***
Примерно к шести часам вечера Висенья с замиранием сердца смотрела на свое отражение в зеркале у стены, и с волнением представляла, каким именно будет первое в её жизни официальное собрание. Теперь ей больше не нужно в тайне подслушивать разговоры Анвелла, чтобы быть в курсе всех последних событий, не нужно из кожи вон лезть, чтобы допытываться хоть каких-нибудь подробностей у Аластора. Отныне Висенья была правой рукой отца и теперь её голос, спустя столько лет, наконец будет услышан. Её мнение имеет вес, её слова не будут проигнорированы. Каждый из мужчин в совете поклялся ей в верности на глазах у десятков людей. Сказать, что девушка волновалась, это не сказать ничего. Всё тело пробрала лёгкая дрожь, а в горле то и дело чувствовалась неприятная сухость, какая обычно появляется перед публичными выступлениями. «Всё получится. Ты обязательно справишься.» Несмотря на все сомнения и переживания О’Дану твёрдо решила, что обязана не ударить в грязь лицом. Она не имеет права подводить отца. Не после того, на что ему пришлось пойти ради неё. Девушка была уверена, что Анвелл получил далеко не одно письмо с возмущениями насчёт такого специфичного выбора наследника. Он встал против всех привычных устоев и правил. Впервые в истории их семьи все благородные семьи Ирландии признали над собой власть женщины. Это просто невероятно. Дверь скрипнула, и она обернулась, сталкиваясь со взглядом изумрудных глаз Аластора. — Прихорашиваешься? Хочешь оглушить членов совета своей красотой? — красные губы расплылись в улыбке, а Кемпел закрыл за собой дверь и подошёл ближе. Одна из густых бровей ехидно взметнулась вверх. — В таком случае, у тебя получилось. Я уже сражён наповал. Висенья не сумела сдержать лёгкого смешка. Всё-таки она была очень рада, что кузен решил остаться тут после ухода сестры. Его присутствие рядом не давало ей упасть духом. — Хочу чувствовать себя уверенно перед влиятельными людьми, — в последний раз голубые глаза прошлись взглядом по собственной фигуре, и она отвернулась от зеркала. Целиком и полностью сосредоточивая своё внимание на Аласторе. — Кто знает, какого мнения они придерживаются по поводу всей ситуации на самом деле. В тайне от отца. — Тебя это волновать не должно, — тут же быстро проговорил Кемпел, — их мнение в этом вопросе ничего не решает. Отец выбрал тебя, а уважать его выбор обязаны, — замечая, что слова эти нисколько ей не помогли, он тяжело вздохнул и осторожно положил руку на девичье плечо. Стараясь поддержать её из последних сил. — Я конечно не знаю, каким именно образом О’Дану выбирают одного из наследников, но ты ведь сказала, что все необходимые правила и обычаи были соблюдены. И что Иден оказался недостоин, правильно? — она медленно кивнула, больше всего на свете желая никогда больше не вспоминать о той ночи. Только вот уже какой день пережитые события мелькали перед глазами даже во время сна. Всплывали в мыслях снова и снова. — Вот, видишь. Анвелл сделал то, что должен был. А в уходе Идена твоей вины нет, ничьей вины нет, кроме его собственной. Ни один хороший лидер никогда не выбрал бы человека, не способного побороть алчных желаний. После лишения руки ему стоило бы взяться за голову, но твой брат не сделал этого. Он самолично разрушил то, что было преподнесено ему на золотом блюде, — их взгляды встретились и кузен бодро пожал плечами. — Пусть справляется с последствиями. Девушка конечно не знала, что конкретно думает обо всем случившемся дядя или Айрис, но то, что Аластор один из немногих нисколько не сомневался в ней, грело душу не хуже раскаленного камина. Наблюдать в его глазах гордость, искреннюю, настоящую, она могла бы сутками напролёт. С таким человеком за спиной она не боялась абсолютно ничего. — С каких пор ты стал преисполнен мудрости, Аластор? Говоришь и рассуждаешь совсем как Уильям Бабингтон, а он, на секундочку, прожил почти целый век, — Висенья весело закусила губу, наблюдая, как с его лица постепенно спадает строгая маска, которую он обычно держал в присутствии чужих людей. — Представь, каким ханжой ты будешь в старости. Шутка точно была оценена по достоинству. Указывала на это лёгкая ухмылочка, что коснулась чётко очерченных губ Кемпела. — Явно не большей, чем ты. Но я, в отличие от кое-кого, не позволял себе никаких комментариев в те дни, когда ты ежедневно устраивала мне допросы с пристрастиями. Слава богам, теперь не мне одному придётся мириться с твоим вредным характером. Мне даже интересно посмотреть на их реакцию, когда советники Анвелла увидят, какой настойчивой ты можешь быть, если конечно захочешь. Его рука плавно, настолько медленно, что она едва смогла заметить это движение, принялась опускаться с плеча к пояснице, проведя пальцами по тёмным волосам. — Говоришь так, будто людей хуже меня ты ещё не встречал, — она отчаянно старалась не замечать чувства, что закручивалось внутри приятной дрожью от этих прикосновений. И когда она начала ощущать по отношению к нему что-то подобное? — А об пристрастиях… Ты, случаем, не спутал мечты с реальностью? Его яркие глаза скользили по её лицу с наслаждением. Горели так ярко, словно в даже самой маленькой детали Кемпел видел что-то невероятно красивое. Любовался ей, как обычно любуются бутылкой редчайшего вина на полке закрытого стеллажа. — Возможно, — в мгновенье ока голос его стал тихим, вкрадчивым, — но ты ведь не будешь отрицать, что время от времени ты больше походишь на злобную фурию, чем на человека? Девушка громко цокнула. — Смешно, Аластор! Я сейчас согнусь от колик! — она попыталась было отойти на шаг, но цепкая хватка на талии не дала ей этого сделать. О’Дану сама позволила ему заключить себя в настоящую ловушку. — Если