Почти всю ночь я не смыкала глаз. Крутилась на скамейке, маялась от целого вороха мыслей. Попасть на фабрику было волнительным событием. Тем, к чему я совсем не была готова. После слов дедушки Джо о том, что идти предстояло именно мне, напряжение дома стало не так сильно. Мама нашла для меня свою темную юбку до щиколоток, пуловер сливочного цвета и самые приличные ботиночки на невысоком каблучке. Осенние, но на фабрике, наверняка, было тепло. Мама даже улыбалась, когда я прикладывала к себе вещи и кружилась по комнате. Постепенно настроение у всех стало улучшаться. Особенно у Чарли. Его глаза пылали любопытством, а ноги все никак не унимались, и он бегал по дому, пока папа не велел укладываться спать.       Я смогла заснуть лишь на рассвете, когда сквозь окна в комнату начал проникать холодный свет зари. Вскоре мама начала копошиться на кухне. С улицы раздался стук топора — папа спешил растопить печку. Я дремала под мерный храп стариков и когда Чарли потряс за плечо, желая разбудить сестру, чувствовала себя вполне отдохнувшей. Только глаза немного слипались, но стоило умыться прохладной водой, как все прошло.       — Ты у нас выйдешь к репортерам настоящей красавицей, — причитала мама с улыбкой, пока покрывала тушью мои ресницы. — Уверена, даже мистер Вонка не сможет отвести от тебя глаз.       Я усмехнулась, почувствовав, как щеки тронул теплый румянец.       — Пожалей пожилое сердце, — отшутилась я. — Ему же лет шестьдесят, наверное, не меньше.       — А вот и неправда, — воскликнул дедушка Джо, поправляя воротник рубашки. — Между прочим, он не так стар, как многие считают. А в своё время пользовался завидной популярностью среди девушек. Многие красавицы ходили в магазинчик на Черри стрит, чтобы лишь мельком взглянуть на него.       — Тогда почему не существует миссис Вонки? — спросила я.       Мама фыркнула и попросила не вертеться.       — Его жизнью многие годы была фабрика, — ответил дедушка Джо. — Мистер Вонка относится к тому редкому типу людей, которые женятся на собственной работе. Они добиваются успеха, однако часто мучаются от одиночества.       — Может, поэтому он и решил пригласить к себе детей? — предположил папа, сбрасывая капусту в чан с кипящей водой. — Пятнадцать лет одиночества — долгий срок. Вот он и решил немного развлечься.       — Скорее, суеты навести, — усмехнулась я. — Внимания он привлек действительно много.       Рано утром к фабрике уже съезжались журналисты. Я заметила машины с иностранными языками на кузове. Наверняка, сегодня нас будут снимать представители со всего мира. Не привычная к подобному вниманию, я слегка нервничала и постоянно смотрелась в зеркальце, проверяя, аккуратно ли мама нанесла макияж.       За пол часа до назначенного времени мы вышли из дома. Мама, папа и дедушка Джо вызвались нас проводить. Пробиваться сквозь толпу оказалось не так-то просто. Опасаясь воров, Чарли спрятал золотой билет во внутренний карман курточки. Лишь когда мы вышли к воротам, он немного успокоился. Посмотрел на меня и восторженно улыбнулся. Наклонившись, я поцеловала его, крепко взяла за руку и подвела к остальным счастливчикам.       В жизни дети, каких мы видели лишь по телевизору, оказались совершенно другими. Толстяк из Германии был намного больше, чем я представляла. Размерами едва ли не с собственную упитанную мать. От девочки со светлыми волосами в спортивном костюме исходили неприятные звуки постоянного чавканья. Когда мы с Чарли встали возле английских богатеев, избалованная девица, Верука, смерила нас презрительным взглядом.       — Папа, они пойдут с нами? — заговорила она так громко, что услышали не только мы, но и журналисты. — Я не хочу стоять рядом с ними и подцепить заразу. Скажи, чтобы они отошли.       Её отец глубоко вздохнул и проигнорировал слова дочери. Та недовольно надула губы и топнула ножкой от досады, всё-таки отступив от нас с Чарли на шаг. Я опасалась, что Чарли расстроится, однако его глаза были прикованы к фабрике. Вблизи предприятие производило потрясающее впечатление. Из огромных труб валил сизый дым, в каждом из цехов мог бы поместиться небольшой город. Я невольно восхищалась силой и упорством того человека, кто смог все это возвести. Несгибаемая воля, твердый характер, талант и невероятная смелость. Я не знала Вилли Вонку, но уже им восхищалась. Он был поистине выдающимся человеком. Удивительно, почему я не думала об этом раньше?       Интуитивно я коснулась сумочки, надетой через плечо. Нащупала шприцы с инсулином и вздохнула с облегчением. Губы тронула ироничная улыбка. Для диабетика шоколадная фабрика была последним местом, какое стоило бы посетить.       — Волнуешься? — спросила я Чарли, когда почувствовала, как вспотела его ладошка.       — Немного, — признался он. — Как думаешь, мистер Вонка помнит нашего дедушку?       Я обернулась. Родители и дедушка Джо стояли в первых рядах и махали нам рукой. Я помахала в ответ и быстро отвернулась. Вспышки сотен фотокамер резали глаза.       — Не знаю, Чарли. Сомневаюсь, у него было так много рабочих.       — Было бы здорово, если бы и дедушку впустили вместе с нами, — Чарли печально вздохнул.       Его доброта тронула меня до глубины души. Не удержавшись, я приобняла брата и ободряюще похлопала по плечу.       — Не волнуйся, мы всё-всё ему расскажем.       Чарли закивал и прижал голову к моему плечу. Я обратила внимание, что никто из других детей не был так близок с родителями. Все стояли совершенно молча. Либо гипнотизировали ворота, словно призывали поскорее открыться, либо изучали конкурентов на будущую победу. Ещё по дороге на фабрику мы с Чарли договорились, что в первую очередь будем развлекаться.       Время тянулось бесконечно долго. Когда скрипнули замки, и ворота фабрики начали открываться, толпа за спиной разразилась комментариями журналистов, криками и свистом. Чарли стиснул мою руку от волнения. Я и сама ощутила, как сердце забилось быстрее. Дедушка Джо оказался прав — я действительно начала ощущать себя ребенком.       — Проходите, — раздался голос из динамиков. — Подходите поближе.       Все побежали вперед. Так быстро, будто гонка до ступеней фабрики и решала, кто станет победителем. Ворота за нашими спинами закрылись, ограждая от остального мира.       Мы вошли в тень от главного здания. Сразу стало чуть прохладней, чем было на солнце. Я приподняла воротник пальто, согревая щеки. Того самого, которое вчера одолжил мне добрый человек. К тому же, если догадка о его личности была верна, представлялась возможность вернуть дорогую вещь законному владельцу.       Все остановились перед лестницей, не решаясь подняться без приглашения.       — Уважаемые гости, — вновь заговорил голос из динамиков. — Я рад приветствовать вас на своей скромной фабрике!       Учитывая, что «скромная фабрика» возвышалась над нами, словно небоскреб, мистер Вонка явно скромничал.       — Хотите знать, кто же я такой? — двери фабрики начали разъезжаться. — Слушайте!       Я ожидала чего угодно. Яркого появления в свете софитов, фейерверка или хлопушек. Однако мистеру Вонке удалось меня удивить. За дверьми скрывался алый занавес. Он распахнулся, и изумленным взорам первых за пятнадцать лет посетителей предстало механизированное кукольное представление. Заиграла веселая песенка, закрутились яркие механизмы. Десятки румяных, пухлолицых кукол кружили, размахивали молочно-белыми ручками с ложками и лопатками. Они пели о Вилли Вонке, своём создателе.       Скромный, умный, гениальный.       Все качества не перечислить!       Мы с Чарли обменялись озадаченными взглядами. Для подобного предприятия кукольный театр казался мелковатым и слегка неуместным. Хотя, было в этом пестром представлении и некое очарование. Я невольно начала улыбаться, когда куклы затянули очередной куплет:       Маг, волшебник, шоколадных дел мастер.       Лучший в своём деле и на земле!       — Главное — действительно скромный, — шепнула я Чарли с едва уловимым сарказмом.       Брат пытался подавить улыбку, но не выдержал и тихонько засмеялся.       Едва песня была закончена, меж декораций поднялся настоящий трон, обитый алым бархатом и украшенный золотым вензелем с фирменной буквой. Фонтаны искр выбились из-за декораций, будто мы и вправду ожидали появления короля. Вот только того не было на троне, а пиротехнические эффекты явно недооценили. Горячие искры попали на пластиковых кукол. Те моментально вспыхнули, начали плавиться. Я вышла на пол шага вперед, закрыв Чарли собой. Не хватало только, чтобы пузырившийся пластик разлетелся во все стороны и оставил ожоги. К тому же зрелище расплавленных кукольных голов было явно не для детских глаз.       — Круто, — со злорадством произнес мальчишка-американец, помешанный на компьютерах.       — Майк, — с отчаянием воскликнул его отец. — Прошу тебя.       Когда искаженная музыка стихла, раздались аплодисменты. Правда, все гости стояли в совершенном недоумении от устроенного шоу, и были не в состоянии радоваться. Я наклонилась, чтобы посмотреть, кто же нашел кукольную катастрофу забавной. И заметила лишнего человека в нашей колонне.       