Эффект Малфоя

      День у Малфоя не задался, за что спасибо Забини и его любви к внеплановым вечеринкам. Не то чтобы Драко тащили в бар силой, но сложно сопротивляться кому-то вроде Блейза, когда тот настолько заряжен на веселый вечер — и плевать, что до выходных еще целая прорва времени. В такие моменты хорошо подвешенный язык друга, расписывавший перспективы предстоящего досуга, не оставлял Малфою шансов. И это не стало бы проблемой, если бы не гребанный вторник.       Вторник означал, что, в каком бы состоянии он ни пребывал, все равно обязан собрать себя по кусочкам, явиться в офис и провести планерку. Точка. На этой категоричности базировался его авторитет в глазах сотрудников: Драко был требовательным начальником, но и сам работал на износ. В стиле управления вместо кнута и пряника он предпочитал личный пример и железную дисциплину — это работало безотказно. Конечно, были недовольные положением дел, но они быстро покидали компанию по собственному желанию, понимая, что не вписываются, или Малфой вызывал их на беседу в свой кабинет и убедительно предлагал уйти по соглашению сторон, предоставляя неплохие условия расторжения контракта. Как-то совершенно естественно он со временем объединил всех этих неординарных, трудолюбивых, заинтересованных в своем деле людей, для которых «Малфой индастриз» стала чем-то большим, чем инструмент заработка. Впрочем, своих сотрудников Драко ценил по-настоящему высоко, и о зарплатах в его фирме ходили легенды, самые невероятные из которых были недалеки от истины.       Так что просто не прийти — не вариант.       Малфой прислонил ко лбу прохладную бутыль с минеральной водой, надеясь остудить пылающую кожу. Он развалился в кожаном кресле, закинув скрещенные ноги на стол, смотрел через столешницу на Блейза и думал, что если он выглядит хотя бы вполовину так же паршиво, как тот, то придется применить что-то вроде чар гламура, чтобы все-таки появиться на собрании.       — Я больше не пью, — простонал Забини, растирая виски какой-то остро пахнущей ментолом субстанцией.       Мятный запах успокаивал. Драко так и сидел бы весь день, прикрыв глаза и втягивая в себя приятный аромат, но этого было недостаточно, чтобы в кратчайшие сроки привести его в удобоваримый вид. Приняв сидячее положение, он поморщился от вспышки боли в голове и негромко позвал, стараясь больше не совершать резких движений:        — Тинки!       Эльфийка мгновенно материализовалась посреди комнаты, словно только и занималась тем, что ожидала, когда он ее призовет.       — Тинки здесь, хозяин, — сказала она шепотом, чтобы не усилить его дискомфорт, и уже собиралась поклониться, но Малфой взмахнул рукой, останавливая ее.       — Принеси противопохмельное зелье из мэнора, здесь в аптечке оно закончилось. — На этих словах Блейз фыркнул. Еще бы не закончилось: в последнее время они совсем ушли в загул. — И свежую одежду.       Как только Тинки исчезла, Забини не преминул отпустить ехидный комментарий:       — Твоя эльфийка вообще отходит от котла? И как ей только хватает времени на все остальное? Того и гляди, скоро придется оформить дочернюю компанию с офисом в мэноре, потому что вы превосходите любую аптечную лавку в Косом по объемам производства. Нужно все это дело узаконить раньше, чем в министерстве пронюхают насчет упущенных налогов.       — Прекрасно, ведь тогда я стану еще богаче за твой счет, — невозмутимо отозвался Драко. — Будешь самым крупным клиентом, судя по твоему разгульному образу жизни.       — Так ты никогда не выйдешь на прибыль, ведь большая часть зелий дальше производства не выйдет благодаря твоему образу жизни.       — Ой, закройся уже, — отмахнулся Малфой, поднимаясь на ноги.        Несмотря на свои многочисленные и неоспоримые недостатки, он был крайне любознательным человеком, которому всегда важно докопаться до сути — наверное, поэтому он смог найти себя в области инновационных исследований. Неосвоенная деятельность вызывала в нем азарт охотника. В распоряжении Драко был целый штат сотрудников, состоявший из лучших ученых умов магического мира, однако он сам активно интересовался их экспериментами и мог волевым усилием переключить себя в рабочий режим, игнорируя любое недомогание, настолько горел своим делом. Впрочем, если вспомнить, по какой причине ему так плохо.. Выбора у него не было.       Тинки появилась снова буквально через минуту, а вместе с ней — несколько склянок из коричневого стекла и сложенная аккуратной стопкой одежда.       — Спасибо, можешь быть свободна, — сразу же отослал он эльфийку и, не теряя времени, опрокинул в себя содержимое одного из пузырьков, в то время как к другому уже тянулся Блейз.       