The sounds of ashes

      После того, как все наделано улыбнулись и пожали друг другу руки, процессия двинулась вверх по высокой лестнице, намереваясь расположить гостей до вечера со всеми возможными удобствами. Лорд вышагивал рядом с её отцом, и, слушая их диалог, Висенья поняла, что официальный приём начнётся только в восемь вечера, а до этого времени британцы отдохнут после довольно изнуряющего путешествия через портал в гостевых спальнях. При всём этом он даже не удосужился представить хотя бы одного из тех людей, что приехали с ним. Видимо, решил оставить эту формальность на потом. Дарина находу раздавала указания эльфам-домовикам и те тотчас же исчезали, спеша выполнить поручения. Кузены были слишком заняты беседой со своим отцом, а Иден, кто бы сомневался, шёл по правую руку от Анвелла.       Когда гостей распределили по многочисленным комнатам и самому Лорду были отведены покои неподалёку от приёмного зала, девушка со спокойной душой развернулась на каблуках и вместо собственной спальни направилась к выходу из крепости.       Очень хотелось побыть немного наедине. Хотя бы ненадолго дать тяжёлой голове проветриться.       Ноги в неудобных туфлях пересекли холл, спустились на каменную площадку и зашагали дальше, к большому саду.       Признаться, особого толка от высаженных вдоль орешников, яблонь и тиса не было. Ячейка банка их семьи и так была переполнена галлеонами вдоль и поперёк. Предки позаботились о том, чтобы Висенья и её родичи ни в чем не нуждались до конца своих дней. Дело было в другом. Когда-то её мать, в первые годы своей жизни здесь, настояла на том, чтобы на территории поместья была хоть какая-то зелень. Со стороны Тир на Ног действительно напоминал чёрный, немного мрачный замок по сравнению с родовым гнездом Кемпелов, которое располагалось в Килмор-Уэсте, и вполне мог нагонять на гостей настоящий ужас. Собственно, а чего ещё можно было бы ожидать от людей, под чьим покровительством находились такие существа, как драконы? Куда ни глянь — всюду открытые пасти и каменные горгульи на башнях. У подножия крепости острые скалы и бескрайние воды. Каменные стены коридоров украшали древние гобелены и бесчисленное количество портретов, которые то и дело косились на тебя самодовольными взглядами. Оценивали, достойный ли ты приемник. Единственным, что действительно разбавляло мрачность их дома были высокие витражи с яркими рисунками, которые эльфы-домовики регулярно вычищали по настоянию отца. Они хранили в себе историю появления на земле богини Дану и жест милосердия, который она оказала своим непутёвым детям.       Висенья осторожно опустилась на деревянную скамью у старой яблони и на секунду прикрыла глаза, пытаясь добиться полной концентрации.       Обычно она тренировала невербальные чары в семейной библиотеке. Туда редко кто-то заглядывал, и в большинстве случаев никто не мешал ей, но сам факт присутствия в поместье посторонних не давал ей покоя. Девушка не сомневалась, что через час-другой новоприбывшие начнут шнырять по этажам, в попытке занять себя до вечера, и кто-нибудь обязательно помешает ей своим присутствием.       Веки поднялись, и взгляд голубых глаз впился в яблоко на земле. Рука взмыла в воздух, выпрямляя ладонь. Губы дрогнули, но изо рта не вылетело ни одного звука. Только лишь в голове прозвучало чёткое:       «Акцио!»       Яблоко взмыло в воздух и полетело к ней с такой скоростью, что Висенье пришлось быстро среагировать, чтобы фрукт не угодил ей прямо в лоб. Вместе с тем, как пальцы её коснулись мягкой кожуры, в ушах раздалось ехидное «Иден так точно не сможет».       Девушка фыркнула, на этот раз вслух, и бросила яблоко от себя ещё дальше, собираясь повторить проделанный фокус.       Конечно же, не сможет. Брат никогда не считал нужным постигать более глубокие разделы магии. Без сомнений, он был превосходным дуэлянтом, много знал, и, в отличие от неё, ему приходилось участвовать не только в тренировочных поединках. Но несмотря на всё это, вряд ли он смог бы осуществить хотя бы одно заклинание без своей волшебной палочки. Иден считал чтение книг глупой зубрёжкой, да и в целом был слишком высокого мнения о себе, чтобы занимать свое драгоценное время сидением в библиотеке.       Точное движение — и яблоко снова оказалось в руке Висеньи. Её глаза смотрели на плод мрачно, будто бы именно он был причиной её гнева.       Палочка была ей такой же верной спутницей, как и Мейла. Вишня и сердечная жила дракона делали своë дело. Тринадцать дюймов ощущались в ладони как продолжение собственной руки. Тем не менее волшебная палочка ждёт своего часа на прикроватном столике в её комнате. А яблоко плывёт к ней по воздуху в семейном саду.       — Практикуешь невербальное колдовство?       От неожиданности злосчастное яблоко выпало из её рук и стукнулось о мягкую траву. Но вместо того чтобы смиренно лежать на одном месте, фрукт вдруг поплыл по воздуху совершенно без её помощи и остановился в руке той самой девушки, которую Висенья заметила в первых рядах людей Волдеморта. Высокая, с тяжёлыми веками и копной блестящих тёмных волос. Она подкидывала и ловила яблоко одной рукой, тёмно-карими глазами внимательно оглядывая сидящую на скамье с ног до головы, совершенно ничего не стесняясь. Тонкие губы изогнулись в подобие улыбки, когда она заметила, в какое замешательство поставила Висенью.       Та в свою очередь не выказала и малейшего разочарования от того, что её одиночество нарушили ещё быстрее, чем она могла бы предполагать.       — Да. Стараюсь заниматься в свободное время.       — Впечатляет, — незнакомка протёрла рукавом чёрной мантии поверхность яблока и бесцеремонно откусила, всё так же не сводя с собеседницы внимательного взгляда. — Беллатриса Лестрейндж. Будем знакомы, Висенья.       Губы невольно поджались. Эта Беллатриса не дала ей возможности представиться самой, как было положено. Но похоже, что новую знакомую не особо заботили подобные заморочки в виде правил этикета. Всё же девушка слегка подвинулась на скамье и жестом пригласила британку сесть, что та и сделала.       — Твой избранник не был против того, что ты покинула страну вместе с Лордом? — девушка взглядом указала на обручальное кольцо на пальце у Беллатрисы. — Отпустил тебя?       — Он — и не отпустил бы?! — она громко рассмеялась, говорящим взглядом впившись в лицо О’Дану. — Родольфусу не по чину мне что-то запрещать, а особенно, если сам повелитель изъявил желание взять меня с собой. Мы женаты всего три месяца. Я его и мужем-то толком назвать не могу, — проскользнувшее в речи девушки «повелитель» не заметить было сложно, но Висенья не стала переспрашивать, внимательно слушая дальше. — Я бы ни в коем случае не отказалась от такого шанса — своими глазами узреть плоды стольких трудов.       И без того прямая спина невольно стала ещё прямее, и девушка напряглась, понимая, что ступает сейчас на очень рыхлую почву.       Беллатриса явно находится в приподнятом настроении, причём настолько, что не сумела высидеть на одном месте даже часа, почти сразу отправившись осматривать окрестности. Похоже, что предстоящий приём будоражит её не меньше, чем саму Висенью. Только вот знает она гораздо больше. И прямо сейчас О'Дану была готова отдать голову на отсечение, что Лорд перед прибытием так же настоятельно рекомендовал своим подопечным не трещать попусту языками, как и Анвелл меньше часа назад.       — Твой брат произвёл на него хорошее впечатление. Рабастан, когда впервые увидел дракона, был готов бежать в Лондон пешком, — она прыснула, не сдержавшись. — Всё бы отдала, чтобы ещё раз посмотреть на выражение его лица. Вот он удивился, когда ему сообщили, что Иден вместе с домашним зверьком задержатся у нас не на один месяц, — Беллатриса смолкла и во взгляде её вдруг появилась заинтересованность. — Ты бастард?       Тонкие брови приподнялись, и Висенья повернула голову, тоже начиная испытывать по отношению к ней определённое любопытство.       — С чего ты взяла?       — Ты совершенно не похожа на брата и отца, — тут же выпалила девушка, взглядом скользнув к тёмным волосам. — Иден пробыл у нас целый год и успел за это время прилично посвятить всех в историю вашей семьи. Отличительные черты О’Дану — белые волосы. А твои оттенок имеют явно далёкий от светлого.       Зубы невольно прикусили губу, в попытке сдержать подступающий смех.       «Да уж, Беллатриса Лестрейндж, похоже, бьёт не в бровь, а в глаз. Никаких рассусоливаний».       — Ты абсолютно права, но я не бастард, — взгляд голубых глаз опустился на руки, и девушка сложила те в крепкий замок у себя на коленях. — Моя мама была из Кемпелов. И, как ты уже могла заметить, все они светлыми волосами не отличаются.       В тишине раздался звук, подозрительно напоминающий осознание.       — Ну да. На кузенов ты походишь больше, чем на брата с отцом, — Лестрейндж откинулась спиной на ствол дерева позади и расслабленно прикрыла глаза, безразличным тоном добавив. — Матушка померла?       Висенья кивнула, а после, сообразив, что новая знакомая этот жест вряд ли увидит, нехотя озвучила:       — Да. Умерла во время родов.       Резкое движение справа заставило её ошалело проморгаться и обнаружить перед своим лицом совершенно ошарашенное, белое как снег лицо Беллатрисы.       — Что? Во время родов? — Висенья кивнула снова, и британка громко выругалась. — Мерлин, это вообще возможно? Твоя мать, что, была сквибом? — ответ на это она получила отрицательный, а после возмущённо взмахнула руками. — Волшебница, и умерла из-за родов?! Как такое могло произойти?!       Эта тема, похоже, довольно сильно задела её. И девушка, хоть и не понимала, по каким причинам это заявление вызвало такую волну возмущения, пояснила:       — Роды были крайне тяжёлыми. И в тот день перед отцом встал выбор: спасать ребёнка или мою мать. Целители не смогли бы спасти обоих. Отец выбрал ребёнка, — на языке против воли появился вкус горечи. — Когда всё было кончено, он прожил сутки. А после был похоронен вместе с моей матерью.       Беллатриса глубоко вздохнула и бросила откушенное яблоко на землю, не забыв напоследок пнуть то ногой. Висенья же в свою очередь скорее по привычке, нежели по необходимости попыталась заправить прядь волос за ухо, запоздало поняв, что сегодня обычно мешающие пряди были закреплены заколкой на пульсирующем затылке.       Любая мысль об этом вызывала головную боль, а разговоры и подавно били по ещё не до конца зажившим ранам.       