я такая невыносимая, тогда почему ты не ушёл вместе с Иденом? Компания моего брата была бы для тебя намного приятнее. На секунду он замер и сощурился, словно поддаваясь тяжёлым размышлениям, а после равнодушно сказал: — Я просто не получил приглашения. Какой человек откажется от первого в жизни перелёта верхом на драконе? — от её довольно кислого вида он заулыбался ещё шире, и даже не дал Висенье времени на то, чтобы высказать свое недовольство, быстро притянув девушку чуть ближе к себе. — Брось, тебе надо мной глумиться можно, а мне немножко поддеть нежное эго мисс О’Дану нельзя? Несправедливо… — Жизнь полна несправедливостей. Пора бы тебе к этому привыкнуть. Ни одному человеку на свете, включая себя саму, Висенья не смогла бы объяснить, почему взаимный обмен «любезностями» с Кемпелом так сильно увлёк её. Это было странно, абсолютно неожиданно. Ведь уже очень давно партия этой игры велась только одной из сторон. С каких пор и она поставила на доску свои шахматные фигурки? Может, дело было в том, что в тяжёлое время он оказался рядом? Поддержал так, как никто другой? Он предпочёл оставить семью, свой дом, но быть тут вместе с ней. И этот поступок доказал ей серьёзность его намерений. Подтвердил слова о том, что для Аластора она не просто увлечение. Ей хотелось ответить ему взаимностью. Очень хотелось. Но пока слишком сильных и глубоких чувств, кроме разве что интереса и трепета от близости мужчины рядом, она не чувствовала. Ничего, рано или поздно она полюбит его. Ведь любви с первого взгляда, какая описывалась в большинстве книг, не существует. Она зарождается из маленькой искры, которую распаляют действия. — Я познал много несправедливости в своей жизни, Висенья. Но большинство подобных ситуаций на моей памяти связаны именно с тобой, — свободная рука оказалась у её лица и заправила одну из прядей за ухо. — Какого это, наконец-то выйти из тени брата? Воздух в лёгких становился густым, вязким. Вот-вот готовясь вспыхнуть между ними яркими фейерверками. — Я не чувствую себя настолько счастливой, как можно было бы ожидать, — нежные ладони медленно, едва ли не испуганно, легли на широкие плечи. — Единственное, что меня радует, так это то, что ты здесь. После этих слов его глаза мгновенно стали темнее, глубже, пронзительнее. Или это ей так показалось из-за игры света? — Я рад быть рядом, если ты мне позволишь. Это не прозвучало как вопрос, но мгновенно О’Дану поняла, что он спрашивает у неё разрешения. Ответа, который она не могла ему дать так долго. И над которым не раз в тайне задумывалась. Аластор не хотел, чтобы она выходила за него не по своей воле, только из-за желания отца, и терпеливо ждал её решения. «Он хороший человек. Замечательный мужчина. Чего ещё она может желать?» В последнее время все планы и амбиции в её голове смешались в вязкую кашу, в которой невозможно было достать что-то одно, не зацепив другого. Теперь Висенья не знала, чего хочет, что стремится получить от жизни, но единственное, что она ощущала довольно чётко, так это благодарность к Кемпелу. А ещё давнее желание, на которое в последнее время просто не было сил, но сегодня, сейчас, всё было иначе. Желание почувствовать себя любимой. Не дав себе и шанса сомневаться Висенья привстала на носочки и поддалась ему первой. Губы оставили лёгкий, совсем детский, поцелуй на щетинистой коже, пальцы скользнули к шее и в нерешительности она застыла, оставляя между ними такое малое расстояние, что их не разделяло даже жалкого дюйма. От переизбытка эмоций и волнения её тело дрожало, сердце бешено колотилось о ребра, а что-то внутри неё умоляло Висенью сделать всего одно движение. Такое незначительное, но оно изменило бы абсолютно всё. Вот почему всего-то поцелуй вызывал в ней такие яркие эмоции. О’Дану прекрасно понимала, что сделай она это, то даст своё согласие на брак с ним. Аластор держал её рядом с собой так крепко, что казалось, она вот-вот забудет, как дышать. Наваждение окутывало сознание как туман, отключая здравый рассудок. Его голова чуть было не поддалась вперёд, но в последний момент Кемпел смог себя удержать. Дышал глубоко, почти со свистом, но послушно ждал от неё первого шага. Ждал, когда Висенья своими руками разрушит все препятствия между ними, на которые посягать он не имел права. Запах её цветочных духов и дикий жар от его дыхания на губах. Девушка притянула Аластора за шею к себе и поцеловала его сама. Больше усилий от неё не потребовалось. Стоило Кемпелу увидеть зелёный свет, как он тут же принялся настойчиво и отрывисто сминать её губы своими. Это был мягкий, нежный, и чувственный поцелуй, в котором Висенья почувствовала его голод по взаимности с её стороны. Он так долго ждал этого момента, что несмотря на то, что никакого расстояния между ними уже давно не осталось, всё продолжал и продолжал прижимать её тело ещё ближе к себе. Почти не давая ей возможности перевести дыхание. Единственное, что ей оставалось — позволить делать с собой что угодно. Зарываться пальцами в коротко стриженные волосы, наслаждаться этим моментом и чувством, которое заставляло появиться на щеках лихорадочный жар. Стоя тут сейчас с ним впервые в своей жизни Висенья чувствовала себя желанной. В его руках она вот-вот могла бы просто растаять. В какой-то момент от первого, кроткого поцелуя не осталось совсем ничего. Он уверенно и настойчиво впивался в её губы, но этого было так мало. Так ничтожно мало, и это чувствовалось в каждом его движении. Аластор так много раз представлял этот момент. Так часто, что и подумать не мог, что в ту секунду, когда это наконец произойдёт, он вдруг поймёт, что всего-то целовать Висенью ему недостаточно. Оставаться равнодушным к ней