Кровь резко прилила к лицу. Щёки густо покраснели, сердце забилось быстрее. Стало невыносимо жарко. Я узнала его моментально. Хватило шляпы-цилиндра, не такого уж часто встречавшегося аксессуара, и забавных темных очков.       — Чудесно, не правда ли? — Вилли Вонка хлопал и широко улыбался, явно находя представление замечательным. — Вышло немного затянуто в середине, зато финал — просто фантастика!       Просто невероятная непосредственность. Губы сами собой растянулись в улыбке. От расплавленных кукол воняло на всю площадь, горевшие лужицы растекались по ступеням. Из динамиком продолжали завывать жалобные электронные голоса, будто саундтреки к страшному фильму. Однако, несмотря на это, мистер Вонка остался в полном восторге. Я всегда верила в важность первого впечатления. И была рада увидеть Вилли Вонку неунывающим чудаком, поистине влюбленным в свой труд.       С ловкостью кошки он вбежал на ступени, грациозно перепрыгнув набежавшую лужу жидкого пластика.       — А вы ещё кто такой? — с выражением отвращения на лице спросила девчонка с жвачкой.       Мистер Вонка остановился. На миг его улыбка дрогнула, но в следующий миг стала ещё шире.       — Это Вилли Вонка, — пояснила я для тех, кто ещё не догадался.       Сама же не могла глаз оторвать от хозяина фабрики. Он был не молод, однако находился в том возрасте, когда мужчины ещё полны сил и энергии. Волосы орехового цвета были уложены в аккуратную прическу до плеч. Одежда, дорогая, пошитая явно на заказ, отлично сидела на стройной, подтянутой фигуре.       Молчание слишком затянулось. Мистер Вонка осматривал гостей, силясь заговорить и не решаясь. То раскрывал рот, то вновь начинал улыбаться. Родители с детьми переглядывались, явно не находя в первой встрече ничего забавного.       — Приветствую, свет! — мистер Вонка заговорил громко и торжественно, хотя было заметно, как сильно он нервничал. Бессвязные слова напомнили мне случайные фразы бабушки Джорджины. — Земля улыбается вам!       Я изогнула бровь, посмотрела на Чарли. Тот пожал плечами. Остальные тоже не понимали, что происходило. Кажется, пятнадцать лет изоляции не прошли даром. Пауза слишком затянулась.       Прокашлявшись, мистер Вонка полез во внутренний карман пальто и вытащил карточки с написанными заранее подсказками.       — Добро пожаловать на фабрику, дорогие гости. Я рад приветствовать вас и пожать ваши руки.       Найдя выход из неловкой ситуации, он обрадованно потянулся было вперед и замер с легким замешательством на лице. Мы стояли слишком далеко. Сжав пальцы в кулак, Мистер Вонка опустил руку. Скрипнула кожа фиолетовых перчаток.       — Меня зовут Вилли Вонка, — объявил он и опустил карточки, ожидая восторженной реакции.       Все стояли совершенно молча.       — Вы должны быть на троне, — богатая Верука указала за расплавленные декорации. — Почему вы не там?       — Потому что со стороны лучше видно представление, — пояснил мистер Вонка. — Понимаешь?       Верука не ответила. Закатила глаза и отвернулась. Тут Чарли, не отпуская моей руки, вышел вперед и заговорил. Поразительно уверенно и смело.       — Мистер Вонка, наш дедушка когда-то работал на вашей фабрике, — сказал он с искренней радостью.       Однако лицо Вилли Вонки исказилось гримасой отвращения.       — Он был одним из тех шпионов, которые крали труды всей моей жизни и продавали тем гадким кондитерам-паразитам? — каждое слово сочилось едва сдерживаемым гневом.       Чарли опешил, раскрыв рот от удивления и растерянности. Я нахмурилась, встала между ним и мистером Вонкой. Каким бы богатым и знаменитым не был этот человек, я никому не позволю обижать своего брата и обвинять дедушку в воровстве.       — Нет, сэр, — отчеканила я жестким тоном, вскинув лицо. — Он лишь хотел передать, что рад вашему возвращению.       — Вот и чудненько, — Вилли Вонка, казалось, не заметил моей нападки. Или искусно её проигнорировал, вновь вернув себе веселое расположение духа. — Проходите, дети.       Не дожидаясь гостей, он направился на фабрику между расплавленными декорациями. Остальные побежали следом, я же задержалась на крыльце, чтобы глубоко вздохнуть и усмирить раздражение. Чарли тепло мне улыбнулся. Будто демонстрировал, что не обижался и мне не следовало.       — Заносчивый тип, — буркнула я, раздраженно переступив через отпавшую кукольную голову. — Кем он себя возомнил?       — Он просто… эксцентричный, — Чарли пожал плечами.       — Эксцентричный, — повторила я ядовито и ухмыльнулась. — Скромный, умный, гениальный!       Чарли засмеялся и потянул меня за руку, желая догнать остальных.