От знакомого солоноватого привкуса зелья Драко тут же почувствовал себя лучше.       — Тинки просит прощения, миссис Малфой просила выяснить, когда хозяин будет дома, — раздался тонкий голосок откуда-то снизу.       Он опустил взгляд и увидел, что домовичка преданно смотрит ему в лицо, сложив руки перед худой грудной клеткой, ожидая ответа.       Несмотря на то что Нарцисса все еще оставалась хозяйкой Малфой-мэнора, после развода титул перестал принадлежать ей официально. Однако все обитатели поместья продолжали называть ее так, полагая, что «леди Нарцисса» звучит недостаточно уважительно. Драко считал это вполне оправданным — без умелой руки матери мэнор пришел бы в упадок, учитывая, сколько времени он сам проводил вне дома.       — Не могу сказать точно. Вечером. Передай, что я постараюсь прийти к ужину, — ответил Малфой, подавив желание отмахнуться.       — Может быть, хозяин хочет что-нибудь особенное? — с надеждой заглядывая ему в глаза, спросила Тинки.       Драко вздохнул и задумчиво поскреб колючий подбородок. Не то чтобы его особенно волновало, из чего будет состоять трапеза, но эльфийка всегда так старалась угодить, а он настолько ценил ее работу, что не хотел обижать своим безразличием.       — Пожалуй, я бы не отказался от рыбного пирога, — назвал мужчина первое, что пришло в голову, и Тинки просияла. Она кивнула и через мгновение растворилась в воздухе.       Как только это произошло, он повернулся к Забини, который уже успел принять свое зелье и казался вполне довольным жизнью, хоть и потрепанным.       — Будь готов через полчаса.       — Есть, босс! — воскликнул он и отсалютовал средним и указательным пальцами, выглядя, по мнению Малфоя, раздражающе бодрым для человека, который не спал как минимум сутки.       — И кофе мне сделай, — бросил он через плечо, направляясь в сторону неприметной двери справа от входа в кабинет, где была оборудована небольшая ванная комната с душем и умывальником.       — А не охерел ли ты? Я тебе не секретарша! — возмутился Блейз, но Драко в ответ на это только нарочито громко захлопнул за собой дверь взмахом палочки.

***

      Спустя непродолжительное время полностью оправившийся и собранный Драко уже сидел во главе длинного стола в конференц-зале, бегло просматривая содержимое лежащей перед ним папки. Это были выдержки из отчетов каждого из отделов «Малфой индастриз», которые подготовила для него Элизабет, личный секретарь. Дымящийся кофе в чашке из тонкого фарфора, которую Малфой то и дело подносил к губам, также был делом ее рук.       До начала собрания оставалось всего пять минут, но половина мест за столом все еще пустовала. Драко был недоволен. Непунктуальность занимала одно из первых мест в списке вещей, которые его накаляли. К тому же Малфой дико хотел спать. Бодрящее зелье, залитое кофеином, пробуждало внутренние ресурсы и пускало по организму какую-то лихорадочную энергию, сильно отличавшуюся от естественной бодрости, подаренной здоровым восьмичасовым сном. Мозг работал в каком-то аварийном режиме, Драко осознавал свою усталость, но в теле множилась нерастраченная активность. Именно поэтому ожидание бесило: как только Малфой возьмется за работу — тут же забудет обо всем. А сейчас графики бессовестно расплывались, и один Салазар знает, каких усилий ему стоило не зевать каждую минуту.       Забини сидел через несколько человек от него и с сосредоточенным лицом листал страницы собственного отчета. Он служил штатным юристом и являлся одним из самых незаменимых людей в компании: судебные тяжбы были обычным делом. «Малфой индастриз» в короткое время стала крупным поставщиком лечебных зелий, а в вопросах, касавшихся колдомедицины, при желании всегда можно обнаружить множество подводных камней и попытаться поднять их со дна. Фармацевтический бизнес напоминал аквариум, в котором появление такой большой и страшной акулы побуждало мелких рыбешек бить плавниками и баламутить воду. Однако на счету Блейза находилось такое внушительное количество выигранных дел, что желающих потягаться с ним в Визенгамоте находилось не так много, как могло бы.       Помещение практически под завязку было набито сотрудниками, когда минуло девять часов утра. Драко цепким взглядом окинул сидевших, не задерживаясь ни на одном лице особенно долго.       Справа финансовый директор, Арчибальд Йоханнас, тяжелым взглядом из-под кустистых бровей буравил столбики цифр, словно искал ошибки в собственных вычислениях.       