Висенья по сей день не могла понять мотивацию этого поступка. Не смогла добиться ответа, по какой именно причине Анвелл решил пожертвовать жизнью своей жены ради чада, которому не было суждено появиться на свет. Конечно же, никто не мог знать, что ребёнок родится настолько слабым, что не сумеет продержаться в этом мире и двух дней. Никакие лекарства, снадобья и блестящие дарования их семьи не смогли помочь ему прожить хотя бы немного дольше. А её мама, возможно, осталась бы жива. Висенья сидела бы сейчас под этим деревом вместе с ней, а не с какой-то незнакомой девушкой из Англии. Любое упоминание её имени не несло бы столько боли и мук.       Эйна. Такую сильную и одарённую женщину убило её же собственное дитя. Какая несправедливая и бесчестная смерть.       И кто бы что ни говорил, как бы сильно эти её мысли ни воспринимались остальными членами семьи в штыки, Висенья горевала и скорбела по матери куда больше, чем по брату, которому толком и не успели дать никакого имени.       — У меня никогда не будет детей, — зло отдуваясь, сказала Лестрейндж. — Умереть такой ужасной смертью из-за какого-то ребёнка, который, к тому же, не прожил и двух дней! Ну уж нет! Я уже говорила матушке, что посвящу жизнь службе нашему Лорду, и так оно всё и будет. Наличие фамилии мужа ещё не обязывает меня становиться матерью, — она поднялась с места и принялась кругами расхаживать по дорожке, окончательно раздавив сапогом пострадавшее яблоко. Бледные щëки залил лёгкий румянец, тёмные глаза загорелись лихорадочным огнём. — Совсем скоро повелитель полностью поменяет положение дел в Англии. И те, кто был верен ему с самого начала, будут несказанно вознаграждены. Какой смысл будет в вечных нравоучениях Друэллы, если я буду стоять по правую руку от него? — британка вдруг остановилась, на ходу обернувшись. — На нашей стороне большинство чистокровных семей. Если твой отец и правда согласен оказать нам помощь, то с двумя взрослыми драконами мы поставим всех крыс из Министерства на колени.       Губы расплылись в улыбке, но Висенья ничего не сказала. Только поднялась с места и взяла Беллатрису под руку, уводя ту прочь из сада, и с энтузиазмом стала отвечать на вопросы о драконах, которые Лестрейндж с не меньшим воодушевлением принялась задавать.       Без сомнения, только что ей против воли проговорились об истинной причине таких долгих переговоров.       Время до вечера прошло как никогда быстро. Большую часть времени Висенья провела в компании Беллатрисы, с интересом слушая еë довольно обширную биографию. Выяснилось, что девушка была младше Висеньи на год и в свои девятнадцать лет являлась любимой последовательницей Тёмного Лорда, которую он стал обучать лично сразу же после того, как Лестрейндж (как выяснилось, Блэк в девичестве) окончила Хогвартс. Об этой школе чародейства и волшебства Висенья знала не понаслышке, так что ничего нового из рассказов британки не подчерпнула. Очень многие волшебники из её семьи обучались там, и сама О’Дану мечтала когда-то поехать учиться именно в Хогвартс, но отец оказался против, сославшись на то, что на домашнем обучении его дети получат не меньше знаний, чем в британской школе. Со временем радужные мечты об учёбе там пришлось оставить, и в какой-то мере она была даже рада, что ей не пришлось из года в год расставаться с Мейлой на такой долгий срок. Также она невольно заметила, что её новая знакомая говорит о своём, как она выражалась, «повелителе» с немного не той интонацией, с какой говорят обычно ученики о своих учителях.       Оказалось, что сама Беллатриса в составе всей своей семьи относится к «Священным двадцати восьми», как и её муж Родольфус Лестрейндж. И соответственно взглядов на чистоту крови придерживалась она довольно радикальных. Бесчисленное количество раз за время их разговора девушка дала понять, что искренне презирает маглов, грязнокровок и предателей крови, которые имели наглость относиться лояльно или того хуже — защищать простецов. Совсем как «гнусные предатели крови Уизли».       Лично Висенья никакой ненависти к рождённым от простецов не испытывала. Хоть и поддерживала позицию новоприбывшей, что мешать древнюю кровь волшебников с кровью обычных маглов — дело последнее. Но при Беллатрисе свою точку зрения решила не высказывать. Ей это знать ни к чему.       Также выяснилось, что большая часть из тех, с кем Лестрейндж приехала сюда, являлись чистокровными волшебниками. Например, крайне обходительный Игорь Каркаров, который не упустил возможности сделать несколько комплиментов её платью, или Антонин Долохов, мужчина с бледным, длинным, искривлённым лицом. И ещё бесчисленное количество имён и фамилий, среди которых ей удалось запомнить такие, как Нотт, Розье, Малфой, Яксли, Эйвери и Кэрроу. Хотя, конечно же, в рядах последователей Волдеморта были и полукровки. Ну, а как иначе? Вряд ли бы Лорд собрал вокруг себя так много приспешников, вербуй он исключительно чистокровных волшебников. Столько чистокровных магов и на свете-то нет.       Все, с кем спешила познакомить её Беллатриса, приветливо улыбались и, словно взяв пример со своего предводителя, целовали ей руку, а Висенья одаривала их ослепительной улыбкой.       Да уж, отец может ей гордиться. За эти долгие часы его дочь завела знакомства с большей половиной их долгожданных гостей.       Хотя, конечно же, она старалась держать в разговорах определённую дистанцию. Утаивать от новой знакомой обстоятельства смерти её матери просто не было смысла, это не было такой уж тайной. Рано или поздно она всё равно узнала бы, а небольшая откровенность с её стороны могла бы расположить Беллатрису к себе. Собственно, так оно и вышло. Правда ничего более о планах их «организации» британка рассказывать не стала, но и Висенья не слишком настаивала. И без того всё было ясно как день. Далеко не просто так отец вообще затеял это сотрудничество. Самый главный ресурс, который их семья могла предложить, это, конечно же, драконы. Уничтожительная сила их пламени когда-то могла сровнять с землёй города. И понятное дело, любому хорошему лидеру хотелось бы иметь такой козырь в рукаве. Вопрос оставался лишь в том, какую выгоду получат от этого О’Дану. Лорд, что, хочет силой захватить Министерство? Какой в этом толк, если с его, как говорила Лестрейндж, «поистине невероятными способностями» он мог бы просто баллотироваться в министры и без усилий обойти оппозицию?       Нет, здесь есть что-то ещё. Всю эту весёлую компанию связывают одни идеалы и цели, озвучивания которых они усиленно избегают.       Ближе к восьми часам девушка удостоверилась в том, что её внешний вид в течение этого долгого дня своей привлекательности не утратил и, схватив волшебную палочку с прикроватной тумбы, покинула спальню, намереваясь дожидаться начала приёма на первом этаже.       Признаться честно, волшебная палочка этим вечером ей, скорее всего, не понадобится, но от слишком большого скопления в её доме посторонних людей хотелось чувствовать себя хотя бы чуть-чуть защищённой.       Она быстро преодолела длинный коридор второго этажа, спустилась по каменной лестнице и оказалась в холле, вдоль и поперёк переполненном людьми. Помимо британцев, здесь сейчас собрались и представители древних семей Ирландии, которые прибыли сюда, чтобы лично послушать то, что хочет сказать им Лорд. За спиной в шуме бесконечных разговоров потонуло восклицание её прапрадедушки Винчеста О’Дану, старика в смешном фраке, который прожил почти сто лет и в эту минуту активно тряс дряхлым пальцем, в привычной манере причитая, что речи эти уж точно не для ушей такой бесцеремонной дамы как Висенья.       Как бы не хотелось этого признавать, но в какой-то мере он был прав.       Отец, действительно, не давал ей разрешения быть здесь сейчас. И вероятно, если бы она лично спросила его, то Анвелл прямым текстом запретил бы ей приходить.       Но она не спрашивала.       Весь этот день девушка активно избегала встречи с ним, чтобы её присутствие здесь действительно выглядело случайностью. Весь план состоял в том, чтобы просто слиться со всей этой огромной толпой и под шумок проскочить в приёмный зал, а после занять место в самом отдалённом и тёмном углу помещения, подальше от глаз отца, и просто послушать, не привлекая к себе внимания. И такие отчаянные меры, к сожалению, были действительной необходимостью. Просто потому что буря, которая последует сразу за тем, как умысел её будет раскрыт, точно не оставит от Тир на Нога хотя бы один крошечный камушек.       Она вздрогнула, когда в мыслях возник донельзя разгневанный вид Дарины.       «Ну нет. Отступать сейчас просто глупо. Лорд позволяет девятнадцатилетней Беллатрисе участвовать в операциях, а мне запрещают просто послушать какую-то нудную речь? Ну что за чушь! Иден в моëм возрасте уже вовсю расхаживал на семейные собрания и активно вёл переписку с главами нескольких чистокровных семей Ирландии!»       Девушка шмыгнула в узкий коридор справа от зала, но вдруг неожиданно столкнулась с кем-то, кто вовремя удержал её за плечи, останавливая от падения.       — Куда это ты так спешишь, кузина? — насмешливый голос Аластора узнавался без труда, и она поспешила шикнуть на него, опасаясь что их услышат. — Дай догадаюсь, мышка всё не оставляет попыток пролезть в такую желанную скважину? — юноша слегка склонил голову и тихо прошептал: — Не боишься, что вместо сыра найдёшь там только мышеловку?       — Оставь своё чёртово остроумие для кого-нибудь другого, я сегодня не в настроении, — она осторожно выглянула из-за угла и, убедившись, что эта потасовка осталась незамеченной, облегчённо выдохнула. — А ты что тут делаешь?       — Иду на приём, как ты могла заметить, — красивое лицо приобрело ехидное выражение, а в голосе послышалась нескрываемая ничем насмешка. Будто бы прямо сейчас Аластор говорил с глупым ребёнком, который к тому же страдал слабоумием. — Мне, в отличие от кое-кого, официально разрешено там присутствовать.       Она смерила его не менее говорящим взглядом, про себя подмечая, что кузен явно решил оставить о себе сегодня самое лучшее впечатление: сменил выходную мантию на лучший из своих костюмов, который, как назло, красил его не хуже уложенной причёски. В ответ раздалось едкое:       — Знаешь, куда можешь спрятать это официальное разрешение? — Кемпел тяжко вздохнул, но на замечание отвечать не стал. — Дарина будет там? И Иден тоже?       — Дарины не будет. Присутствовать ей не по статусу, — сразу же, как ярко-зелёные глаза заметили промелькнувшее на её лице удовлетворение, Аластор ощетинился, — но это ещё не значит, что тебя никто не заметит. Сама подумай, Висенья. Большая часть этих людей знает тебя в лицо. И я уже не говорю про то, что ты сегодня так любезно позволяла чужакам целовать твои руки. Кто-нибудь точно увидит тебя.       — Пусть. Главное, чтобы отец не заметил, а остальное не важно. Они ведь не знают, разрешено ли мне быть там, — юноша устало потёр переносицу, и это показательное движение вывело её из себя ещё больше. — Хочешь сказать, что на моём месте ты не сделал бы то же самое?       Желваки заиграли на красивом лице, глаза сощурились и впились в неё требовательным взглядом, но прежде чем Аластор сказал хоть слово, в тёмный коридор вдруг заглянула Айрис.       — Что вы тут делаете? — её взгляд скользнул от одного разгневанного лица к другому, и девушка осторожно шагнула к ним. — Аластор, отец всюду ищет тебя. Двери вот-вот откроют.       Висенья слегка дёрнулась в сторону выхода, но пальцы на её плече стиснули под собой кожу не хуже дьявольских силков.       — Сейчас, сестра. Дай мне ещё минутку, чтобы образумить нашу спятившую кузину, — большая ладонь всё настойчиво продолжала удерживать её на одном месте. — Она хочет подслушать, о чëм будет говорить сегодня Лорд.       Лицо Айрис исказил ужас, и яркие глаза стали напоминать по своему диаметру два теннисных мяча.       — Висенья, ради великой Дану, нам с тобой нельзя находиться там! — Кемпел боязливо выглянула из-за угла, и голос её понизился до шёпота. — Ты же знаешь, нам не положено. Да и зачем тебе это? Какое нам дело до политических склок?       Висенья наконец вырвалась из рук кузена и развернулась к холлу.       — Говори за себя. Лично я хочу знать и понимать, во что конкретно отец ввязывает нашу семью, — девушка быстро поправила причёску и, убедившись, что на платье не осталось никаких грязных пятен от пребывания в узком коридоре, взглянула во встревоженные лица прямым взглядом. — И только не говорите, что вы не понимаете, о чëм я. Британцы хотят заполучить наших драконов как военную единицу.       Айрис тихо пискнула и прикрыла рот рукой. А на лице Аластора не дрогнуло и одного мускула, что точно указывало на то, что информация эта для него не была удивительной.       — Это плохая идея, Висенья, — ровным голосом произнёс Кемпел. — Тебе может очень не понравится то, что ты там услышишь.       Гул речей вдруг стал громче и послышался скрип дубовых дверей. Больше ничего не сказав кузенам, Висенья шмыгнула прочь из коридора и направилась прямо в огромную толпу, намереваясь пройти в зал без препятствий. Благо, сборище двигалось довольно медленно. Стоило только свету от горящих свечей осветить их лица, как прибывшие из Англии принялись осматриваться по сторонам, устремляя свои взгляды на величественных размеров витражи, отражения которых играли на каменном полу цветными бликами. Большинство ирландцев ни раз были здесь, так что не выказали удивления, но на лицах их проступило понимание от такой незамедлительной реакции.       На каждом из витражей, друг за другом, была изображена история появления на земле богини Дану, преданность которой её дети сохраняли и по сей день. С самого ближнего к дверям на собравшихся свысока смотрели её великодушные глаза. Мать тянула руки к своим детям, желая поделиться с ними своей мудростью и знанием. На следующем витраже предки Висеньи, самые первые из О’Дану, преклонили перед божеством свои колени, признавая и принимая её властность над их бренными душами. На третьем Великая богиня преподнесла в дар их преданности «огненных лошадей», которые стали людям верными друзьями и соратниками. А на самом дальнем, что располагался почти у самого конца просторного зала, она создала убежище, называемое Тир на Ногом, что вот уже много столетий является домом для поколений её смиренных детей.       Девушка знала подробности этой легенды наизусть, но не могла с уверенностью сказать, что всё это являлось чистой правдой. Её семья действительно в далёкие времена имела власть над другими волшебниками и считалась «правящей» в Ирландии, но время это давно прошло. Сейчас О’Дану были просто состоятельными людьми, которые жили в своём родовом поместье. Единственным отличием от других магов, само собой, была мистическая связь с драконами, но и в этом случае девушка не могла утверждать, что проведи подобный ритуал какой-нибудь другой чистокровный волшебник, его кровь не будет связана с кровью драконов тоже.       Вся суть заключалась в том, что О’Дану знаниями своими ни с кем не делились.       «Быть может, будь подробности ритуала известны всем, драконов использовали бы как самое обычное средство передвижения вроде метлы?»       От одной только мысли губа раздражённо дёрнулась.       «Так бы всё и случилось. Человеческая алчность пожелала бы заполучить всё и сразу, полностью подчинить себе волю такого древнего существа».       Голубые глаза быстро пробежались по знакомым лицам, выискивая укромный уголок. В голове против воли скользнула мысль:       «Как же все они ошибаются, если думают, что волю драконов действительно можно подчинить. Управлять ими. Как глубоко заблуждается Лорд, если искренне считает, что Иден хотя бы на одну минуту способен действительно управлять Нуаду. Драконы их друзья. Родственные души. И слушаются они только потому, что сами хотят этого. Позволяют себя оседлать».       Вместо привычных двух длинных столов прямо сейчас большое помещение заполняли круглые столики поменьше, стоящие у самых стен. От разнообразия закусок и питья глаза разбегались в разные стороны, а на расписных салфетках проглядывалось что-то очень похожее на семейный герб. Центр зала был полностью освобождён, давая гостям возможность занять друг друга непринуждённой беседой и без препятствий заиметь полезные знакомства. Висенья устроилась у самого дальнего из столов и краем глаза смогла заметить, как Аластор вместе с отцом прошёл к самому началу толпы. Нужно отдать ему должное, кузен не стал пытаться искать её глазами, да и своим внешним видом абсолютно никак не показывал, что что-то его беспокоит. Также из знакомых ей лиц она смогла рассмотреть нескольких друзей отца, парочку британцев, с которыми она уже успела познакомиться, и Беллатристу Лестрейндж. Девушка шла под руку с Антонином Долоховым и выглядела крайне обиженной подобной участью.       «Интересно. Сопровождает? Или приглядывает, чтобы не наделала глупостей?»       Пока собравшиеся развлекали друг друга светскими беседами, Висенья пыталась найти среди нескольких десятков макушек белую шевелюру отца или хотя бы брата, но ни того, ни другого всё видно не было. Да и идеально уложенная прическа великого Лорда тоже нигде не показывалась. Она не знала, сколько времени просто стояла там в ожидании начала. По её собственным ощущениям, прошло минут двадцать, а может и все тридцать, но на возвышении никто так и не появился. Хотя гостей мало волновала такая задержка. Ирландские аристократы не упускали случая наладить контакт с отпрысками богатых семей Англии, то и дело с разных сторон слышался смех и звон бокалов. Все были настолько сильно заняты друг другом, что никто притаившуюся Висенью так и не заметил.       Голубые глаза насмешливо наблюдали за Игорем Каркаровым. Мужчина крутил свою козлиную бородку на палец и строил глазки одной дальней родственнице Кемпелов. К сожалению, девушка не помнила её имени, как и того, насколько дальней кузиной (или, быть может, тётей) она ей приходится. Знала только, что хихикающая брюнетка работала в Департаменте магических игр и спорта.       — О Висенья, моя девочка! — пока она была занята наблюдением, к столу подошёл Горден Фаррел, один из особо приближенных помощников отца. — Ты тоже здесь? Какая радость, какая радость. Анвелл пока не появлялся?       — Очень рада встрече, мистер Фаррел, — она деланно улыбнулась, стараясь не выдать своей нервозности, — пока ещё нет. Но думаю, что скоро он сопроводит Лорда сюда.       Мужчина хмыкнул, его пышные усы задрожали.       — Не думал, что на последних десятках жизни услышу что-то подобное, — маленькие глазки-бусинки оглядели всё помещение, останавливая прищуренный взгляд на британских гостях. — Твой отец один из самых уважаемых людей Ирландии. Не по чину ему кого-то сопровождать, пусть даже и заморского Лорда… — пухлые пальцы взяли со стола бокал и слегка потрясли тот, из-за чего выдержанное в бочке эльфийское вино чуть было не пролилось на его белую рубашку. — Признаюсь честно, девочка моя: мне очень не нравится то, к чему ведут эти переговоры. Я пытался говорить с Анвеллом по этому поводу, но он даже слушать не хочет. Я, конечно, понимаю, в каком выигрыше останемся мы в случае победы, но так сильно рисковать… — он залпом осушил бокал и поставил обратно на стол с громким стуком. Висенье подумалось, что Горден успел также непринуждённо поболтать далеко ни у одного стола, раз алкоголь уже успел развязать ему язык. — Это того не стоит.       Закончил он твёрдо, без добавлений, и тёмные глазки сосредоточились на её лице. Уголок губ слегка дрогнул.       Видимо, вспомнил, с кем именно говорит.       — Это не значит, что я ставлю его решения под сомнение! — тут же начал оправдываться мужчина, хотя его собеседница не обмолвилась и словом. — Я просто хочу сказать, что совершенно не доверяю этому Лорду, — титул, каким британцы называли своего предводителя, из его уст звучал как оскорбление. — Его амбиции погубят нас всех!       Женская рука потянулась к бокалу, и Висенья ощутила вкус вина у себя на языке. Несмотря на то, что её внешний вид выказывал абсолютное спокойствие, что-то подсказывало, что помощник минуту назад ясно дал понять, что решения её отца он очень даже подвергает сомнениям. Но ей не хотелось сейчас начинать вести с ним жаркие баталии, так что, когда молчание затянулось до неприличного, девушка тихо сказала:       — Мне пока не удалось пообщаться с ним с глазу на глаз, но Лорд определённо из тех людей, чьим речам внимают и слушают. Вряд ли так много британских аристократов приняли бы его сторону, если бы он ничего не мог предложить им взамен.       — О, предлагает он им как раз то, что они хотят получить больше всего. И активно финансируют это, чтобы руками Лорда добиться желаемого, — никаких уточнений к этой загадочной фразе он добавлять не стал, видимо, считая это само собой разумеющимся. — К этому я и начал этот разговор, Висенья. Ваша семья не придерживается настолько коренных взглядов. И откровенно говоря, с той силой, которой вы обладаете, нашим гостям стоило бы считаться…       Мужчина вдруг увидел кого-то в толпе и, отводя, наконец, с неё взгляд, отвернулся, поднимая руку в приветствии. Шанса сбежать лучше было и не придумать, так что, недолго думая, Висенья развернулась и направилась вдоль стены к началу зала, чтобы у Гордена не было возможности вновь втянуть её в разговор.       Она боялась вспыхнуть, словно запалённая спичка, от того, с каким старанием этот старик пытался только что вешать ей лапшу на уши.