невозможно. Эту девушку хотелось целиком и полностью. Хотелось обладать ей. Чтобы она всегда была рядом с ним. Ушей вдруг достиг звучный стук, и она отстранилась первой, но Кемпел, похоже, ничего не услышал. Его глаза всё ещё были закрыты, а губы мокро мазнули по нежной щеке. — Ты слышал это? Поцелуи постепенно переходили ниже, к шее. — Что именно? — Стук, только что. Висенья проморгалась и впилась взглядом в деревянную дверь, но там никого не было. О’Дану даже успела подумать, что ей просто послышалось, как вдруг стук раздался снова. Причём прозвучал так, словно кто-то кинул маленький камушек в одно из окон. Она отвернулась, заставляя слегка увлёкшегося Аластора всё-таки от себя оторваться, и увидела за стеклом самого ближнего к ним окна птицу. И не просто птицу, а одну из сов отца, которую она отправляла с письмом для Айрис. — Это Айрис! — Висенья мгновенно метнулась к окну, не замечая разочарованного вздоха где-то за спиной, и быстро открыла его. — Аластор, она ответила на моё письмо! Эта была очень хорошая новость. Настолько хорошая, что девушка едва могла держать себя в руках. Если Айрис ответила ей, это значит, что Иден ещё не успел настроить жену против неё. Коричневая, довольно крупная сова вспорхнула на письменный стол и протянула вперёд лапу с привязанным письмом. Стоило Висенье отвязать то, как она мгновенно развернулась и вылетела наружу, похоже опасаясь, что её заставят лететь куда-нибудь ещё. По комнате прошёлся шелест бумаги, и девушка быстро развернула ту. Ответ Айрис был очень коротким и написан он был с обратной стороны её письма, что могло означать только то, что у кузины не было времени искать новый пергамент. Она явно написала ответ сразу же, как сова прилетела к ней, почерк на бумаге немного отличался от присущего ей. Завитушки на буквах не были летящим и плавными, как обычно, будто бы человек, который писал это, сильно нервничал. Кое-где даже проглядывались пятна от чернил:«Нет времени писать слишком много. Первое твоё письмо увидел Иден и запретил мне отвечать на него. Поэтому это пишу в спешке и тайне, чтобы он не узнал. Мы в порядке, сейчас находимся в Хэддл Холле. Сколько ещё пробуем тут не знаю, но Иден говорит, что в Тир на Ног нам пути больше нет. Я рада, что с тобой и Аластором всё в порядке.
Себя не вини. Очень надеюсь, что скоро он остынет и всё встанет на круги своя. На письмо не отвечай. По возможности буду писать сама.
Айрис.»
— Да уж, не густо, — заглянув через её плечо заключил Аластор, — если Иден запретил ей отвечать тебе, то на диалог он явно не настроен. — Что не удивительно, — она напряжённо закусила губу, то и дело прохаживаясь взглядом по написанным от руки строчкам. — Они в вашем родовом поместье, это уже хоть что-то, — до этой минуты все их предположения о нахождении Идена и Айрис в Хэддл Холле были только теориями, которые оказались верны. — Теперь мы хотя бы знаем, где их искать. Кемпел удивлённо посмотрел в её лицо. — А ты собираешься? — после секундой заминки она растерянно пожала плечами, а он тяжело вздохнул, забирая письмо у неё из рук и бросая то в первый из деревянных ящиков рабочего стола. — Пойдём. Не хватало ещё опоздать на собрание.***
Зажжённый камин тихо потрескивал и грел своим теплом просторное помещение с высокими окнами. Портьеры на них были плотно сомкнуты, не пропуская в комнату и капли солнечного света. Собственно, он и не был нужен людям, что сидели за длинным деревянным столом и сосредоточенными взглядами рассматривали карты и чертежи, слушая отчёт одного из участников совета, Эрена Кларка. Очень крупного и сурового на вид мужчины с пышными усами и заплетёнными в косы волосами. Был он так велик и могуч, что невольно заставлял многих себя побаиваться, но состоял в совете на хорошем счету. Отличался острым умом и талантом стратега. Он, Фредерик Билс и Горден Фаррел были частыми гостями в Тир на Ноге. — Здесь и здесь, — его палец указывал на определённые участки на старой карте, на которой во всех подробностях были помечены территории Ирландии и то, каким семьям той или иной кусочек земли принадлежал. — После нападения на свадьбе они залегли на дно, но до нас дошли слухи, что в этих местах местные замечали большое скопление незнакомцев в трактирах и пабах. Есть предположение, что где-то неподалёку находятся их лагеря. Возможно штаб, — Анвелл напряжённо свёл брови к переносице и прошёлся взглядом по поверхности пергамента, явно размышляя о чем-то. — Это не так уж и далеко от земель Тир на Нога. Очень вероятно, что они скапливают силы вокруг поместья, чтобы напасть опять. По правую руку от отца выпрямив спину сидела Висенья и впитывала всё озвученное как губка, направляя всё свое внимание на то, чтобы не упустить ничего важного. Стоило им с Аластором войти через двери, как она сразу же поняла, что зря так сильно переживала по поводу первого в своей жизни собрания. Сегодня своим присутствием их решили осчастливить только Горден Фаррел, Уильям Бабингтон и Эрен Кларк. Прибыли они сюда, чтобы обсудить дальнейшие планы по поводу поимки Уравнителей, но пока ничего конкретного на их счёт выяснить не удалось. И даже сейчас все их теории и предположения строились только на слухах и разговорах местных жителей. Министерство магии информацию эту слишком уж важной не посчитало. — Там есть наши люди? Слежка была установлена? — Да, Фредерик организовал патруль из нескольких человек на обеих точках. Вчера он прислал мне письмо, в котором было сказано, что его подчинённые активно просматривают архивы Визенгамота, в попытке найти хотя бы какую-нибудь информацию о неизвестном, что ворвался на свадьбу. Есть небольшой шанс, что когда-то он уже был осуждён за не слишком тяжкое