Эффект Малфоя

      Гермиона в десятый раз перечитывала заклинание. Символы так и мелькали перед глазами, собираясь в слова и предложения, но их смысл не доходил до осознанной части разума. Скандинавские руны воспринимались мозгом как бесполезное скопление черточек и палочек. Но это не так уж и важно, ведь она просто пыталась унять панику, которую пробудил рассказ миссис Малфой — слишком складный, чтобы быть ложью. Приходилось снова и снова возвращаться в начало для новой попытки, однако значение клинописи от девушки ускользало — для понимания ей потребовалась бы хоть капля сосредоточенности и, желательно, хороший словарь.       Скорпиус со скучающим видом прислонился к ее плечу.       — Ну и долго мне ждать, пока вы все осознаете? Даже дедуля справился быстрее! — проворчал он, но Гермиона слышала его голос как будто издалека.       — Сделаю вид, что меня не оскорбило то, как ты недооцениваешь мои способности к адаптации. — Тон Люциуса прозвучал иронично, даже шутливо, так что она сразу вскинула голову и посмотрела на него, чтобы удостовериться, что действительно не ослышалась.       Скорпиус захихикал, одновременно переводя горящий взгляд на Гермиону, но осекся, когда увидел выражение ее лица.       — Вы поразительно спокойны, — подозрительно заметила она, обводя прищуренными глазами всех присутствующих поочередно. — Если это все же правда, — Грейнджер намеренно сделала ударение на первое слово, — очень странно, что вы ведете себя так, будто ничего не происходит. Если же это какой-то розыгрыш, то, по-моему, самое время его заканчивать, — с каждым произнесенным словом она словно наполнялась уверенностью, что так оно и есть, и уже от этого чувствовала себя немного лучше. — Не понимаю, почему вы решили провернуть это именно со мной..       — Нам обязательно нужно было впасть в истерику, как ты? — холодно спросил Малфой, и девушка уже начала копить на языке весь свой яд, чтобы надменно выплюнуть, что она спокойна, как удав, когда он обличительно продолжил: — Тебя трясет так, что еще немного — и начнет ходить ходуном все поместье.       Гермиона захлопнула рот. Она-то думала, что вся буря разворачивается у нее внутри, но, как оказалось, это было не так.       И что ей оставалось, кроме как выдохнуть, чтобы успокоиться, и тут же с удвоенным пылом наброситься на Малфоя?       — Стоит ли удивляться? Это не тебя древняя родовая магия без твоего согласия связала с кем-то вроде.. тебя! — Она осеклась, почувствовав, как чужая ладошка обхватила ее руку.       Гермиона встретилась с серыми глазами, в которых плескались через край беззащитность и тревога, и ее мягкое сердце сжалось от сочувствия. Скорпиус ведь совсем малыш, и ему наверняка страшно оказаться в такой передряге! Как бы там ни было, он считал их своими родителями, людьми, которые должны быть его поддержкой, защитой и опорой, а они игнорируют его и огрызаются друг с другом, как кошка с собакой. Ей определенно стоит следить за тем, что вылетает изо рта. Вообще-то, всем не помешало бы.       Чтобы как-то выразить свою симпатию, Грейнджер легонько сжала ладошку мальчика, от чего тот так просиял, что она даже немного смутилась.       — Если тебе что-то не нравится, Грейнджер, ты всегда можешь уйти, — напомнил Малфой, наблюдая за ними. Эта многозначительная пауза перед последним словом так и намекала, что он хотел использовать «выметаться», но передумал накалять обстановку. — Без твоих бесценных рекомендаций как-нибудь обойдемся.       — Как только я разберусь в ситуации, с превеликим удовольствием последую твоему совету, — в тон ему ответила Гермиона; еще недавно она только обрадовалась бы и именно так и поступила, однако теперь совесть удерживала ее на месте.       — Мам, не уходи, пожалуйста. Бабуля хотела как лучше, — поспешно заверить Скорпиус и бросил взгляд на Драко, ища у него поддержки.       — Я виновата, это так, — с достоинством произнесла миссис Малфой. — Но я правда не имела дурных намерений.       — Вам бы стоило быть более терпимой к ошибкам других, мисс Грейнджер, — добавил Люциус с явной угрозой, заметив, что она собралась оспорить слова его жены.       Он смотрел прямо на Гермиону таким уничтожающим взглядом, будто решил поджечь на месте, избавившись таким образом от всех проблем сразу. Смахнуть кучку пепла гораздо проще, чем расправляться с телом. Наверняка новость о том, что грязнокровка может оказаться матерью его внука, привела Люциуса в бешенство. Только это и могло утешить Гермиону. Но, постойте-ка.. это он советовал ей быть терпимее?       — Вы, мистер Малфой, последний человек, от которого я бы приняла подобный упрек, — отчеканила она, смотря ему прямо в глаза.       Люциус ничего не ответил, посчитав пререкания с Гермионой ниже своего достоинства, но его взгляд стал еще более колючим.       — Нам всем стоит успокоиться и обсудить ситуацию, — попыталась примирить их Нарцисса. Как будто это было возможно.       — Я все еще надеюсь, что это просто чья-то плохая шутка, которая затянулась, — не удержалась девушка, но, снова наткнувшись полный грусти взгляд ребенка, прикусила язык.       — Мне не очень приятно слышать такое от тебя, но я все понимаю и не обижаюсь, мам, — проговорил Скорпи почти спокойно, хотя было очевидно, что его задевает и беспокоит всеобщее недоверие. Он постарался улыбнуться: — Ставить все под сомнение и перепроверять десять раз — это очень на тебя похоже, — потом он кивнул на их сцепленные руки. — Но при этом ты не оставляешь меня в беде — и в этом тоже вся ты.       — Я-то думал, с возрастом у тебя все это пройдет, но нет, — послышался едкий голос Малфоя, который, если использовать его в преступных целях, был более чем способен оставить на коже химический ожог. Грейнджер метнула в него недовольный взгляд, и мужчина покачал головой: — Ума не приложу, что должно было случиться, чтобы я разглядел в тебе женщину. Может, ты меня опоила амортенцией и воспользовалась ситуацией?       Внутри Гермиона вся вспыхнула, как сухая трава от солнечной искры, однако это отразилось только в ее глазах, впившихся в Малфоя клещами. Подобная идея могла прийти в голову только такому бесстыжему человеку, как он. Воспользовалась ситуацией! Словно она похожа на тех женщин, кто прибегает к таким методам. Или он сам из тех, кто позволил бы подобному случиться. Полная нелепость.       — Поверь, если бы у меня был выбор, выйти замуж за тебя или съесть живого флоббер-червя, я бы крепко призадумалась, — выпалила Гермиона, — и, скорее всего, выбрала второй вариант.       — Не хочу ставить под сомнение твой ответ, но совсем скоро твое мнение изменится, — самодовольно ухмыльнулся Драко, который, судя по всему, был готов решительно на все, лишь бы из словесной перепалки с ней выйти победителем.       Девушка медленно выдохнула, пытаясь сдержаться, и перевела взгляд на.. сына?       — Так сколько тебе лет, Скорпиус? — спросила она, из последних сил демонстрируя спокойствие, которого не чувствовала.       — Мне девять. Почти. У меня день рождения двадцать первого декабря, — с готовностью отозвался мальчишка, явно заинтересованный в том, чтобы родители прекратили ссориться.       — Из какого года ты прибыл?       — Из две тысячи тринадцатого.       Гермиона сопоставила в уме даты и удивилась, осознав, что стала матерью в двадцать пять. Сейчас это казалось невозможным, ведь она сосредоточена на карьере и не планировала детей. В теории она хотела собственную семью, но на деле так далеко даже мысленно не заглядывала.       — Получается, ты должен родиться через два года, — озвучил ее мысли Драко и покачал головой: — Все еще не могу вообразить себе сценарий, при котором это возможно. Мы точно были женаты?       Брови Скорпиуса взлетели на лоб, и он посмотрел на него так, словно не ожидал, что изо рта отца вообще могла вылететь подобная глупость: как это мама и папа могут быть не женаты? Они же его родители! И сами рассказывали, что дети появляются, когда мама и папа любят друг друга, потом женятся и..       — Конечно! — возмущенно воскликнул он.       Малфой переглянулся со своим отцом, и Гермиона вспомнила о том, что вот уже месяц редкий выпуск «Пророка» обходился без упоминания о подготовке свадьбы Малфоя с Асторией Гринграсс. Эта тема была самой обсуждаемой после победной серии сборной Англии в чемпионате мира по квиддичу. Хотя Грейнджер мало заботило и то и другое, даже до нее дошла эта информация.       Она перевела взгляд на Скорпи, внимательно всматриваясь в черты его лица. Абсолютное сходство с Малфоем. Мальчик являлся практически полной его копией, словно гипсовый слепок с натуры. Никакого теста ДНК не требовалось, чтобы утверждать, что они приходятся друг другу близкими родственниками. А вот в случае с Гермионой еще оставалась крошечная вероятность, что закралась ошибка и мальчик что-то перепутал. Озвучивать свои мысли она, конечно, не станет, чтобы не обижать его, но..       С упорством тонущего человека, который пытается удержаться на плаву, девушка исключала себя из этой драмы Малфоев.       — Ты совсем не похож на меня, Скорпи, — туманно заметила она, но он фыркнул и растянул губы в улыбке, словно насмехаясь над ее неверием:       — Да нет же, у меня веснушки прямо как у тебя. — Он указал на свое лицо, и Гермиона разглядела россыпь пятнышек разного размера на его носу и щеках, однако не могла счесть это достойным аргументом. К счастью, ей не пришлось этого озвучивать — роль плохого аврора на этот раз взял на себя Драко:       — Веснушки — сомнительное подтверждение родства. Они могли передаться и через поколение.       — Конечно могли, — усердно закивала Грейнджер, соглашаясь.       То, как мужчина упорно попытался откреститься от нее как от матери своего ребенка, неприятно кольнуло гордость, но здравый смысл все-таки был ее сильной стороной.       — В вас ни грамма деликатности, — надулся Скорпиус, отвернувшись от них обоих.       Когда он разжал пальцы и выпустил ладонь Гермионы, чтобы сложить руки под грудью, она очень изумилась, вдруг ощутив себя.. отверженной. Это продлилось всего мгновение, но все-таки, не зная куда деться, она неловко стиснула кулак и опустила его себе на бедро.       — Рано или поздно они смогут принять очевидное, — подал голос мистер Малфой, о котором Грейнджер уже успела забыть. — Этот артефакт, — он кивком головы указал на семейное древо Малфоев, — был изготовлен и зачарован во французском аналоге британского Отдела тайн в те времена, когда наши предки еще жили в Париже. Хроника еще ни разу не ошибалась.       — Зачем кому-то понадобилось создавать нечто подобное? — Гермиона с нескрываемой неприязнью посмотрела на фолиант, все еще не желая мириться с тем, что ее судьбу вершила древняя магия. — Зачем Малфоям было заранее знать свою пару?       Люциус снисходительно улыбнулся, как будто она была неразумным ребенком.       — Браки между представителями чистокровных семей быстро приводят к вырождению. Ограниченное количество людей продолжает производить потомство, и вскоре в подобных союзах начинают появляться больные и слабые дети, — объяснил он, и девушка с удивлением осознала, что он буквально перечисляет основы основ биологии. — Вы, мисс Грейнджер, наверняка знаете, что такое генетика?       Гермиона знала, но вот откуда Люциусу было известно о ней? Это же исконно маггловская наука. В Лондонской академии колдомедицины, где она обучалась психологии, такого предмета и вовсе не было, что очень огорчало ее, поскольку психические расстройства нередко передавались по наследству. Например, родовые травмы..       Задумавшись об этом, Гермиона с ужасом вообразила, какие особенности могли перейти Скорпиусу от его родственников со стороны отца.       — То есть это что-то вроде селекции? — Она нахмурилась, пытаясь отогнать внезапную тревогу за едва знакомого мальчика.       Люциус явно не понял, о чем речь, — генетика была его пределом.       — Селекции? — Он вскинул брови.       — Да, Грейнджер, именно вроде селекции. Постарайся как-нибудь пережить эту новость, не хочу, чтобы вина за твое самоубийство легла на наши плечи, — вместо отца жестко ответил Драко.       Девушка приоткрыла рот от шока. В ее ушах это звучало просто-напросто дико. Какое-то чертово Средневековье. Все внутри отторгало саму возможность существования подобных противоестественных вещей, выглядевших так, будто чистокровные волшебники были животными, которых случали ради более живучего потомства. Мерзость!       Наверное, отвращение Грейнджер отпечаталось у нее на лице, потому что глаза Малфоя странно вспыхнули, и он внезапно обратился к сыну:       — Скорпиус, ты хочешь есть?       — Если у вас начинается та часть разговора, которая «не для детских ушей», просто так и скажите, — закатил глаза мальчик.       