Яблочный шоколад

— Слушай, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — идя рядом с Вилли спросила Мелина. Тот задумался. — Очень давно мечтаю стать известным кондитером, но ты сама знаешь, как у меня отец относится к этому всему, — вздохнул мальчик. — А ещё эти брекеты дурацкие… Они мне очень мешают говорить, а из-за этой проволоки я толком ничего не вижу. — Обидно, — погрустнела девочка. — Родители не должны так к детям относиться. Жаль, что я ничем помочь не могу… — Ты умеешь слушать и слышать. Этим вполне помогаешь, — улыбнулся Вилли. Мелина смутилась. — Спасибо… Без пяти десять утра. Ворота фабрики закрыты, а перед ними участники акции, нашедшие Золотой билет. Мелина посмотрела на остальных детей. Девочка в меховой накидке и завивкой — Верука Соль, что стояла совсем рядом, выглядела очень красиво и аристократично, как и её отец — пожилой бизнесмен, о котором женщина узнала из новостей. С другой стороны от них с Расмусом стоял тот самый пухлый мальчик, нашедший первый билет — Август Глуп, который в репортаже с перемазанным лицом ел прямо на камеру шоколад Вонки. Мелина слабо улыбнулась, поскольку он показался ей забавным, но жутко неаккуратным, и продолжила изучать взглядом детей. Милена посмотрела на Расмуса, которому, похоже, тоже понравилась Верука. Она обратилась к нему. — Как тебе девочка в шубе? — Очень миленькая, — ответил Расмус. Видимо, несмотря на её капризы перед родителями, мальчик счёл, что у девочек это дело обычное, и не нужно на них злиться из-за этого. Верука услышала его и улыбнулась, не глядя в его сторону. На Августа он посмотрел с нескрываемым интересом, а плитка Вонки в его руках вызвала у мальчика улыбку, как и его мама, которая выглядела довольно забавно с её причёской. Похоже, Глуп явно был очень голоден или просто слишком любил шоколад, раз продолжал есть, стоя на морозе. Виолетта Борегард, девочка с каре, стоящая слева от Августа и чавкающая жвачкой, оставила не очень приятное впечатление у Мелины (и, видимо, у Расмуса тоже), как и тот самый зазнайка Майк Тиви, который стоял с отцом в самом конце их ряда. — Тётя Мелина, как думаешь, мистер Вонка тебя узнает? — спросил Миллер Мелину. Та улыбнулась и посмотрела на него. — Трудно сказать, милый. Столько лет прошло… — в душе женщина очень надеялась, что друг узнает её, но решила этого не говорить. Тут ворота начали потихоньку открываться, а из динамиков послышался приятный бархатный голос, который явно принадлежал владельцу фабрики. — Пожалуйста, заходите, — обратился ко всем этот голос. Мелина улыбнулась и вместе с Расмусом и остальными участниками отправилась к воротам. Все зашли в огромный двор, и голос сказал идти вперёд, а по следующему его приказу ворота стали закрываться. — Дорогие гости, я рад приветствовать вас на моей скромной фабрике! А кто я такой? — тут раздвинулись огромные железные фабричные двери, на что все посмотрели с удивлением. — Что ж… За дверьми оказались огромные кулисы в виде красных штор с буквой «W» жёлтого цвета, которые сразу же разъехались в разные стороны, после чего началась весёлая песенка про самого кондитера с участием кукол. Мелина переглянулась с племянником, и они стали наблюдать, как куклы по кругу вертелись на шестерёнке и пели про Вилли Вонку. Остальные смотрели на это представление с неподдельной скукой. Тут внезапно к концу песенки появился фейерверк, но его залпы вышли из-под контроля, и огромный взрыв поджёг кукол, отчего Мелина отодвинула Расмуса подальше от сцены. Появился противный запах жжёного пластика, а куклы начали замедляться и вскоре прекратили петь. Их конечности были расплавлены, а у некоторых выпали глаза. Тут рядом с Верукой и её отцом появился мужчина, радостно хлопающий в ладоши. Увы, Мелина