преступление. — Вы уверены, что он уроженец Ирландии? — Никаких сомнений, — тут же отрапортовал мужчина, смотря главе дома прямо в глаза. — Все, кто стали очевидцами их преступлений, сообщали о том, что в их речи присутствовал именно ирландский акцент. Всегда есть вероятность, что они граждане другой страны, но большая их часть много лет живёт именно здесь, раз успела приобрести особенности нашей речи. — В таком случае кто-нибудь из них обязательно попадётся, — холодно произнёс Аластор. Каждый раз, когда речь заходила об Уравнителях, по его лицу скользила неприятная, тёмная тень, что искажала аристократические черты искренним презрением. — У этих людей должно быть жилье, работа, карточки в больницах, счета в банках. Не могли же они просто появиться из ниоткуда? Все присутствующие согласно зашумели. Действительно, пусть не у всех, но у кого-нибудь из Уравнителей должно быть гражданство их страны. А это значит, что где-то на полках в Министерстве пылится папка с информацией о них. Нужно было только понять, где искать. Прочий ненужный шум мгновенно прервал тихий, но скрипучий голос. Человек, который со стороны напоминал очень худую и чахлую птицу, проговорил задумчиво: — Думаю, что смогу воспользоваться своими связями в больнице имени Ноэля Брауна. Попрошу сообщить мне обо всём, что покажется целителям в биографии пациентов подозрительным. Быть может, после боя в поместье Билсов кто-то из них обращался туда за помощью… Уильям, старый и очень мудрый волшебник, поудобнее устроился в кресле и тяжело вздохнул. Возраст давал о себе знать, и слишком долго сохранять только сидячее положение ему было очень тяжело. — Не думаю, что они настолько глупы, чтобы приходить в больницу с серьёзными травмами. Целители начали бы интересоваться, как именно те их получили, — Анвелл сосредоточенно смотрел в лицо старого друга, хотя на самом то деле в мыслях его происходил настоящий мозговой штурм. — Нет, нет… В их штабе обязательно должен быть свой целитель. Хотя бы один. Учитывая, как старательно они скрывают свою личность, то официальных учреждений Уравнители постараются избежать. Чтобы не оставлять после себя никаких следов, — пальцы мужчины то и дело беспокойно постукивали по поверхности стола, с головой выдавая его нервозность по поводу сложившейся ситуации. — Ты очень уважаемый и влиятельный человек, Уильям. Попробуй добыть мне информацию о целителях, что были уволены или уволились по своей воле в минувшем году. Так же нужно проверить тех, кто устроился в больницы сразу после окончания школы и сдачи ЖАБА. Возможно, они намеренно вербуют совсем молодых волшебников. Ими проще манипулировать… — Как будет угодно, Анвелл. — А ты, Горден, продолжай посылать своих птичек и докладывай мне, если снова узнаешь от них что-то полезное. Даже самые незначительные разговоры и слухи могут привести нас к ним. Фаррел кивнул и против воли Висенья бросила на него быстрый взгляд. Мало того, что он являлся одним из самых приближенных людей к её отцу, так ещё и за долгие годы успел сплести огромную паутину связей по всей стране. В абсолютно каждой точке Ирландии у него были свои люди, и хоть глубоко в душе девушка считала, что с человеком вроде него никаких слишком близких отношений иметь нельзя, не могла не признать, что для отца его помощь была очень полезна. Начиная от Дублина и заканчивая даже самыми глухими деревушками среди обычных жителей спокойно себе жили так называемые «птички», которые тихо напевали на ухо Гордена нужную ему информацию. — Что насчёт защиты поместья, Анвелл? — провозгласил басистый голос Эрена. — Заклинание доверия всё ещё действует, оборонительные чары тоже, но ту магию, что защищала Тир на Ног раньше, больше не восстановить? На секунду повисла пауза, и вместе с тем, как глава дома заговорил, его дочь увидела, как что-то холодное промелькнуло в светлых глазах. — Нет, Иден решил напоследок доказать мне свою правоту и могущество, разрушив барьер, что окружал поместье. Уже далеко ни один десяток лет никто не знал, какая конкретно магия обороняла нас всё это время, и как именно была возведена. Восстановить настолько древнее колдовство невозможно, — после того, как запретное имя блудного сына прозвучало впервые, Висенья пересеклась испуганным взглядом с Аластором. Благо, никто этого диалога без слов не заметил. — Я недооценил его. Каким-то образом Иден в тайне смог разгадать магическую формулу и побороть настолько сильное волшебство. Предполагаю, что он выяснил, как именно снять барьер, уже очень давно, но сохранил это в секрете от меня. Руки сжали под собой ткань юбки на собственных коленях, а в горле застрял ком от вины и стыда. Отец попал точно в яблочко по всем фронтам, допуская ошибку лишь в одной из своих догадок. В тайну был посвящён далеко не только Иден, но и ещё три человека, два из которых сидели в нескольких футах от него и не смели поднять на главу дома взгляда. Больше всего на свете боясь, что когда-нибудь он узнает, чего ему стоило их молчание. «Если бы она и Аластор всё-таки рассказали Анвеллу о существовании бреши, то всего этого бы не случилось…» — И всё же Тир на Ног так же неприступен, как и раньше, — Горден попытался разрядить нагнетающую обстановку, — больше подобной ошибки мы не допустим. Инцидент на свадьбе дал нам повод куда более пристально присмотреться к своим коллегам. Будет лучше не пускать сюда никого кроме участников совета, в целях безопасности. В пределах заклинания доверия вашей семье нечего бояться. Анвелл взглянул на него и медленно кивнул. Несмотря на ободряющие слова выражение облегчения на покрытом шрамами лице так и не появилось. — Да, но это не значит, что их можно не опасаться. Это коварные люди, и ждать