Драко хмыкнул, впервые выразив положительные эмоции с того момента, как они оказались в поместье, приятно удивленный его сообразительностью, и призвал Тинки. Уши эльфийки, когда она появилась около него с понурой головой, были прижаты к голове, а плечи ссутулены, будто она старалась стать как можно незаметнее. Гермиону взволновало, что Тинки придется пережить наказание, однако от выговора домовичку спас Скорпи:       — Тинки! — радостно закричал он и, вскочив с кресла, заключил ее в объятия. — Ты делаешь тот тарт со смородиной и меренгой, как в моем будущем? Он мой любимый!       — Тинки делает, да, — кивнула она, затравленно поглядывая на хозяина из-за плеча мальчика, но тот не обращал на нее никакого внимания.       — Проведи Скорпиуса в кухню и угости, — попросила Нарцисса, но, увидев, как тот потирает руки от предвкушения пира, спохватилась и поспешно добавила: — Только после полноценного обеда!       — Ну ба! — возмутился Скорпи, который надеялся вдоволь набить живот самым вкусным.       — Не спорь с бабушкой, тебе нужно поесть, — строго оборвал его недовольство мистер Малфой, и Скорпиус обреченно кивнул, хватая Тинки за руку.       Спустя мгновение они исчезли.       — Теперь можно не подбирать выражения, — произнес Драко вмиг изменившимся голосом, как только в гостиной остались одни взрослые. — Не заставляй меня сомневаться в твоем интеллекте, Грейнджер. Мы — не магглы. Мир, частью которого ты стала, — он другой. В чистокровных семьях свои особенные законы и правила. Нравится тебе или нет, но это так, и я не позволю тебе усложнять все еще больше своими маггловскими причудами, поняла? — он разжевывал свою мысль так, словно Гермиона была умственно отсталой, — именно такой ее видели все Малфои и им подобные снобы.       Все время речи она мрачно взирала на мужчину, не пытаясь прерывать и спорить, ведь этим только дала бы необходимое подтверждение того, в чем он пытался ее обличить. Все это претило натуре Гермионы, склонной к гуманизму и человеколюбию, но, черт бы его побрал, в чем-то он был прав. И она действительно не была идиоткой, чтобы не понимать этого.       Когда Грейнджер внезапно попала в волшебный мир и очарованность незнакомой реальностью прошла, она стала замечать, что он очень далек от идеала, нарисованного ею во время чтения «Истории Хогвартса» перед первым курсом. Кроме поражающих воображение возможностей, например, изобразить умершего и говорить с ним, будто с живым, или запечатлеть момент на колдографии не в статике, а в движении, или наколдовать одежду из чего угодно, существовали и другие моменты, отсылающие к проблемам маггловского мира, от которых она так надеялась избавиться: убивающие проклятия на смену огнестрельному оружию, темные артефакты, сводящие с ума еще быстрее, чем тяжелые наркотики, дурманящие зелья вместо алкоголя, социальное неравенство, расизм по отношению к другим магическим расам.. и ужасающие традиции аристократических семей.       Еще пару лет назад Гермиона бросалась сражаться с любой несправедливостью, встречающейся на пути, но быстро поняла, что не сможет только по своему желанию изменить порядок вещей, устанавливаемый веками. Война на многое открыла глаза, показала девушке собственную ничтожность на фоне глобальных процессов. Ее усилия — лишь капля в море. Это вовсе не значило, что Грейнджер опустила руки, — она просто научилась распределять свои ресурсы наиболее рационально, ведь они ограничены. Для этого пришлось научиться оценивать риски и признать существование вещей, которые от нее не зависели.       Гермиона могла лезть из кожи вон, но родовая магия ей неподвластна.       Однако это вовсе не значило, что быть разумной для нее легко.       Девушка протяжно выдохнула, успокаивая свой бессильный гнев. Единственное, в чем она была абсолютно уверена, так это в том, что прямо сейчас ей необходимо оказаться как можно дальше от Малфоя и его семейки, чтобы разложить все по полочкам в своем сознании.       — Мне нужно на работу, на три и четыре у меня назначены сессии, — размеренно сказала Гермиона, потому что чувствовала, как легко ей будет выйти из себя, стоит только немного переступить за границы состояния равновесия. — Вечером я встречусь с Гарри. Возможно, он сможет помочь. В Аврорате часто сталкиваются с дефектными заклинаниями.       — Рад, что ты включила мозги, Грейнджер, — произнес Малфой несколько напряженным тоном, словно все еще ожидал, что она взорвется.       — Я хочу взять с собой Скорпиуса. — Ей стоило неимоверных усилий сохранять спокойствие. — Думаю, с таким весомым аргументом я потрачу гораздо меньше времени, доказывая Гарри реальность происходящего.       — Один мой друг ещё со времен Дурмстранга плотно занимается пространственно-временной магией, — задумчиво сказал Люциус, очень вовремя прерывая взрывоопасный диалог. — Я напишу ему, может, и он сможет подсказать что-то дельное.       Малфой, выслушав его, кивнул и перевел взгляд на мать.       — Не могла бы ты переместить Скорпиуса к пяти по каминной сети в офис? — попросил он.       — Может, вам стоит отправиться к мистеру Поттеру вместе? — внезапно предложила миссис Малфой вместо ответа.       Гермиона удивленно округлила глаза, сомневаясь, в своем ли уме Нарцисса. Они и без того слишком много контактировали сегодня, нужно ли подогревать ситуацию, которая и без того могла рвануть на воздух каждую секунду?       — Не думаю, что это хорошая идея, — поморщился Драко, подтвердив ее мысли.       — Лучше будет, если я сделаю это сама, — кивнула девушка. Хоть в чем-то они пришли к согласию.       — И все же я настаиваю. Вдвоем вам будет легче объяснить ситуацию, — продолжала мягко давить на сына миссис Малфой.       Забавно, но одного многозначительного взгляда оказалось достаточно, чтобы он притормозил и задумался — пусть всего на миг. До этого Гермиона считала, что Нарцисса полна покорности, но теперь ее молчание представлялось проявлением тактичности и благоразумия.       — Пойдем, Грейнджер. Я тебе плачу не за то, чтобы ты прохлаждалась в середине рабочего дня, — резко бросил Малфой, судя по всему разозленный своей вынужденной капитуляцией перед матерью.       — Это произошло по твоей вине! — возмутилась Гермиона, направляясь за ним к камину.       — Не спорь с начальством, — строго осадил ее Малфой, и девушка закатила глаза. Он протянул горшочек с летучим порохом и, перестроившись, начал раздавать указания с такой заносчивостью, словно впервые они пришли в голову именно ему: — Как закончишь с пациентами, иди в мой кабинет. Я просто обязан лично увидеть лицо Поттера, когда он узнает, что станет дядей моего сына.