не смогла рассмотреть его, но отчётливо услышала тот же самый голос, который лился из динамиков. — Ха-ха-ха, великолепно, правда? — все взгляды устремились на мужчину. Кто-то смотрел на него как на идиота, в их числе были Верука, Виолетта и Майк, кто-то с интересом, включая Расмуса. — Я боялся, что в середине вышло немного затянуто, но зато финал… ВАУ! Владелец поднялся на сцену и с улыбкой начал оглядывать всех присутствующих. Наконец-то Расмусу удалось его рассмотреть. На мужчине было тёмное пальто, чёрные брюки и красивые туфли. На глазах у него были огромные очки, закрывающие пол-лица. Каштановые волосы были подстрижены под каре и аккуратно уложены. — Вы кто? — с презрением спросила Виолетта, жуя жвачку. Миллер покосился на неё. — Это Вилли Вонка, — улыбнулась Мелина не веря своим глазам. Старый друг сейчас стоял перед ней на сцене во всей красе. Женщина не хотела отрывать от него взгляд, пытаясь запомнить все мельчайшие детали его внешности. «Интересно, сколько денег он потратил на такую укладку?» — подумала она, обратив внимание на его волосы. Расмус же с огромным восторгом смотрел на Вонку. Он не верил своим глазам и тому, что ему выпала удача увидеть его. Магнат пытался что-то сказать, а улыбка на его лице то исчезала, то появлялась вновь. Все ждали его приглашения зайти внутрь. — Доброе утро, звёздный свет, Земля говорит «Здравствуй», — Мелина и Расмус переглянулись. Все остальные посмотрели на него как на идиота, из-за чего мужчина перестал улыбаться и полез во внутренний карман. Оттуда он вытащил карточки-подсказки и начал зачитывать заранее подготовленный текст. — Дорогие гости, здравствуйте! Добро пожаловать на фабрику. Я с удовольствием жму ваши руки, — и он протянул свою руку в перчатке фиолетового цвета, но никто не собирался обмениваться рукопожатием, отчего мужчина убрал руку. Перчатки тихо скрипнули. — Меня зовут Вилли Вонка, хе-хе-хе. — Тогда ваше место вон там, — Верука указала на трон сзади магната. Тот перестал улыбаться. — Оттуда я не смог бы увидеть представление, милая девочка, — холодным голосом проговорил он, убрав карточки обратно во внутренний карман. Взгляд его упал на Мелину, которая разглядывал его. Кондитер задержал взгляд на её лице и прищурился. Самые долгие полминуты за этот день он смотрел на её лицо, но затем вновь широко улыбнулся и перекинул трость в другую руку. — Идёмте, дети. Все последовали за ним мимо горящих останков сцены. — А фы не хотите уснать, как нас софут? – спросил Август. Было слышно, что мальчик старается говорить на английском, но акцент у него всё равно оставался немецкий. Расмус посмотрел на него, но ничего не сказал. — Ты не представляешь, как это важно, — с сарказмом ответил Вонка, даже не обернувшись. Мелина лишь усмехнулась. Все зашли в длинный коридор, и магнат снял своё пальто. — Бросайте свою верхнюю одежду где хотите, — и отбросил его в сторону, а вслед за ним и очки. Все начали снимать куртки, кроме Веруки. Виолетта и её мама аккуратно повесили их на столбики, ограждавшие ковёр канатиками. Последовали их примеру и Мелина с Расмусом. — Мистер Вонка, — обратился к нему отец Майка, расстегнув свою кофту, — А у вас тут жарковато. — Что? — обернулся кондитер. Тут Миллер посмотрела в его фиалковые глаза, и они показались ей очень красивыми и завораживающими. Женщина вспомнила, что глаза у Вилли в детстве были чёрные как уголь. Это показалось ей странным, но она не подала виду и отвлеклась на племянника, склонившегося над развязавшимся шнурком кроссовка. — Ах да, я здесь поддерживаю тепло, потому что мои рабочие привыкли к жаркому климату. Они совершенно не выносят холода! — А кто они? — не удержавшись, спросила Мелина. Вонка обернулся и посмотрел на неё. — Вы