Чуть поодаль занял свое обычное место еще один важный для «Малфой индастриз» человек, глава отдела маркетинга. Драко как никто другой понимал, что в современном мире нельзя недооценивать рекламу, поэтому на деятельность этого отдела уходила львиная доля бюджета. Главный пиарщик выглядел ожидаемо броско — Пэнси Паркинсон будто прямиком сошла со свежей обложки «Ведьмополитена». В отличие от своих коллег, папку с документами она даже не открыла: собственный маникюр интересовал девушку гораздо больше. Но это было не важно, потому что благодаря стараниям его бывшей однокурсницы и подруги детства новости о компании не покидали страниц «Пророка», а сам Драко регулярно появлялся на обложке «Ведьмополитена» как самый завидный холостяк магической Великобритании и тем самым повышал свою узнаваемость. В светской тусовке Пэнси была органична, она умела произвести впечатление и возвращала потраченный на ее отдел бюджет с лихвой, что вполне устраивало как его самого, так и инвесторов.       Когда пристальный взгляд остановился на другом конце стола, Малфой медленно нахмурился. Место, которое принадлежало внештатному сотруднику, все еще пустовало, несмотря на то что часы отсчитали первую минуту десятого.       Грейнджер.       Она появилась в фирме буквально две недели назад, но ее уже было слишком много. Гермиона бесцеремонно врывалась к Драко, каким-то невероятным способом найдя подход к Элизабет, через которую проходили все посетители, и, получив безлимитный доступ в кабинет начальника, разбрасывала по его столу свои бумажки и пыталась оспорить каждое слово относительно проекта, в котором принимала участие. Глупо отрицать, что чаще всего ее замечания были ценными, но Малфой привык подходить к решению задач без свойственной ей суеты. Расплывчатым рассуждениям он предпочитал четкие тезисы, его стиль работы был несколько авторитарным, в то время как Грейнджер предпочитала дискуссию. Судя по всему, она была далека от концепции «время — деньги», поэтому, оказавшись в компании Драко, вечно куда-то неслась и опаздывала, как сейчас. Хотя, может, она по жизни такая?       Он уже собирался объявить начало собрания, когда дверь со скрипом отворилась и в проходе показалась кудрявая макушка, а потом и лицо Гермионы. Этот звук посреди царящей в помещении оглушительной тишины прозвучал неприлично громко, и на ее лице отразилась такая растерянность, что Малфою захотелось злорадно хмыкнуть, но он сдержался. Щеки девушки покрывал румянец, когда она, тихонько извинившись и пригибая спину, юркнула на свое место.       Но едва ли Драко мог упустить возможность сделать эту ситуацию еще более неловкой для нее.       — Мисс Грейнджер, — нарочито громко обратился он к ней, привлекая к девушке еще большее внимание. Та буквально подпрыгнула на месте и поспешно повернула голову в сторону босса. — Вам следовало бы быть пунктуальнее. Или хотя бы тише. Вы отнимаете время моих сотрудников своим безответственным поведением. Мы все здесь деловые люди, чье время стоит галеонов, — вам следовало бы усвоить это.       Малфой видел, как Гермиона раздувает ноздри от гнева, борется с собой, чтобы не ответить что-нибудь резкое. Будь они наедине, она непременно поступила бы именно так. Она опоздала всего на минуту, юркнула в помещение тихо, как мышка, и собрание еще даже не началось, но он пристыдил ее, как первокурсницу! Но в конце концов девушка собралась и процедила:       — Прошу прощения, мистер Малфой. Больше не повторится.       — Надеюсь, — кивнул он, удовлетворенный не столько ее извинением, сколько эмоциональной реакцией. Любая стычка с Грейнджер действовала на него лучше бодрящего зелья. — Что у нас на повестке дня?       — Первым делом свой отчет представит мисс Паркинсон, — подала голос Элизабет, которая сидела по его левую руку и бегло сверялась со своими записями.       Пэнси сразу же поднялась на ноги и прошествовала на высоких каблуках в начало кабинета, чтобы, не дай Салазар, кто-нибудь не упустил хоть слово ее доклада.       — На пятой странице вы сможете найти афишу нашего благотворительного бала, он пройдет в канун Рождества. Мои креативные работники продумали все до мелочей, но осталось несколько нерешенных вопросов. — Паркинсон драматично замолчала и многозначительно посмотрела на главу финансового отдела.       Не хватало, чтобы невидимый осветитель притушил верхний свет и выделил прожектором только этих двоих — кровных врагов. Между ними всегда шла негласная война: Пэнси привыкла не жалеть деньги, она сама по себе была расточительна, но, кроме этого, маркетинг требовал больших вложений, а Йоханнас мог отчитаться за каждую потраченную копейку, даже если она уходила на мелочевку вроде салфеток и бумажных стаканчиков. Вместе они идеально уравновешивали друг друга.       — Мисс Паркинсон желает провести мероприятие в зале лондонской галереи магического искусства, — спокойно пояснил он Драко, ничуть не смутившись.       — Насколько я знаю, мы вполне можем позволить себе это помещение, — нахмурился тот. — В чем проблема?       — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но намечается благотворительный прием, во время которого мы планируем найти новых инвесторов для исследований. По моему мнению, это нецелесообразно. Да и попросту нелогично. Желающих помогать компании, которая может позволить себе аренду самого дорогого помещения во всей Великобритании, будет не так уж..       — Драко! — с возмущением перебила своего вечного соперника Пэнси, и Малфой едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Сколько раз можно просить соблюдать субординацию в присутствии других сотрудников? Под его тяжелым взглядом Паркинсон стушевалась, видимо, вспомнив их разговоры, но исправляться не стала, а только больше распалилась в сторону финдиректора: — Мистер Йоханнас, вероятно, не понимает, как устроены умы всех этих кошельков. Им нужна красивая картинка для «Ежедневного пророка», а в столовой министерства — или что вы там хотели предложить — ее не получится! Наши исследования волнуют их даже не во вторую, а в десятую очередь, этим меценатам важна репутация добродетелей и приличные колдографии.       — Мисс Паркинсон права, — согласился Малфой, как только она закончила. Он сам вращался в этих кругах с самого детства и знал, что так оно и было. — Арчибальд, выделите столько денег, сколько потребуется. Прибыль превысит все расходы во много раз.       Финансовый директор недовольно засопел и вперил свой упрямый взгляд в стол, но Малфой был уверен, что его настроение кардинально переменится после вечера, когда счета компании пополнятся миллионами со счетов богачей, которых дорогим и помпезным приемом хотела завлечь Паркинсон.       — Мистер Забини, как продвигается наше дело с господином Джонсом? — перешел к следующему пункту собрания Драко, бегло перелистывая страницы отчета, чтобы найти нужную.       Старикашка владел самой захудалой аптечной лавкой в Косом переулке, но она была единственной, производившей довольно редкое зелье против ожогов на лице. Рецепт, по-видимому, был семейным, и много лет все принимали его монополию в этой части рынка, но Малфой решил воспользоваться отсутствием патента, и его отдел разработчиков справился с задачей буквально за несколько месяцев. Клинические испытания, подача документов — и теперь Джонс вынужден был покупать права на продажу зелья у «Малфой индастриз», что ему очень не понравилось. Чтобы хоть как-то подпортить репутацию компании, он связался с репортерами из «Пророка», жаждущими не столько проблем для Драко, сколько сенсации для своих читателей. Они написали несколько неоднозначных статей, в которых Малфой представлялся кровожадным монстром, поглощающим честных мелких бизнесменов на завтрак, обед и ужин, но, по словам Пэнси, эта шумиха была им только на руку. Так и вышло, поэтому на этом Джонс не успокоился — он подал иск в Визенгамот.       — Об этом можно не беспокоиться, — самодовольно сообщил Блейз. — Он с треском проиграл суд в первой инстанции. Подал апелляцию, но мы пригрозили ему ответным иском за клевету. Скоро в «Пророке» выйдет опровержение с его слов.       Дальнейшее собрание прошло в том же духе, потом Драко отпустил сотрудников по местам. Время близилось к одиннадцати, и он наконец почувствовал, что не прочь перекусить. Захлопнув папку, бодро поднялся на ноги, намереваясь устроить себе перерыв в ближайшем кафе, когда услышал вежливое покашливание справа от себя.       Малфой не принимал всерьез методы, которым их учили на уроках Прорицаний, но сейчас он вполне мог занять место одной из шарлатанок в Лютном, потому что точно знал, кто это такой деликатный.       — У вас остались какие-то вопросы, мисс Грейнджер? — скучающим тоном поинтересовался Драко, надеясь, что его прохладное равнодушие отпугнет ее.       — Хочу обсудить один спорный случай, — кивнула девушка, доставая из сумки внушительного вида папку с записями. — Ничего критичного, но..       — Прекрасно. Если ничего критичного, займемся этим после обеда, — перебил ее Малфой, и Гермиона наградила его возмущенным взглядом.       — Вы не изволили уделить мне полчаса своего драгоценного времени вчера, потому что спешили, а сегодня вновь откладываете наш разговор.       