***

      — Постой, как ты сказал? — наклонился к нему Забини, приставив ладонь к уху, но почти сразу перестал паясничать и объяснил: — Мне просто показалось, что ты произнес что-то вроде «Грейнджер — мать моего ребенка, которого Нарцисса перенесла из будущего просто поболтать, однако контрзаклинание не сработало и теперь он застрял здесь». Звучит как полная чушь, вот я и переспросил.       Драко сидел за столом в своем кабинете и вертел в руках стакан, на дне которого плескались остатки огневиски: пережить этот день без алкоголя он бы просто не смог.       — Я просто не улавливаю, в каком моменте смеяться. Это какой-то тип юмора, построенный на абсурде? — продолжал потешаться Блейз, но его другу было не до кривляний:       — Похоже на то, что я шучу? — раздраженно поморщился Драко.       — Ну, это единственное рациональное объяснение, которое может выдать мой мозг. — Некоторое время Забини молчал, переваривая услышанное, но потом переспросил, окончательно перестроившись на серьезный лад: — Ты уверен?       Малфой уважал в нем способность мгновенно сосредоточиться, задвинув лишние эмоции подальше. Ценное умение для адвоката, которому порой приходится на ходу корректировать свою речь в зависимости от того, что предъявляет сторона противника. Кроме того, Блейз всегда умел задать точный вопрос.       Уверен ли Драко?       К сожалению, на все сто.       — Ее имя появилось в хронике, — устало произнес он, зная, что Забини точно поймет, о какой именно книге он говорит.       Тот присвистнул.       — Семейное древо — это веский аргумент, — заметил он, и последовал следующий меткий вопрос по сути: — И что ты собираешься делать?       — Отец напишет своему другу, который, возможно, поможет. Грейнджер свяжется с Поттером, он попробует пробить через архивы Аврората какую-нибудь информацию.. Пока так, — отозвался Малфой, откинувшись на спинку кресла и надавив пальцами на уставшие глаза.       Блейз кивнул, анализируя полученные данные. Ситуация из тех, что кажутся безвыходными, но сидеть сложа руки не вариант. На данный момент Драко сделал все, что мог, и поэтому уже через мгновение на лицо Забини вернулась усмешка.       — Так ты что, собираешься бороться за сердце Грейнджер с Вислым? Уверен в своих силах? Он все же на арене уже не один год.       Малфой поморщился, отнимая ладонь от лица.       Он просто не переваривал рыжего дружка Грейнджер еще со времен Хогвартса, и мысль о том, что она столько лет позволяла Уизли таскаться за собой, вызвала непонимание и раздражение. Салазар, это так нелепо. Их отношения были.. абсурдными. Другого слова и не подберешь. «Кретин и заучка» — так он называл их в школе. Что у них могло быть общего? Малфой совсем не удивился, прочитав однажды на первой полосе «Пророка» об их расставании. Скорее его поражало терпение Гермионы, которая так долго смогла выдерживать тупость Уизела.       Значили ли слова Забини, что он до сих пор волочился за ней?       Драко только собирался уточнить, как дверь в помещение отворилась и на пороге показалась Пэнси.       — Это кто тут собрался бороться за сердце Грейнджер? — прощебетала она шутливым тоном, вполне уверенная в том, что от абсурдности предположения, которое она сделала на основании услышанного краем уха, все посмеются.       — Когда ты научишься стучать, Пэнс? — раздраженно поинтересовался Драко. Не то чтобы его так уж волновало то, что Паркинсон считала офисную этику чем-то, на что не стоит тратить свое время, просто до жути не хотелось снова пересказывать всю историю.       — У Драко тут объявился сын из будущего, — произнес Блейз весело и непринужденно, наливая огневиски в стакан и протягивая его Пэнси, словно устраивать попойку в офисе было для них обычным делом.       — Чего? — округлила она глаза, машинально принимая из его рук алкоголь и садясь в кресло рядом, после чего принюхалась к содержимому своего стакана и подозрительно спросила: — Вы перебрали с огневиски?       — Звучит безумно, но это правда, — произнес Забини. — Обычный день из жизни Драко Малфоя — алкоголь на рабочем месте, внебрачные дети и запрещенная магия.       — Из будущего? Как такое возможно? — отмерла Пэнси и тут же опрокинула в себя все, что было в стакане, даже не поморщившись.       — Ты бы не налегала так, — заботливо сказал Блейз, но девушка отмахнулась от него, глядя на Драко.       — Нарцисса перенесла Скорпиуса сюда с помощью заклинания перемещения во времени, — пояснил он, споткнувшись на имени сына, — а вернуть назад не получилось.       — Но ведь пространственно-временная магия запрещена министерством, — озвучила очевидный факт Пэнси. — Они не станут задерживать твою маму?       — Мэнор для них недосягаем. На территории поместья можно использовать любую магию.       — И что ты собираешься делать? — спросила Пэнси, этим вопросом словно закольцевав беседу, поскольку он уже был задан Блейзом, и Драко едва сдержался, чтобы не закатить глаза.       — Ты лучше спроси, кто его мать, — не дал ему ответить Забини, которого ситуация явно забавляла.       Малфой перевел на него гневный взгляд, но Блейз давно привык их игнорировать.       — Только не говорите, что Грейнджер, — ужаснулась Пэнси, сопоставив в голове все, что успела услышать.       — Ага, — кивнул Забини, улыбаясь так широко, что Драко захотелось вмазать ему. — Я просто в восторге от этой драмы. Очень рад смотреть ее прямо с первого ряда.       — Мерлин, это.. А как же Астория? — Брови девушки сошлись на переносице, когда она вспомнила о помолвке. Именно так работал ее мозг: первым делом Паркинсон думала о том, какое впечатление создаст Малфой в глазах публики, бросив свою нынешнюю невесту, а не о том, что его мир перевернулся с ног на голову. Это он в ней и ценил.       Драко повторил ее выражение лица. Брак с младшей Гринграсс был последним, о чем он сейчас хотел думать, но не думать было нельзя — бизнес заставлял мыслить стратегически. Их с Асторией союз был в числе тех самых событий его жизни, которые просто должны были произойти: что-то наравне с получением сертификатов ЖАБА и СОВ или титула главы рода — предначертанный этап на пути к вершине. Это был типичный договорной брак между наследниками двух чистокровных семей, необходимый для слияния капиталов. И ему даже повезло больше, чем, например, Теодору Нотту: тому предстояло жениться на ее сестре Дафне — красивой девушке, у которой мозг прекратил развитие сразу после того, как она научилась читать и писать. Астория же на ее фоне казалась довольно адекватной. Возможно, слишком поверхностной и капризной, но это не было чем-то удивительным, если учитывать, в какой семье она выросла. Обе Гринграсс были неспособны правильно употребить деньги своего отца, поэтому тот внимательно подыскивал подходящих кандидатов, которые сумеют не промотать его состояние. Малфою был выгоден этот союз, но не в той мере, чтобы он не мог от него отказаться.       