Конец пляжного сезона

Паша, всё также обиженный после слов друга, расположившись на пляже Отамои, усевшись по-турецки, раскапывал песок, пытаясь найти то, что спрятал здесь накануне, во время прошлого похода с другом в эти места, когда у них также возникли разногласия с Ваней.       К моменту, когда по обе стороны от мальчика были уже две приличные кучки песка, Паша остановился — думал, что закопал найденный коровий череп именно здесь, но того не было. Поднявшись и устало оглядевшись, мальчик пытался вспомнить, где конкретно закопал череп.       Чёрт, да где же он?..       Отряхнув от песка ладони, а после и шорты, мальчик медленно побрёл по пляжу, то и дело вертя головой по сторонам, всё присматриваясь к отдельным местам пляжа, где песок, как ему казалось, выглядит разрытым, будто там совсем недавно копали. Так ничего и не найдя, добравшись вновь до дороги, что вела к скалам близ пляжа Отамое, Паша остановился, потирая лоб — пряча в прошлый раз находку, совсем не думал о том, что так глупо потеряет. В тот момент мальчику казалось, что легко найдёт при необходимости место, где закапывал находку. Смирившись с тем, что череп ему уже больше не суждено найти, Паша решил, что, может, стоит сходить на скалы Отамои снова, как и в прошлый раз. Единственное, что останавливало его, страх находиться в этих местах в одиночестве. Ранее ведь он был в компании Вани, с которым было вовсе не страшно быть здесь, а сейчас, оказавшись один тут, всё без конца прокручивал в памяти рассказы школьников постарше, которые твердили им с Ваней, что Отамои и места поблизости с пляжем — совсем не для живых, что эти места находятся во власти мёртвых.       Паша неоднократно слышал разные страшные истории про пляж Отамои, после которых неизменно всё больше боялся этого места. Наслушавшись самого разного за школьные годы, мальчик уж точно не решился отправиться в это время после шести вечера, когда в его представлении здесь и начинают царствовать призраки и когда наступает их время — по крайней мере, именно на этом сходились все рассказчики страшных историй об Отамои, и Паша был склонен им верить. Ведь если все говорят об одном, то это наверняка правда — так мальчик думал до сих пор, как бы при этом не пытался переубедить его Ваня. Ваня, который ничуть не меньше него боялся этих рассказов, что не укрылось от Паши, но старался храбриться и лишь отмахивался в ответ на эти байки, твердя без конца, что это полная глупость и что не стоит в это верить. В какой-то момент, даже решив доказать, что ничего страшного в этом нет, Ваня согласился на уговоры знакомых школьников пойти туда компанией, что и вылилось в итоге в один из первых походов на Отамои. Тогда они обошли чуть ли не весь пляж Отамои, то и дело слушая истории об этих местах, которые рассказывали дети постарше, которые и подбили Ваню с Пашей на это. Уже после, разговорившись, мальчики решили продолжить только вдвоём — Ваня заметил, что Паша не очень уютно чувствует себя, слушая подобные рассказы, потому решил, что так будет лучше для них.       В какой-то момент мальчики приметили скалы рядом с пляжем, о которых успели услышать ничуть не меньше за это время, но которые неизменно не посещали, сосредоточившись лишь на обходе Отамои — тот казался им куда интереснее. И вот, решив, что пришло время скал, неделю назад они направились туда, всё дальше и дальше продвигаясь по ним, осматривая и открывая для себя всё больше деталей, которые, казалось, поначалу и вовсе не замечали.       — Ты потерялся? — раздалось к удивлению Паши где-то позади слева от него, и мальчик, обернувшись, увидел мужчину, который неспешно направлялся к нему со стороны пляжа.       Не понимая, откуда тот вообще взялся, так как до этого нигде поблизости не было людей, Паша не на шутку струхнул.       Неужели… призрак? Но нет, они же вечером появляются, все так говорили, а сейчас день! Чёрт, а вдруг правда призрак?..       Паша попятился, пытаясь отойти от незнакомца как можно дальше, чтобы чувствовать себя в безопасности, чтобы тот не смог подобраться к нему на достаточное расстояние и схватить своими такими большими ручищами — Паша уже успел оценить габариты мужчины, и даже в его, ребёнка, восприятии, тот был самым настоящим гигантом, один вид которого пугал до чёртиков.       — Что ты здесь делаешь? — мужчина достаточно быстро сократил расстояние между ними, как бы не пытался Паша отходить. Спросив об этом, гигант тут же принялся вертеть головой по сторонам, озираясь в поисках чего-то или кого-то. — Мальчик, а где твои родители? — вновь взглянув на Пашу вопросительно, с некоторым удивлением, будто увидел нечто странное, подобное тем самым призракам, которых так боялся Паша после рассказов знакомых по школе. — Ты же здесь с родителями, да? — сделал паузу, ожидая ответа, но, столкнувшись с молчанием Паши, как будто ещё больше растерялся. — Ну, может, хотя бы кто-то из взрослых есть поблизости?       Паша хотел было ответить, что из взрослых поблизости здесь только сам мужчина, но тот, видимо, обо всём окончательно догадавшись без лишних вопросов, не стал больше теми атаковать напуганного мальчика.       — Тут не те места, где детям стоит бывать одним. — несколько суровым, назидательным тоном произнёс гигант. — Скажи, пожалуйста, зачем ты сюда пришёл?       — Вы призрак, да? — задал в ответ другой вопрос Паша, запрокинув голову назад и посмотрев вверх, туда, где находилось лицо мужчины. — Вы заберёте меня в Ёми?       Мужчина постоял несколько секунд с озадаченным и удивлённым видом после вопроса Паши, вдруг громогласно рассмеялся после подобного наивного вопроса. Опустившись перед мальчиком на одно колено, чтобы быть хоть немного на одном уровне с ним, гигант отрицательно покачал головой.       — Нет, я не призрак. И ни в какую страну мёртвых тебя не заберу. А что, ты боишься призраков?       Паша кивнул. — Ты поэтому здесь? Потому что услышал, что здесь есть призраки, и пришёл проверить? Очередной кивок. — Ясно… Огорчу, или, может, обрадую, это уже от тебя зависит, но никаких призраков здесь нет и никогда не было. Это просто очень впечатлительные, кто бывал здесь, в этих местах, надумали себе, а потом поспешили рассказать своим знакомым, напугать их, заставить бояться Отамои. С тобой ведь наверняка было так, да? Услышал о призраках от кого-то из знакомых, да? Может быть, где-то в школе, от одноклассников или просто знакомых по ней? Паша удивился тому, насколько легко мужчина смог уловить суть его интереса этим местом, а также страха — понять их природу, распознать за пару секунд, откуда вообще взялись. — О местных призраках многие в школе говорят. — признался Паша. — Говорят, что после шести вечера здесь их можно встретить. — Сейчас не шесть вечера. И всё равно ты здесь. — Знаю. — согласно кивнул Паша. — Я подумал… что днём здесь их быть не должно, потому пришёл сюда. Думал, что днём здесь безопаснее. Мужчина задумался над словами мальчика, а после, поднявшись, отряхнув колено, которое касалось до этого земли, протянул Паша раскрытую ладонь. — Если хочешь, пойдём, я покажу тебе, и докажу, что никаких призраков в этих местах уж точно нет. Паша, посматривая на ладонь гиганта, не знал, что делать — согласиться или же отказаться. Родители неоднократно напоминали ему о том, что стоит держаться подальше от подозрительных незнакомцев, что те могут сделать с ним нечто страшное, а вот что это за страшное родители Паше так и не рассказали, ответили лишь, что о таком ему ещё очень, очень рано знать, и они готовы сделать всё возможное, чтобы уберечь сына от подобной информации. Тем не менее, мужчина, который сейчас был перед ним, совсем не казался Паше страшным или опасным. Поначалу, как только он его увидел — да, у него возникло подобное ощущение, но после оно быстро ушло, стоило только ему немного пообщаться с этим гигантом. Паша был уверен — ничего плохого этот незнакомец ему не сделает, что он не желает зла и ему можно довериться, потому мальчик поспешил взять мужчину за руку. — Меня зовут Масато. — произнёс мужчина. — Я каждое утро прихожу в эти места, проверяю… — мужчина хотел что-то ещё сказать, но, посмотрев на мальчика, будто посчитав, что это будет лишним, не стал. — Не важно, в общем. Главное, что бываю здесь каждое утро. А тебя как зовут? — Паша. — тут же выпалил мальчик, и только после, когда мужчина с несколько озадаченным выражением лица уставился на него, повторил уже на японский манер. — Павору. — Интересное имя. Павору-кун, ты бывал на тех скалах? — мужчина указал на скалы рядом с Отамои, и Паша тут же кивнул. — И что, не страшно было одному туда подниматься? — Я был не один. — Не один? — спросил мужчина, и тут же за вопросом последовал утвердительный кивок мальчика. — А с кем? — С другом, с Ван-куном. — А где сейчас Ван-кун? — Мы