скоро всё узнаете. Идёмте, — и он пошёл вперёд. Но тут Расмус подбежал к нему и резко обнял его. Кондитер остановился, и его лицо исказилось от ужаса. Мелина отвела глаза. Она знала, что Вилли не любит обниматься, но забыла об этом предупредить племянника. — Мистер Вонка, меня зовут Расмус Миллер. Я очень давно мечтал вас увидеть вживую и посетить вашу фабрику, — он отцепился от магната, и лицо Вонки немного потеплело. — Оу… Мне всё равно — и он отправился дальше. Мальчик вернулся к тёте с расстроенным видом. Та виновато улыбнулась. — Милый, не расстраивайся. Я забыла тебя предупредить, что мистер Вонка не любит объятия и вообще любые прикосновения. Лучше пойдём дальше, — и она подтолкнула племянника вперёд. Но не успел хозяин фабрики ступить шаг, как ему навстречу выскочила Верука. Кондитер резко дёрнулся от испуга. — Я Верука Соль. Рада познакомиться, сэр, — и сделала реверанс. Мужчина хитро улыбнулся. — Я всегда думал, что Верука — это такая мозоль на пятке. Представляешь? Ха-ха, — он хотел пойти дальше, но тут выскочил ещё и Август со всё той же плиткой в руке. — Я Афгуст Глуп! Я люблю щщоколад, — с набитым ртом продекламировал рыжий мальчик. Кондитер широко улыбнулся. — Это видно. Я тоже люблю его. Вот уж не думал, что между ними столько общего, — он резко выпрямился и обернулся назад со зловещим взглядом, который не предвещал ничего хорошего. — Ты… Ты Майк Тиви, — обратился он к тому самому зазнайке. Тот невозмутимо смотрел на Вонку. — Ты маленький дьявол, который взломал систему. Магнат перевёл взгляд на Мелину и снова прищурился. Женщина без труда выдержала пытливый взгляд друга, и он перевёл взгляд на остальных. — А остальные это наверно р… — тут он резко запнулся и стал издавать, нечленораздельные звуки, а лицо казалось таким, будто ему стало очень плохо. Прекратил это отец Веруки: — Мы родители, — он улыбнулся. Кондитер облегчённо выдохнул. — Да… Мамы и папы… — резко Вилли встал в ступор, его взгляд стал стеклянным и он начал смотреть куда-то в пол. — Отец… Папа… Мелина вздохнула. Она прекрасно понимала, в чём причина этого всего, и поэтому молчала. Расмус посмотрел на тётю, но сразу понял, что вопросов задавать не нужно, и поэтому тоже стал ждать, когда магнат очнётся и наконец начнёт вести экскурсию. Через пару секунд Вонка нервно улыбнулся. — Ну ладно… Идём дальше… — Зато я — Виолетта Борегард, выиграю ваш главный приз, ясно? — рядом с магнатом появилась та самая девочка-чемпион со жвачкой. — Что ж, ты уверена в себе, а это важно, — подытожил Вонка, пройдя вперёд. Тут все подошли к малюсенькой дверце. Вилли нагнулся и с улыбкой продекламировал: — Тут самый важный цех. Не забывайте, это шоколадная фабрика, — он достал огромную связку ключей и выбрал один. — А почему дверь такая маленькая? — спросил Майк. Кондитер широко улыбнулся. — Чтобы не выходил дивный запах шоколада, — он, не глядя, вставил ключ в замочную скважину и открыл двери, которые, оказывается, были огромные. Зрелище было удивительное. Перед гостями раскинулась волшебная долина, по обе стороны которой тянулись зеленые луга, а внизу текла широкая коричневая река, посреди которой был огромный водопад. По обоим берегам реки росли красивые кусты и деревья - плакучие ивы, ольха, высокие кусты с розовыми, красными и фиолетовыми цветами. А луга были усыпаны тысячами лютиков. — Итак, будьте осторожны, мои дорогие дети. Не волнуйтесь, — проговорил Вилли ровным голосом. Шоколадка выпала из рук Августа, который во все глаза смотрел на это. — Ведите себя очень спокойно. Мелина не верила своим глазам. Такую красоту она не видела ни разу в жизни. Гордость за друга у неё росла всё сильнее. Он смог добиться успеха в деле, о котором грезил с самого детства. — Как же тут