И, конечно, это могло повлечь определенные неприятные последствия.       — Уверен, Астория быстро найдет себе другую выгодную партию, — равнодушно сказал он, хотя на самом деле уже размышлял, как обставить громкую новость с наименьшими потерями для них обоих.       — Это же огромный удар по ее репутации, — заметила Пэнси, которая, как никто другой, понимала Асторию, потому что сама находилась в похожем положении: ее отец мало чем отличался от мистера Гринграсса.       — Представим это так, будто она застала меня с любовницей.. или еще что-нибудь. Это обелит ее в глазах общественности, — отмахнулся Драко и на самом деле тут же забыл об этой теме.       Сейчас его мысли занимал ребенок, которого нужно как можно быстрее вернуть в свое время, пока они не успели катастрофически поменять историю. И его мать. По сравнению с этим все остальное казалось мелочью.       — Получишь внушительную порцию дерьма, конечно, но в нашем патриархальном обществе об этом быстро забудут, — цинично произнес Забини, понимая ход мыслей друга. — Многие даже похвалят тебя за то, что ты такой кобель.       — Вы отвратительны, — сморщила нос Паркинсон.       — Пора бы привыкнуть за столько-то лет, — пожал плечами Блейз.       Она цокнула языком, закатив глаза, но удивление и любопытство из-за происходящего перевесили досаду из-за несправедливости гендерных стереотипов и устаревшего института брака в магическом мире.       — Поверить не могу, что это Грейнджер! — покачала головой Пэнси и, посмотрев на Драко, возмутилась: — Я просто поражаюсь твоему спокойствию. Или ты уже прошел все пять стадий принятия?       — Учитывая его нетерпимый характер и упрямый — Грейнджер, сомневаюсь, что все прошло гладко, — хмыкнул Забини.       Малфой мысленно согласился с ними обоими, прокручивая в голове события сегодняшнего утра.       Мужчина на самом деле отреагировал достаточно хладнокровно, но это только внешне. В тот момент, когда он был наиболее близок к тому, чтобы по-настоящему взбеситься, его остановило присутствие Скорпиуса, а потом сбила с толку неожиданно разумная реакция Гермионы. Он видел, каково ей было не выйти из себя, и даже устыдился своей обвинительной речи, но, конечно, не показал этого. Драко был просто в ужасе от мысли, что кто-нибудь из присутствующих может сорваться и запаниковать, и таким образом попытался взять ситуацию под контроль. Он, в отличие от Гермионы, все осознал в первый же момент, и пока она думала, что все вокруг слетели с катушек, всесторонне рассмотрел ситуацию и убедился, что выхода нет: действие родовой магии невозможно отменить и, даже если один из них покинет этот мир, другой навсегда останется одиноким. В качестве извинений он слишком быстро согласился на предложение матери посетить Поттера всем вместе, хотя на самом деле не считал это необходимостью. Просто какая-то иллюзия деятельности помогала не ощущать, как удавка все туже затягивается на шее.       Малфой никак не мог взять в толк, как могло произойти их с Грейнджер сближение. В Хогвартсе их натянутым отношениям можно было отыскать множество причин: в конце концов, они всегда находились по разные стороны из-за происхождения, факультетов, характеров и увлечений. У них не было точек пересечения. Ни единой. Но даже сейчас, когда давно нечего делить, общение между ними можно назвать любезным разве что с натяжкой. Так что в итоге заставило его, консерватора до мозга костей, разрушить свою привычную жизнь и отстроить ее заново?       Драко находил Гермиону довольно привлекательной, но ведь этого мало. Что важнее, девушка умна, обладает хорошим чувством юмора и вечно куда-то бежит, потому что буквально бурлит изнутри различными идеями. Это.. подкупало. Однако она в равной степени она его раздражала своим вечным альтруизмом и желанием везде сунуть свой вздернутый нос с россыпью веснушек. Точно таких же, какие он видел на лице своего сына. Салазар, какая ирония..       Его мозг буквально взрывался от непонимания — того и гляди пар из ушей пойдет.       — Пэнси, и без тебя тошно.. Отвали, а? — Голос Драко прозвучал несколько отрешенно; таким образом, контролируя свое поведение, он словно ставил заслонку, отделяя рациональное и эмоциональное.       Она повернулась к Забини, ища у него поддержки.       — Честное слово, мне уже жаль бедную Грейнджер! С этой глыбой льда невозможно нормально вести диалог.       — Ну, они явно смогли найти общий язык, раз уж у них появился ребенок, — ухмыльнулся Блейз, поиграв бровями, но прежде, чем Малфой перегнулся через стол и дал ему подзатыльник, резко перевел тему: — Скорпиус, верно?       — Верно, — буркнул Драко. — И это он только что спас тебя от рукоприкладства.       Забини фыркнул.       — И каков он?       — Он разумный для своих лет, пока это все, что я могу сказать. Любит сладкое. Забавно шутит. Мы не успели особо пообщаться. — Драко испытывал странные чувства, описывая своего сына, но разобрать их никак не мог. Мог сказать только, что ничего негативного среди них не было. Он немного помолчал, прежде чем продолжить: — Но в нем на самом деле много от.. нее.       Последние слова мужчина буквально выталкивал из себя. Его мозг просто отказывался передавать нейронам электрический импульс, который заставил бы голосовые связки произнести имя Грейнджер сейчас.       — Красивое имя. Мило, что ты решил продолжить традиции Блэков, — немного невпопад сказала Пэнси, пытаясь спасти ситуацию с изяществом, присущим любой чистокровной волшебнице, воспитанной в строгом соблюдении этикета. — Я хочу познакомиться с ним! Когда ты позовешь нас в гости?       — У тебя будет такая возможность уже сегодня. Нарцисса приведет его сюда через, — Малфой был рад сменить тему и бросил короткий взгляд на наручные часы, — час.       — Зачем? — удивилась она.       — Отправимся к Поттеру, может, и в этот раз он всех спасет, — иронично сказал Драко.

