Конец пляжного сезона

— Ну, и что толку, что мы тащились сюда столько времени в жару. — начал уставший после долгой дороги Ваня, когда они наконец добрались до пляжа. Остановившись, мальчик уставился на морское полотно, раскинувшееся перед ним, продолжая лизать остаток мороженного в рожке.       Ваня за это время, пока они в жару шли на пляж Отамои, успел проклясть всё возможное, что только попадалось им на пути. Единственное, что хоть как-то скрашивало ситуацию в его представлении, так это мороженное, и то обещало скоро закончиться.       Паша, который устал за время пути ничуть не меньше Вани, посмеивался, наблюдая за ворчащим другом, называя временами того причитающей бабкой, на что, впрочем, Ваня не слишком-то и обижался — был настолько всецело поглощён собственным бурчанием и поеданием мороженного, что не обращал больше ни на что вокруг внимания.       — Там прохладно, будет хорошо. — кривляясь, передразнивал Пашу, продолжил мальчик, когда от рожка остался лишь вафельный кончик, заполненный шоколадом. — Ага. Хрен там плавал. Не очень-то ощущается, что здесь прохладно, а мы у моря, Паша, у моря.       — Не матерись. — поморщившись от резанувшего слух выражения попросил Паша друга.       — Окей. — Ваня, повертев остаток рожка, аккуратно сжав тот указательным и большими пальцами, всё-таки отправил тот в рот, решив, что чего зря ему пропадать, хотя шоколад не любил вовсе. — Но всё равно затея дрянь. У тебя в комнате было лучше — с мангой, да под вентилятором. Такой кайф…       — Ещё бы тебе не кайф.       — Ну да. — не стал отнекиваться никоим образом Ваня. — Хорошо, прохладно, сидишь себе, отдыхаешь. Не то, что тут. Жарища такая, что даже насекомые все попрятались, хотя сейчас как бы июнь, их в это время должно быть полно. Так что видишь, даже им не нравится такая жара, понимаешь? — мальчик сделал паузу и посмотрел куда-то влево, в сторону скал, где до этого они были утром. — Слушай… Может, всё-таки пойдём домой, а? Ну их, эти скалы…       Паша глянул на друга, и тот, всё так же стоя с повёрнутой влево головой, при этом продолжая и дальше смотреть на скалы, явно был чем-то встревожен. Паша уже давно не видел Ваню таким несколько раз подряд — сначала там, на скалах, когда убегали, но оба были взволнованы в тот момент, всё закономерно. И сейчас, когда снова на фоне маячили скалы, завладевшие внимание Вани и так пугавшие того, хотя Паша не мог до конца понять — чем же. Он не думал, что на Ваню мог так повлиять вчерашний случай, нет. В его представлении Ваня всегда оставался сдержанным и пытался сохранять холодный рассудок вопреки всему. Мальчик, как не пытаясь, даже вспомнить не мог, когда в последний раз вообще видел друга таким — встревоженным, обеспокоенным. Напуганным, в конце концов. Последнее слово больше всего в представлении Паши описывало то, как вёл себя Ваня. Тот был напуган, пока продолжал смотреть в сторону скал. Паша проследил за взглядом друга, долго стоял рядом всё так же молча, всматриваясь, как и Ваня, в том направлении, и пытаясь всё же понять, что там такого, что вообще могло сейчас напугать друга, но, как бы не пытался, ничего такого не заметил.       — Ты что, боишься скал? — спросил, наконец, Паша, бросив короткий взгляд на друга, и тот, как-то вдруг насупившись, лишь буркнул недовольно в ответ, что нет, ничего подобного, ничего он не боится, что Паше не нужно ничего придумывать. Паша, несколько задетый последними словами, решил всё же объясниться перед другом. — Я не придумываю. Ты и правда будто боишься, когда смотришь на те скалы. — указав в том направлении, Паша проследил за реакцией друга, распознав в ней всё тот же страх. — Во, вот даже сейчас! Даже сейчас ты боишься? Ты что-то там увидел.       — Не боюсь. — продолжал стоять на своём Ваня вопреки всем попыткам друга доказать обратное. — И ничего я там не видел. Просто пошли уже отсюда, меня жара доконала.       Паша хотел было возразить, что дело совсем ни в какой не в жаре, но не стал и дальше спорить с другом, прекрасно понимая, что рано или поздно терпение Вани попросту закончится и спор перерастёт в полноценную перепалку.       Наконец, в какой-то момент Ваня обернулся, глянул на друга всё тем же перепуганным взглядом, от которого Паше сделалось совсем уж не по себе — не похоже на Ваню, не характерно для него, не нормально, а значит, как подумал мальчик, что-то действительно было не так, вот только он всё ещё не мог понять, что именно.       — Вань, что происходит? — Паша, поддавшись эмоциям, которые лучший друг чуть ли не распространял в воздухе просто стоя рядом, теперь по-настоящему был встревожен.       — Пойдём отсюда, пожалуйста. — сказал Ваня, и, развернувшись, сделал пару шагов назад, в сторону дороги, уходившей прочь от пляжа, обратно в город.       Паша и не подумал следовать за другом, оставаясь на месте — да, он сейчас совсем не понимал, что не так с Ваней, чего он так боится, в самом деле даже думал, что стоило бы поддержать друга хоть как-то, пойти с ним и быть всё время рядом. А с другой же изначальное желание оставаться здесь было в разы сильнее, потому Паша лишь продолжал стоять — решил, что сейчас впервые хочет прислушаться к собственным желаниям, к тому, что хочет он, а не Ваня, и чего тот вечно требует, ожидая, что друг непременно подчинится и во всём поддержит.       Ваня, уже прилично отдалившись, в какой-то момент не обнаружив Пашу рядом, остановился, обернулся, глянув сначала на друга, с некоторым недоумением, явно не понимая, почему тот продолжает стоять даже после призыва уходить, а после вновь на скалы, всё тем же испуганным взглядом, который ранее заметил за ним Паша. После, вновь глянув на друга, выглядя при этом так же встревоженно, Ваня, спросил, почему же Паша стоит, он же позвал.       — Иди. — бросил Паша, разворачиваясь. — Я хочу остаться здесь.       — Что? — спросил вдруг Ваня, теперь уже всё внимание сосредоточив на друге, поступок которого не мог понять, как бы не пытался — Ваня привык к совершенно другому за столько лет общения, и не мог до конца поверить в то, что Паша решил отстаивать собственные интересы. — Ты чего, пошли. Хватит там стоять.       — Ты можешь идти, если не хочешь. Я хочу остаться здесь, пойти и посмотреть, что там, на скалах. — пояснил Паша, надеясь при этом, что Ваня в итоге пересилит внутренний страх и найдёт наконец в себе силы, чтобы остаться с ним здесь, на пляже, но когда в очередной раз Паша обернулся, то лишь заметил, как Ваня улепётывает от этого места, будто пытаясь как можно быстрее убраться хоть куда, лишь бы только подальше от этих мест.       Паша в очередной раз испытал беспокойство — Ваня вёл себя крайне странно, хотя в его понимании не было никаких причин для этого. Мальчик уже думал также сорваться с места и последовать за другом, но после, решив, что ничего плохого с ним уж точно не случится, направился в противоположную сторону, к скалам.