красиво… — сорвалось с её губ. Расмус посмотрел на тётю и с улыбкой кивнул. Кондитер обернулся к ним и задержал взгляд на женщине. — Что? — фиалковые глаза мельком прошлись по её лицу и одежде. Мелина тоже посмотрела на него, но, не выдержав зрительного контакта, Вонка отвернулся. — Ах да, тут очень красиво… Мужчина пошёл вперёд, и все за ним. Они прошли мимо моста и свернули в другую сторону. — Каждая капелька этой реки — жидкий шоколад наивысшего качества. Все следовали за магнатом, который без устали рассказывал обо всём, что находилось в долине. — Водопад — это самое важное. Он перемешивает шоколад, — свои слова он сопровождал жестами. — Вспенивает его. Делает лёгким и воздушным. Ни на одной фабрике в мире не перемешивают шоколад водопадом, дорогие мои. Это я вам то-о-очно говорю. Магнат повернулся и пошёл вперёд. Аккуратно всех провёл по мосту, чтобы никто не упал. Тут Вилли заметил проезжающие над рекой трубы и обернулся к всей толпе. — Гости! — все резко повернулись. — Эти трубы засасывают шоколад и разносят его по всей фабрике. Тысяча литров в час. Да. Мужчина спустился со ступеньки и тростью указал на траву. — А как вам мои поля? Отведайте моей травы. Съешьте хоть травинку, пожалуйста! Трава такая замечательная, такая вкусная. — Расмус хотел уже наклониться и сорвать травинку, но взгляд тёти в этот момент говорил «лучше не стоит», поэтому он воздержался. — Траву можно есть? — спросил он вместо этого. Вонка посмотрел на него. — Ну конечно, можно, — он подошёл поближе. — Всё, что есть в этом цехе — съедобно. Даже я съедобен, но это называется каннибализм, мои дорогие дети, и не приветствуется в большинстве обществ. Да. Мелина улыбнулась. Такой педагогике и спокойствию мог позавидовать любой учитель. Вилли, осмотрев свои владения, махнул руками и широко улыбнулся. — Наслаждайтесь. Смелее, ешьте-ешьте, — все взрослые и дети поспешили насладиться вкусностями сего цеха, кроме Мелины и мистера Соль, который посмотрел на хозяина фабрики, выгнув бровь. Вонка в ответ смотрел на него каким-то жутким взглядом и ледяной улыбкой, из-за чего отец Веруки поспешил удалиться. Мелина осталась с магнатом наедине. Она заметила, что тот посмотрел на неё с неким прищуром, будто что-то пытался вспомнить. Женщина улыбнулась и решила пойти к Расмусу, который звал её. Владелец фабрики отвернулся с усмешкой на губах. Расмус вместе с Мелиной подошёл к дереву с карамельными яблоками, и тут самое крайнее яблоко сорвала Виолетта. Глядя Расмусу в глаза, она вынула свою рекордную жвачку изо рта и аккуратно прилепила за ухом. Мальчик скривился. — Зачем ты жвачку за ухо приклеиваешь? Могла бы новую взять… Девочка смерила его презрительным взглядом и вздохнула. — Тогда я буду не чемпионкой, а неудачницей, как ты, — и она принялась есть яблоко. Миллер нахмурилась. — За языком следите, пожалуйста, юная леди. Повода для оскорблений не было, — но Борегард её не услышала и ушла куда-то дальше. Мелина закатила глаза, а Расмус вздохнул. Тут неожиданно раздался крик Веруки Соль: — Папа! Смотри, что это? — на её крик к берегу сошлись все, а Вонка встал впереди. — Их там двое… — сказала миссис Борегард, стоя сзади с правой стороны от магната. — Больше, чем двое, — добавил отец Майка, пристально вглядываясь. — Кто они? — посмотрев на Вилли, спросил Расмус и тот лишь улыбнулся. — Это настоящие люди? — поинтересовался рядом стоящий Майк. Хозяин фабрики обиженно посмотрел на него. — Конечно, настоящие! Это Умпа-лумпы! — и мужчина с улыбкой начал наблюдать за работой человечков. — Они из самой Лумпаландии. — Такой страны нет, — ответил мистер Тиви, смотря на противоположный берег. — Что? — обернулся к нему Вилли. — Мистер Вонка, я школьный учитель географии, и я уверяю