«- С той силой, который вы обладаете…»

      Очередной мнимый добродетель, которого заботит только мир и благодать. Конечно же, он, завидев её совершенно одну, подошёл исключительно из лучших побуждений. Начал такой сомнительный разговор только лишь с целью образумить Анвелла с её помощью. Искренне переживает за судьбу их семьи.       «Что за идиот».       Возможно, Висенья действительно не знала общего положения дел в Англии, добывала информацию из других обманом и не воспринималась мужчинами из совета всерьёз, но и круглой дурой себя назвать не могла. Она знала приближенных к отцу поголовно и, наблюдая со стороны, прекрасно видела, кто раздаёт свои советы направо и налево по доброте душевной, а кто сеет ненужную смуту из алчных побуждений.       Горден Фаррел, как и вся его семья, испокон веков находились под крылом О’Дану как их верные советники и друзья. Выходцы их семьи занимали довольно высокие должности в Министерстве, поставляя важную информацию в нужные руки. Во времена террора Гриндевальда покойный дед их семьи был человеком, который искал подставных шпионов в окружении тогдашнего министра и разоблачал их. К сожалению, такой уважаемый и пользующийся доверием волшебник довольно рано скончался от драконьей оспы, оставляя управление их домом на сына. Если говорить откровенно, Горден никогда не вызывал у Висеньи симпатии, но и поводов заподозрить его в чём-то действительно серьёзном не было. До того момента, пока два года назад Анвелл вежливо не отверг предложение о помолвке его семнадцатилетней дочери с Иденом, сославшись на то, что тот уже обещан Айрис Кемпел.       После этого компетенция мужчины начала вызывать определённые сомнения.       Вероятно, отказ он счёл за личное оскорбление, и то и дело до Висеньи доходили слухи, что Горден не упускает возможности в разговоре с остальной аристократией упомянуть, что Анвеллу уже давно пора отойти от дел и официально назначить наследника. Мол, сколько можно уже тянуть.       Конечно же, с глубокого детства девушка знала, что наследником станет Иден. Старший в семье, приобщённый ко всем дела, мужчина, что немаловажно. Именно он после смерти отца станет главой их семьи, она никогда даже не подвергала эту мысль сомнению. Договорённость о его браке с Айрис была заключена ещё в то время, когда их мать была жива. Такие браки в их семье не являлись чем-то сверхъестественным, все чистокровные семьи так или иначе являлись друг другу близкими родственниками, но кровь О’Дану была особенно ценна. Так что не одну сотню лет дети их семьи заключали бракосочетания со своими кузенами, двоюродными дядями, тётями и прочими не слишком уж близкими родичами. Если говорить откровенно, большую часть из своей дальней родни Висенья даже не видела. По поверьям считалось, что если кровь драконов в их жилах почувствует хотя бы каплю тех, кто не был благословлëн их богиней, то связь с «огненными лошадьми» будет потеряна навсегда.       Она остановилась за одной из высоких колонн. Прямо сейчас Висенья находилась немного ближе к возвышению, из которого Лорд, вероятно, и будет говорить свою речь, чем хотела бы, но пока что возможности вернуться в своё укрытие у неё не было. Горден всё ещё вёл там беседу. Взгляд как-то сам собой нашёл в толпе Аластора. Кузен стоял по правую руку от отца и с непринуждённым видом говорил с молодой колдуньей в ярко-красном платье. Та с восторгом в глазах смотрела на него, но в основном не открывала рта. Только глупо кивала примерно раз в минуту и тихо хихикала, явно думая только о том, как бы утащить молодого Кемпела в какой-нибудь из особенно тёмных углов Тир на Нога сразу после приёма.       Такое поведение дам неподалёку от Аластора стало уже настоящей традицией. Сын уважаемого человека, финансовое состояние которого не многим уступает О’Дану, обаятельный и обходительный, к тому же писаный красавец, чем не лучший кандидат в мужья? Любая, кому выпадала счастливая возможность познакомиться с ним, была готова перегрызть глотку конкуренткам за малейший шанс стать его женой. Жаль только, что старания их были напрасны.       Это никогда не обсуждалось. Отец ни разу ещё не говорил об этом с ней, но Висенья и без того всё прекрасно понимала. Ей и Аластору суждено быть мужем и женой. Это просто вопрос времени. С возвращением Идена их семьи начнут подготовку к его свадьбе с Айрис, а сразу за этим будет объявлена помолвка между ней и Кемпелом.       В какой-то момент Аластор поднял взгляд со своей собеседницы на Висенью. Похоже, всё-таки смог заметить её в толпе. Тёмная бровь нахально приподнялась, а свободная от бокала рука нагло и показательно легла на талию его спутницы. Щëки той запылали, и она чуть было не подпрыгнула на месте от радости, явно не понимая, чего ради это представление было устроено.       Висенья подняла глаза к потолку и отвернулась, всем своим видам показывая, что подобные провокации выглядят просто смешно.       К Аластору она испытывала исключительно дружеские чувства, если их можно было назвать так. Она знала своего кузена с самого детства и провела с ним бок о бок всю свою жизнь. Но в её положении он действительно был лучшим выбором из всех возможных. Мало того, что идеально подходит под требования отца, не нарушая традиций, так ещё и довольно близок ей. Многим девушкам из благородных семей не выпадает такая удача. Родители просто выдают их замуж за тех кандидатов, которых выбирают им сами. Как собственно и случилось с Беллатрисой, исходя из её рассказов. Висенья уже давно перестала жить розовыми мечтами о принце на белом коне и просто смирилась со своей участью. Уж лучше Кемпел, чем какой-нибудь самодовольный флоббер-червь, которого она увидит впервые на собственной свадьбе.       Все разговоры вдруг стихли и зал погрузился в напряжённую тишину, которую нарушали только звуки размеренных шагов и тихий стук. Толпа разошлась, образовывая живой коридор, и девушка поспешила отойти в тень колонны, уже прекрасно понимая, чей приход заставил всех присутствующих отвлечься от разговоров.       Дубовые двери за ними закрылись, и бесчисленное количество глаз проводили взглядами трёх мужчин, направляющихся к самому началу просторного помещения.       Её отец вёл за собой двух человек, трость в руке мужчины размеренно стучала о каменный пол, а полы тёмной мантии неслись за ним, словно невесомая тень. Сразу после него высокий и бледный мужчина, от одного только появления которого ирландские дамы в удивлении раскрыли рты. Похоже, не ожидали, что Лорд Волдеморт помимо невероятных амбиций будет обладать ещё и завидной внешностью. Иден замыкал эту весёлую процессию, то и дело вежливо улыбаясь тем, кто в почтении кивал в его сторону. Всё-таки очень многие с нетерпением ждали его возвращения на родину. Когда они достигли стенда, толпа собралась в центре, готовясь внимать их речам, а девушка позволила себе немного выглянуть из-за колонны, чтобы украдкой взглянуть на Лорда.       «Интересно, насколько хороший из него оратор? Хоть сколько-нибудь смутит его сборище из исключительно влиятельных и одарённых волшебников?»       Похоже, что нет. Красивое лицо не пропускало никакой эмоции, кроме сосредоточенности на своём деле. Руки были сложены за прямой спиной, а губы — слегка сжаты. Тëмные глаза смотрели на толпу свысока, будто бы мужчина в уме рассчитывал, какие именно слова подобрать, чтобы расположить этих людей к себе, каким тоном произнести свою речь, чтобы максимальное количество ушей было сосредоточенно только на его словах.       — Приветствую всех, кто оказал нашей семье такую несказанную честь и почтил этим вечером Тир на Ног своим визитом, — Анвелл поднялся на возвышение и заговорил громко и отчётливо, сразу давая гостям понять, что время бесед закончилось. Пора переходить к делам. — Я рад принять в своём доме наших британских, не побоюсь этого слова, друзей. Целый год сотрудничества с ними принёс нашей семье крайне много пользы. Смею рассчитывать на то, что и наша помощь была им полезна, — мужчина повернул голову в сторону Лорда, и тот сдержанно кивнул. — И я собрал всех благородных людей Ирландии тут сегодня для того, чтобы ответить на вопросы, которые на протяжение многих месяцев не давали вам покоя. Я знаю, что путешествие моего сына в Англию вызвало много беспокойств и сомнений среди вас. И этим вечером мне бы хотелось, наконец, закрыть этот вопрос, — он отступил назад и поднял руку в воздух, предлагая Идену занять место за стойкой. — Иден, будь так любезен, расскажи, что полезного ты сумел подчерпнуть в Англии за этот долгий срок.       Мужчина вышел вперёд и, бросив быстрый взгляд на отца, выпрямил плечи, взглядом ярко-голубых глаз оглядывая толпу:       — С самого начала моей главной целью прибытия в Великобританию было, в первую очередь, магическое сотрудничество. Всем нам прекрасно известна непростая история магловских войн наших стран, борьбы интересов и прочих политических склок, которых никогда и не должно было быть. Как представители граничащих друг с другом стран мы должны сохранять мир между нашими народами. Как магическое сообщество — обязаны трепетно охранять и оберегать знания, что нам даны. И, к сожалению, за прошедший в Англии год я смог наблюдать картину, главным нашим целям не соответствующую. Я бы даже сказал, совершенно неутешительную, — среди присутствующих пробежали обеспокоенные шепотки. Висенья почувствовала, как сердце её в бешеном ритме заколотилось о грудную клетку. — Мой визит был официально оговорен с действующим министром магии, Нобби Личем. И он с небывалой радостью поведал мне, как именно с момента его назначения обстоят дела в Министерстве, — он вдруг достал из кармана лист бумаги пурпурного цвета и продемонстрировал его всем. — Это брошюра. Министерство великодушно разослало её совиной почтой в дома к тем волшебникам, дети которых осенью поедут на обучение в Хогвартс. Она прилагалась вместе со списками учебников, необходимых для обучения в новом году. Когда я впервые прочитал её содержание, признаться честно, был в несказанном… недоумении, — последнюю фразу Иден произнёс после короткой паузы, словно не мог подобрать подходящего слова. — Сейчас я передам её, чтобы вы могли увидеть всё своими глазами. Но позвольте поведать вам основное её содержание.       Он прокашлялся и опустил взгляд к ровным строчкам, принимаясь зачитывать вслух. Его голос эхом отозвался в звенящей тишине:       — «Министерство магии спешит сообщить юным ведьмам и колдунам радостную новость! Начиная с 1 сентября 1967 года в программу школы чародейства и волшебства Хогвартс вводится новый предмет под названием «Магловедение». Дисциплина является обязательной для всех обучающихся и будет включать в себя курс лекций и практических занятий по учебнику «Быт и нравы британских маглов» авторства Вильгельма Вигворта. Лекции содержат экскурс в повседневную жизнь и невероятные чудеса изобретений британских маглов. Широкий курс информации о них, объяснение возникновения электроэнергии и так далее…».       Многие напряжённо нахмурились, и когда Иден, взмахнув палочкой, отправил брошюру по воздуху, кое-кто не веря своим ушам поспешил схватить ту первым.       Висенья чуть дёрнулась в сторону листка, но успела вовремя себя остановить.       «Магловедение? Изучение быта маглов в обязательной программе? Ну и чушь! Что за псих вообще утвердил этот предмет? На кой чёрт отпрыскам чистокровных семей в обязательном порядке изучать мир простецов? Разве не логичнее было бы сделать это выборочной дисциплиной?»       — Мне довелось увидеть эту брошюру своими глазами задолго до того, как она была официально утверждена. И до последнего я не верил, что руководство школы и правда позволит Министерству включить в свою программу этот предмет. Прошу заметить, что он обязателен абсолютно для всех учеников, вне зависимости от происхождения.       — Это возмутительно! — вдруг послышалось из толпы. Рыжеволосая женщина дрожащими от гнева руками передала злосчастный листок своей соседке. — Почему дети обязаны изучать этот предмет?! Почему им не дают права выбора?! Обучайся в Хогвартсе мой ребёнок, я бы никогда не позволила занимать его учебное время подобной чушью! Кто сейчас там директор?!       — Альбус Дамблдор, — при звуке этого голоса все возмущения мгновенно стихли. Многие ещё ни разу не слышали, как говорит Лорд Волдеморт. Висенья невольно подметила, что сейчас его тон крайне отличался от утреннего приветствия. Холодный и резкий, если бы он был осязаем, то без сомнения резал бы напряжённый воздух в клочья. Мужчина говорил тихо, вместе с тем разделяя каждое слово, — известный защитник прав маглов и маглорождённых.       — Но ведь это… это чистой воды пропаганда! Попытка посадить заразу в ещё неокрепшие умы!       Это обвинение нашло очень активную поддержку. У большей части из ирландских аристократов опасно загорелись глаза, а о британцах и говорить нечего. Беллатриса, несмотря на то, что до сих пор находилась в компании Антонина, всё же позволила себе пробурчать что-то о том, что её младшей сестре придётся изучать жизнь какого-то отребья.       — К сожалению, так всё и есть. С каждым днём пребывания в Великобритании я стал замечать это более явно. Колонки в газетах, книги по обучению магии для сквибов и открытые выпады против чистокровных волшебников, — кое-кто из людей Волдеморта злобно прорычал. — Но всё это можно было бы просто стерпеть, если бы многоуважаемый министр в первые дни моего прибытия недвусмысленно не намекнул мне, что правительству Ирландии пора бы брать с них пример. А О’Дану, как древнейший ирландский род, ведут себя очень эгоистично, скрывая от всего мира тайну ритуала, благодаря которому наша кровь связывается с кровью драконов…       Толпа мгновенно взорвалась, лица мужчин и женщин покраснели. Кто-то даже снял остроконечную шляпу и кинул на пол от возмущения. Со всех сторон сразу послышались выкрики:

— Да кто они такие, чтобы лезть в наши дела?!

— Посмотри на них, крови дракона захотелось! Большая часть из нас за несколько сотен лет так и не удостоилась подобной чести!

— Пусть министр не суëт нос в дела чужой страны! Грехи своей искупил бы для начала! Сколько невинных ирландцев погибло во время террора Гриндевальда, а британцам хоть бы что!