от них можно чего угодно, — голубые глаза вдруг скользнули к лицу Висеньи и против воли она беспокойно облизнула губы. — И это подводит нас к ещё одному вопросу, который я хотел бы обсудить с вами, — трое советников за столом обменялись друг с другом поражёнными взглядами, далеко не только Висенья не понимала, о чем идёт речь, — не так давно я получил весточку от британского Лорда. И то, что мне удалось узнать от него, очень меня заинтересовало… Все присутствующие жадно слушали каждое слово, не решаясь даже слишком громко дышать. Раз Анвелл решил собрать этим днём только самых преданных и близких, то это могло значить только то, что мужчина не хочет, чтобы сказанное тут сегодня достигло ненужных ушей. — Хочу предупредить вас, что информация эта строго конфиденциальна, и должна остаться только в пределах этой комнаты, — по помещению прошёлся гул подтверждения и волшебник продолжил, откидываясь на спинку любимого кресла. — До людей Лорда Волдеморта дошла информация об одном ирландском мальчике, который живёт на территории их страны, в Лондоне. О его родителях, как и о том, каким образом он попал в Англию, никаких сведений нет. На данный момент он воспитывается в приюте. Британцы уверены, что этот мальчик — обскур. И что их Министерство Магии вот-вот возьмёт его под наблюдение. Я думаю, все тут понимают, по каким причинам… «Обскур! Подумать только!» Висенья знала об их существовании из страшилок и рассказов, ведь никаких научных исследований этого странного явления практически не проводилось. Единственное, что было понятно наверняка, так это то, что такие волшебники очень сильны и опасны. Чаще всего ими становились люди, которые так или иначе были вынуждены скрывать или подавлять свои силы. В результате чего внутри них образовался паразитический сгусток темной энергии, своего рода астральная опухоль, которая в переломный момент может высвободиться наружу. А в таких случаях сам обскур, как и всё живое вблизи от него, уничтожается. Действительно дьявольская сила, от которой невозможно спастись и избавиться. — Хочешь перехватить его быстрее их? Задал резонный вопрос Уильям, хотя все прекрасно поняли, каким будет ответ. — Хочу. Он ещё слишком мал, чтобы понимать, в какой опасности находится. Так же, как и то, насколько велика зараза, что может в любой момент попытаться его убить. Но если вложить в его голову нужные мысли, научить брать эту силу под контроль, медленно и осторожно склонить его на нашу сторону, то мы получим преимущество, каких ещё не бывало. Верного и могущественного бойца под крылом нашей семьи. Не позволим заполучить такое сокровище противникам на другом острове. Впервые с начала собрания Висенья подала голос. От того, насколько долго ей пришлось сохранять молчание, девушка даже немного охрипла, но всё-таки озвучила мысль, которая словно колокол прозвенела в её ушах: — Почему Лорд сообщил тебе об этом? — все взгляды мгновенно устремились к её лицу, но О’Дану этого не замечала. Настороженно и с недоверием сверля взглядом глаза отца. — Почему не забрал его сам? Разве ему не нужна любая помощь в своём сопротивлении? Вопрос насущный и абсолютно логичный. С какой радости великий Лорд не захотел заполучить такое сокровище самостоятельно? Воспитать и вырастить обскура самому, направить его силу на благие цели. С чего бы это Его Святейшество проявил такую щедрость? — Наши британские коллеги пока не очень хотят привлекать внимание Министерства к своей организации. А захват обскура, уже находящегося у них на учёте, точно не останется незамеченным. Лорд опасается, что займись он этим вопросом лично, то мракоборцы очень быстро обнаружат определённую связь между ними и новым кандидатом в министры. Сейчас на этот пост баллотируется их человек. Она не сумела сдержать поражённого вздоха. «Выходит, всё-таки держит своё слово…» — Так, в ближайшее время кто-то из нас отправится в Англию и приступит к обработке этого мальчика? — зелёные глаза Аластора скользнули по лицам присутствующих, словно он силился понять, правильно ли понял посыл, который пытался донести до них Анвелл. — И как скоро это произойдёт? Сердце заколотилось о ребра. Глаза с надеждой смотрели на фигуру отца. Ведь где-то глубоко внутри, на подкорке мозга, Висенья уже успела понять, кому именно выпадет роль завербовать несчастную сиротку. — Через неделю, — в момент, когда он наконец перевёл на неё взгляд, губы девушки плотно прижались друг к другу, а нежелание участвовать в этом накрыло её как цунами, огромной волной смывая все прочие эмоции, — и я хочу, чтобы это сделала ты, Висенья. Молчание, что повисло в комнате после этих слов, вот-вот можно было потрогать руками. Решение, или скорее суровый приговор, всё ещё переваривалось в сознании присутствующих, когда она удрученно спросила: — Почему именно я? Тут же последовал твёрдый и уверенный ответ: — Потому, что ты моя преемница. Моя правая рука. И настолько важную миссию я не смогу доверить никому кроме тебя, — она конечно не видела себя со стороны, но точно знала, что выражение её лица довольным такой отсылкой точно не выглядит. — Люди Лорда встретят тебя в нужное время в Лондоне, и вместе с ними ты отправишься в их штаб. На месте он посвятит тебя во все необходимые детали. Отец взглянул на неё выжидающе, явно рассчитывая хоть на какую-то реакцию, но Висенья не могла выдавить из себя даже одного, совсем короткого слова. Всё её естество отчаянно сопротивлялось такому исходу событий. Только от мысли, что ей придётся жить под крылом Лорда, она ощущала неприятные мурашки вдоль позвоночника, а с языка вот-вот был готов сорваться отказ. Она не хотела уезжать. Не хотела проводить день за днём рядом с ним. — Как долго