поругались. — чуть приврал Паша, не слишком желая вдаваться в подробности случившегося с Ваней. — Вот как… А из-за чего поругались? — Мы были на скалах… — Паша хотел было уже рассказать про девушку, которую они с другом видели, и как они после договорились отправиться на место, где нашли её тело, но решил, что это будет лишним, потому выбрал вариант преподнести историю иначе. — Сходили один раз, а потом, на следующий, Ван-кун уже испугался, и я остался один. Он поступил не как друг тогда — бросил меня. И сегодня тоже бросил. — Испугался? Ну, в этом ничего плохого нет, вы оба ещё дети. Не стоит обижаться из-за того, что твой друг не справился с эмоциями. Скажи, Павору-кун, ты пробовал после этого поговорить с другом об этом? Паша покачал головой. — Понятно. — мужчина задумался над ситуацией. — Скажи, а как давно вы с Ван-куном общаетесь? Паша, задумавшись, тут же принялся высчитывать в голове разницу между девятью и тринадцатью — с математикой, в отличие от Вани, у мальчика всегда были проблемы, потому в этом он предпочитал полагаться на друга. — Четыре года. — ответил, наконец, Паша, посчитав. — Достаточно долго. И что, так нелепо поссорились? — Мы не ссорились. — пробурчал Паша недовольно. — Просто Ван-куну важно лишь то, что интересует лишь его, а не других. — Вот, значит, как… — мужчина потёр подбородок, задумавшись. — А ты, значит, ни разу не ставил собственные интересы выше интересов друга? Паша, задумавшись над вопросом, сразу поняв, что это совсем не так, что да, случались подобные грехи и за ним, чуть покраснел и стыдливо отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с мужчиной. — Вот, вижу по лицу, что бывало. — усмехнулся Масато. — А ты помнишь, как вы с Ван-куном впервые встретились? Помнишь, как это было? — Конечно. — Паша кивнул. — Отлично помню. Нам тогда вроде по девять было, я увидел Ваню возле футбольного поля. — Можешь рассказать об этом подробнее? — Тебе нравится? — спросил Паша по-английски у рыжеватого мальчика, который, усевшись на траве, внимательно наблюдал за игрой футбольной команды, сцепив руки «в замок» и обхватив теми колени.       Не дождавшись никакой реакции в ответ, Паша повторил вопрос всё также по-английски. Рыжеволосый, видимо, поняв, что обращаются к нему, обернулся и с некоторым раздражением уставился на Пашу, который, встав в паре шагов, засунув ладони в карманы шорт, ждал хоть какого-то ответа.       — Придурок… — произнёс рыжий по-русски, развернулся и вновь уставился на футбольное поле, которое для него явно было куда интереснее, чем незнакомый странный мальчишка позади, что пытался так упорно заговорить с ним на английском.       — О! — воскликнул удивлённо Паша, явно не ожидавший, что встретит кого-то ещё, кто знает русский. — Так ты говоришь на русском? Я Паша, а тебя как зовут?       Рыжий, удивлённый подобным развитием событий, вновь обернулся и посмотрел на Пашу, но теперь с интересом — совсем не ожидал, что тот вдруг переключится на русский, и даже несколько испугался того, что мальчик прекрасно понял, что до этого его обозвали придурком.       — Ваня. — пробормотал он, всё также не отводя взгляда от Паши. — А тебя?       — Паша. И вообще, обзываться плохо. Мама говорит, что так делают те, кто ещё глупее.       Ваня деланно закатил глаза.       — Какой ты нудный… Ты всегда слушаешь, что тебе говорит мама?       Паша пожал плечами.       — Мама часто права. — несколько наивным тоном ответил мальчик. — Потому лучше прислушиваться к тому, что она говорит. Как и к тому, что говорит папа.       — Ты и правда придурок. — ответил Ваня, уставившись на нового знакомого округлившимися от удивления глазами — впервые за последнее время видел кого-то подобного. — Жаль, что мама тебе этого не сказала.       — А тебя мама не научила разговаривать нормально с другими людьми.       Ваня не нашёл, что ответить на это замечание, и потому отвернулся, вновь уставившись на игроков, но, как успел заметить Паша, эти слова всё же его задели.       — У тебя, кстати, родители русские?       Ваня, вновь развернувшись, кивнул.       — Вроде мама научила, что оскорбления это плохо, а что спрашивать про подобное также плохо — забыла.       Паша, недовольный тем, что задели его маму в очередной раз, насупился.       — Не смей говорить про мою маму ничего.       — Ну ты же про мою сказал? Сказал. Получается, квиты.       — Ты что, обиделся на это?       Ваня устало вздохнул — хотел понаблюдать за игрой, но Паша, без конца надоедавший тому своими распросами, лишь отвлекал от этого раз за разом. Впрочем, мальчик действительно обиделся на прошлые слова, но подтверждать это не собирался.       — Нет. — ответил Ваня. — И вообще, отвали от меня, я хочу игру посмотреть.       Паша, также усевшись рядом, посмотрев некоторое время вместе с Ваней молча за игрой, в какой-то момент, не выдержав, развернулся к тому, усевшись на корточки.       — Вот скажи честно, разве это интересно?       — Нет. — ответил Ваня. — Но просто хочу посмотреть на тех, кого взяли вместо меня.       — Разве стоит того?       — Стоит. Они не умеют играть, я бы лучше был на их месте. Я надеюсь, что тренер осознает это и всё же позовёт меня. Пока он сказал ждать где-нибудь неподалёку.       Паша хотел было ответить, что мальчик ждёт абсолютно зря, что никто и никуда его не позовёт, но решил не затрагивать эту тему — чувствовал, что Ваня и без того раздражён после их разговора до этого.       — Ты любишь футбол? — спросил Паша, который всё же хотел хоть о чём-то поговорить с новым знакомым.       — Очень. А ты?       — Вообще нет. Не люблю спорт.       — Ну и зря. Футбол, кстати, достаточно увлекательная игра. Я бы даже сказал, что лучшая из существующих.       Паша ещё раз посмотрел на происходящее на поле, пытаясь углядеть то самое, о чём сейчас говорил новый знакомый, но всё не выходило.       — Что ж тут увлекательного? Скучно смотреть на происходящее.       — Чтобы понять всю прелесть футбола, нужно хоть раз сыграть в него, а не просто наблюдать со стороны. — ответил Ваня, как отметил Паша, впервые с блеском в глазах.       — Щас бы просто с удовольствием погонял мяч с ними.       — А почему не поиграть на улице? — предложил Паша. — Взять, найти ребят, кто заинтересован, собрать команду и играть с ними?       Ваня покачал головой.       — Не вариант. Никто не хочет.       — Почему?       — Потому. Никто не хочет играть в футбол с иностранцем. — с некоторым раздражением ответил Ваня на настолько, как ему казалось, глупый вопрос.       Паша, который никогда до этого ни с чем подобным не сталкивался, лишь удивился — мальчик не задумывался даже, что нечто подобное может стать причиной для отказа. Хотел даже дополнить, что, может быть, проблема кроется в характере Вани, в том, как он привык общаться с другими людьми, но в очередной раз решил тактично промолчать — всё-таки, единственный знакомый, который говорит по-русски.       — Твою мать! — выкрикнул вдруг Ваня, вскочив и схватившись за голову. — Не, ты видел это, видел? Пиздец! Полный пиздец! Я бы лучше забил! Он просто не умеет вообще играть. Ну как его могли на поле выпустить… — закончив, мальчик вновь рухнул на прежнее место, начав от раздражения вырывать траву пучками и, медленно перебирая пальцами, рвать на небольшие кусочки. — Я не могу просто… Ну как так?       — Можешь, пожалуйста, не ругаться?       Ваня, перестав рвать траву, удивлённо посмотрев на нового знакомого.       — Окей, нежный ты наш…       — Всё настолько плохо? — спросил Паша, который ничего не понимал в игре и особо за ней не следил.       — Да пиздец полный! — вновь сорвался, и, осёкшись, прикрыл рот рукой, стыдливо отвернувшись, лишь бы только больше не сталкиваться взглядом с Пашей.       — Обещал же не ругаться.       — Да, да, прекрасно помню. Прости…       — Мама говорит…       — Что это признак тупости? — спросил Ваня, глянув на Пашу. — Моя тоже говорит, что те, кто ругаются, тупые, и я такой же.       Ваня вновь отвёл взгляд и уставился куда-то на землю, водя по ней носком ботинка, о чём-то своём задумавшись.       — Нет. Моя мама говорит, что всё из-за воспитания. Что те, кто матерятся, их плохо воспитывали в детстве.       — Лучше не стало. — усмехнулся Ваня. — Но что-то в этом есть, да. — Ваня приподнял голову и пристально посмотрел на нового знакомого. — Ты так думаешь?       — Так думает моя мама. — несколько неуверенно ответил Паша. — Но раз она так думает, то это правда.       — Ты придурок, что во всём веришь маме. — несколько пристыдил его Ваня. — У тебя должно быть и своё мнение тоже, без этого никак. Тебе сколько вообще?       — Девять.       — Ууууу… На год старше меня, а ведёшь себя, будто тот ещё маменькин сынок.       Паша наблюдал, как Ваня осклабился, выдав это.       — Мама говорит, что все должны быть детьми, пока у них есть такая возможность.       — Тут согласен… — Ваня, до этого раздражённый, как-то вдруг успокоился, над чем-то призадумавшись. — Оставаться ребёнком не так уж и плохо.       — Ты ещё долго собираешься смотреть за этой игрой? — поинтересовался Паша.       — Я не против посмотреть. Всё равно делать нечего, уроки закончились.       — Может, сходим куда?       — Куда? — Ваня, обернувшись, с интересом посмотрел на мальчика. — У тебя есть вариант, который будет интереснее?       — Можно ко мне домой.       — Скууукаа… — протяжно выдал Ваня, закатив глаза.       — Мы можем почитать мангу в моей комнате.       — Мангу? — Ваня, услышав о том, что родители ему запрещали покупать со школьных денег и выбрасывали, когда находили, подкрепляя тем, что лучше пусть он читает что-то, что будет его развивать, чем нечто настолько низкосортное, заметно оживился и заинтересовался. — Какую мангу?       — Ну-у… — Паша задумался, пытаясь вспомнить, что у него было. — Да достаточно, я не помню точно.       — Hunter x Hunter есть?       — Да.       — Тогда это уже интереснее. — Ваня подскочил, принявшись отряхивать колени. — Тогда давай, вперёд, к тебе домой. Надеюсь, твои родители не будут против, что ты привёл домой чужого? Моя мама, случись такое, устроила бы истерику.       — Нет, не будут.       — Тогда пошли!       — Да… Так, слушая тебя, и не скажешь, что это звучит как история дружбы.       Паша в ответ пожал плечами.       — Не знаю, после мы начали хорошо общаться, хоть в начале всё и не очень-то ладилось.       — Хорошо, что так. Что ты чувствуешь, когда вспоминаешь историю вашего знакомства?       Паша задумался — никогда до этого не задавался вопросом по этому поводу. Как-то привык, что всё произошло само собой, а то, какие чувства он при этом исптывал — не так уж и важно.       — Даже не знаю…       — Попробуй подумать. Не думай над тем, чтобы озвучить ответ, который от тебя ожидаю я. Попробуй найти тот, который ближе тебе.       Ближе мне… Даже не знаю…       Паша ещё раз прокрутил в памяти обстоятельства, при которых познакомился с Ваней, пытаясь понять, какие мысли испытывал в тот момент.       — Сначала я испытал радость, что нашёл кого-то, кто, как и я, также говорит по-русски.       — Так, уже что-то.       — Вообще, если честно, сначала я принял Ван-куна за скандинава, он же рыжий. Мама мне до этого часто читала скандинавские мифы, и там почти все боги рыжие, вот и у меня как-то так возникла ассоциация. Думал спросить Ван-куна об этом сразу, но не стал — побоялся как-то.       — Побоялся? Чего же? Можешь вспомнить?       — Не знаю даже… Возможно, просто меня смущало, что я встретил иностранца, которого тогда не знал. И из-за этого барьера между нами возник страх.       — Понятно. — мужчина вновь потёр подбородок, о чём-то размышляя. — Ты упомянул, что радость — то, что ты почувствовал поначалу. Что же ты почувствовал после?       Паша в очередной раз пожал плечами, ответив, что также чувствовал всё ту же радость, как ему кажется, но только чуть послабее, будто чувство стало не таким ярким, как в первые минуты общения с Ваней.       — То есть, воспоминания о первой встрече в плане эмоций — радостные, верно?       Паша кивнул, согласившись.       — Пожалуй, да.       — Попробуй, пожалуйста, в моменты, когда будете ругаться с Ван-куном, или же возникнут разногласия, вспоминать эту историю и испытываемые в тот момент эмоции. Ну, или же любую другую, которая подходит. Попробуй и подумай, как это помогает.       — Спасибо, попробую. — Паша, хоть и согласился с этим вариантом, который предложил мужчина, всё же продолжал сомневаться в том, что это действенный метод. — И всё равно, я несколько не верю в то, что призраков здесь нет.       Мужчина вновь почесал подбородок.       — Я, если честно, уже и забыл немного, что мы об этом ранее разговаривали.       — А если призраки всё же есть? — спросил мальчик, надеясь на то, что это так, что школьные знакомые по школе не соврали.       — Если хочешь — верь. — не стал возражать гигант. — Но могу доказать тебе, что никаких призраков здесь нет и никогда не было. Согласен на это?       Паша подтвердил кивком.       — Тогда давай, поднимемся, наконец, дальше по скалам, вверх. Там есть храм. Если согласен, покажу тебе, какие там призраки. Ну что, согласен со мной туда подняться?       — Согласен.