Горькая карамель

      Мистер Вонка откинул внутренние портьеры из темной тяжелой ткани и вошел на фабрику. В помещение облачком белесого пара ворвался холодный воздух. Стоило войти, как я сразу ощутила приятное тепло. Замерзшее лицо начало согреваться. Стальные двери за нашими спинами с грохотом захлопнулись.       — Бросайте верхнюю одежду, где хотите, — мистер Вонка снял пальто и небрежно отбросил на пол. Вслед за ним полетели и темные очки.       Гости оказались более аккуратными и развесили куртки на протянутой вдоль портьер оградительной веревке. Я помогла Чарли снять пальто. Не дожидаясь меня, он побежал поближе к хозяину фабрики.       — Жарковато у вас здесь, — отец грубоватого Майка расстегнул верхнюю пуговку рубашки.       — Что? — мистер Вонка резко обернулся, словно забыл, что за ним следовали гости. — Ах, вы об этом. На фабрике приходится поддерживать высокую температуру. Видите ли, мои работники привыкли жить в теплом климате. Они совсем не переносят зимнего холода.       — Не расскажите, кто они? — негромко спросил Чарли.       Я положила руки брату на плечи и ощутила, как те были напряжены. Разумеется, он волновался. При встрече с таким знаменитым человеком любой, включая меня, начал бы чувствовать себя неуверенно.       Вилли Вонка загадочно улыбнулся.       — Всему своё время, — сказал он, мельком скользнул по мне взглядом, круто развернулся и направился вперед по длинному коридору с головокружительно высоким потолком. — Итак, прошу за мной.       Не успел он сделать и пары шагов, как девочка в спортивном костюме неожиданно прилипла к нему, крепко обхватив за ноги. Вздрогнув всем телом, мистер Вонка сдавленно пискнул и застыл, будто вкопанный. Однако девчонку ничуть не смутило его замешательство.       — Мистер Вонка, меня зовут Виолетта Борегард, — объявила она торжественно, не прекращая чавкать жевательной резинкой и преданно хлопать ресницами.       По лицу хозяина фабрики скользнуло искреннее удивление. Словно он не понимал, к чему она представилась.       — А мне-то что, — произнес мистер Вонка и направился дальше.       — Вы должны знать моё имя, — весьма самодовольно продолжала Виолетта. — Потому что именно я выиграю ваш специальный приз!       — Что ж, ты уверена в себе, а это очень важно, — бросил мистер Вонка, не глядя на свою юную собеседницу.       Мне показалось, будто ему действительно было все равно. Дети принялись по очереди останавливать его и называть имена. С каждым разом мистер Вонка отвечал все более ядовито, начиная раздражаться. Лишь на одного из ребят он обратил особое внимание.       — А ты у нас Майк Тиви, — хищно прищурившись, мистер Вонка чуть наклонился к щуплому мальчишке с бледным лицом. — Дьяволенок, который влез в нашу систему.       Майк поджал губы и едва удержался, чтобы не закатить глаза. Из всех он не выказывал совершенно никакого интереса к происходившему, даже к выпаду в свой адрес оказался равнодушен. Я посмотрела на него с сочувствием и неосознанно притянула Чарли поближе к себе. Майк был ребенком, который слишком рано повзрослел. Во мне, взрослой женщине, осталось больше веры в чудеса, чем в нём. И я с трудом представляла, как этот вечно хмурый мальчик улыбался.       — Что насчет тебя? — я задумалась и пропустила тот момент, когда Вилли Вонка обратился к Чарли. — Ты у нас просто везунчик, не так ли?       Немного замешкавшись, братик растерянно кивнул.       — Это Чарли Бакет, — я торопливо произнесла его имя и следом, больше из въевшейся в подкорку вежливости оттараторила своё. Почему-то голос задрожал от волнения. — Абигейл Бакет. Я… сестра.       Я разволновалась, словно школьница-отличница, которую попросили подержать сигарету под окнами директорского кабинета. Щёки теплели от румянца.       — Вот как, — Вилли Вонка растянул улыбку. В глубине глаз будто искорки мелькнули. — Разве вы раньше здесь не бывали?       Я не знала, как ответить. Вспомнил ли он меня? Забитую жизнью девчонку, которая ревела возле ворот фабрики. Почему-то стало неловко. Истерика — не самое удачное сопровождение для знакомства.       — Нет, — я запоздало замотала головой.       — Что ж, ладно, — мистер Вонка отмахнулся, будто мой ответ не имел значения. — А все остальные, я полагаю…       Тут он замялся, будто на миг забыл, как говорить. Поджал губы, в надежде глядя на взрослых вокруг.       — Родители, — подсказал отец Веруки, англичанин в дорогом костюме.       — Да, конечно! — воскликнул мистер Вонка с явным облегчением. — Мамы и папы…       Он снова замолчал, впал в ступор. Я часто видела подобное у учеников, которые слишком сильно волновались. Лицо бледнело, окаменевало. Взгляд стекленел, становился пустым. Мистер Вонка прошептал что-то неразборчивое себе под нос. Я стояла дальше остальных и не смогла разобрать. Сердце неожиданно кольнула жалость к этому одинокому человеку. Вместе с тем появилась смутная тревога. Пятнадцать лет изоляции ни для кого не пройдут без последствий. Вилли Вонка, пусть и был весьма очарователен, вел себя довольно странно. Только что стоял, будто ошарашенный сокрушительным воспоминанием, и почти сразу вновь широко улыбнулся.       — Итак, идем дальше, — взмахнув тростью так, что едва не огрел по голове стоявшую слишком близко Виолетту, мистер Вонка в быстром темпе направился вперед по коридору.       Мы с Чарли обменялись непонимающими взглядами и решили пойти замыкающими.       — Он странный, ты не находишь? — шепнула я так тихо, что расслышал только брат.       — Все мы немного странные, — легко ответил Чарли. — Мне он нравится. Только… почему он спросил, не была ли ты на фабрике?       Я пожала плечом.       — Может, ты похожа на дедушку Джо? — предположил Чарли.       Я в шутку пихнула его локтем.       — Сравниваешь меня с восьмидесятилетним стариком? Не хорошо, молодой человек!       Чарли подавил смешок. По коридору звуки разносились гулким эхом. Чарли пробежал немного вперед, чтобы познакомиться с ребятами. Август предложил ему шоколадку, но едва брат согласился, как толстяк тут же противно захихикал и одним разом откусил половину плитки. Я посмотрела на его мать, но миссис Глуп шла с гордостью на лице. Она явно считала своё сокровище лучшим на свете ребенком и предпочитала не замечать его грубость. Я проглотила обиду за Чарли.       Всё-таки Вилли Вонка, несмотря на странности, был довольно привлекательным. Строен, с идеальной осанкой и грациозной походкой. Движения напоминали кошачьи — плавные, без свойственной мужчинам резкости. Голос был мягким, ласкал слух и создавал иллюзию, будто его обладатель не просто разговаривал с другими, а читал им волшебную сказку. Голос настоящего волшебника.       Я поймала себя на мысли, что улыбалась. Глупо и совершенно неуместно. Прокашлявшись, вернула лицу серьезное выражение. Экскурсия по фабрике требовала максимального внимания и собранности. Нельзя было спускать с Чарли глаз, дабы он не забрался куда-нибудь, не попал в беду. Я представляла длинные ленты конвейера, сотни гудящих машин, механизмы в постоянном движении, будто шестерни гигантских часов. Уже за следующей дверью начнутся бесконечные цеха из металла и бетона. Сказка развеется, останется лишь приятный голос Вилли Вонки и аромат шоколада.       Мне казалось, что маленькая дверца в конце коридора — лишь игра перспективы. Однако вблизи она не стала больше. Мистеру Вонке пришлось наклониться, чтобы дотянуться до замочной скважины.       — Сейчас мы с вами посетим самый важный зал, — сказал он, отпирая засов. — Вся шоколадная фабрика зависит от него.       — А чего дверь такая маленькая? — с презрением пробубнил Майк.       — Чтобы не выпускать великолепный аромат, — совершенно спокойно ответил ему мистер Вонка.       Он выпрямился, выждал паузу, дав фантазии разгуляться, затем толкнул дверь, открыв изумленным взорам гостей просто потрясающее зрелище. Огромный зал, куда ни глянь, покрывала яркая зеленая трава. Холмы, дорожки и округлый мостик через реку из настоящего шоколада. Я смотрела на причудливые деревья фантастических расцветок и вспоминала старые фильмы о космосе. Вокруг раскинулся новый мир, совершенно непохожий на тот, который остался за воротами фабрики. От сладкого аромата шоколада, карамели, вишни и ванили шла кругом голова. Вилли Вонка смело ступил на тропинку. Остальные последовали за ним, но я замешкалась на пороге. Казалось, что всё вокруг было ненастоящим. Хрупкой иллюзией, и стоило сделать шаг, как все бесследно исчезнет.       