продлится поездка? — девушка постаралась переключиться с собственных переживаний на практическую сторону ситуации. Возможно, всё окажется не так уж и плохо. — Сколько времени я пробуду там? — Недолго. Пока я рассчитываю на один, возможно два, месяца. У нас нет времени слишком долго возиться с мальчиком. Я опасаюсь, что Уравнители могут прознать о нём и попытаться перехватить его раньше нас. Потому вопрос отлагательств не требует. Нужно заняться этим как можно скорее. Висенье не нашлось что ответить, и она только перевела взгляд на собственные руки. Всеми фибрами души надеясь, что совсем скоро она откроет глаза и поймёт, что всё происходящее — просто дурной сон. Всё что происходит с ней — не по-настоящему. Как так вышло, что за какие-то несколько дней её жизнь перевернулась с ног на голову? А ещё, она не могла избавиться от чувства, что её просто-напросто отсылают. Сразу же после назначения. — Анвелл… — Горден деловито прокашлялся и неодобрительно поджал губы. — Не будет лучше отправить кого-нибудь из совета? Несмотря на наше партнерство с Лордом, целиком доверять ему нельзя. Быть может, его организация в сговоре с Уравнителями? Думаю, не я один заметил между ними определённое сходство, — мужчина прошёлся взглядом по лицам остальных и тут же понял, что не только он пришёл к подобному выводу. — Люди в масках, которые борются, по их мнению, за равенство в магическом сообществе. Более мудрым решением будет передать эту миссию Аластроу Кемпелу. Его отец целый год пробыл в штабе вместе с Иденом. Но, прежде чем глава дома успел сказать хотя бы одно слово, голос Аластора громко и решительно заявил: — Я сочту за честь отправиться туда вместо Висеньи, — зелёные глаза решительно загорелись, в лице читался явный протест против её отсылки в Лондон. Причём такой ярый, что Кемпел был готов лично отбыть в Великобританию на целый месяц, только бы его невесту с Лордом больше ничего не связывало. — Уверяю, с задачей я справлюсь. Мальчик будет здесь в течении нескольких недель. Оба сверлили друг друга взглядами, пока волшебник твёрдо не произнёс: — Нет. Поехать должна Висенья, и это не обсуждается. Прошу держать меня в курсе ситуации по поводу Уравнителей, и в случае новой информации сообщать о них немедленно, — мужчина поднялся со своего места и тяжело опираясь на трость подошёл к окну, одним движением палочки позволяя дневному свету разлиться по комнате. — На сегодня всё. Горден, усиль наблюдение в предполагаемых точках, где люди замечали что-то подозрительное. Эрен, продолжай отслеживать их перемещение. Быть может, таким образом они пытаются отвлечь наше внимание от чего-то важного, — под скрип стульев две фигуры поднялись на ноги и склонив в уважении головы зашагали в сторону входных дверей. Из груди девушки вырвался тяжёлый вздох, и она тоже приготовилась покинуть кабинет, пока вдруг ушей не достигло её собственное имя. — Висенья, Уильям и Аластор, останьтесь. Хочу сказать вам ещё пару слов. После того как дверь за ушедшими закрылась, на несколько долгих минут комната погрузилась в оглушающую тишину. Всё это время Анвелл явно размышлял о чем-то своём, а когда отвернулся наконец от окна, тотчас же лицо его смягчилось, а обращённые к дочери слова прозвучали не так холодно и строго, как до этого. В эту секунду суровый глава дома отдал главенство над ситуацией добродушному отцу. — Знаю, такой расклад событий тебе совсем не по душе. Особенно, сразу же после нового назначения, — теперь скрывать истинных эмоций смысла не было, и Висенья позволила своим губам расстроенно поджаться. Действительно, от своего нового статуса она не успела получить совсем ничего. В полной мере его прочувствовать. — Но я делаю это не из своей прихоти. Я убеждён, что заставить мальчика по-настоящему доверять себе сможешь только ты. В монастыре Святой Марии воспитанниками являются исключительно женщины. На подсознательном уровне он будет идти на контакт именно с ними, — светлые глаза сощурились, а покрытое шрамами лицо исказила гримаса боли, когда волшебник переступил со здоровой ноги на больную. — Этот ребёнок нужен мне, Висенья. Мы не может допустить, чтобы Уравнители завербовали его раньше нас. Если он попадает в руки этих людей, то я боюсь представить, какой хаос ожидает Ирландию. Если Фоули не желает в этом участвовать, тогда придётся брать всё под контроль самим… — Я не хочу находиться в штабе Лорда, — пылко выпалила она то, что рвалось из неё наружу не хуже гадкого обскура, — я не доверяю этому человеку! Никому из них не доверяю! Анвелл, в ответ на подобный бунт, только терпеливо кивнул. — Как и я. И никто в этой комнате не требует от тебя доверия к нему. Напротив, — хромая он подошёл ближе, и теперь уже девушке приходилось задирать подбородок вверх, чтобы смотреть отцу прямо в глаза. — Обскур — не твоя основная задача. Я прошу тебя всеми возможными способами вступить в круг его доверенных лиц. Конечно, Лорд собственной персоной доверять тебе никогда не будет, но его сторонники, в особенности та девочка из Лестрейнджей, симпатизируют тебе. А это значит, что окажись ты в правильное время в правильном месте, то сможешь добыть для меня кое-что гораздо более ценное, чем неуправляемая сила в том бедном мальчике, — он склонил голову к ней и понизил голос до тихого шёпота. — Знания. «Это уже начинает звучать куда интереснее…» — Ты хочешь, чтобы я шпионила за ними? — голубые глаза удивлённо расширились. Теперь суть её миссии не казалась Висенье такой уж бесполезной. — Я правильно всё поняла? — Да, правильно. Само собой, Лорд не такой дурак, чтобы позволить тебе находиться в их штабе слишком долго. Большую часть времени ты будешь проводить в монастыре Святой Марии, но это