Она рассчитывала, что эта подчеркнутая любезность прозвучит оскорбительно, однако внутри Драко едва сдерживался, чтобы не ухмыльнуться при виде того, как она кипит от ярости, но вынуждена сдерживаться. Судя по всему, Грейнджер считала, что у нее отлично получается контролировать себя, но она была для него, как открытая книга, — никакой легилименции не нужно.       Драко окинул девушку взглядом, но ее решительный вид давал понять, что Гермиона от него не отвяжется. Он вздохнул и кивнул Элизабет, которая дожидалась его на своем месте, чтобы вместе с боссом вернуться в приемную:       — Я буду через час.       Сказав это, быстро вышел из помещения, оставляя за Гермионой решение последовать за ним. Или не последовать. Малфой всем своим существом надеялся, что она выберет второй вариант, потому что желание выслушивать ее сейчас совершенно отсутствовало — даже если из этого могло получиться что-то забавное. Но уже спустя мгновение ее каблуки зацокали за его спиной.       Они молча спустились на первый этаж и вышли из здания. Драко не удосужился зайти за верхней одеждой, а Грейнджер он просто не дал возможности это сделать. Однако она не забыла захватить висевшую на спинке ее стула замшевую сумку, больше напоминающую мешок, которая выглядела так, словно набита кирпичами, но на самом деле была переполнена блокнотами, книгами и папками. «Подготовилась на славу», — с тоской подумал Малфой, с красках воображая ворох деталей, которые девушка на него обрушит и в которые ему предстоит вникнуть, а потом и осмыслить, чтобы принять верное решение. Заметив, как на светофоре Гермиона зябко поежилась и переступила с ноги на ногу под порывом ветра в своем брючном костюме, мужчина поморщился и взмахнул волшебной палочкой. Согревающие чары укрыли их, словно пуховое одеяло. Для сохранения тепла Грейнджер сложила руки под грудью, тем самым плотнее запахнув пиджак, и сунула ладони подмышки, а теперь расслабилась и благодарно кивнула, но Драко не отреагировал на это даже поднятой бровью: подобная непредусмотрительность просто выводила его из себя.       — Мы идем на встречу с каким-то новым инвестором? — предположила Гермиона, но ответить было некому: загорелся зеленый, и Малфой уже переходил дорогу.       Девушка закатила глаза и цокнула языком. Она и в обычном ритме едва поспевала за ним в своих лодочках, а теперь пришлось ускориться, чтобы не отставать.       Они миновали целый квартал, свернули к небольшой и уютной кондитерской, которую Гермиона посещала в обед, но мужчина все молчал и не планировал ничего объяснять. Она недовольно сопела и хмурила брови, но не особенно удивлялась: до этого ей уже приходилось присутствовать на неформальных встречах с людьми при деньгах, которые верили в малфоевское предприятие и желали вложиться в него материально. Роль девушки заключалась в том, чтобы объяснить практическую пользу зелья для ментального здоровья детей, и она бывала в этом крайне убедительна. Сейчас Драко явно не планировал звать ее, но подобные бизнес-встречи посреди рабочего дня были для него обычным делом, и часть Гермионы была рада посодействовать получению средств для дела, которое она считала важным.       Светлое и уютное помещение выглядело слишком нетипично для делового района. Множество офисов подразумевали собой быстрый темп жизни, и большей популярностью пользовались небольшие кофейни, в которые можно заглянуть по дороге и тут же, захватив бумажный стаканчик, побежать по делам. Это же место располагало к тому, чтобы посидеть со свежей газетой и чашкой ароматного напитка, или поболтать с подругой за десертом, или даже привести сюда детей. Юноша за кассой лучезарно улыбнулся и поздоровался с новыми посетителями. Гермиона махнула в знак приветствия, словно старому знакомому, и засеменила за Малфоем, который направлялся к одинокому столу у окна.       Когда к ним подошел официант, девушка уже устроилась на стуле и, не глядя в меню, заказала капучино, пока начальник изучал ассортимент.       — Желаете что-нибудь из десертов? У нас появились новые ягодные тарталетки, — предложил молодой человек в идеально сидевшей форменной одежде, узнав в ней постоянную клиентку.       — С какими именно ягодами? — заинтересовалась Грейнджер. Она всегда питала слабость к сладкому и не упускала случая попробовать что-нибудь новое в этом месте.       — Голубика и клубника. Если мисс будет угодно, она может взглянуть на наши новинки, они представлены в витрине, — улыбнулся парень и после этого удосужился обратить внимание на Малфоя, который уже некоторое время буравил его тяжелым взглядом. — Уже выбрали, что будете заказывать?       — Двойной эспрессо и сэндвич с индейкой, — сказал он после небольшой паузы, за время которой официант успел покрыться холодным потом.       — Я могу отойти выбрать десерт? Когда должен прийти инвестор? — спросила Гермиона, провожая глазами быстро удалявшуюся спину работника.       Драко окинул ее очередным молчаливым взглядом, который в его исполнении всегда казался оценивающим, и Гермиона ощутила, что как никогда близка к пределу своего терпения. Вечно он смотрел на нее вот свысока, как на несмышленую дурочку. Он выбесил ее с самого утра, пристыдив при всех, игнорировал по пути сюда и сейчас продолжал вести себя как кретин!       — Может, ты ответишь мне? — не выдержав тишины, выпалила девушка.       — Лично я пришел сюда поесть, а ты по какой-то причине увязалась за мной, — обронил он, и Гермиона усилием воли захлопнула рот, из которого готово было вырваться все, что она о нем думает.       Она всего-то хотела обсудить несколько рутинных вопросов и добивалась встречи со вчерашнего дня, а в итоге он выставил ее надоедливой прилипалой, которая поплелась за ним на ланч!       — Еще даже не обед! — возмутилась она, словно только это и имело значение.       — Я начальник, могу себе позволить. — Тон Малфоя был настолько снисходительно-небрежным, что в итоге Грейнджер почувствовала себя обведенной вокруг пальца.       Она пронзила мужчину гневным и осуждающим взглядом, не подозревая, что это только веселит его, и резко поднялась на ноги. Гермиона была зла и намерена заказать эту чертову тарталетку. Даже две! Иначе точно нарушит трудовую этику, высказав Малфою, какой же паршивый у него характер. И как только он сам себя выносит?..       Драко проводил взглядом невысокую хрупкую фигурку. Как же легко ее бесить и как это всегда поднимало ему настроение! Да, порой Гермиона доводила его своей въедливой придирчивостью, но в остальном общение с ней было.. занятным. Моментами оно даже доставляло ему искреннее удовольствие. Грейнджер горела общим делом, часто задерживалась в офисе допоздна, хотя он знал, что у нее была также частная практика, и Малфой ценил это. Просто сегодня одна мысль о ее энергичности утомляла, вот он и позволил себе немного самодурства, воспользовавшись положением босса.       Драко от скуки принялся разглядывать девушку, болтающую с работником за витриной-холодильником. Она выглядела совершенно нетипично для волшебницы, работницы «Малфой индастриз» предпочитали совсем другой стиль, но эта маггловская одежда, несомненно, шла ей. Темный костюм с укороченными брюками и приталенным пиджаком, белая блузка с бантом на шее и черные лодочки, подчеркивающие изящество лодыжки. Волосы были уложены в аккуратные волны и собраны в высокий хвост: Гермиона явно научилась пользоваться чарами для укладки.       Она рассмеялась словам долговязого за кассой и, кивнув ему в знак благодарности, направилась обратно с пирожными на блюдце. Стоило Грейнджер занять место и поставить свою ношу на стол, как ее улыбка растаяла и уступила место хмурому, даже несколько оскорбленному выражению. Тогда Драко протянул руку ладонью вверх и поманил кончиками пальцев:       — Выкладывай, что у тебя там, — небрежно бросил он, искоса наблюдая за тем, как после его слов будто по мановению волшебной палочки разглаживается ее лицо.       Гермиона извлекла из сумки уже знакомую папку и, открыв на нужной странице, протянула ему. Перед Малфоем предстало досье на мальчишку из экспериментальной группы. Он видел его пару раз, когда посещал кабинет Грейнджер с проверкой.       Драко пробежал взглядом по тексту, но не увидел ничего примечательного.       — Ну и что с ним не так? — спросил он, вздернув бровь.       — Он сирота, — поспешно пояснила Гермиона и, словно опасаясь, что Малфой не даст ей договорить, затараторила так, будто давала отчет военачальнику: — Реагирует на зелье достаточно эмоционально, я бы сказала слишком, однако практического эффекта не наблюдается. Я изучила результаты тестов.. В общем, я поставила ему диагноз: синдром дефицита внимания и гиперактивности, но мне кажется, если копнуть глубже, можно обнаружить и легкую форму депрессии. Однако я пока не знаю, влияет ли это на отклик от зелья.       — Это связано с тем, что он воспитывался вне семьи? — Мужчина все еще не понимал, что от него требовалось, поэтому стремился выведать побольше исходных данных.       — Нет, такое бывает и у детей в полных семьях. Ему нужно больше общения с кем-то, кто мог бы выслушать его, принять все его отличия.. Мальчик приближается к одиннадцати, ему и без того тяжело, это самое начало пубертата, а мы еще и, — она запнулась, подбирая подходящее слово, но в конечном счете выдохнула: — Экспериментируем с ним.       