Несмотря на восторг от красоты зала, Чарли не забыл про меня и обернулся. Заметил мою неуверенность, вернулся и протянул руку. Он словно приглашал меня вновь вернуться в детство. Почувствовать себя героиней волшебной книжки, окунуться в настоящую магию. Ведь тот, кто создал подобное чудо, и был настоящим волшебником. В тот миг я увидела Вилли Вонку совершенно с иной стороны. Он был сам себе на уме, однако создавал невероятные вещи. Он заставил меня радостно улыбнуться.       Взяв Чарли за руку, я сделала шаг в сладкое королевство. Трава слегка похрустывала под ногами. Ароматы сладостей стали настолько сильны, что буквально окутывали незримым облаком. Я словно парила, когда вместе с Чарли бежала догонять остальных. Приподняв подол юбки, чувствуя, как развевались волосы за спиной. От восторга хотелось рассмеяться и закружиться, широко раскинув руки. Я просто не могла поверить, что фабрика оказалась такой чарующе прекрасной!       Догнав остальных, Чарли резко остановился. Я не успела затормозить. Врезалась в него, чуть не сшибла с ног, едва успела придержать за локоть. Не удержавшись, всё-таки засмеялась. Взрослые обернулись и посмотрели на меня с неодобрением. Но я не заметила этого. Мой взгляд был прикован к Вилли Вонке. Его глаза — ко мне. Странно, я никак не могла понять, какого они были цвета. С одного угла казались фиолетовыми, с другого — карими, как темный шоколад.       — Будьте осторожны, — сказал он, обращаясь то ли ко всем присутствующим, то ли персонально ко мне. — Постарайтесь не потерять голову. Сдерживайте чувства и не теряйте самообладания.       Выполнить просьбу было не так-то легко. Все дети, кроме недовольного Майка, осматривались, широко раскрыв рты. У толстяка Августа задрожал подбородок. Несомненно, все вокруг было съедобным, и ему не терпелось вгрызться зубами в каждое шоколадное дерево. Плитка «сливочного восторга» выпала из ослабевшей руки.       Вдали с потолка ниспадали водопадом потоки шоколада. Река бурлила, пенилась и текла меж холмов. К воде тянулись лакричные лозы съедобной ивы с глянцево-красными плодами. Вдоль тропинок высились деревья с пирожными на витиеватых карамельных ветках. У ног росли цветы с сахарными лепестками.       Как же сильно я хотела попробовать хоть что-нибудь! Ощутить хруст конфеты во рту, почувствовать приятную сладость, от которой по телу разлилось бы теплое блаженство. Когда-то в детстве я тайком покупала десерты в магазине и хорошо помнила, какое наслаждение они могут доставить. Однако каждый раз, стоило сорваться, я оказывалась на волосок от смерти. Кома и долгая реабилитация научили сопротивляться соблазнам. Потому старалась думать об окружавшей красоте, будто о декорациях или музейных экспонатах. Смотреть было можно — трогать нельзя.       — Как здесь красиво, — воскликнул Чарли, выбив меня из мыслей, витавших где-то очень далеко.       — Что? — Вилли Вонка обернулся к нему. — Ах, да, очень красиво.       В его голосе звучали мягкие интонации мастера, искренне влюбленного в своё творение. Казалось бы, мистер Вонка не раз здесь бывал, однако смотрел по сторонам с не меньшим восхищением, чем гости. Поправлял тонкие сахарные веточки, пока шел к мосту. Стряхивал сахарную пудру с глянцевых леденцовых грибов. Переступал хрупкие цветы. Мечтательно улыбался, глядя на водопад. Фабрика была для него не просто предприятием — она была его домом. Любимым творением. В каждую деталь, даже самую крошечную и незаметную, была вложена частичка души.       — Река, которую вы видите, не что иное, как шоколад самого высшего качества, — говорил мистер Вонка, обводя рукой свои угодья.       Мы поднялись на мост, подошли поближе к водопаду. Ограждений не было, я крепко взяла Чарли за руку. Не хватало, чтобы он по неосторожности свалился в бурлящие воды.       Мистер Вонка остановился на середине моста и повернулся к гостям.       — Водопад — это самое главное, — заговорил он тоном специалиста. — Он поддерживает правильную температуру шоколада, смешивает его, как бетономешалка. Делает текстуру легкой и пенистой.       