      Висенья двинулась вперёд, сама толком не понимая, что именно вынудило её покинуть укрытие. Ноги просто понесли её сквозь толпу. Впрочем, почти все от ярости начали метаться из стороны в сторону, так что была вероятность, что этот её порыв останется незамеченным.       «Поступают эгоистично?! Брать пример?! Да кто он такой, этот Лич? Откуда взял столько дерзости, чтобы позволять себе что-то подобное?»       В груди разгоралось что-то очень опасное, и пока дело не закончилось бедой, девушка остановилась позади довольно крупного мужчины, за спиной которого никто из главных звёзд сегодняшнего вечера её точно не заметит.       — Кто он будет, этот министр? — спросил басистый мужской голос. — Какой он крови?       — Маглорожденный, — Лорд Волдеморт выступил вперёд. Иден подорвался уступить ему свое место, но он поднял руку в воздух, останавливая — И он далеко не один такой, кто был рождён от обычных маглов и занимает довольно высокий пост. Чистокровных волшебников активно смещают со своих должностей, отдавая их места грязнокровкам. В поместьях благородных семей регулярно проводят обыски в попытке изъять древнейшие из артефактов, которые веками передавались из поколения в поколения. Проще говоря, делают всë, чтобы упростить жизнь отпрыскам маглов и усложнить волшебникам, в чьих жилах течёт чистая кровь.       — Почему никто ничего не делает с этим?! — снова подала голос женщина с рыжими волосами. За пару минут цвет её лица по своему оттенку сравнялся с цветом огненной причёски.       — Я задался таким же вопросом, — в голубых глазах Идена промелькнула искра. Стало ясно, что тема эта заботит его не меньше, чем остальных. — Изначально я прибыл в Лондон всего на несколько дней и только для того, чтобы завести знакомство с министром и попытаться выяснить, насколько слухи о магловской пропаганде внутри их системы оправданы, впрочем, не ожидая слишком уж многого. Рано или поздно маглорождённым стали бы позволять занимать хорошие рабочие места, это неизбежно. Но заменять чистокровных волшебников, ни один год занимающих свою должность, на рождённых от маглов… — он замолк, словно не мог подобрать подходящий эпитет для подобной глупости. — И никого словно это не волновало. К кому бы я ни обращался, все как один твердили, что такой порядок вещей их более чем устраивает. До того дня, пока мне не посчастливилось столкнуться с многоуважаемым Абраксасом Малфоем, — Иден указал рукой на статного мужчину лет пятидесяти, с бледным вытянутым лицом и длинными светлыми волосами. Висенье показалось, что в выражении его лица проглядывалось что-то надменное. — Он поведал мне, что есть группа волшебников, которую не устраивают новые устои, которые готовы бороться за своё законное право в волшебном мире. И я был приятно удивлён, узнав, что большую часть из этих людей составляют члены «Священных двадцати восьми».       Глаза многих удивлённо расширились, и по толпе прошёлся гул одобрения. Об этом списке было хорошо известно даже в Ирландии.       — Я попросил мистера Малфоя устроить мне встречу с их предводителем, чтобы понять, насколько серьёзны их намерения и как именно они собираются те осуществлять, — он перевёл взгляд на высокого мужчину перед собой и к своему огромному удивлению девушка заметила, как по лицу брата скользнула тень небывалого уважения. — Готов признаться, господа: я оказался по-настоящему поражён, ожидая увидеть круг распивающих медовуху аристократов, а в реальности наблюдая приличных размеров штаб с подготовленными бойцами, которые знают, за что они борются и за кем готовы следовать. Масштабы подготовки наших гостей заслуживают уважения.       — Какое отношение имеем мы к британским грязнокровкам? — вдруг поднялся молодой парень. — Речь ведь идёт об открытом сопротивлении Министерству?       Все речи разом смолки, и несколько десятков пар глаз впились в него словно острые иглы. Он явно высказал то, о чем успели подумать абсолютно все.       Впихивание маглорождённых во все сферы волшебной жизни Великобритании и правда начало доходить до настоящего абсурда. Да, всё происходящее уже стало ущемлять права чистокровных волшебников, и гнев их был абсолютно оправдан. Но это не их война. Ирландия действительно не имела к происходящему никакого отношения.       Мощный мужчина перед ней наклонился к своей соседке и прошептал, что случись что-то подобное в их стране, и голова этого поганого министра уже висела бы на пике у дорожки его семейного поместья, а Висенья приподнялась на носочки, чтобы через его плечо взглянуть на фигуру Лорда. Он был абсолютно спокоен. Стоял как всегда прямо и ни одним жестом не показывал, что настолько прямой вопрос хотя бы немного его смутил. Взгляд тёмных глаз был направлен в лицо парня, который явно успел сто раз отругать себя за такую несдержанность. Никто ничего не говорил, а Лорд только больше растягивал эту театральную паузу. В длинных пальцах ярко-голубые глаза заметили волшебную палочку, которой мужчина расслаблено поигрывал из стороны в сторону. Почему-то сейчас такие красивые и, казалось бы, ангельские черты лица ожесточились, делая лицо мужчины похожим на белую маску. Во всëм его образе вдруг стало невесомо проглядываться что-то опасное.       «Огромная змея перед смертельным броском».       Стоило его холодному голосу вновь раздаться в просторном зале, как тëмные волосы на её макушке против воли встали дыбом:       — Нас ждёт война, друзья. Жестокая и кровавая. Большая часть британского волшебного сообщества не окажет нам должной поддержки, — девушка против воли восхитилась тому, как умело он подобрал всего одно обращение. Говорил так, словно они уже союзники. — Пока грязнокровая зараза действительно не коснулась вас. И так всё и будет, если мы уничтожим её очаг. Отрубим все корни до того, как они успеют прорасти глубоко в почву. Для этого я здесь. Я и мои люди взамен на поддержку предлагаем вам защиту даже от малейшей возможности того, что такая плачевная ситуация может повториться и в вашей стране, — он вдруг неспешно двинулся по каменной площадке, не обращаясь к кому-то конкретно. Словно Лорд вдруг начал рассуждать сам с собой. — Вы собственными глазами видели слова на листовке. Ушами слышали подтверждение. Британское министерство собирается продвигать свои маглолюбивые идеалы по всему миру. В таких реалиях не то что грязнокровки, любой другой сквиб сможет занять пост министра.       Лорд повернул голову в сторону того мужчины, за которым стояла Висенья, и по девичьей шее пробежал настоящий табун из беспокойных мурашек. Тëмные глаза не смотрели именно на неё, да и за спиной такого высокого и мускулистого ирландца он просто физически не смог бы еë заметить. Но почему-то у неё появилось смутное чувство, что он знает, что она здесь. Каким-то образом ощущает, насколько сильно её тревожит всё, что происходит тут прямо сейчас.       А её правда тревожило. Тело трясло, словно в подступающей горячке. В лицо вдруг ударил лихорадочный жар, а в горле пересохло. Висенья почти задыхалась и в эту минуту из последних сил держалась, чтобы не кинуться к дубовым дверям.       «Он приехал сюда, чтобы втянуть нас в свою войну. Прямо сейчас вербует себе новых сторонников. А по окончанию вечера в рядах его приспешников точно будет определённое пополнение. Большая часть из ирландских аристократов явно прониклись его словами».       — Какова ваша конечная цель? — несмотря на то, что пыла в молодом человеке явно поубавилось, говорил он всё также громко и отчëтливо. — И какие гарантии вы можете предоставить? Если хотите, чтобы мы финансировали и поддерживали ваше сопротивление, то нам нужны действия. Почему какая-то грязнокровка всё ещё сидит в кресле министра и беспрепятственно проталкивает магловскую пропаганду в массы?       Тонкие губы мужчины растянулись в хищной улыбке, и он вдруг повернул голову в сторону величественных витражей. Взгляд остановился на том, где в дар людям великодушная богиня дала им под покровительство самых первых драконов.       — Волшебный мир ждут перемены, господа. И перемены очень глобальные. Политика британского Министерства на данный момент не устраивает многих. Но, к огромному сожалению, довольно большой процент действительно влиятельных людей оказал ему свою поддержку, — Висенье вдруг снова почудился какой-то яркий отблеск в его глазах. Быть может, огонь от волшебных свечей на миг заставил те вспыхнуть красным. — Мы в меньшинстве. Действуем скрытно и осторожно. Древнейшим из чистейших приходится скрывать свои истинные взгляды. Жить изо дня в день и понимать, что те, в чьих жилах нет и капли той магии, что была дана им по праву рождения, теснят и принижают их. Так больше продолжаться не может. Наша главная и конечная цель — восстановить справедливый статус чистокровных волшебников во всëм мире. Не позволить отребью вроде сквибов и грязнокровок заполучить себе наши древние знания. Но не подумайте, что мы можем только рассуждать. Поверьте, друзья, тот факт, что мы не вступаем в открытое сопротивление, ещё не означает, что в системе Министерства не существует определённых брешей, которые мы предусмотрительно оставляем для себя на будущее. Они там есть, — Лорд вдруг мягко рассмеялся, почти любовно проведя подушечкой пальца по поверхности своей волшебной палочки. — Я понимаю ваше возмущение по поводу такого специфического выбора кандидатуры министра. И с уверенностью могу сказать, что в скором времени Нобби Лич подаст в отставку. Мистер Малфой прямо сейчас активно занимается этим вопросом.       Многие с удивлением покосились на невозмутимого Малфоя. Тот только скользко усмехнулся краешком губ.       — Единственное, что мне действительно необходимо от вас сейчас — это преданность. Лорд Волдеморт не терпит вероломства за спиной. И волшебник, которого вы глубоко почитаете и уважаете, готов мне эту преданность предоставить, — мужчина обернулся на стоящих позади, и Анвелл вышел вперёд, всё также опираясь на свою трость. — Анвелл О’Дану оказал мне великую честь, согласившись помочь в деятельности нашего сопротивления. Верность и уважение повелителей драконами стоит очень дорого.       Мужчины на глазах у всех пожали друг другу руки, тем самым прилюдно закрепляя этот союз, и тишину зала наполнил громкий звук аплодисментов. Гости принялись звучно обсуждать только что услышанное друг с другом, кто-то поспешил к каменному возвышению, чтобы лично поговорить с Лордом. Не прошло и минуты, как у дальнего конца зала выстроилась едва ли не настоящая очередь. Каждый спешил представиться и обговорить некоторые детали с главой британского сопротивления. Советники отца к тому времени уже собрались полным составом и окружили того со всех сторон. На большей части из лиц читалось искреннее беспокойство. Несмотря на то, что никакого официального окончания этого собрания так и не наступило, со всех сторон сразу Висенью окружил звон бокалов, но она его почти не слышала. Кровь пульсировала в ушах, её тошнило, и почти сразу же после того, как первый из ирландцев, очень низкий мужчина в чёрной шляпе-котелке, с благоговением принялся трясти Лорду руку, она, шатаясь, отошла к ближайшей стене, всеми силами борясь с подступающей дурнотой.       Это началось примерно в середине длинной речи, и с каждой секундой девушке становилось всё хуже и хуже. Мир странно плыл перед глазами, вместо дюжины фигур в мантиях то и дело появлялись тёмные очертания верхушек деревьев. Её глаза с высоты полёта смотрели на величественное поместье, которое сейчас казалось крошечным и маленьким, словно карточный домик. За витражами виделись танцующие огни оранжевого света, сейчас такого далёкого…       «Нет! Только не сейчас!»       