Конец пляжного сезона

Ваня мало помнил что-то из того, что происходило уже после того, как оказался в лесу. Помнил, как блуждал достаточно долго среди деревьев, осматривался, пытаясь найти подходящее место, где мог бы отдохнуть, никем не замеченный, а после, наконец, найдя такое, уселся у ствола огромного дерева, откинулся, чувствуя спиной, насколько тот неприятно твёрдый. Лишь спустя какое-то время заснул, расслабившись среди лесной прохлады, которая была так упоительна после той жары снаружи, такой тягостной и раздражающей.       Очнулся Ваня уже на заднем сиденье машины отца. Мальчик не сразу понял, что происходит и где он, но, начав взволнованно осматриваться, вертя головой по сторонам, выглядывая из окон на сменяющиеся по ту сторону картины города, услышал голос отца, сказавшего Ване, что всё хорошо, не стоит беспокоиться, и тот, услышав знакомый голос, почувствовал себя в безопасности и расслабился. Также Ваня поймал себя на мысли, что рад, что за ним приехала не мама — та попросту устроила бы скандал, отчитала бы пару раз, хлестнув при этом в наказание по щекам, думая, что это хоть как-то повлияет на сына, заставит того одуматься и начать вести себя спокойнее, так, как того хочет она, а не позволяет отец, раз за разом повторяя, что Ваня ещё всего лишь ребёнок, и нет ничего плохого в том, что он ведёт себя так, ведь ребёнок, школьник, и не делает ничего плохого, никому не вредит своими поступками. Женщина лишь повторяла в таких ситуациях, что не стоит защищать сына, что её муж совсем не прав, что ему стоит меньше сюсюкаться с Ваней, что он распустил его. Отец, не зная, что можно ответить жене, не провоцируя при этом дальнейший конфликт, чего та и добивалась, потому просто разворачивался и уходил к себе в кабинет, где отсиживался за работой до поздней ночи. Лишь потом, когда Ваню уже укладывали спать, наведывался к сыну в комнату, и, сидя на стуле у кровати, разговаривал с ним, заверяя, что не стоит злиться на маму, что она не желает ему ничего плохого, что всё, что она говорит — лишь из желания вырастить из него, Вани, достойного человека, который найдёт себя и своё место в обществе. Ваня, как бы часто не слышал от отца об этом, всё же продолжал сомневаться, но не говорил об этом, держа сомнения и дальше внутри.       — Пап… — начал было Ваня, прервав повисшую в машине тишину, но почувствовал, что в горле пересохло и он хочет пить, не договорив всё, что хотел — настолько сильно сейчас саднило горло.       — Да? — отозвался отец, сосредоточенно глядя на дорогу.       — А где мама?       — Дома. — устало бросил отец, при этом с легким раздражением в голосе, которое мальчик сумел уловить. У Вани создалось ощущение, будто отец совсем не хотел сейчас о ней говорить. — Кстати, Вань, скажи, пожалуйста, как ты вообще там оказался, в лесу-то?       — Просто свернул с тропинки. — ответил Ваня, не став говорить всю правду.       — Просто свернул… — повторил за ним отец, будто пробуя эти слова на вкус, пытаясь понять, насколько же много в них заключено правды, да и есть ли она вообще. — Знаешь, мы ведь волновались. Уже девять часов вечера, мы с мамой себе места не находили, когда ты не вернулся после шести. Хорошо я ещё до этого догадался установить на твой телефон GPS, это хоть помогло найти тебя. Если бы этого не было, я бы… — отец вдруг сбился, будто засомневавшись в том, что хочет сейчас сказать сыну. — Мы бы просто не знали, что делать, не находили бы себе места, не спали бы всю ночь, понимаешь? Раз разом думали о том, где ты, как ты себя чувствуешь, что с тобой, не случилось ли с тобой ничего плохого. Мы бы думали так раз за разом, понимаешь? Вот скажи, Ваня, думал ли ты о том, что будем чувствовать мы, когда не дождёмся тебя домой в нужное время после шести, как обычно, когда решил в какой-то момент сойти с тропинки? Только пожалуйста, ответь сейчас честно.       — Нет. — не стал врать Ваня, почувствовав вдруг после слов отца вину перед родителями — до этого ему никогда и в голову не приходили мысли о том, что родители вообще могут чувствовать в подобных ситуациях, и сейчас, столкнувшись с правдой, почувствовал, что зря вообще сегодня решил спрятаться ото всех в лесу, зря не подумал о том, каково будет родителям в этот момент. — Извини… Я… не хотел, не думал о том, что вы будете беспокоиться…       Отец так ничего не ответил на эти слова сына, и весь остаток пути они провели в молчании, не перекинувшись ни единым словом. Даже оказавшись дома, где, казалось, отец мог бы дать волю эмоциям и чувствам, сказать всё то, что думает, дополнив ту тираду из машины, он этого не сделал, лишь провёл Ваню в его комнату и сказал тому оставаться там, что тот наказан и выходные, которые начинались уже завтра, он должен провести в своей комнате. Ваня кивнул, приняв подобное наказание. Мальчик даже посчитал, что то в какой-то мере даже мягкое для него, учитывая всё произошедшее — отец мог быть гораздо строже с ним. Да и мать, собственно, тоже, но та лишь ходила рядом, молча бросая гневные взгляды на сына. Ваня понимал, что она хочет отчитать его как следует, но не понимал, по какой причине этого не делает.