Горькая карамель

      Чета Тиви и Чарли ожидали нас на выходе из цеха. Майк выглядел утомленным, привалился к стене и скрестил руки на груди. Чарли играл с одним из умпа-лумпов в ладошки, сидя на полу по-турецки. Едва брат меня увидел, как тут же вскочил и с радостными криками побежал навстречу. Я отпустила руку Вилли. Присела, поймала Чарли на бегу и крепко обняла. От него пахло шоколадом и бубль-гумом.       — Как вы себя чувствуете? — спросил мистер Тиви.       — Спасибо, просто замечательно, — сказала я, сияя от радости, но вовсе не потому, что головокружение прошло. — Надеюсь, вы повеселились?       Майк фыркнул, а Чарли отрывисто закивал, подняв глаза на Вилли Вонку.       — Съедобные пузыри — это так здорово! — залепетал он. — Лопаются во рту, и на языке новый вкус. Умпа-лумпы нас угостили.       Он полез в карман и достал оттуда пузырек. Как следует встряхнул, отвинтил крышку и надул через круглую палочку маленький шоколадный шарик. Я вздохнула с восхищением, поймав его на ладонь.       — Этот со вкусом тропических фруктов, — Вилли Вонка призывно кивнул. — Текстура просто невероятная.       Он хотел, чтобы я попробовала. Ждал этого момента с нетерпением. Я замерла в нерешительности. Хлопала ресницами, соображая, как бы потактичней отказаться. Ещё и Майк подлил масла в огонь, когда процедил сквозь зубы недовольно:       — Кому захочется есть дурацкие пузыри.       Вилли Вонка недовольно посмотрел на него и тяжело вздохнул от раздражения. Пары секунд хватило, чтобы незаметно протянуть Чарли руку. Брат сразу понял, что от него требовалось. Ловко отправил пузырь себе в рот и зажмурился от удовольствия. Вилли Вонка не смог высказать претензии ребенку, который не удержался от сладенького. К тому же Чарли состроил невинные глазки.       — Я надую тебе ещё один, — в противовес словам он покрепче завинтил крышечку и суну пузырек в карман. — Как думаешь, на улице они застынут?       — Думаю, да, — кивнула я.       Вилли Вонка выглядел немного сбитым с толку. Моё желание узнать его не вязалось со стойким отказом пробовать сладости. В душе зародилась толика сомнения — крошечная горчинка в тарелке со свежей карамелью. Девушка с диабетом меньше всего подходила в партию знаменитому кондитеру. Я ведь никогда не смогу оценить его труды по заслугам.       Чарли поджал губы, перекатился с пятки на носочки и убрал руки за спину. Так он делал всегда, когда хотел сказать о чем-то, но стеснялся.       — Что такое, дружок? — подтолкнула его я, положив руку на плечо.       Хотела, чтобы он ощущал моё присутствие — то, что был не один. Бояться было нечего.       — Если сделать трубочки для пузырей другой формы, можно будет надувать разные фигурки, — Чарли сложил пальцы в треугольник. — Пирамиды или кубики.       Вилли Вонка задумчиво потер подбородок. Кажется, идея ему пришлась по душе.       — Если сделать шоколад гуще…       — Мы всё ещё на экскурсии, верно? — перебил его Майк в нетерпении.       Чарли и Вилли Вонка одновременно повернулись к нему и так же синхронно вздохнули, выражая свою усталость от наглого мальчишки.       — Идемте, — скомандовал Вилли Вонка покорно, круто развернулся на каблуках и направился вперед по коридору. — У меня есть одна замечательная идея!       В конце коридора обнаружился лифт. Сперва я приняла его за самый обыкновенный, но стоило подойти ближе, и в глаза бросилась одна весьма тревожная деталь. Кабина полностью была выполнена из стекла. Доверия она не внушала.       — И почему я сразу не вспомнил, — удивлялся Вилли Вонка. Он нажал кнопку, и дверцы лифта разъехались в стороны. — Этот лифт — самое удобное средство передвижения по фабрике.       