Горькая карамель

      Я сидела на диванчике из светлой кожи в закутке коридора. Руки согревал стаканчик с теплой водой. Я очнулась на моменте, когда мистер Тиви поднес ватку с нашатырным спиртом к моему носу, а Чарли и Вилли Вонка спорили, чем меня напоить. Хозяин фабрики настаивал на горячем шоколаде, братик же просил немного теплой воды. Даже в такой трудный момент он выполнил своё обещание и не рассказал про диабет. Выучив за столько лет симптомы низкого сахара, Чарли легко отличил простой обмарок из-за стресса от чего-то серьезного. В конце концов, мистеру Вонке пришлось уступить, и когда умпа-лумпы принесли воды, я уже осторожно сидела, откинув голову на высокую спинку дивана.       Мистер Тиви решил отвлечь мальчиков и увести куда-нибудь. Вилли Вонка распорядился, чтобы крошечные рабочие показали гостям цех, где производили съедобные пузыри. Я напряглась, не желая отпускать Чарли одного. Но Братик выглядел таким взволнованным, что пришлось согласиться. При условии, разумеется, что он ни на шаг не отойдет от мистера Тиви, который крепко будет держать мальчика за руку.       Вскоре в коридоре остались только я и Вилли Вонка. Он стоял напротив, скрестив руки на груди и о чем-то долго раздумывая. Я спокойно пила воду, позволив себе прийти в чувство. Состояние шока проходило, постепенно я успокаивалась. Эмоции улеглись, с ними и радость за то, что Верука с отцом были спасены от сожжения заживо. От этой мысли у меня начинали дрожать руки и холодом обдавало спину.       Вилли Вонка опустился напротив меня на одно колено. Очень внимательно посмотрел мне в глаза. Он больше не походил на чудаковатого балагура, выглядел всерьез обеспокоенным и серьезным. Разве что в глубине темно-фиолетовых глаз промелькнула толика обиды.       — Вам лучше? — спросил он, понизив голос.       Любые слова эхом разносились по коридору. Приходилось говорить тихо.       Я закрыла глаза и стала наклонять голову из стороны в сторону. В затылке всё ещё оставалась неприятная тяжесть, но коридор даже не думал вертеться.       — Да, намного, — я сделала глоток воды и кивнула с благодарностью, подумав о брате. — Спасибо, что позаботились о Чарли, пока я…       — О Чарли? — с негодованием воскликнул Вилли Вонка. — Мисс Бакет, вы потеряли сознание! Кому здесь и нужна была забота, так это вам.       Он присел рядом со мной на диван и негромко усмехнулся.       — Признаюсь честно, ваш брат держался достойней меня. Поистине завидная невозмутимость.       Я тоже обронила слабую улыбку.       — Он у нас сильный. Справляется с тем, что было бы в тягость любому ребенку.       — Он хорошо воспитан, — рассуждал Вилли Вонка, скорее, для себя. — И твердо стоит на своём.       На какое-то время в коридоре воцарилась тишина. Я постукивала пальчиком по стакану и поджимала губы, начав испытывать неловкость. В запале гнева я много лишнего сказала хозяину фабрики. Бросалась словами, не думая. Теперь, когда стало известно, что все в порядке, следовало перед ним извиниться.       — Мистер Вонка…       — Мисс Бакет…       Мы повернулись друг к другу и заговорили одновременно. Оба смутились и разулыбались. Из-за поворота вышел умпа-лумп в красном костюме. Вилли Вонка наклонился к нему и выслушал доклад.       — Хорошие новости, — сказал он, когда умпа-лумп ушел. — Август Глуп в порядке. Его достали из чана с шоколадом, но он наотрез отказался помыться. Размеры девочки-черники уменьшились вдвое, но сок пока продолжают выжимать.       — А Верука? — спросила я слегка дрогнувшим голосом. — Как она?       — Умпа-лумпы пытаются достать её крюком из горы мусора. Как маленькую зловредную рыбку. Её отец сумел выбраться самостоятельно и его… в общем, вонь там стоит просто невыносимая. Придется несколько недель проветривать цех.       Я выдохнула с огромным облегчением и откинулась на спинку дивана. С плеч рухнул тяжелый камень беспокойства. Все дети были в безопасности и очень скоро будут в порядке.       Неожиданно Вилли Вонка вскочил с дивана и принялся отрывисто расхаживать передо мной туда-сюда. Он был обижен, смотрел с осуждением, но без злобы в глазах. Будто строгий родитель, который собирался отчитать нерадивое дитя за провинность.       — Как вы могли подумать, что я намеревался причинить детям вред! — с негодованием воскликнул он. — Это немыслимо и противоречит всем моим убеждениям.       Я испугалась, что и вправду сильно обидела его. Беспочвенное обвинение в намерении убить человека не могло остаться безнаказанным. Отставив стакан, я резко подскочила на ноги. Вилли Вонка остановился, скрестил руки на груди, когда подошла к нему и с пронзительным сожалением посмотрела в глаза. Я не хотела, чтобы он злился, хотя понимала, что слишком много сказала, и не смогу вернуть все назад. Вряд ли он будет относиться ко мне по-прежнему. Единственное, что оставалось, лишь раскаяться в сказанном.       — Пожалуйста, простите меня, — зашептала я, дрожавшими пальцами сжимая край кофты. — В тот момент я так сильно испугалась, что ничего не смогла с собой поделать. Я вовсе не пытаюсь оправдаться. Просто хочу принести вам свои искренние извинения.       Вилли Вонка пристально смотрел мне в глаза. Мучительно долго молчал, будто взвешивал и размышлял, что теперь делать. Я ощущала, как всё внутри сжималось от страха потерять его расположение. Неужели это было столь важно для меня? В тот момент — несомненно. Глаза вновь тронули непрошенные слезы, пальцы с силой стиснули ткань кофты в кулак. Хотелось просто забыть обо всем и вернуться в самое начало путешествия по фабрике. Когда я кружилась под опадавшими с шоколадного дерева сахарными лепестками, а Вилли Вонка лишь открывался для меня, как удивительный человек.       Наконец, хозяин фабрики принял решение. Его губы тронула мягкая улыбка, лед между нами принялся таять.       — Вы оказались намного сильнее, чем я думал, — признался он и усмехнулся. — Не завидую тому несчастному, кто ещё раз попытается удержать вас против воли.       Я вздохнула с огромным облегчением. Сердце, сжатое в тиски, начало расслабляться, напряженные плечи опустились.       — В жизни не видел более рискованной женщины, — продолжал говорить Вилли Вонка.       — Прошу, не выгораживайте меня, — я осторожно вернулась на диван, всё ещё опасаясь делать резкие движения. — Я повела себя глупо и опрометчиво. Вы даже не представляете, как сильно мне жаль.       — Почему? — удивился Вилли Вонка и присел рядом со мной. — Разве есть что-то дурное в желании защитить кого-то? Единственный, кому стоило бы извиниться, это я.       Я недоверчиво изогнула бровь. Вилли Вонка стал задумчиво поглаживать пальцами набалдашник трости.       — Я даже не мог предположить, что попытка преподать урок не самым воспитанным детям так сильно вас испугает, — признался он, и я видела, насколько слова были важны.       Он немного колебался, затем неуверенно накрыл мои сомкнутые пальцы своей рукой. Я поймала взгляд, полный искреннего сожаления и глубокого уважения.       — Вы очень добрая, — тихо сказал Вилли Вонка, тяжело сглотнул и добавил практически беззвучно. — Абигейл.       Слышать, как он произносил моё имя, было замечательно. Сердце вновь начало биться быстро и взволнованно. Ладони стали влажными. Вилли Вонка осторожно сжал мои руки, словно не хотел отпускать. Я нежно ему улыбнулась. Погладила большим пальцем теплую кожу перчаток. В тот миг мне захотелось обнять его. Уткнуться носом в мягкую ткань пиджака, пропитанную ароматами карамели. Хотелось, чтобы он ответил взаимностью.       Мистер Вонка.       Просто Вилли.       Уильям.       Нечто необъяснимое происходило между нами. В совершенной тишине рождалось новое и прекрасное чувство. Я хотела, чтобы время остановилось. Чтобы я могла вечно любоваться прекрасным лицом, глубокими темно-фиолетовыми глазами и легкой ласковой улыбкой. Чтобы ещё хоть чуть-чуть побыть рядом. Не просто гостем, а кем-то больше. Тем, кто был небезразличен.       Чем больше я рассматривала лицо Вилли Вонки, тем сильнее становилось желание прикоснуться к нему. И я не удержалась. Аккуратно высвободила руку и приподняла, внимательно наблюдая за реакцией. Вилли Вонка не сводил с меня глаз. Улыбка сошла с его губ, осталось лишь ожидание. Я не стала мучить ни себя, ни его. Нежно, едва касаясь мягкой кожи, погладила пальцами по щеке. Он закрыл глаза и тяжело, почти болезненно вздохнул. Сердце замерло в страхе спугнуть момент нашей первой близости. Я всегда думала, что были важны лишь поцелуи и громкие слова. Никогда бы не подумала, что простое прикосновение может означать намного больше, чем ночь, проведенная в одной постели.       Вилли Вонка позволил мне прикоснуться. К нему, его жизни, работе и творчеству. К тому, что было важнее всего. Душе и, возможно, самому сердцу. Я чувствовала огромную ответственность, и вместе с тем всеми силами боролась с торопливостью. С желанием позволить себе больше. Миг был слишком хрупок, будто тонкий хрусталь. Словно крошечная снежинка, упавшая на варежку зимой. Крошечное чудо, превращавшееся в каплю воды, едва ты наклонялся, чтобы рассмотреть его поближе.       Я хотела опустить руку. Чувствовала, что и без того позволила себе достаточно вольности. Где-то глубоко в душе неприятно кольнуло сомнение. Могла ли я вообще рассчитывать на что-то, кроме простого расположения? Гостеприимства радушного хозяина. Вежливости воспитанного человека.       