На этот раз обе брови Драко взлетели на лоб, а потом резко опустились: он нахмурился.       — И что ты предлагаешь? Исключить его из исследования, чтобы не искажал результаты?       Это сулило определенные сложности. Таких ребят, как этот мальчик, было всего несколько, но Малфой задумывался, что их ждет, если зелье не сработает. Это было в его характере — не упускать ни единой мелочи. Он держал в голове создание определенной программы, которая помогла бы им влиться в магическое сообщество, минуя этап обучения в Хогвартсе. Дело вовсе не в альтруизме, скорее в расчетливости — Драко должников презирал и оказаться в их рядах не желал. Работая с детьми, он ходил по тонкому льду, и поэтому проявлял удвоенную бдительность.       Ну что ж, придется пустить этот план в разработку.       — Это негуманно, — со взволнованным видом покачала головой Гермиона и продолжила, словно оправдываясь: — Мы поманили его угощением, показали совершенно новый мир и не можем вернуть назад в маггловский, где он еще и совершенно один. Чтобы минимизировать негативный эффект, пришлось бы подкорректировать его воспоминания. Это..       «Бесчеловечно», — хотела закончить девушка, но не смогла.       — Его родители — волшебники?       Она кивнула.       — Они погибли во время войны, и, так как он был сквибом, в министерстве решили, что в маггловском приюте ему будет лучше.       — Тогда почему ты просто не можешь позаниматься с ним дополнительно? Я заплачу, — предложил Драко, стремясь отыскать такое решение, которое устроило бы и компанию, и совесть Грейнджер, которая не давала ей покоя.       Не услышав ответа, он оторвался от бумаг и поднял взгляд, но девушка задумчиво жевала губы и смотрела на собственные сцепленные руки. «Значит, есть что-то еще», — понял Малфой. Он едва держался, чтобы не подстегнуть ее очередным точным вопросом, но вскоре Гермиона заговорила сама:       — Понимаешь, тут дело в том, что в клинических испытаниях я должна оценивать воздействие зелья на психику детей. Я не должна вовлекаться в их проблемы и начинать терапию. Это делает все слегка.. нечестным, — наконец сформулировав свою дилемму, она взглянула на Драко с надеждой, словно одно его слово должно было разрешить все ее внутренние противоречия.       Вот оно. Вот в чем была проблема. Идеалистка Гермиона Грейнджер не хотела нарушать правила, но гриффиндорское желание спасти всех не давало просто так оставить мальчика один на один с его сложностями. Наверняка она не один день промучилась с проблемой, прежде чем прийти к нему. Но Малфой учился на Слизерине; он родился с внутренним убеждением, что правила для него не писаны, обладая при этом такой степенью изворотливости, которая позволяла обойти их так, чтобы никто ничего не заподозрил.       — У нас еще двадцать детей его возрастной группы и социального положения, — слегка раздраженно сказал мужчина. — Полагаю, точность эксперимента мало пострадает, если ты немного поможешь одному из них.       На лице Гермионы расцвела улыбка облегчения — поначалу неуверенная, будто девушка не поверила, потом она осветила ее всю, целиком. Это сделало вечно серьезное и сосредоточенное лицо Грейнджер гораздо моложе. Глаза засияли, словно в глубине зрачков зажгли Люмос. И по какой-то причине эта ее улыбка, такая открытая и искренняя, неприятно царапнула что-то внутри Драко, от чего губы сжались в тонкую линию.       — Я рада, что ты дал добро на это, — сказала она. — Мне кажется, так будет правильно..       Малфой собирался заговорить, но их прервал подошедший официант. Пока он расставлял заказ на столике, девушка едва могла усидеть на месте от радостного возбуждения, охватившего ее. Наверняка мысленно уже строила план беседы с мальчиком. Она поднесла ко рту чашку с кофе, собираясь опрокинуть его в себя и как можно быстрее вернуться на рабочее место, когда Драко огорошил ее вопросом, который крутился у него в голове все это время:       — Ты серьезно считаешь меня извергом, который мог использовать Обливиэйт на ребенке и после этого вернуть в приют?       Если бы Гермиона все же успела сделать глоток, то непременно подавилась бы.       — Нет! Нет, конечно, я так не думала, просто, — запнулась она, отвела взгляд и медленно вернула чашку на блюдце, вероятно, чтобы дать себе время придумать ответ.       — Просто что? — подтолкнул ее Драко вкрадчивым тоном. Почему-то осознание того, каким животным его считает Грейнджер, небыли крайне неприятным, и он чувствовал, что приложит все усилия, чтобы получить от нее четкий ответ.       — Я была уверена, что ты не поступишь так, но, возможно, потом бы возникли сложности с экспертизой в министерстве и.. Это было бы логично..       — Ты серьезно думаешь, что несколько разговоров с одним ребенком сильно повлияют на ход исследования? Или что, если возникнут проблемы, я не смогу решить их должным образом?       — Нет, но..       Гермиона замолчала, виновато глядя на обманчиво спокойного босса. Его невербальные сигналы говорили о том, что он как минимум раздосадован, как максимум — зол.       — Ешь, Грейнджер, — перебил ее потуги что-то выдавить из себя Малфой.       Вообще-то мужчина и сам не понимал, чего это его так задело, и от этого бесился еще больше. Он все еще ощущал, как раздражение свербит под кожей, и чтобы переключиться, яростно впился зубами в сэндвич. Это грозило вылиться в некрасивую сцену. Драко понимал, что продолжать расспросы бессмысленно. Грейнджер была хороша в озвучивании зазубренных фраз из учебников по психологии и сводов законов, на этом же базировались все ее принципы, но как только он ставил их под сомнения, она сыпалась. Человечность вступала в противостояние с правильностью, и она сразу бежала с поля боя.       Несмотря на то что ее точка зрения казалась более чем очевидной, девушка решила прояснить ее:       — Я не считаю тебя извергом, Малфой, просто ты такой перфекционист, что я на каждом шагу боюсь оступиться, — неожиданно сказала она, испытывая при этом видимый дискомфорт от своего признания. — Я еще не работала в такого рода фирмах, поэтому и спрашиваю обо всем. Боюсь ошибиться. — Голос как-то постепенно затихал, словно она питала надежду, что последнюю фразу Драко все-таки не расслышит.       Но он расслышал — даже несмотря на то, что она попыталась сдать назад, под конец буркнув: «Просто забудь». Только что Малфой неосознанно вскрыл больную мозоль Гермионы и теперь решал, как с этим поступить. Вероятно, это беспокоило девушку довольно давно, но он и предположить не мог, что подобная проблема вообще существовала и, вполне возможно, влияла на ее эффективность в работе.       Эта мысль заставила мужчину произнести — хотя и несколько резковато:       — Ты не обязана отчитываться о каждом своем действии, мне важен результат. Мне нравится, что ты подробно рассказываешь мне о ходе исследования, но это сугубо мое личное желание быть в курсе. Ты еще ни разу не сделала ничего неверного, просто продолжай делать то, что делаешь. — Такая длинная тирада из уст человека, от которого Грейнджер еще недавно с трудом могла добиться хотя бы одной связной фразы, явно сломала все ее шаблоны. Она несколько раз моргнула, усваивая информацию, и медленно кивнула.       Драко и сам не знал, зачем поспешил ее успокоить. Возможно, просто стал взрослее и теперь в приоритете были совсем иные вещи? Он не собирался рисковать таким ценным кадром, как Гермиона, в угоду своему совершенно детскому желанию задеть ее.       Остаток их трапезы прошел в тишине, но она не была гнетущей. Малфой просил счет, когда рядом с ними внезапно аппарировала Тинки.       — Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил он, потому что не призывал эльфийку, и в этот момент в голове промелькнула мысль: что-то случилось. Что-то ужасное. С матерью.       Драко всерьез запаниковал, а тревога в его случае выливалась в агрессию. Не улучшало ситуацию и то, что Тинки не могла и слова выдавить, так дрожали у нее губы от сдерживаемых слез. При этом глаза у домовички уже были на мокром месте, припухшие и красные, что только сильнее взбудоражило его. Она уже успела порыдать? Грудную клетку стиснул страх, рисуя в голове ужасные сценарии катастрофы.       — Тинки не должна была этого делать, но она не может скрывать от молодого господина Драко. — Малфой опустился на корточки, грубовато обхватил худые плечи и слегка встряхнул эльфийку, чтобы привести ее в чувства, но она продолжала бессвязно мямлить: — Миссис Малфой будет ругать Тинки, Тинки плохой домашний эльф..       — Да говори уже, что случилось! — повысил голос мужчина, не замечая, как все сильнее надавливает на хрупкие косточки в попытке добиться от нее хоть чего-нибудь, пока рядом не склонилась Гермиона и, вцепившись в его ладони, не попыталась ее высвободить.       — Прекрати, Малфой, ты пугаешь ее!       — Грейнджер, почему бы тебе не прикрыть свой рот и прекратить лезть в чужие дела? — вышел из себя он, встряхнув руками, чтобы избавиться от хватки девушки, но та впилась в него ногтями, как жмыр в свою добычу.       В очередной раз судорожно всхлипнув, Тинки с громким хлопком аппарировала в Малфой-мэнор, прихватив с собой и Драко Малфоя, и Гермиону Грейнджер.