не так важно. Главное, что у тебя будет достаточно времени, чтобы узнать о том, чем на самом деле занимается их организация. Но больше всего меня интересует персона Лорда Волдеморта. Его прошлое, начиная со дня, когда этот человек появился на свет, и заканчивая этой минутой. Абсолютно всё, досконально. Мозг был готов вот-вот взорваться от переполняющей его информации. Шестерёнки быстро крутились и опасно пыхтели, даже не представляя, как у неё получится сделать это. — Но, как? Если ты, при своих связях, не смог найти ничего полезного, то как это смогу сделать я? В эту же секунду в глазах Анвелла промелькнула какая-то искра, подлинную суть которой она была не в силах сейчас разобрать. — Делай то, что ты умеешь делать лучше всего, Висенья. Заставляй их себе открыться, но будь осторожна. Больше слушай, чем говори. Поступай хитро и продуманно. Я уверен, что ты сможешь это сделать. Среди нас всех у тебя есть одно преимущество, которое в нужный момент сможет очень помочь в поставленной задаче, — брови девушки нахмурились в непонимании, а губ Анвелла коснулась лёгкая улыбка. — Свои уши в Хогвартсе. Лорд Волдеморт когда-то учился именно там. Краска разом сошла с её лица, сердце бешено застучало о рёбра, а отец, заметив, как сильно Висенью ошарашили его слова, хрипло рассмеялся. — Птички нашептали, Висенья. Птички нашептали. «Камила, черт возьми! Всё-таки догадалась! Поняла, кто она такая!» Аластор и Уильям тем временем в их разговор не вмешивались. Только она и Анвелл поняли истинную суть этих слов. — Так, моя задача узнать как можно больше о прошлом Лорда и влиться в доверие к мальчику-обскуру? — волшебник кивнул, и голубые глаза с надеждой посмотрели на него, задавая вопрос, на который получить положительный ответ она мало рассчитывала. — А Мейла отправится со мной? Как гром среди ясного неба прозвучало твёрдое: — Нет. Поездка Идена была оговорена с Британским отделом по регулированию магических популяций, в этот раз твоё нахождение в Лондоне абсолютно секретно. Мейле придётся остаться здесь. Заявление это расстроило её куда сильнее, чем новость об очередной встрече с Лордом Волдемортом. Даже несмотря на то, что девушка прекрасно понимала, какая будет реакция у жителей Лондона, если вдруг в небе над ними появится огромный дракон, больше всего на свете ей не хотелось расставаться с кровной сестрой. Никогда ещё Висенья не оставляла её одну на настолько большой срок. Целый месяц, а то и все два! Как она будет чувствовать себя тут, совсем одна, без неё? — Я прослежу, чтобы она чувствовала себя хорошо и ни в чем не нуждалась. На этот счёт можешь не переживать, — похоже заметив, как стремительно поменялось выражение лица дочери, глава дома поспешил подбодрить её, — ваша связь никак не пострадает. Тем более, что ваша разлука продлится не больше нескольких недель. Большая ладонь коснулась девичьего плеча, и сквозь ком в горле она заставила себя проговорить: — Как скажешь, отец… А она так надеялась, что ей позволят взять сестру вместе с собой. И теперь боялась представить, как будет чувствовать себя в полнейшем одиночестве в гнезде полном недругов. — Советую оставшиеся дни потратить на дела, которые необходимо закончить до отъезда в Лондон, — нарицательно проговорил Анвелл, — я надеюсь на тебя, Висенья. Не подведи. По его многозначительному тону она поняла, что ей пора уходить, и поднялась с места. Всё ещё обдумывая свое неминуемое путешествие она уже собиралась уйти, как вдруг развернулась и встретилась взглядом с такими же голубыми глазами. — Ar inis an t-éan beag sin duit cad a theastaíonn uaidh? Ar labhair sí faoi na trioblóidí a bhí uirthi? Она специально перешла на язык, понятный только для неё и Анвелла. Чтобы Уильям и Аластор не смогли ничего разобрать. — Inis. — Mar sin b’fhéidir, mura bhfuil an, аire ag iarraidh cúnamh a sholáthar d’íospartaigh choirpigh, gur féidir linn é a dhéanamh? An féidir linn fondúireacht charthanachta a eagrú chun tacú leo siúd, trína locht, a chaill a maoin? Губы Анвелла расплылись в широкой улыбке, а на обычно суровом лице появилась эмоция гордости, которую он абсолютно не скрывал. — Anois tá sé i do chumhacht. Bainistigh d'airgeadas mar is cuí leat. Go críonna, ar ndóigh. Beidh daoine buíoch díot as an ngníomh seo. Висенья улыбнулась и окинув взглядом помещение в последний раз вышла за дверь, оставляя мужчин в полнейшей тишине. Стоило женской фигуре скрыться из поля зрения, как улыбка медленно пропала с лица её отца. Уже очень давно рука, закрытая рукавом мантии, ощутимо тряслась от сильной нагрузки, и волшебник едва не упал в свое кресло, устало прикрывая глаза. Ему становилось только хуже. После всего произошедшего проклятье начало распространяться ещё быстрее. — Ты должен сказать ей Анвелл… — тихо проговорил скрипучий голос старого целителя. — Ты не знаешь, сколько тебе ещё осталось. Острая боль сильно мешала думать и рассуждать. Больше не было сил храбриться. Поврежденная нога ощущалась как тяжёлый груз, что тащил его на дно собственной могилы. — Скажу, когда придёт время. Но пока, о моем состоянии не должен знать абсолютно никто, — он проницательно взглянул в лица сидящих, задерживая взгляд на Аласторе, — включая твоего отца, сестру и моего сына, Аластор. Я боюсь представить, на что может пойти Иден, если узнает, что мне осталось недолго. Лицо Кемпела исказило сочувствие, и он кивнул, осторожно проговаривая: — Висенья отправляется в Лондон из-за него, да? Из-за Идена? — эта мысль сидела у него в голове начиная с момента, когда глава дома впервые объявил об её отъезде, и только подпитывалась с каждым словом о мальчике-обскуре и прошлом Лорда. У неё никогда и ни за что не получится выяснить о