Кабина оказалась не такой большой. Пришлось немного потесниться. Я пристроилась рядом с хозяином фабрики, повернула голову и едва не присвистнула от количества кнопок на внутренней панели. Выходило, будто мы находились в целом небоскребе.       — Ерунда какая-то, — фыркнул Майк. — Невозможно, чтобы здесь было так много этажей.       Я не удержалась и закатила глаза.       — Всё-то ты знаешь, мистер умник, — процедил сквозь зубы Вилли Вонка. — На самом деле, это не обычный лифт. Он ходит не только вверх-вниз, но и в бок, и по диагонали, и буквой «г». Вообще как пожелаешь. Нажимаем кнопку, и полетели!       Вилли Вонка хохотнул в предвкушении и выбрал один из цехов. Не дожидаясь движения, я сразу взяла его под руку. Оказалось, этого было недостаточно, чтобы удержаться. Кабина рванула с места так резко и стремительно, что я буквально впечаталась в Вилли Вонку. Тот будто ожидал этого, и с легкостью словил меня, притянув к себе за плечо. Я переживала, как его жест воспримут Майк с отцом. Но чета Тиви была озабочена собственным равновесием.       Кабина вылетела в громадный цех и зависла в воздухе, будто ракета. Я пыталась рассмотреть систему тросов, однако та была слишком сложна и непонятна. Лифт промчался сквозь облачную завесу, и нам предстала удивительная картина. Целая гора, похожая на Эверест, высилась посреди громадного цеха. До вершины, будто альпинисты, карабкались умпа-лумпы в забавных ярко-красных пуховичках.       — Дамы и господа, — торжественно объявил Вилли Вонка. — Представляю вам трюфельную гору!       Зрелище было просто невероятным. Пик будто сошел с открыток из Тибета. Я была заворожена настолько, что невольно раскрыла рот. Один из умпа-лумпов повернулся к летящей мимо кабине и помахал рукой. Я неуверенно махнула в ответ. Гора произвела на меня громадное впечатление.       Повернув голову, я поймала довольный взгляд Вилли Вонки. Несомненно, он желал меня удивить. И это получилось, без сомнений. Чарли тоже прилип к стенке лифта, во все глаза глядя на гору. Тяжело было представить, насколько та была высока. Далеко внизу терялось подножие, утопая в сыпучей сахарной пудре.       Лифт неся дальше, и вскоре гора осталась позади. Мы влетели в следующий цех. Фиолетовыми лампами подсвечивались огромные шарообразные контейнеры из прозрачного стекла, где хранилось нечто розовое и воздушное. Подлетев поближе, мы увидели отару овец и умпа-лумпов, которые сбривали горы розовой шерсти.       — О! — обрадовался Вилли Вонка. — Мы успели на стрижку.       — Это ещё что такое? — с недоверием полюбопытствовал Майк.       — Шерсть сахарных овец, разумеется, — ответил Вилли Вонка так, словно ответ был очевиден.       Мы с Чарли во все глаза смотрели на пушистые комочки, а Майк скривился в отвращении.       — Больше никогда не прикоснусь к сладким волокнам, — буркнул он. — Как можно есть такую дрянь?       Вилли Вонка не удержался и со вздохом закатил глаза. Тогда впервые мистер Тиви попытался сделать мальчишке замечание.       — Сынок, это невежливо.       — Невежливо, — язвительно фыркнул тот. — Значит, вешаться на незнакомого мужчину считается верхом приличия. На что только не идут некоторые ради победы.       Щёки полыхнули пунцовым румянцем. Я взглянула на мистера Тиви и отвернулась, пряча смущение. Обхватила плечи руками и навалилась на стенку лифта. Внутри все похолодело, вместе с тем кожу обдало жаром. Значит, так это выглядело со стороны? И Вилли Вонка тоже так думал? И Чарли?       