Чарли вытянул руку, и на ладошку упали несколько шоколадных капель. Он лизнул их и поднял голову, взглянув на меня с изумлением.       — Как вкусно, Аби, — на лице сразу появилось сожаление. — Как жаль, что ты не можешь попробовать.       — Давай мы никому не будем об этом говорить, хорошо? — попросила я, наклонившись к брату.       Чарли кивнул. Тем временем мистер Вонка продолжал лекцию о водопаде. То, что ни на одном предприятии мира не существовало подобной технологии, можно было легко догадаться.       Гости начали сходить с моста. Мистер Вонка остановился, пропуская всех вперед. Дети наткнулись на огромную розовую тыкву и обступили кругом, рассматривая во все глаза и гадая, что же находилось внутри. Чарли не удержался и слишком резко побежал вниз, не отпустив моей руки. Я дернулась вперед, разжала пальцы, но слишком поздно. Спуск оказался слишком крутым.       Все произошло быстро. Падение было неизбежным, сердце испуганно подпрыгнуло к горлу. В следующую секунду Вилли Вонка выставил вперед руку и поймал меня налету. Так легко, словно я была сделана из сахарной ваты. Миг, и я вновь стояла на слегка дрожавших ногах. Продолжая придерживаться за руку хозяина фабрики. Удивительно, моё прикосновение ему было не столь неприятно, нежели объятия Виолетты.       — Кажется, я просил вас не терять голову, — напомнил он с задорной улыбкой и отпустил меня.       — Простите, не смогла удержаться, — я встретилась с ласковым взглядом и ощутила, как сердце забилось чуть быстрее.       — Рад, что вам полегчало, — произнес Вилли Вонка весьма многозначительно, помедлил секунду и направился обратно к гостям.       Увлеченные тыквой, они не заметили нашего короткого разговора. Разве что мама Виолетты посмотрела с такой ревностью, будто была Вилли Вонке женой. От её ледяного взгляда мурашки побежали по коже. Обхватив плечи руками, я чуть смущенно подошла к группе.       Под потолком раздалось громыхание. Из бокового проёма медленно выехал причудливый механизм с прозрачными трубами. Проплыл над нами и опустился к реке. Мистер Вонка указал на агрегат тростью.       — По этим трубам растопленный шоколад попадает во все цеха фабрики. Тысячи галлонов в час, — он снова выждал паузу, словно актер большого театра. После чего обвел рукой ближайшую поляну. — Взгляните на мою лужайку. Хотите попробовать траву? Не стесняйтесь, сорвите и съешьте. Не стесняйтесь, трава столь же вкусная, как и красивая.       Вновь на его лице отразилось истинное восхищение. Я невольно улыбнулась ещё шире, и тут челюсть неприятно свело. Неужели я совсем разучилась радоваться?       — Эта трава съедобна? — Чарли наклонился, сорвал одну и задумчиво покрутил в пальцах.       — Разумеется, — воодушевленный, мистер Вонка подошел к нему поближе. — Все, что вы видите в этом зале, съедобно. Включая меня. Но это, мои дорогие дети, называется каннибализм. А он у большинства стран не в почете.       Мистер Вонка развел руки и громко воскликнул:       — Кушайте!       Пока все пребывали в легком шоке от столь щедрого дозволения, ненасытный Август с матерью сразу же бросились за шоколадные деревья.       — Не стесняйтесь, — повторил мистер Вонка и замахал руками, будто разгоняя нас в разные стороны.       Третьего приглашения не последовало. Чарли подбежал ко мне в возбуждении и радости.       — Можно? — спросил, буквально подпрыгивая на месте от нетерпения.       — Пока разрешают, — я притянула его и поцеловала в лоб. — Беги, лопай за двоих.       Дети кинулись врассыпную, кто куда. Родители тоже восприняли предложение «наслаждаться» всерьез и направились по укромным уголкам, чтобы как следует перекусить.       Я не торопилась. Стараясь больше не падать, неспешно направилась по узкой тропинке вглубь зала. Казалось, ему не было конца. За каждым холмом пряталось все более причудливое сладкое растение. Высокие грибы с раскидистыми шляпками из пирожных, кусты с фруктами в карамели, цветы в виде подсолнухов, чьи головки были наполнены взбитыми сливками и посыпаны шоколадной крошкой. Все вокруг так и манило попробовать хоть кусочек. Однако я легко справлялась с искушением. Просто наслаждалась красивыми видами. Так увлеченно, что не услышала шагов позади.