нём то, чего не знал бы Анвелл. Прошлое этого человека было стёрто с лица земли. Вряд ли в волшебном мире найдётся хотя бы один чародей, который знал его настоящее имя. — Обскур не так уж и нужен, о персоне Лорда найти ничего не получится. Мы просто прячем её среди маглов? — Да… — тяжело было даже думать об этом, но другого выхода не было. Иден ясно дал понять, что готов забрать право наследования силой. — Никто и никогда не станет искать её в магловском монастыре. В любой момент Иден может заявиться сюда и потребовать отдать ему все её права. Могут напасть Уравнители и убить её, желая истребить надежду на продолжение нашего рода. Пока моей дочери не будет здесь мы должны уладить все возможные конфликты, чтобы когда меня не станет она спокойно переняла мой пост, — мужчина устало оперся о спинку кресла и строго подытожил. — Срок маленький, поэтому я надеюсь на вас двоих. Уже очень давно у меня появились подозрения, что кто-то из совета оказывает поддержку Уравнителям. Это объяснило бы попытку кражи секретных регистров из Министерства о наших драконах. То, как подготовлены они были к атаке Идена и к покушению на свадьбе. Им дают инструкции, финансируют… Морщинистое лицо Уильяма посуровело, но удивлённым от не выглядел, точно так же, как и Кемпел. Только они, трое, давно подозревали о том, что среди них завёлся информатор, который пересказывал услышанное на совете их врагам. — У меня есть подозрения в сторону Гордена Фаррела и Фредерика Билса, — старые пальцы задумчиво почесали морщинистый подбородок. — Горден один из немногих, кто полностью поддержал выбор в сторону Висеньи, но вместе с тем его «птички» могли бы принести ему весточку об Уравнителях ещё задолго до того, как о них узнали мы. Твой отказ в браке Идена с его дочерью мог бы дать их семье хороший мотив для желания свергнуть власть О’Дану. А Фредерик был единственным, кто видел человека, который отрубил Идену руку, но не смог дать нам внятной картины событий той ночи. Нельзя исключать, что он специально устроил в своём доме ловушку, прекрасно зная о его вспыльчивом характере. Ведь на тот момент все думали, что наследником станет именно Иден. Добрый друг озвучил мысли, какие крутились в его голове далеко не один день. — Не могу не согласиться. Потому я и не назвал в присутствии Гордена и Эрена конкретное место, где находится тот мальчик. Если Фаррел на стороне Уравнителей, то уже очень скоро мы узнаем о рейдах лондонских приютов, в которых они ничего не найдут. Зелёные глаза Аластора удивлённо расширились и невольно он ощутил к человеку перед собой небывалое восхищение. Только сейчас до Кемпела наконец дошло, что новость об обскуре в присутствии Гордена была всего-то удочкой, которую глава дома забросил в ожидании, клюнет ли на ту желанная рыбка. Таким образом они смогут выявить предателя, ведь речь шла именно о приюте, не монастыре, тем более магловском. Никто кроме них троих не знал, куда именно отправляется Висенья. Они всего-то думали, что знают. — Не думаете, что за всем может стоять Лорд Волдеморт? Горден прав, определённую схожесть между Уравнителями и… — Аластор нахмурился, вспоминая точное название, каким наградили себя британцы. — Пожирателями трудно не заметить. Определённые реверансы в сторону друг друга чувствуются. — Скорее в одну из сторон, Аластор. В одну из сторон, — глава дома посмотрел ему прямо в лицо и поднял палец вверх, словно желал указать молодому человеку на очевидную ошибку. — Ты абсолютно прав, даже то, как они себя называют, имеет свой посыл. Пожиратели и Уравнители. Не знаю, чем руководствовался Лорд при выборе названия своей организации, но Уравнители назвали себя так, чтобы показать свою очевидную цель. Сровнять их положение с нашим. Уровнять права и силы. Я уверен, что они вдохновились речью Лорда в первый день его прибытия в Тир на Ног. Намеренно сделали себя похожими на британцев. Пытаются запутать нас, — волшебник вдруг раскинул руками в воздухе, активно жестикулируя, — и этот факт лишний раз заставляет меня усомниться в верности Гордена Фаррела. Во время речи Лорда он точно присутствовал в приёмном зале, и даже сегодня пытался убедить меня в том, что именно Волдеморт каким-то образом связан с Уравнителями… Пока у нас слишком мало правдивой и достоверной информации. Теперь я даже не могу быть уверен, что мои советники предоставляют мне верные данные, а не фальсифицируют их. Поэтому я решил, что в Лондоне Висенье угрожает меньшая опасность, чем тут. Для неё будет лучше укрыться в дали от Тир на Нога на какое-то время. Повисла долгая пауза. Все трое тяжело обдумывали услышанное. Груз осознания, что совершенно никому кроме друг друга в совете они доверять не могут, накрыл сердце каждого. Предателя, или предателей, срочно нужно найти и устранить. — Уход Идена из семьи произошёл очень невовремя, — покачал головой пожилой целитель, нарушая это звенящее молчание. — Как бы он не решил взять поместье штурмом… Больше свою боль от ухода сына глава дома не скрывал. Яркие глаза смотрели в настолько же яркое пламя зажженного камина, и в глубине их даже слепой увидел бы горечь потери и утраты. Какого родителю понимать, что сын предал их семью? — Надеюсь, что до таких крайностей не дойдёт, — одно из дров в камине громко треснуло, вынуждая всех перевести взгляд на оранжевый огонь. — Но Мейла всё ещё будет здесь. А это значит, что в случае атаки у нас будет возможность отбиться. Она меньше, но проворнее и быстрее, — мужчина закашлялся и голос его сорвался, в словах появился глухой, нездоровый хрип. — Дать ему достойный отпор мне сил не хватит. Поэтому я надеюсь на вас. Чтобы не случилось Висенья должна остаться жива. Она — наша последняя надежда.