Наступило тяжелое, неловкое молчание. Мне стало душно. В кабине будто кончился кислород. Я закрыла глаза, постаралась успокоиться. Хотя у самой едва слёзы не навернулись на глаза. Я вовсе не собиралась притворяться. Вилли Вонка и вправду мне нравился. Но не могла же я сказать об этом сейчас? Точно не перед наглым мальчишкой. За все путешествие по фабрике он не сказал ни единого доброго слова.       Когда спину осторожно коснулись, я вздрогнула и резко обернулась. Вилли Вонка смотрел приветливо и мягко улыбался. Не осталось сомнений, ему было наплевать на мнение со стороны. Я выдохнула с огромным облегчением. Главное, чтобы он верил моим чувствам и самым искренним намерениям.       — Победа зависит вовсе не от взрослых, — ответил он на гадкий выпад в мою сторону. — Они здесь, чтобы вы, детки, не попали в переделку. Главный приз можно выиграть лишь ребенку и только за личные качества.       Майк не ответил. Поморщился и отвернулся. Вилли Вонка, уже не стесняясь, положил руку мне на плечо и крепко сжал пальцами. Будто пытался размять напряженные мышцы. Я покорно расслабилась, отбросила все дурные мысли и вновь принялась любоваться цехами, которые мы пролетали. Следующим на очереди оказался больничный. Внизу на узеньких койках, загороженных тканевыми ширмами, лежали умпа-лумпы и, что оказалось весьма неожиданным, расплавленные куклы из самого первого шоу, представленного хозяином фабрики.       Следующим на очереди был административный центр. Огромное помещение цилиндрической формы с выступами, где сидели за крошечными столами умпа-лумпы в костюмах офисных работниц. От крошек-мужчин их отличали только прически в виде распущенных до плеч волос и более мягкие формы лица. В остальном они так же выглядели коренастыми и очень крепкими.       — Привет, Дорис! — поздоровался Вилли Вонка с одной из работниц.       Судя по обилию документов на столе и строгому взгляду, та была главной. Увидев работодателя, Дорис приветливо улыбнулась и помахала ему, на миг отвлекаясь от печатной машинки.       Лифт остановился и двинулся вбок. На подлете к следующему цеху я успела рассмотреть предупредительные знаки.       — Советую прикрыть уши, — шепнул Вилли Вонка.       Его дыхание коснулось моих волос, и по коже побежали мурашки. До того момента я даже не думала, как близко он находился. Я могла сделать пол шага назад и лишь слегка откинуть голову, чтобы прижаться к его груди и опереться на крепкое плечо. Подобные мысли вызвали приятную истому в животе. Сердце вновь сорвалось на бешеный стук.       Однако совет оказался полезен. Едва лифт влетел в новый цех, как отовсюду послышался жуткий грохот. Я быстро прижала ладошки к ушам и зажмурилась. Под потолком висели десятки мишеней, по которым без устали палили из крошечных пушек умпа-лумпы в военной форме. Настоящий полигон! Вот для чего было столько предупреждающих знаков.       Вилли Вонка снова приблизился. На этот раз вполне ощутимо коснувшись щекой моих волос.       — Открой глаза, — тихо попросил он.       Я боялась. Крайне нерешительно приоткрыла сперва один глаз, затем распахнула веки и восторженно выдохнула. Разбиваясь о мишени, конфеты рассыпались красочным салютом. Будто на праздник Дня независимости Все вокруг осветили яркие вспышки. Искры осыпались по воздуху, оставляя за собой причудливые рисунки. Конфеты летели по воздуху, будто кометы. За ними тянулись яркие хвосты.       Не удержавшись, я наклонилась к Чарли.       — Загадай желание, — прошептала и поцеловала его в щёку.       Братик широко улыбнулся и закрыл глаза, словно и вправду видел настоящие кометы. Держа его за плечи, ощущая на своей спине руку Вилли Вонки, я тоже не удержалась и загадала желание.       