***

      Гермиона захлопнула свой рабочий блокнот и щелкнула по нему ручкой с такой силой, будто они оба были виноваты во всех ее бедах. Она была не слишком довольна собой, потому что две сессии с мальчиками из контрольной группы прошли не очень продуктивно. Это было неудивительно, потому что все ее мысли крутились вокруг Скорпиуса.       Как только она вернулась в офис из мэнора, тут же передала Гарри письмо через камин, договорившись о встрече. Поначалу она решила, что лучше будет ввести его в курс дела лично, и написала первый вариант записки, которая не содержала в себе ничего, кроме времени и места, — обычная деловая переписка. И тут же сожгла ее, все же решив кратко рассказать о произошедшем. Гермиона справедливо рассудила, что за несколько часов до конца рабочего дня Гарри успеет наведаться в архив Отдела тайн и, возможно, порадует их какой-нибудь информацией. А еще она надеялась, что за это время его шок немного сгладится и он легче примет ее сына.       Сын. У них с Малфоем общий сын. Мерлин, это звучало дико даже в ее мыслях.       Грейнджер прокрутила в голове все, что знала о заклинаниях переноса во времени. Пространственно-временная магия в неумелых руках могла, без преувеличения, стать оружием массового поражения. Эта информация была известна любому первокурснику Хогвартса — удивительно, как миссис Малфой могло прийти в голову использовать что-то настолько опасное.       Она помассировала указательными пальцами ноющие виски, пытаясь собраться, но это никак не повлияло на жужжащий рой мыслей. Гермиона подумала о том, что совсем скоро она должна пойти в кабинет Малфоя, но больше всего ей хотелось просто спрятаться ото всех в месте, где ее никто не найдет. Она с тяжелым вздохом поднялась на ноги, быстро привела себя перед зеркалом в порядок и вышла в коридор, надеясь, что не сойдет с ума к концу этого дня.

***

      — Мама! — налетел на нее маленький ураган, стоило Гермионе показаться на пороге. Скорпи обнял ее за талию, смотря на нее снизу вверх горящими глазами. — А мы тут с Блейзом и тетей Пэнси познакомились!       — Замечательно, — проговорила девушка, потрепав его по волосам, но тон ее голоса говорил обратное.       Она кивнула Паркинсон и Забини в знак приветствия, ощущая себя крайне некомфортно под их оценивающими взглядами. На министерских приемах, связанных с годовщинами окончания войны, они могли кивнуть друг другу, и на работе тоже ограничивались приветствиями, поэтому их повышенное внимание к ее персоне было девушке в тягость.       — Честное слово, Грейнджер, я приятно удивлен. — Голос Блейза сочился сарказмом, который делал его в сущности красивую улыбку какой-то неприятной. — Не думал, что после Уизела можно будет что-то сделать с твоим отвратительным вкусом на мужчин. После него любые недостатки Драко покажутся тебе просто милыми причудами, — он посмотрел на друга. — Он у нас такой брюзга, ну и что? Зато не слабоумный..       — Забини, помолчи, а? — осадил его Малфой, неосознанно вступаясь за Рона. — Здесь Скорпи.        Гермиона едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.       — Так ты хорошо провел время? — поинтересовалась она вместо того, чтобы ответить на колкость колкостью, возвращая внимание ребенку.        — Тинки заставила меня есть суп, — страдальчески скривился он. — Там была вареная морковь. Большими кусками. Ну и гадость!       — В моркови содержится витамин А, он так полезен для зрения, — нравоучительно заметила Гермиона, но была не в силах сдержать улыбку. Есть ли в мире хоть один ребенок, который придет в восторг от вареных овощей?       — В будущем мы сошлись на том, что я ем сырую морковь, как кролик, — сообщил Скорпиус и потащил ее вглубь кабинета. — Пап, ты говорил, что мы пойдем в гости к дяде Гарри!       — Так и есть, приятель, — проговорил Малфой. Он старался держаться с ребенком дружелюбно, но по лицу было очевидно, что даже он сбит с толку происходящим. От этого становилось как-то легче — не только Гермиона терялась.       — В дом Гарри нельзя попасть по каминной сети, на нем Фиделиус. Тебе придется аппарировать со Скорпи, а я открою вам дверь изнутри.       — В этом нет нужды, я хранитель.. Что такое? — раздраженно спросил Драко, заметив настороженный взгляд девушки.       — Не думала, что ты бывал в доме Блэков, — сказала она и тут же пожалела: эта подозрительность отослала ее обратно в кофейню, где между ними уже состоялся один неловкий разговор.       — Как-то после субботней игры пропустили с Поттером по стаканчику, — словно нехотя пояснил Малфой.       Гермиона знала, что отношения между ним и Гарри нельзя назвать дружескими, но они перестали попадать под определение «сложные». Скорее странные. Война изменила их всех слишком сильно, чтобы школьное противостояние продолжало иметь актуальность. Через некоторое время после окончания Хогвартса они уже вполне могли переброситься парой фраз, столкнувшись на министерском приеме, а позже Драко даже попал в любительскую команду ее друга по квиддичу. Но разве этого было достаточно для того, чтобы пригласить его в свой дом и сделать его хранителем тайны?..       Гермиона покачала головой, все еще не понимая, как подобное могло произойти. Потянув за собой излишне возбужденного предстоящим визитом к дяде Скорпиуса, девушка, пригнувшись, переступила чугунную решетку. Оказалось, камин зачарован, поэтому она сразу смогла выпрямиться в полный рост. Тем не менее она почему-то решила, что они отправятся на Гриммо по отдельности, чтобы избежать неловкости, но внезапно Малфой шагнул к ним, заставляя потесниться. Грейнджер напряглась всем телом, когда он коснулся ее плеча, протянув руку за летучим порохом.       — Прижми руки к бокам и обязательно закрой глаза и рот, чтобы не наглотаться пыли, — чтобы скрыть смятение, напомнила Гермиона и провела ладонями по предплечьям Скорпи, чтобы убедиться, что он следует правилам.       — Я не впервые путешествую по каминной сети, мам! — возмутился он.       — Никогда не повредит лишний раз подстраховаться, — строго отреагировала та.       Драко четко произнес адрес родового поместья Блэков и разжал кулак, бросая порох им под ноги. Как только он осел на пол, Гермиона почувствовала знакомый рывок, и их закружило вокруг своей оси, направляя прямиком на Гриммо, 12.