Девушка упëрлась затылком в шершавую стену и принялась жадно хватать воздух ртом. Сейчас важно было сосредоточиться на своих мыслях. Не позволить чужим захватить рассудок. Она — Висенья. И прямо сейчас находится в приёмном зале Тир на Нога, где её в любую минуту могут заметить.       Вместо мягкого и тёплого воздуха помещения в лицо бил холодный ветер наступившей ночи. Каменные горгульи остались далеко позади, огромная тень возвышалась над садом отправляясь куда-то дальше. Туда, откуда до ноздрей долетал такой желанный запах свежей крови. Несколько взмахов — и он стал ощущаться более резко и чётко. Все чувства обострились до предела. Разум захватило несравнимое ни с чем предвкушение.       «Я чую, что ты близко. Ещё немного, и я тебя найду…»       Во рту вдруг резко появился металлический привкус. Она слишком сильно прикусила губу, но эта боль сейчас играла ей только на руку. Помогала оставаться в сознании. Хотя бы попытаться применить окклюменцию. Несмотря на то, что девушка прекрасно осознавала, что уже слишком поздно. Висенья настолько увлеклась речью Лорда, что не сразу смогла определить настоящую причину плохого самочувствия. Упустила момент, когда ещё можно было что-то предпринять. Невероятным усилием она постаралась выгнать Мейлу из своей головы. Почти физически чувствовала, как сами собой возводятся ментальные барьеры. Слишком слабые. Настолько тонкие, что, как только свист ветра в ушах стал наконец сменяться приятным шумом разговоров, по барабанным перепонкам ударил громкий рёв, доносившийся из её собственного рта.       Рта? Пасти? Больше не было никакой разницы.       Она летела высоко по воздуху, рассекая пушистые облака. Над головой простиралось синее, усыпанное яркими звёздами небо, но сейчас она едва обращала на них внимание. Тир на Ног и окружающий его сад остались далеко позади, шума моря больше не было слышно, и, опустив взгляд вниз, Висенья увидела жёлтые поля и луга. Их пересекала величественных размеров тень. Накрывала покрывалом большую часть пейзажа, направляясь в сторону опушки очень густого и тёмного леса. Не прошло и минуты, как мощные крылья сделали несколько быстрых взмахов и такие маленькие и незаметные точки приобрели свои очертания. С каждой секундой снижения в груди тлело углями что-то жгучее, словно раскалённое пламя, мышцы напряглись до предела, а длинные и смертоносные когти уже приготовились к предстоящей атаке. У тихой опушки леса, в тени деревьев, медленно брёл сквозь заросли довольно крупный пятнистый олень. Морда сильно исцарапана и опущена вниз, а одна из задних ног хромает. Следом за ним по траве тянется кровавый след, один рог почти полностью сломан после недавнего сражения. Шёл он так медленно, настолько мучительно передвигал грациозными ногами, что никаких сомнений не оставалось в том, что он умирает. Чувствует приближение своей смерти и всё же упорно продолжает цепляться за жизнь. Ещё не понимая, какая участь его ожидает.       Тень всё приближалась и приближалась. Шум высоких деревьев помог ей сделать своë появление абсолютно незаметным. Олень обернулся только тогда, когда над его головой прозвучал громкий рык, и попытался убежать в лес, но было слишком поздно. Бешено колотящееся сердце и яркая вспышка, оставившая от спокойной опушки только горящее пепелище. Смутное чувство триумфа и чешуйчатые лапы, впившиеся когтями в сгоревшую тушу оленя.       Висенья ощущала тяжесть мёртвого тела в своих руках, чувствовала, как кровь стекает по пальцам и всё капает и капает вниз, оставляя на зелёной траве кровавые лужи…       — Висенья!       Её грубо дёрнули за плечо, и девушка резко открыла глаза. В ушах всё ещё громко звенело, до ноздрей долетал отвратительный запах сгоревшего мяса, а девичье сердце колотилось в груди так, словно это именно она своими собственными руками меньше, чем минуту назад, ломала кости измученному животному. Но в следующее мгновение отвратительные ощущения, к которым она, сколько бы ни старалась, никак не могла привыкнуть, отошли на второй план, сменяясь настоящим ужасом. Стоило взгляду наконец сфокусироваться, как вместо тёмного леса перед своим лицом она обнаружила горящие от гнева глаза своего брата. Иден всё ещё крепкой хваткой прижимал её к стене позади, словно боялся, что сестра вот-вот упадёт в обморок. Губы поджались, а желваки на красивом лице опасно заиграли.       — Что ты тут делаешь? — чётко и раздельно прошипел он, явно опасаясь, что их заметят. — Ты хотя бы немного представляешь, что именно отец скажет, если узнает, что ты сейчас вместо того, чтобы спать крепким сном в своей постели, стоишь тут и подслушиваешь переговоры, к которым тебя явно не допускали. Ещё и настолько нагло и бесцеремонно, прямо у всех на виду, — когда стало понятно, что она не в состоянии сейчас ответить ему хотя бы одним словом, мужчина нахмурился, внимательным взглядом осмотрев побледневшее лицо. — С тобой всё хорошо? От обсуждений всё-таки поплохело?       Она отрицательно покачала головой и принялась дышать глубоко в попытке вернуть себе самообладание. Как только яркие эмоции Мейлы окончательно стихли, сосредоточиться на окружении вокруг оказалось куда проще и легче.       — Нет. Это Мейла… — женская ладонь коснулась горячего лба. На коже уже выступил холодный пот. — Я не смогла вовремя поставить ментальные щиты, отгородиться от её чувств, и, в общем…       Она была не в состоянии сейчас во всех красках описать произошедшее, сил едва хватало для того, чтобы ровно стоять на ногах. Благо, Идену не требовалось подробное объяснение. Он один на всëм белом свете понимал, о чëм она говорит. И судя по тому, как быстро и стремительно поменялся его взгляд, сочувствовал так же искренне.       — Ты так и не научилась применять окклюменцию? — его руки наконец отпустили её, и они повернули головы к высокому витражу рядом с ними. Сквозь разноцветные стекла где-то вдалеке, возле густого леса, отсюда была видна едва заметная точка света. Со стороны могло показаться, что кто-то развёл там большой костёр. — Это единственный способ не дать ей проникать в твои мысли. Ты ведь знаешь, от связи с ними нам до конца жизни уже не избавиться. Лучше обучиться брать её под контроль.       — Знаю, — глаза заслезились от напряжения, и Висенья поспешила проморгаться, окончательно приходя в себя. — Я практиковалась самостоятельно, как ты и учил меня, но против такого вмешательства мои щиты выглядят жалко. Мейла неосознанно разрушает их, а сопротивляться у меня не хватает сил, — она вдруг резко вздрогнула, словно пытаясь скинуть с себя неприятное наваждение. От совсем уже дальних отголосков металлического привкуса во рту хотелось промыть тот самым лучшим средством для чистки из богатого ассортимента домовых эльфов. — Ненавижу это чувство.       Иден грустно улыбнулся и расслаблено оперся спиной о одну из высоких колонн. Блондинистые волосы в беспорядке спали на его лицо.       — Это цена, которую нам с тобой суждено платить. Многие отдали бы свои волшебные палочки за возможность оседлать дракона, — он кивнул в сторону толпы позади себя, — хотя они, конечно, не знают, как много проблем порой эта кровная связь может нести за собой. Окклюменция даётся мне куда охотнее, чем тебе, но на пути в Великобританию я уже был готов направить Нуаду в море и пойти ко дну вместе с ним. Он не привык к таким долгим и изнуряющим перелётам, — мужчина слегка почесал подбородок, на нём проглядывалась едва заметная щетина. — Отец рассказывал, что смерть наших кровных братьев и сестёр ощущается как адская мука. Когда умер его дракон, проклятие на ноге начало прогрессировать куда быстрее, чем до этого. Помню, наша матушка считала, что старый Вирмас забирал на себя часть его болезней. Оттого и умер куда раньше, чем полагается обычным драконам.       Висенья вновь перевела взгляд с лица брата на тёмные пейзажи Тир на Нога. Огонь уже полностью погас, и совершенно ничего, включая хотя бы слабый силуэт Мейлы, больше разглядеть в сумраке наступившей ночи не получалось.       «Наверное, наслаждается добытым ужином».       Кровная связь с таким кровожадным и опасным существом воспринималась ей одновременно как благословение и наказание. Никто и никогда ещё в истории волшебного мира не достигал такой близости и понимания с ними. Мейла была ей верной спутницей всю жизнь. Действительно, как настоящая сестра позволяла Висенье забираться к себе на спину и охотно брала девушку с собой в любые полёты. А в детстве, пока она ещё не успела вырасти до внушительных габаритов, Мейла сидела у неё на руках, укладывала чешуйчатую голову на плечо и засыпала. Что-то нежно урчала и порой обвивала хвостом девичье тело так, что Висенье было трудно набирать воздух в лёгкие. Девушка приложила очень много усилий к тому, чтобы научить её разбирать и понимать отдельные слова на древнеирландском, чтобы никто другой кроме О’Дану не мог отдавать ей свои приказы. Но, если говорить открыто, если бы нашёлся настолько уверенный в своих силах идиот, то вряд ли бы Мейла оставила от него хотя бы один кусочек. Всё-таки драконы, в первую очередь, хищники, любимое лакомство которых — сожжённая в их собственном огне плоть.       И именно эта черта, такая животная и вместе с тем абсолютно нормальная, порой пугала её до чёртиков.       После подобных вмешательств Висенья чувствовала себя так, словно лично поучаствовала в чём-то ужасном. Будто именно она вполне могла бы не оставить в лесу ни одного живого существа, если бы, конечно, захотела.       — Выходит, весь этот год ты любезно распивал медовуху с британским Лордом и активно поддерживал его планы по захвату власти? — после произошедшего думать на подобные темы удавалось с трудом, но вопрос сам собой сорвался с её языка. — Забавно, что никто не озвучил методы, которыми вы намереваетесь добиться желаемого. Очень сомневаюсь, что активные действия так и будут представлять из себя скрытность и осторожность. Отставка действующего Министра явно вызовет некоторые подозрения среди мракоборцев.       Открытую претензию в её голосе брат разобрал без труда и удивлённо приподнял брови, явно не ожидая, что Висенья так быстро переменит разговор с окклюменции на главную тему этого собрания.       — Мне нравится, с какой поразительной внимательностью ты подслушивала речи, для твоих ушей абсолютно не предназначенные. Если бы ты так же внимательно слушала тех, кто действительно пытается предостеречь тебя, то вместо того, чтобы глупо лезть в самое пекло, обошла бы пламя кругом. Нужно было послушать Аластора и не появляться здесь. Он ведь говорил, что то, что ты услышишь тут, может прийтись тебе не по нраву.       Губы дрогнули, и голубые глаза девушки бросили хмурый взгляд на спину Кемпела в толпе. Тот отошёл в сторону от главного сборища и с сосредоточенным лицом спрашивал что-то у своего отца. Мужчина в ответ только слегка кивал и задумчиво сверлил взглядом свой бокал.       — Доносчик.       Иден мягко рассмеялся и оттолкнулся от колонны, делая шаг к ней. В ярких глазах замерцали лукавые огоньки.       — Не вини его. Аластор наивно хочет защитить тебя от проблем. Пока что ему невдомёк, что в твоём случае запреты дают обратное действие. Всё равно что дразнить красной тряпкой взрывопотама: не поймёшь, в какой момент взлетишь на воздух, — большая ладонь мягко легла на тёмную макушку и пригладила слегка распушившиеся после произошедшего с Мейлой пряди. — Но что-то мне подсказывает, что за первые несколько лет семейной жизни ты сможешь ему доходчиво объяснить, что можно себе позволять, а что нельзя. Как бы дело не дошло до пожара.       