вас… — Что ж, в таком случае вам известно о том, насколько это ужасная страна, — вскоре кондитер рассказал о своём путешествии в Лумпаландию, но никто не отреагировал. — Но стоит учитывать, что это народ озорной. Они всё время шутят. — Август, сокровище моё! Не нужно этого делать! — закричала мама Глупа. Все резко обернулись, и им открылся вид на толстяка, который на противоположном берегу жадно зачерпывал шоколад рукой и пил его. Вонка расширил глаза и побежал к краю, подняв вверх указательный палец. — Постой, мальчик! Моего шоколада не должна касаться рука человека… — но через миг Август упал в реку. Все вздрогнули, и Расмус побежал к краю берега, чтобы попытаться помочь, но Вилли Вонка перекрыл ему путь своей тростью. — Не нужно, не трогай его. Ты вряд ли сможешь ему помочь, да и сам наверняка утонешь. — Тогда Вы спасите его! Что же вы стоите?! — Мальчик, увы, но это не в моей компетенции, да и не буду я нырять в своём лучшем костюме, — Расмус убежал к Мелине, которая обняла его и с ужасом смотрела на Вилли, который заметил трубу и его взгляд упал на барахтающегося в реке Августа. — Он утонет! Спасите его! — металась по берегу мать Августа. Труба опустилась в реку и стала засасывать шоколад. Образовавшаяся воронка засосала туда же и мальчика. Все будто застыли, не в силах ему помочь. Глуп под давлением жидкости поднимался вверх, но не тут то было. Давления стало недостаточно и Август сбавил скорость, пока намертво не застрял на пол пути. — Он закупорил трубу… — вынес вердикт мистер Соль. Мелина посмотрела на друга, но тот просто с улыбкой наблюдал за всем. Тут резко начала играть музыка. Умпа-лумпы начали собираться в кучки. — Что они делают? — спросил Расмус. Хозяин фабрики улыбнулся. — По-моему, они хотят спеть песенку. Для них это особый случай, у них не было слушателей уже много лун. Умпа-лумпы начали петь о Августе, которого в процессе этой музыкальной паузы засосало в трубу полностью. А по окончанию песни человечки разбежались кто куда. — Браво! Молодцы! — аплодировал, как ни в чём не бывало хозяин фабрики. — Они восхитительны и прелестны. — По-моему, это всё было запланировано, — сказал отец Веруки. Майк кивнул. — Они знали, что так будет. — О, глупости, — и Вонка ушёл в сторону. За ним последовала мать Августа. — Где мой сын?! Куда ведёт эта труба?! — Эта труба как раз ведёт в цех, где я делаю восхитительную клубничную помадку в шоколадной глазури. — Значит, из моего сына сделают клубничную помадку в шоколадной глазури и будут продавать по всему миру?! — Нет, этого не случится. Вкус будет ужасный, — улыбнулся кондитер. — Августовский Глуп в шоколадной глазури. Фу. Его покупать не станут. Тут хозяин фабрики подозвал одного из умпа-лумпов. — Отведи миссис Глуп в помадковый цех. Возьми длинную палку и потыкай ей в большую бочку для перемешивания шоколада, хорошо? — и он обменялся с умпа-лумпом жестом, который явно означал что-то вроде уважения. Человечек подошёл к маме Августа и взяв её за подол платья, повёл за собой. — Мистер Вонка, — обратилась к старому другу Мелина. Он повернул голову. — А? — Почему в песне умпа-лумпов уже упоминалось имя Августа, ведь они… — Импровизация — несложный фокус. Это может каждый, — перебил женщину кондитер и обернулся к Виолетте. — Ну-ка, девочка, скажи что-нибудь. Что угодно. — Жвачка, — ответила Борегард, смотря на него. Вилли дёрнул бровями, повернулся к Мелине и выпалил скороговоркой: — Жвачка — это ерунда. Её не жуйте никогда, — мужчина улыбнулся. Мелина выгнула бровь. — Видите, то же самое. — Не согласен, — с улыбкой сказал Майк. Магнат обернулся к нему. — Э… Не советую бубнить себе под нос. Никому не понятно, что ты говоришь, — он вновь улыбнулся. Майк закатил глаза. — Итак, идём дальше…