***

      Вылетев из камина со скоростью несущегося бладжера, дезориентированный Скорпиус потерял равновесие, но Малфой ловко ухватил его за край мантии, в последний момент помешав падению.       Гермиона ступила на мягкий ворс ковра следом за ними и, несмотря на легкое головокружение приведя себя в порядок, принялась руками отряхивать брюки ворчащего ребенка от пыли.       — Салазар, Грейнджер, у тебя же есть палочка, — закатил глаза Драко, которому поток магии уже вернул безупречный вид.       — Вы уже здесь, — раздался голос Поттера, и, обернувшись через плечо, девушка встретилась с ним взглядом. Он только что вошел в гостиную, куда они прибыли, и казался взъерошенным, будто их появление подняло его с подушки, — типичный Гарри.       — Какая наблюдательность, аврор Поттер. Это что-то профессиональное или вы просто вставили новые линзы в очки? — саркастично сказал Драко, подходя к нему и протягивая руку.       Он машинально сжал подтянутую ладонь, во все глаза глядя на мальчишку, который, отмахнувшись от назойливой заботы Гермионы, со всех ног побежал к ним.       — Дядя Гарри! — воскликнул Скорпиус, вскидывая руку, чтобы степенно пожать ладонь мужчины, прямо как взрослый.       В отличие от него, Поттер выглядел ошарашенным и даже не пытался этого скрывать. Его растерянный взгляд прыгал с одного присутствующего на другого, однако потом он спохватился: смущенно улыбнулся мальчику и осторожно, но крепко сжал протянутую руку обеими ладонями. Честный взгляд и открытые манеры Скорпи не могли не располагать к себе. Гермиона видела, как Гарри мгновенно попал под влияние его чар и как-то поплыл. Он не имел возможности общаться с другими детьми, но Скорпиус его явно впечатлил, и Грейнджер почему-то гордилась этим фактом. Она и сама прочувствовала этот эффект: мальчик был невероятно обаятельным.       — Кикимер приготовил капкейки, — немного сбивчиво из-за испытываемой неловкости произнес Гарри, одновременно сканируя глазами Скорпи и Гермиону в попытке обнаружить сходство.       Грейнджер посмотрела на него предупреждающе, надеясь, что он поймет ее посыл без слов. Еще одно упоминание о том, что Скорпиус — вылитый отец, она сегодня не выдержит. Девушка почти вздохнула с облегчением, когда Поттер вернул внимание ребенку.       — Ух ты, а с какой начинкой? — восторженно спросил он, своим непосредственным поведением буквально успокаивая окружающих.       — Черничной и лимонной. Гермиона больше всего любит шоколадные капкейки, так что, думаю, Кикимер приготовил несколько таких специально для нее.       Поттер посмотрел на нее, ободряюще улыбнулся, и девушка почувствовала, как в груди разливается тепло. Она подумала, что точно не прогадала, решив в первую очередь довериться именно ему. Гарри к нарушителям закона проявлял понимание, так с чего бы ему осуждать свою подругу? Сколько всего они пережили вместе! Их объединяли не просто общие воспоминания, а тяжелые испытания, а друг, как известно, познается в беде. Вряд ли на свете существовала вещь, которая оттолкнула бы Гарри от Гермионы, и впервые за этот длинный день она почувствовала надежду, что все еще может разрешиться благополучно.       Они переместились в небольшую столовую, которую Поттер отремонтировал сразу, как только переселился в дом Сириуса, и расселись за круглым столом. Гермиона скептически отметила то, как Скорпиус, который уже успел сесть, перетащил на свою тарелку из общего блюда сразу два пирожных и уже тянулся за третьим.       — Не ешь слишком много сладкого, а то зубы будут болеть, — притормозил его Малфой прежде, чем она успела произнести хоть что-нибудь по этому поводу.       Мальчик разделил бисквит на две части и без сожалений расплющил венчавшую его кремовую шапкочку, сделав своеобразный сэндвич, и сердце Грейнджер невольно екнуло: так капкейки ела она сама.       — Бабуля с дедулей полечат, — отмахнулся Скорпи с набитым ртом, — они же дантисты.       Гермиона посчитала нужным пояснить:       — Мои родители работают кем-то вроде колдомедиков, но занимаются только зубами.       — Я в курсе, кто такие дантисты, Грейнджер, — прохладным тоном прервал ее Драко.       Гермионе захотелось поежиться, когда она встретилась с ним глазами. Холодный, как северное море, взгляд прошелся по ее лицу, и она почти физически ощутила на себе пронзительный ветер и крошечные хлопья снега, неприятно покалывающие кожу на лице. У нее было стойкое ощущение, что Малфой ненавидит ее всей душой.       — Чаепитие — это, конечно, прекрасно, но мы пришли сюда не за этим, Поттер, — сказал он, прервав их зрительный контакт так же внезапно, как установил.       — Ну еще бы, — хмыкнул Гарри, которого ничуть не обидел тот факт, что его гостеприимство не оценили по достоинству. Он взмахом палочки призвал откуда-то из коридора стопку пергаментов и опустил их на свободную от посуды часть стола. — Это все, что я смог найти в библиотеке Аврората по вашему вопросу, — заметив, как Гермиона с Малфоем одновременно протянулись руки к записям, он поспешил добавить: — Но можете даже не тратить время на изучение этого хлама — там ничего полезного нет.       — Это обнадеживает, — скептически сказал Драко, опустив сжатую в кулак на стол, в то время как девушка все равно взяла один из листков.       Надпись, выведенная корявым почерком Поттера, сообщала, что это копия третьей главы книги Питера Гольдштейна «Временная магия. Краткое пособие по физическому перемещению во времени».       — Неужели совсем ничего? — разочарованным тоном спросила Гермиона, на всякий случай просматривая текст.       Сплошные банальности, которые известны всем, кто имел школьное образование. Она так надеялась на ответы, что теперь чувствовала себя обманутой, хотя понимала, что Гарри не всесильный. Просто ее друг совершил столько чудес, что часть нее была уверена, что он способен на большее, чем все они, даже в этом вопросе.       — Я же сказал, что это всего лишь выписки из библиотеки, — отмахнулся Гарри и, разворошив бумаги, извлек единственную тонкую папку и потряс ее в воздухе: — Все самое интересное находится в Отделе тайн, а именно в архиве допросов.       — Поттер, хватит тянуть книззла за.. — сердито начал Драко, но осекся, поймав заинтересованный взгляд Скорпиуса, который мгновенно настроился на волну «Усвоить все странные и неприличные выражения взрослых» и даже перестал жевать. — Говори уже.       