Последняя фраза вдруг всколыхнула в её душе что-то странное. Ужасный сон прошедшей ночи вновь яркими красками возник перед её глазами, и Висенья напряжённо вздохнула, очень тщательно подбирая слова:       — Иден, скажи, как давно в нашей семье было сделано последнее предсказание? — голос стал звучать куда тише, и брату даже пришлось слегка наклониться, чтобы чётко расслышать её слова. — Кто из О’Дану был последним, кто видел во сне будущее?       Вопрос этот его явно озадачил, и, убрав руки за спину, он сощурил глаза, словно ища на задворках воспоминаний одно конкретное, и спустя несколько секунд молчания медленно ответил:       — Дед нашего отца, если я не ошибаюсь. Никаких подтверждений тому, что это было настоящее предсказание, не было. Но перед кончиной он всё твердил, что видел своими глазами как Тир на Ног падёт от рук врагов. Что род наш канет в небытие, и всё в похожем ключе. Это случилось накануне рождения отца и из-за этого предостережения все опасались, что он может не выжить. Ты ведь знаешь, он был единственным ребенком у наших деда и бабки. И единственным наследником, соответственно. Если бы что-то случилось с ним, то на нём наш род и правда закончился бы. Вскоре тот умер, отец был полностью здоров, а Гриндевальд, единственная весомая угроза нашей семье, побеждён. Так что очень даже вероятно, что на последних неделях жизни рассудок нашего дорогого предка начал его подводить.       Она всё сверлила горящим взглядом лицо своего брата. Жадно внимала каждому слову и, когда он замолчал, нетерпеливо выпалила:       — Думаешь, что все эти слова — бред сумасшедшего? Что нашей семье действительно ничего не угрожает?       У этих речей явно было второе дно, и игривый настрой Идена исчез так, словно его никогда и не было.       — Я понимаю, на что ты намекаешь. Но спешу тебя заверить, что никаких новых подробностей от меня ты точно не получишь. Сегодня ты и так узнала куда больше, чем тебе полагалось.       Он уже отступил на шаг, намереваясь уйти, но Висенья среагировала мгновенно и схватила его за руку, впившись в лицо требовательным взглядом.       — Ты пробыл с ними бок о бок целый год. Поддерживаешь их сопротивление и помогаешь расположить к себе. Так ответь мне, ты и правда доверяешь им? Готов идти на войну следом за Лордом? Что такого он сделал, раз ты готов умереть за него?       Брат раздражённо клацнул зубами, её настойчивость явно начала действовать ему на нервы, но девушку это мало волновало прямо сейчас. Её держали в неведении целый год. Как маленькую уводили за ручку каждый раз, когда она подбиралась к тайне за семью печатями максимально близко. И сейчас, когда спустя столько времени ей стала известна большая часть из этих самых тайн, желание узнать ещё больше с каждой секундой только росло и росло.       Без сомнений, Лорд хороший лидер и превосходный оратор. Человек который без труда может манипулировать другими и добиваться своих целей. О таком предводителе британцы могли бы только мечтать. И тот восторг и благословение, что ярко мерцали в их глазах во время речи Волдеморта, выглядели более чем оправданно. Он готов бороться за их свободу. Ради помощи не прочь заключать сотрудничество с волшебниками других стран, что является более чем хорошей партией. Но ведь Иден, покидая Ирландию, не был ослеплён их мечтами. Не являлся одним из них, но смотрел на фигуру мужчины с не меньшим признанием.       Прежде чем заговорить он внимательно осмотрелся по сторонам. Благо, все были слишком заняты друг другом, чтобы обратить свое внимание на притаившихся у витража.        — Лорд не простой волшебник, Висенья. Если бы ты видела то, что видел я; если бы знала то, что довелось узнать мне, то в твоей голове не возникло бы даже мысли о его проигрыше. Неужели ты наивно полагаешь, что самые одарённые пошли за ним только из-за умения красиво говорить? Он человек не слов, а действия. Предпочитает защите нападение. Когда он ударит, британское Министерство склонит перед ним колени, а когда это случится, О’Дану будут стоять рядом как равные ему.       К сожалению, ответить она не успела. В ту секунду, когда Висенья открыла рот, абсолютно ошарашенная и сбитая с толку такими словами, за них спинами кто-то вежливо прокашлялся. Оба обернулись, и девушка испуганно вздрогнула, ожидая увидеть там отца. Но вместо высокого и уважаемого Анвелла их почтил своим присутствием другой мужчина. Не менее высокий, в дорогом костюме с иголочки и тёмными аккуратно уложенными волосами. В нос ударил тонкий аромат мужского парфюма. Рецепторам удалось разобрать смесь дорогого табака с чем-то едва уловимым. Терпкий и приятный запах. Древесный, что ли? На бледном и аккуратном лице застыло выражение вежливого интереса, тёмно-голубые радужки скользнули со спины брата точно к её глазам.       Секунда зрительного контакта и она мгновенно опустила взгляд. В груди огромной волной разгорался стыд.       «Слышал всё?»        — Мой Лорд, — непривычное обращение из уст Идена ударило по ушам, но девушка не позволила дрогнуть на лице ни одному мускулу. — Как проходит вечер? Должно быть, такое пристальное внимание сильно утомляет?       Вместо чудесного зрелища под названием: «Иден готов из кожи вон лезть чтобы его новый предмет обожания был доволен» девушка напряжённо сосредоточила своё внимание на том, как оранжевый отблеск свечей у потолка немного подрагивает на каменной плитке у неё под ногами. Рядом с туфлей пробежало два крошечных паучка, явно спасаясь от нескольких десятков гигантских ног.        — Нисколько. Но признаюсь, что я не любитель таких пышных сборищ. Чаще предпочитаю проводить время в довольно узкой компании приближенных друзей.        «Не любитель, как же. Пока он во всеуслышание распинался о магловской пропаганде и путях её истребления каких-либо признаков утомлённости от повышенного внимания к своей персоне Его Величество явно не испытывал».        — Быть может, мне попросить Дарину проводить вас обратно в спальню? Боюсь, что гости не пожелают оставить свои вопросы вплоть до самого утра. Очень многим пришлась по душе ваша речь. Несколько действительно достойных волшебников уже обратились ко мне с предложением о материальной помощи с их стороны. Их финансирование будет очень полезно для наших будущих расходов.       — Это очень хороша новость, Иден. Как бы прискорбно не было признавать, но помимо стратегических умов войну выигрывают ещё и деньги. Содержание штаба подразумевает много затрат, поэтому лишние галлеоны могут очень помочь нам в свое время, — смешно. Состояние этих людей измеряется тысячами, если конечно не миллионами золотых монет. — Признаться честно, у меня есть ещё несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить с тобой и Анвеллом до официального окончания банкета. Но прежде я должен поговорить с вами, мисс О’Дану.       Висенья, которая неосознанно стала отступать к выходу с момента его появления, замерла и с неохотой подняла взгляд от своих ног и напряжённо уставилась в клетчатые узоры на официальном галстуке. По какой-то причине ей очень не хотелось снова удерживать с ним зрительный контакт.       — Чем я могу помочь… Милорд?       Она замешкалась всего на какое-то жалкое мгновение. Чуждое обращение прозвучало с заминкой всего в секунду, но этого с головой хватило для того, чтобы голова мужчины на дюйм наклонилась вправо, а глубокие глаза едва ли не полоснули её по лицу колким взглядом. Будто бы она проявила непозволительную непочтительность такой запоздалой реакцией. Хотя на самом-то деле причина была в том, что девушка просто-напросто не ожидала что он вдруг решит обратиться к ней. Лорд был тем самым человеком, внимание которого этим вечером ей нужно было меньше всего. Она правда не хотела собирать вокруг себя круг действующих лиц и искренне желала сейчас только в одного — как можно скорее покинуть помещение приёмного зала, в котором с каждой секундой становилось всё жарче и жарче. Лицо от переизбытка адреналина горело как в лихорадке, а пристально выжидающий взгляд мага нисколько не помогал исправить ситуацию.       — Если мне не изменяет память, то по прибытии вы великодушно предложили мне свою кандидатуру в качестве личного гида. Я бы с огромной радостью погрузился более детально в экскурс происхождения вашего древнего рода. Как вы мне сказали, в стенах Тир на Нога и по сей день скрыты кладези древней магии, — голубые глаза девушки впились в красивое лицо с неподдельным изумлением. Она до последнего силилась понять, шутка ли это. — А также, конечно же с вашего позволения, я был бы крайне признателен за возможность спуститься к логову, где обитает ваш дракон. Дело в том, что природа этих существ мне очень интересна, Висенья.       Когда он закончил свою исповедь, ей пришлось подождать добрых несколько секунд прежде чем взять под контроль колкость, которая так и рвалась стереть самодовольную ухмылочку с чётко очерченных губ.        «Какой же бесцеремонный наглец!»       Лорд совсем не дурак и отлично понимает, что приветственная речь была отточена и выучена ей на зубок задолго до его появления здесь. И составлена она была далеко не для его индивидуальной персоны. Висенья встречала с этими словами каждого гостя их поместья, но ни у кого ещё не хватало бесстыдства принять это предложение. Прекрасно осознавая, что говорит она только то, что ей положено говорить. Обычная формальность. Воспользовался своим положением, потому что знает, что она не имеет права ему отказывать. Кроме всего прочего ещё и навязал свою компанию в небольшом путешествии к месту ночлега Мейлы. Просто браво! Лучший вариант для времяпровождения придумать сложно!       Да и не хотела она оставаться с ним наедине. Просто не хотела и всё.        — Вы хорошо себя чувствуете? — учтиво поинтересовался он. В голосе даже появилась какая-то нежность, хотя голубые глаза выражали эмоции абсолютно этому чувству противоположные. — Выглядите уставшей.        — Моя сестра и правда чувствует себя не очень хорошо, мой Лорд. Вмешательство драконов в наш разум порой причиняет нам вред, — тут же вставил Иден и девушка едва не бросила на брата тяжёлый взгляд. С чего это он перед ним так оправдывается? — она неплоха в окклюменции, но для такой древней магии её щиты слишком слабы.       Мужчина удивлённо приподнял брови, а она, как могла, попыталась изобразить на лице выражение тоскливого смирения.        «Ну, спасибо, Иден! Вот так удружил! Ведь это именная та информация, которую Его Святейшеству в срочном порядке нужно было узнать!»        — Неужели? — Лорд выпрямился и сложил руки за спину в крепком замке. Натурой цепляться к каждой мелочи и наличием чёрного официального костюма он невольно стал напоминать ей строгого преподавателя, который вот-вот готовится обрушить на голову непутёвого ученика целую гору самых сложных вопросов, причём просто забавы ради. Он явно чувствовал себя более чем комфортно в позиции лидера, и смотрел на неё сверху вниз с ноткой какого-то снисхождения, из-за чего зубы девушки были готовы начать противно скрипеть. — При всех ваших связях и материальных возможностях во всей Ирландии не нашлось достойного учителя окклюменции? Действительно?        И вроде темп его голоса особенно не менялся, но в какой-то момент она отчётливо расслышала между строк…        «Насмешку?!»       На этот раз Висенья взглянула ему в лицо смело и гордо. И без не пойми откуда взявшегося Лорда её несправедливо притесняли мужчины из советников отца. И позволять говорить с собой так гостю в её собственном доме она уж точно не собиралась. Регламент регламентом, но отстаивать себя и свою гордость ей запретить не в праве даже Анвелл.       — Дело не в том, что в стране не нашлось достойных волшебников, Милорд. Но владеть ментальным проникновением в чужое сознание на том уровне, на котором это происходит в нашем с братом случае, могут лишь единицы. Соответственно, и научить меня ставить действительно хорошие барьеры может только тот, кто понимает сущность этой связи. Что бы вам не говорил Иден, я окклюмент приличного уровня, — в отличие от оппонента, который, где-то в середине их беседы самовольно позволил себе называть её по имени, девушка со своей стороны решила оставить ту самую черту, за которую переходить лучше не стоило. Да и как его собственно зовут? Лорд Волдеморт — это ведь не настоящее имя? — У отца и без уроков со мной полно забот, а брат целый год гостил в вашей стране, так что, все эти долгие месяцы мне пришлось обучаться самостоятельно.        Повисло напряжённое молчание. Голубые глаза Идена впились в неё таким взглядом, словно он впервые за всю жизнь отчётливо смог разглядеть младшую сестру. На его лице в какой-то невероятной какофонии между собой смешались шок и нечто отдалённо напоминающее гордость. Волдеморт слушал её очень внимательно, пристально наблюдал и на словах о самостоятельном обучении вдруг улыбнулся. Как показалось Висенье, одобрительно. Хотя она до конца так и не смогла понять, был ли этот жест всего лишь очередным фарсом с его стороны. Ведь маг, без сомнений, знал, что его слова частично заставили её потерять самообладание.        — Как занимательно, — мужчина в вальяжном движении поправил клетчатый галстук и сделал шаг вперёд, всё так же продолжая смотреть ей прямо в глаза, — считаете, что найти волшебника, обладающего достаточным уровнем практики в окклюменции и лигилеменции в вашем случае невозможно? Что только О’Дану способны на подобные дарования?       Снова шаг.        Висенья повторила это движение в обратном направлении.        Такой странный напор от Лорда ей совсем не нравился. Он словно нарочно пытался заставить её произнести какую-нибудь глупость. Извлекал свой собственный смысл из её слов.       — Конечно нет, Милорд. Вы немного неправильно поняли суть, — девушка заговорила тихо и осторожно. Решая, что лучшим выходом из ситуации будет использование умения, которое из-за своего происхождения ей приходилось оттачивать долгие годы. Лесть. Слишком уж тонок был лёд, по которому ей предстояло пройти, — в нашем мире много достойных волшебников. Вы и ваши люди — прямое тому доказательство, — её голова в почтении слегка склонилась в его сторону, хотя полноценным поклоном назвать это было сложно, — мне довелось пообщаться немного с некоторыми из ваших сторонников. Должно быть, вы действительно заслуживаете то уважение, с которым они о вас говорят.        В голове прозвучало саркастичное:       «Едва ли…»       Они всё ещё смотрели друг другу в глаза. Мужчина явно специально не прерывал зрительного контакта, а Висенья из гордости не могла себе этого позволить. Раз уж он решил давить на неё своим положением, то одержать поражение в этой импровизированной игре в гляделки она уж точно не может. Она как раз была сосредоточенно именно на этом. Нарочно не отводила взгляд от глубины этой опасной синевы. И с каждой секундой отчётливо понимала, что навыки её актёрского мастерства Волдеморта ничуть не впечатлили. Он не поверил ей. Не купился. Оказался куда сложнее среднестатистических аристократов, которые теряли всякую бдительность после парочки приятных слов в свою сторону, воспринимая те как должное. А значило это только то, что этот обмен любезностями он заканчивать точно не будет.        Так и случилось.       — И что же вы думаете по поводу нашей деятельности? Как оцениваете уровень подготовки? — Иден наблюдал за этой баталией со стороны, но как назло именно в тот момент, когда его вмешательство действительно могло бы помочь, решил великодушно не открывать рта. — Вы ведь присутствовали на собрании с самого начала. Извлеки для себя что-нибудь полезное?        «Да он издевается!»        — Я не могу говорить об этом, поскольку знаю слишком мало. Моя оценка объективной и быть полезной вам, к сожалению, не может.        Но отчаянную попытку свернуть наконец эту напряжённую беседу на «нет» прервало едкое:        — Когда я задаю конкретный вопрос, то ожидаю получить на него такой же конкретный и развёрнутый ответ, — она удивлённо приподняла брови ещё до того, как успела уследить за собственной мимикой. В одну секунду атмосфера вокруг опасно заискрилась. Лорда явно начали раздражать её попытки обойти стороной открытое обсуждение личной позиции в их грандиозных планах. Только вот, приказной тон, с которым он говорил, вызвал в её душе абсолютно такие же эмоции. — Анвелл ясно дал мне понять, что приобщать вас к семейным делам он нужным не считает. Но всё же, вы были тут этим вечером несмотря на все запреты. Разве не для того, чтобы узнать то, что вас так сильно интересует из первых уст? Моих уст, Висенья.       Снова по имени. Снова шаг и снова странная щекотка где-то в мозгу.        «Когда она вообще начала её ощущать?»        — Если вы знаете позицию моего отца, тогда зачем задаёте нарочито провокационные вопросы? Я не имею права на них отвечать.        Глаза уже начинали действительно болеть. Желание бросить умоляющий взгляд на Идена достигло своего апогея, сосредоточиться на чем-то из-за волнения уже просто не получалось, а Лорд всё наступал и наступал на неё. Не физически, конечно, на самом то деле расстояние между ними ещё оставалось довольно приличное. Дело было в самом факте его присутствия здесь. Атмосфера вокруг него словно сгущалась, из-за чего набирать воздух в лёгкие получалось с трудом. Этот человек поглощал вокруг себя всё. Заставлял забыть о десятке гостей, о присутствии тут которых ей вообще-то стоило помнить. С каждой минутой разговора с ним Висенья действительно теряла бдительность. Он отвлекал её внимание своими вечными расспросами, да ещё и на довольно острые темы. Вместо того чтобы думать о том, как бы ей без очередных проблем добраться на каблуках в свою комнату, девушка только смотрела в эти голубые глаза.       Смотрела и чувствовала в голове какое-то странное щекотание. Будто кто-то издевательски водил по корке мозга кончиком пушистого пера.        — Провокационные? — маг вдруг рассмеялся. На этот раз совершенно обычным, бархатистым смехом. И прозвучал он настолько искренне, что девушка невольно почувствовала, как её уши начинают предательски пылать. Неужели эта фраза показалась ему настолько глупой, что ей довелось первой за весь вечер по-настоящему рассмешить его? — От чего же? Мне всего-навсего интересно ваше мнение на этот счёт. Можете быть спокойны, наш разговор с моей стороны не несёт за собой абсолютно никаких скрытых мотивов. Всего лишь стремление подробнее узнать новых союзников.       «Что крайне сомнительно…»        Снова щекотка. Назойливый таракан всё ходил по кругу, так и не решаясь отправиться дальше, вглубь её подсознания.        Висенья слегка дёрнула головой, в попытке прогнать это странное наваждение, прежде чем лаконично ответить:        — Если вы так хотите… — она сглотнула и спустя несколько секунд тихо проговорила, избегая при этом особенно скользких камней, — в целом я поддерживаю вашу позицию в восстановлении прав чистокровных и не одобряю политику британского министерства магии. Введение нового предмета о быте маглов в школьную программу Хогвартса и правда возмутительно. Но удивительного мало, а особенно если учитывать, что и сам Нобби Лич гр... — девушка вовремя успела себя остановить. Всё-таки разбрасываться в деловой беседе подобными оскорблениями ей было даже как-то не к лицу. — Маглорожденный.        «Что же это такое? Что происходит этим вечером с её измученной головой?»        Щекотка постепенно переходила в довольно-таки ощутимый зуд.       — Рад знать, что вы разделяете идеалы своей семьи, — почему-то его голос стал отдаляться, словно мужчина отходил от неё всё дальше и дальше. Хотя на самом деле высокая фигура напротив даже не сдвинулась с места, только сосредоточенно смотрела в глаза. — К сожалению, времени до окончания банкета осталось совсем мало. Так что, с вашего позволения, я бы предпочёл снова вернуться к началу нашего разговора. Я и мои люди останемся в Тир на Ноге на несколько дней, но я не хотел бы откладывать посещение логова в долгий ящик. Что скажете насчёт того, чтобы сходить к вашему дракону утром, на рассвете? Насколько я знаю, именно в минуты восхода солнца они особенно благодушны к посторонним.        «Чёрта с два. Мейла отправит тебя на чаепитие к богу вне зависимости от того, какое именно положение солнце заняло над твоей головой.»        И в этот самый момент Висенья наконец поняла, как сильно только что облажалась. Как глупо и самонадеянно себя повела. Сама же показала ему, как сильно её задели слова Идена о слабом уровне её окклюменции. Выложила перед этим гадом все карты на стол, да ещё и инструкцию к каждой оставить не забыла. Чтобы у вездесущего Лорда наверняка появилось желание проверить её речи на достоверность.        То, что она чувствовала последние пару минут. Та лёгкая щекотка была чёртовым проникновением в её разум. Совсем слабым, почти невесомым. Висенья настолько привыкла к тому, что вторжение в её мысли происходит резко и неожиданно, что похоже и вовсе забыла какие именно ощущения вызывает лигилеменция от рук волшебника. От рук очень умелого волшебника. Это была по-настоящему ювелирная работа. До такой степени точная и аккуратная, что девушка даже не сразу смогла сообразить, что конкретно с ней происходит, и закрыла свой разум от него слишком поздно. Если до этого Лорд просто ходил по краю, то после последней сказанной им фразы довольно ощутимо попытался проникнуть в её мысли. Без предупреждения, а уж тем более разрешения. Теперь становилось понятно, для чего вообще был затеян весь разговор о политике и её позиции в этом вопросе. Сто лет его не волнует то, что конкретно она думает о работе его штаба. Был нужен зрительный контакт, загруженный нескончаемыми вопросами мозг и её наивность, которой маг любезно воспользовался. Захотел показать, что далеко не только О’Дану могут постичь это умение на подобном уровне.        И всё бы ничего. Стоило только ощутить настойчивую попытку залезть к ней в голову как девушка тут же поставила ментальные щиты, это не основная проблема. В какой-то мере Висенья могла бы даже стерпеть подобное хамство. Только вот она каждой клеточкой тела ощутила, как последняя мысль о «чаепитии с богом» достигла не только её ушей.       Краешек губ мужчины едва заметно дрогнул. Ярко-голубые глаза наконец перевели взгляд с лёгкого всполоха в глубоких глазах на женщину за его спиной. Та громко возмущалась на саму себя и убирала со светлой мантии несколько ярко-красных пятен после пролитого вина волшебной палочкой.       — На рассвете жду вас на каменной площадке, Висенья, — она не смотрела на него. Краснота постепенно разливалась от ушей к шее. — И будьте так любезны, постарайтесь прийти на «чаепитие» без опозданий.        После он развернулся и, кивнув Идену, скрылся в толпе, похоже намереваясь всё-таки обсудить этим вечером те самые «важные вопросы». Брат бросил в её лицо ничего не понимающий взгляд, но послушно последовал за магом, тоже спустя какое-то время сливаясь в неимоверном количестве праздничных рубашек и платьев. Висенья всё стояла на одном месте и ошарашенным взглядом сверлила ту точку, где секунду назад была угольно-черная шевелюра Лорда и с каждой секундой понимала, что своего согласия ему она, вообще-то, не давала. Но похоже, что всё и без того в очередной раз решили за неё.