Горькая карамель

      За одним из холмов я заметила слабое розоватое сияние. Вытянула шею, однако не смогла ничего рассмотреть. Наверняка, времени было не так уж и много. Приподняв юбку, я поскакала по камням-леденцам вперед и вскоре вышла к небольшому проходу, завешанному тонкими лозами-тянучками. С замиранием сердца, я осторожно раздвинула их и ахнула от восхищения.       Моему взору открылась небольшая поляна, закрытая со всех сторон. На краю стояло высокое дерево с шоколадным стволом и раскидистыми ветвями, покрытыми засахаренными розовыми лепестками. А рядом с ним сверкали в лучах света карамельные розы. Целая поляна цветов, словно сотворенных из стекла. Пораженная красотой увиденного, я подошла к дереву. Медленно присела и потянулась было к одному из цветов, но не решилась прикоснуться. Полупрозрачные, они выглядели такими хрупкими. Будто готовы были рассыпаться в любой миг.       Я выпрямилась, запрокинула голову и закрыла глаза. Моё тело окутывало приятное тепло, на сердце было легко. Казалось, даже тело воспарило над землей. Здесь, в стенах фабрики, время словно замерло. Не существовало тревог, не было проблем и я не должна была принимать тяжелых решений. Все осталось позади, в другом мире. Здесь же меня окружала настоящая сказка. Фантазия гения, от чьей задорной улыбки все внутри меня воспевало радостью.       Не сдержав бури эмоций, я раскинула руки и закружилась. Лепестки срывались с веток и мягко опускались на землю, грациозно кружа в воздухе. Я будто стояла под деревом сакуры. Душа ликовала, сердце готово было разорваться от переполнявших его чувств.       Ноги начали заплетаться. Голова закружилась. Я открыла глаза. Дерево и поляна завертелись, будто в водовороте. Кажется, с непривычки я переборщила с радостью. Тело повело в сторону, я тихо вскрикнула.       Неожиданно меня снова удержали от падения. Я с размаха уткнулась лицом в грудь своего спасителя. Ситуация показалась настолько комичной, что я звонко засмеялась. Стояла, прижавшись лбом к крепкому плечу, пока голова не перестала кружиться. Затем вскинула лицо, увидела своего спасителя и застыла от удивления, не в силах пошевелиться. На лице застыла нервная улыбка.       Вилли Вонка тоже растерялся, то сжимая пальцы в кулаки, то разжимая и будто не зная, что со мной делать. Кожа перчаток скрипела над ухом. Глаза его бегали вокруг, словно искали, на что бы отвлечься. Я не стала его мучить. Прокашлялась и отошла, принялась поправлять блузку. Возникла неловкая пауза, никто из нас не знал, о чем говорить.       — У вас хорошие зубы, — сказал Вилли Вонка и отрывисто улыбнулся, чисто из вежливости.       — Спасибо, — поблагодарила я, слегка сбитая с толку подобным комплементом. Однако это растопило лед и вернуло мне приподнятое настроение. — Это… просто великолепно!       Я обвела рукой поляну карамельных роз.       — Никогда в жизни не видела подобной красоты!       Комплемент был принят весьма радушно. Вилли Вонка расцвел, гордо выпрямился и по-хозяйски прошелся до дерева.       — Это первоклассный темный шоколад, — начал рассказывать он, поглаживая рельефную кору. Потом отломил кусочек веточки. — Засахаренные в карамели лепестки сохранили дивный вкус. Приятную цветочную свежесть и терпкость. Будто весна, запечатанная в карамели.       Он протянул мне веточку.       — Попробуйте. Вы не останетесь равнодушны, — и добавил, хитро прищурившись. — Обещаю!       Я постаралась не выдать собственного смятения. Вилли Вонка смотрел с таким нетерпением, с блеском в глазах и желанием угодить. Из всех гостей, он последовал именно за мной. Это льстило, слегка сбивало с толка, но было приятным сюрпризом. Однако я не могла рисковать, даже ради него. Поколебавшись, взяла веточку и покрутила пальцами. Со стороны могло показаться, словно я выбирала, с какой стороны лучше укусить необычную сладость. Сама же торопливо придумывала, чем бы отвлечь хозяина фабрики.       — Это дерево, — начала я, ещё не придумав тему для разговора. — Оно напоминает… Японскую сакуру. Вы так точно смогли передать красоту цветущего дерева, словно… сами бывали в стране восходящего солнца и видели все собственными глазами!       Не знаю, заметил ли Вилли Вонка, как я увиливала. В любом случае, он не подал вида, что раскусил мой незамысловатый план. Не теряя улыбки, поднял руку и провел по низким ветвям. Несколько лепестков упали на траву.       — Разумеется, я посещал Японию, причем неоднократно, — сказал он и скривил губы. — Хотя сладкое там не приветствуется. Его заменяют на вареные бобы и вязкое тесто. Если ухватиться как следует и растянуть руки, то через него можно будет прыгать, как на скакалке.       — Правда? — на этот раз я действительно заинтересовалась. — Они едят вместо шоколада бобы?       — Сладкие бобы, — пояснил Вилли Вонка, подняв указательный палец. — Это национальное блюдо. Ещё там делают такие крошечные пирожные из риса. Но они не очень вкусные.       Я продолжала крутить веточку в руках. На удивление, на пальцах не оставалось следов шоколада.       — Наверное, вы много где побывали, — я осторожно коснулась изящных лепестков. Те сразу осыпались к моим ногам. — Признаться, я вам завидую.       — Почему?       Я печально вздохнула. Хотя на сердце было радостно, в глубине души острой занозой засела тревога.       Сегодня был вторник. И уже вечером я должна была стать невестой самого отвратительного на свете мужчины.       — У вас есть выбор, — я повернулась к Вилли Вонке спиной и прошла на середину поляны. — Вы вольны сами решать, как жить. Хотите — путешествуете в другую страну. Никто вам не указ, повинуетесь зову сердца и делаете все, что пожелаете. Воплощаете любую прихоть, какой бы фантастической та не казалась.       — Я думал, все так умеют, — с легким удивлением сказал Вилли Вонка, неспешно направляясь ко мне. — У всех взрослых, хоть я никогда и не признаюсь, что тоже к ним отношусь, есть возможность выбирать.       Плечи сами собой опустились. Улыбка дрогнула, я отвела глаза. На миг сквозь завесу счастливого забвения пробился холод реального мира. Я вдруг увидела красоту вокруг лишь мимолетным миражом. Вскоре он действительно пропадет, и тогда вернется все то, чего я боялась. Проблемы с деньгами, нелегкий выбор, печаль семьи Бакет. Словно я была проклята, и была вынуждена нести бремя несчастья, вспоминая о нем даже в самые счастливые мгновения своей жизни.       — Поверьте, — я повернулась к Вилли Вонке и заглянула в его внимательные глаза. — Выбор есть далеко не у всех.       Не знаю, понял ли он, о чем я говорила. Вокруг стало так тихо, что отчетливо можно было расслышать топот детских ножек вдали, за холмами.       Вилли Вонка не долго придавался печальному настроению. Желая приободрить меня, он наклонился и сорвал одну из карамельных роз. Я приняла подарок, по привычке опустилась к бутону и вдохнула сладковатый аромат. На удивление, он и вправду отдаленно напоминал цветочный.       — Расскажите, где ещё вы побывали? — спросила я, желая хотя бы услышать о других странах.       Вилли Вонка будто только и ждал, что встретить благодарного слушателя. Он принялся рассказывать о том, как путешествовал по Южной Америке в поисках новых экзотических вкусов для конфет. Описывал жутких фантастических чудовищ, от которых приходилось убегать и прятаться на деревьях. С воодушевлением описывал свою поездку в Канаду и злоключения в заснеженных лесах.       — Мой проводник умел ловить только рыбу, — Вилли Вонка скривился. — Целый месяц мы не ели ничего, кроме крошечных рыбешек и печеной на костре картошки. Признаться, я думал, что сойду с ума.       — И вы не взяли с собой запаса шоколада? — спросила я с добрым сарказмом. — Ни за что не поверю!       — Представьте себе, в первый же день на наш лагерь напал огромный остроклыкастый медведь. Нам пришлось забраться на дерево и ждать, пока он не полакомиться и не заснет. Между прочим, медведи жуткие сладкоежки! Он слопал все конфеты вместе с обертками. Наверняка после этого ужасно мучился желудком. Фантики, как вы знаете, не способствуют хорошему пищеварению.       Я слушала, широко улыбаясь и сполна наслаждаясь обществом интересного мужчины. Каждая его история сопровождалась активной жестикуляцией и красочными подробностями. В Испании бедняге пришлось убегать от чупакабры, во Франции жить в крошеной комнате и греть горячий шоколад на старой газовой горелке. В России, где Вилли Вонке довелось встречать Новый год, ему пришла идея создания безалкогольного мармелада со вкусом алкоголя, ароматами елки, мандаринов и праздника. Китай же встретил путешественника паровыми пирогами и сахарной росписью.       — Я видел, как один умелец рисовал настоящие картины из карамели, — Вилли Вонка провел рукой по воздуху, будто открывая моему взору невидимое глазом воспоминание. — Огромный дракон с длинными усами летел над горами, а из пасти его вырывалось пламя из жженого сахара с красным перцем.       — Что? — я наморщила носик. — Нет, это невозможно. Кто будет есть острые конфеты?       — Они кладут перец во все свои блюда, даже в хлеб, — уверял меня Вилли Вонка. — Я всегда носил с собой бутылочку с молоком и боялся прикасаться к еде. Когда вернулся домой, несколько месяцев ел безвкусную пищу, чтобы прийти хоть немного в себя.       Мы неспешно бродили вдоль холмов и не замечали, как стремительно бежало время. Изредка впереди мелькали дети со сладостями в руках. Счастливые, перемазанные шоколадом, они пытались запихнуть в себя вдвое больше, чем весили. Я заметила Чарли у реки. Он о чем-то говорил с Виолеттой, но та быстро убежала, вгрызаясь в глазированное яблоко.       Тут Вилли Вонка остановился, глядя себе под ноги с удивлением.       — Надо же, — он наклонился к траве. — А это как сюда попало?       В его руках был маленький цветочек с голубыми лепестками. Вопреки всему вокруг, совершенно настоящий. Словно отголосок реального мира, крошечное напоминание природы, что даже в зале, сделанном из сахара, она найдет возможность пробиться.       Почему-то я нашла в этом нечто символическое. Когда Вилли Вонка сжал пальцы, я испуганно ухватилась за его руку. Он не вздрогнул, но остановился.       — Не надо, пожалуйста, — я осторожно разжала его пальцы и забрала цветок. Слегка помятый, однако по-прежнему красивый. Поднесла к носу и разочарованно вздохнула. — Так сильно пахнет шоколадом, что аромат совсем не ощущается.       — Вам жаль его? — спросил Вилли Вонка, глядя на цветок. — Он находился здесь совсем один, все силы отдал, чтобы выжить.       Я наклонила голову, посмотрела на Вилли Вонку с теплотой и пониманием.       — Он кажется хиленьким и слабым, но сумел пробиться там, где остальные потерпели неудачу. Думаю, рано списывать его со счетов.       — У него осталось не так много времени, — в словах Вилли Вонки появилась тоска.       — У него достаточно времени, чтобы продолжать жить и радоваться, не обращая внимания на тревожные мысли, — я тихонько усмехнулась, достала из сумочки чистый платок и бережно завернула в него удивительную находку. — Если, конечно, цветы способны радоваться жизни.       — Никто другой не смог бы лучше.       Я поймала внимательный взгляд, полный благодарности и тепла. На душе стало удивительно хорошо. Челюсть вновь свело от улыбки. Смущенно покраснев, я стала растирать мышцы у висков пальцами.       — У вас тут, — Вилли Вонка поджал губы, немного неуверенно дотянулся до моих волос и снял с них лепесток с волшебного дерева. — Лепесточек.       По спине побежали мурашки от его прикосновения. Я не помнила, когда последний раз так остро реагировала на присутствие мужчины. Вилли Вонка был красивым, несмотря на возраст. Галантным, обходительным и все время заставлял меня улыбаться. Последнее, наверное, сыграло основную роль.       Я кокетливо наклонила голову.       — Может быть, я хотела унести его с собой, — я забрала лепесток, поднесла к носу и вдохнула его аромат. — Оставить на память.       — Я обещал, что каждый, кто посетил мою фабрику, получит запас шоколада, которого хватит до конца жизни, — Вилли Вонка принял мои ухаживания и подошел ближе, глядя с толикой нежности. Глаза его все же мерцали темно-фиолетовыми переливами. — Не мог предположить, что мои гости окажутся настолько скромны.       — Почему же, — сердце замерло, когда я поднесла руку к шляпе хозяина фабрики и сняла второй лепесток. — Я возьму целых два.       Вилли Вонка не удержался и звонко расхохотался. Меня накрыла неудержимая волна симпатии к этому человеку. Запрокинув голову, я тоже рассмеялась. Громко и так искренне, что слезы навернулись на глаза. Испугавшись, что потечет дешевая тушь, я сразу подставила пальцы к глазам, удерживая непрошенную влагу.       На самом деле, шутка была не очень смешной. Я не ожидала, что Вилли Вонка найдет её настолько забавной. Он умолк, хотел что-то сказать, но услышал шаги и резко повернул голову. Почти сразу расслабленность пропала, уступив место былой горделивой осанке и выражению снисходительности на лице.       В стороне от нас стоял Чарли. Улыбался до ушей, держа в руках круглую пироженку на палочке в шоколаде, с разноцветной посыпкой. Кажется, он был слегка удивлен моим весельем. Так давно не слышал, как я смеялась. Никогда не видел, как я сияла от радости.       Оставив Вилли Вонку, я подошла к брату и присела, чтобы быть с ним на одном уровне.       — Как у тебя дела? — я стерла с его щеки пятнышко от шоколада. — Тебе весело?       — Очень, — закивал Чарли и обратился Вилли Вонке. — Здесь просто замечательно!       — Разумеется, — сказал тот и обвел тростью окрестности. — Разве это не самое чудесное место на Земле?       Мы с Чарли обменялись задорными взглядами.       — Скромный, — шепнула я, в шутку закатив глаза.       Чарли засмеялся, не сумев сдержаться. На его лицо вернулись краски, обычно бледные щеки покрывал здоровый румянец. Поднявшись, я легко коснулась худенького плеча и сразу отскочила.       — Кто быстрее добежит до шоколадной реки? — воскликнула, подхватила юбку и без предупреждения побежала вниз по холму.       — Эй! — недовольно выкрикнул Чарли, запоздало меня догоняя. — Так не честно!       Вилли Вонка наблюдал, как мы дурачились, играя в детские салки. Я пряталась за деревья, уворачивалась от ручонки Чарли и бегала со всех ног, ни на секунду не переставая смеяться. Когда братик устал, я подхватила его на руки и закружила. Чарли завизжал, когда мы вместе рухнули на землю и разлеглись на сладкой траве, широко раскинув руки.       Закрыв глаза, я позволила горячему счастью накрыть меня неудержимой волной. Попав в настоящую сказку, я сумела забыть обо всем, что осталось за воротами фабрики. Особенно когда рядом стоял прекрасный кондитер, в чьих руках теперь была моя искренняя симпатия.