Самое заветное и невозможное. Быть может, оно и вправду исполнится.       — Почему все здесь такое бессмысленное? — подал голос Майк.       Я больше не обращала внимания на его слова. Теперь они не имели никакого значения. Зато Чарли услышал и счел нужным дать ответ. Тот, который заставил меня задуматься.       — Сладостям не нужен смысл, — в его словах я слышала интонации Вилли Вонки. — На то они и сладости.       «Я просто живу. Зачем искать смысл?»       Как же они оказались похожи! Чарли и Вилли Вонка будто были слеплены из одного теста. Два ребенка с бурной фантазией и вдохновением на невероятные задумки. Я испытывала белую зависть, ведь сама давным-давно разучилась мечтать.       Или все-таки нет? Ведь Вилли Вонка был настоящим воплощением мечты. Человеком, рядом с которым я чувствовала себя, будто за надежной каменной стеной. Внутри крепла уверенность, и вместе с тем я легко могла побыть хрупкой девушкой. Той, кто не был обязан принимать трудные решения и жертвовать собой.       Я украдкой взглянула на Вилли Вонку. Тот пристально смотрел на Чарли. С лёгкой улыбкой на губах и гордостью во взгляде. Сердце сжалось от нежности. Поддавшись порыву, я осторожно положила голову ему на плечо. Вилли покрепче притянул меня к себе.       — Бред, - сказал Майк, перекрикивая грохот сладких снарядов. — Сладости — это полная ерунда!       Пальцы Вилли сжались так сильно, что я едва не пискнула от боли. Его лицо вновь окаменело, челюсть сомкнулась так сильно, что желваки заходили под кожей. Рвано вздохнув, он вновь провалился в болото прошлого, и на сей раз утонул с головой. Дыхание сорвалось, губы слегка приоткрылись. Взгляд стал испуганным. Казалось, будто он страдал от острой боли или переживал паническую атаку. В любом случае, Вилли находился сейчас очень далеко отсюда. Там, где прошлое снова и снова наносило болезненные удары по самым уязвимым местам, от которых он был не в силах ни убежать, ни защититься.       Наплевав на все, я обхватила ледяное лицо и повернула к себе. Вилли схватил меня за руки, словно собирался отбросить. В последний миг остановился, в глазах появилась осмысленность. Он весь дрожал, дышал тяжело и надрывно. мне больно было видеть этого сильного, уверенного мужчину таким потерянным.       — Всё в порядке, — говорила я беззвучно, мягко поглаживая пальцами бледные щеки. — Ты здесь, — и добавила после секунды колебаний. — И я рядом с тобой.       Я нежно разгладила морщинку между хмуро опущенных бровей. Постепенно Вилли начал приходить в себя. Все остальные были слишком увлечены сладким салютом, чтобы обратить на нас внимание. Несколько раз глубоко вздохнув, Вилли осторожно опустил мои руки. Губы вновь тронула улыбка. Слабая, но крепчавшая с каждой минутой. Он смотрел с благодарностью, затем быстро и как-то отрывисто поцеловал мои пальцы. От неожиданности я внутренне вздрогнула. Столько признательности было в столь простом жесте, столько нежности и доброты! Я почувствовала, как начала сиять, словно звезда на ночном небосклоне.       Майк развернулся к нам. Вилли спрятал мою руку у себя за спиной, переплетая наши пальцы.       — Хочу выбрать этаж, — потребовал Майк.       — Прошу, — Вилли Вонка дежурно улыбнулся и отошел в сторону от панели.       Недолго думая, мальчишка нажал на кнопку с подписью «Телевизионный цех». Лифт резко остановился и дернулся вперед, меняя направление движения. Я успела поймать Чарли, чтобы тот не разбил себе нос о стеклянную дверцу. Я же, держа Вилли за руку, теперь весьма крепко стояла на ногах.