Вилли Вонка дал мне ответ незамедлительно. Перехватил мою руку, мягко раскрыл пальцы и вновь прижал ладонью к своей щеке. Я судорожно втянула носом воздух, едва не задохнувшись от нахлынувших чувств. Возможно ли было так просто влюбиться? За короткий миг, за крошечную секунду? Нет, это было решительно невозможно. Но когда горячее дыхание Вилли Вонка коснулось моей кожи, все правила известного мира перестали существовать. Сердце рвалось из груди, я едва дышала от волнения. Все внутри трепетало и желало остаться рядом с этим невероятным человеком. Сгрести его в охапку и никогда не отпускать.       — Я больше никогда тебя не напугаю, — прошептал Вилли Вонка, опуская мою руку, но не отпустив её.       — Обещаешь? — едва слышно произнесла я.       Вилли Вонка кивнул, затем легко огладил пальцем край моих губ. Я сразу же улыбнулась ему и была награждена ответной радостной улыбкой.       — Обещаю, — кивнул Вилли Вонка, на миг опустил взгляд и нахмурился. — О, ты поранилась.       Я взглянула на порезанную о перила ладонь. Ранка снова кровоточила, кожу покрывали алые следы. Удивительно, я совсем не чувствовала боли. Вилли Вонка наклонился и поднял с пола аптечку, которой пользовался отец Майка, приводя меня в чувство.       — Мои познания не так сильны, как у мистера Тиви, — признался Вилли Вонка, попытался раскрыть бинт, но разорвал упаковку слишком сильно. Тот упал и покатился по коридору, оставляя на полу длинный белоснежный хвост. — Совсем не сильны.       Я приложила к ранке кусочек ваты и усмехнулась.       — Ничего, это только царапина. Подержу немножко кулак, и все пройдет.       — Нет, это неудобно, — покачал головой Вилли Вонка, отогнул край пиджака и достал из внутреннего кармана белоснежный, аккуратно сложенный носовой платок с золотистыми инициалами.       Я в страхе попыталась одернуть руку, но он лишь крепче придержал её.       — Я не могу, — ткань выглядела дорогой, мне было неловко. Когда Вилли Вонка, невзирая, на протесты, приложил платок к ранке, я вздрогнула и выпалила, не подумав. — Уильям, не надо, это просто…       Я осеклась, замолчала на полуслове. Вилли Вонка застыл и поднял на меня удивленный взгляд. Я сжалась, будто на холодном ветру. Идиотка, с чего взяла, что мне были дозволены подобные вольности?       Однако напряжение быстро прошло. Вилли Вонка опустил глаза и продолжил заматывать мою ладонь. Я сидела в томительном ожидании, пока не заметила, как уголки губ его дрогнули.       — Меня давно никто так не называл, — шепнул Вилли Вонка и взглянул на меня исподлобья, продолжая улыбаться. — Мне нравится.       Я не удержалась и весело фыркнула.       — Обещал, что не будешь пугать, — сказала, кокетливо наклонив голову.       Вилли Вонка выпрямился, будто красуясь.       — Я всегда держу своё слово, мисс Бакет.       Прыснув от смеха, я с видом знатока осмотрела криво завязанную руку и цокнула языком.       — Однако, ваши познания по части медицины оставляют желать лучшего.       — Всегда относился серьезно к любым новым задачам, — он крайне выразительно посмотрел мне в глаза. — Возможно, вы бы могли просветить меня в этом вопросе.       — С радостью бы занялась этим, — я поднялась с дивана. — Но вам не кажется, что пора возвращаться к ребятам? Чарли, наверняка, волнуется.       — Да, он… замечательный парень, — закивал Вилли Вонка, о чем-то снова задумавшись.       Я сделала было шаг, когда он осторожно взял меня за руку и удержал. Обернувшись, я не увидела привычного веселья на лице. Только уверенность.       — Возможно, мне удастся выкроить время в плотном расписании, — Вилли Вонка пожал плечом. — Вы бы… ты не хотела?.. В смысле…       Он так волновался, был растерян и вел себя, как мальчишка. Я ощутила прилив теплой нежности.       — Да, — согласилась на ещё не озвученное предложение. — Я бы хотела.       Вилли Вонка подскочил с дивана, засияв от радости. Схватил меня за плечи, чтобы удержать. Признаться, от неожиданности я и правда чуть не попятилась назад.       — Замечательно! — воскликнул Вилли Вонка. Одернув рукав пиджака, взглянул на часы и изумленно округлил глаза. — Как много времени! Нам нельзя терять ни минуты. Я ещё не все вам здесь показал.       Для меня экскурсия перестала иметь какое-либо значение. Но Вилли Вонка с таким запалом побежал в цех пузырей, где остались последние гости, что я не смогла противиться его порыву. Крепко держась за сильную руку, побежала рядом, подхватив веселое настроение. Умпа-лумпы, которые попадались на пути, испуганно отбегали в стороны, а потом долго смотрели нам вслед. Чудаковатой, но вместе с тем очень счастливой парочке.