Гермиона негодующе посмотрела на Малфоя, давая понять, что другого от него не ожидала, но тот предпочел сделать вид, что не заметил ее осуждения.       — Вы в курсе, что я нарушил закон из-за вас? Строго запрещено просматривать их вне заседаний Визенгамота, которые подошли к концу несколько десятилетий назад, — проворчал Поттер, но было видно, что он очень доволен собой.       — Прости, но ситуация безвыходная, — сказала Грейнджер извиняющимся тоном, наблюдая за тем, как он листает страницы. Не терпелось взглянуть на содержимое своими глазами, но она терпеливо ждала, пока Гарри соберется с мыслями и изложит их в удобоваримой форме. Наконец он заговорил:       — Из хороших новостей — процесс пока что обратим. В зависимости от того, насколько сильным Скорпиус является волшебником, переходное время затянется от недели до месяца.       Гермиона облегченно выдохнула, когда услышала, что все еще можно было исправить. Однако у нее до сих пор оставалось много вопросов:       — Его действия здесь как-нибудь повлияют на будущее?       — Насколько я могу судить, нет. Когда Скорпиус вернется домой, он просто сотрется из нашей памяти, будто его и не было. — Он запнулся, когда мальчик поднял на него взгляд, и поспешил добавить: — На твою привычную жизнь это тоже никак не повлияет. Но ты будешь единственным, кто помнит о своем путешествии в прошлое, разве это не отличная новость?       — Звучит.. круто, — немного подумав, все-таки согласился он. Еще бы — подобное приключение любому ребенку позволит почувствовать себя особенным, даже если рассказывать о нем ни в коем случае нельзя, о чем Поттер тут же поспешил предупредить со всей серьезностью:       — Но ты должен хранить все в тайне. Любое твое слово может непредсказуемо повлиять на ткань времени..       — Знаю-знаю, — отмахнулся Скорпи. — Дедуля мне все это рассказывал. Мне бы, конечно, хотелось выпендриться, но не хотелось бы, чтобы из-за моего хвастовства кто-нибудь не родился.       — Твое рождение — единственная вещь, в которой я совершенно уверен, — странным тоном произнес Драко, наблюдая, как мальчишка снова набивает рот выпечкой и запивает ее чаем. — Слава Мерлину, хотя бы время у нас есть.       — Думаю, что-то около месяца, — вставил Гарри.       «Как раз достаточно, чтобы прошел лунный месяц», — подумала Гермиона, припомнив рассказ Нарциссы.       — Так откуда у тебя эта информация? — спросила она, постучав пальцем по той самой папке.       — О, это было очень занятное дело, — сказал Поттер, почти потирая руки от предвкушения занятного рассказа: — Один волшебник по имени Винсент Олоф успешно, но незаконно практиковал пространственно-временную магию на территории нашей страны. Сам он норвежец. Поначалу Олоф занимался только теоретическими исследованиями, выступал на различных конференциях с докладами о проделанной работе, но уже тогда министерство поставило его на контроль. Конечно, ему строго запретили распространять текст заклинаний. Но в какой-то момент, как это обычно и бывает, когда владеешь исключительными знаниями, ему очень захотелось испытать их на практике..       — Он воспользовался заклинанием перемещения? — быстро спросила Гермиона, стараясь направить Гарри в нужное им русло. — Но если эта папка вообще существует, значит, все закончилось хорошо, так ведь?       — Он выбрал своей целью Лондон 1987 года, и все прошло успешно, за исключением того, что там он встретился с самим собой в будущем.       Подобные ситуации — худшее, что может произойти с путешественником во времени. В их случае Скорпи хотя бы находится в настоящем единолично, без своего более молодого прототипа, а значит вся энергия принадлежит ему всецело. Что случилось бы, встреть он себя в прошлом, прогнозировать сложно. Вероятно, версия с более сильным магическим отпечатком, то есть более старшая, стала бы вытягивать энергию из другой и вытеснять ее из временной линии в небытие до тех пор, пока она не исчезнет. Никто не знает, какие бы это повлекло изменения для всех остальных.       — Подожди-ка, как его зовут? — нахмурившись, переспросил Драко.       — Винсент Олоф, — повторил Гарри, сверившись с записями.       — Это тот самый друг моего отца из Дурмстранга, — пояснил Малфой, взглянув на Гермиону.       — Интересно. Все дороги ведут к нему, — задумчиво сказала она и обратилась к Гарри: — Так что с ним произошло дальше? Получается, обо всем узнали в министерстве, если на него завели дело? И он все еще жив, что не может не радовать, — добавила она многозначительно, намекая на темные пятна в теории пространственно-временной магии, — возможно, не такие уж они и темные.       Поттер досадливо поморщился.       — В этом и проблема. Здесь больше ни слова об этом деле, как будто расследование просто оборвали после допроса. Я пытался расспрашивать об этом старших коллег, но вы должны понимать, что я взял эту папку там, куда, вообще-то, закрыт доступ. Робардс вообще отвесил подзатыльник и сказал, чтобы я шел заполнять отчеты и не совал нос не в свое дело. — Судя по флегматичности, с которой он сообщил об этом, такие щелчки по носу со стороны босса стали для Гарри чем-то привычным — таковы были порядки в Аврорате. — Хотя, судя по тому, что этот Олоф живой и невредимый до сих пор, ничего катастрофического не произошло.       — Теперь понятно, почему об этом ничего не известно широкой публике. Дело просто засекретили, — задумчиво произнесла девушка. — Я имею в виду, что это резонансное событие, целый прорыв для магической науки. Механизм действия маховиков времени давно известен, они не могут кардинально менять события, но сделать вероятное реальным — вполне. А вот подобные заклинания изменили бы буквально все, поэтому их держат в тайне.       — Полагаю, если было бы известно, что именно там произошло и почему он смог вернуться, министерству пришлось бы разработать не один свод законов на эту тему, — сказал Малфой. — К тому же во что бы это превратилось, если бы люди стали творить в прошлом и будущем все, что им вздумается? Не просто так запретили даже маховики.       Гермиона кивнула, соглашаясь с ним. Черт, во что они вообще ввязались? Возможно, им следует официально обратиться в министерство и объяснить свою ситуацию? Все-таки их случай далеко не рядовой..       Она перевела глаза на Скорпиуса, который со скучающим видом откинулся на спинку стула и наблюдал за зачарованными часами, подобными тем, что висели и в «Норе». Почувствовав на себе взгляд Грейнджер, он посмотрел на нее.       — Я объелся. Живот сейчас лопнет, как воздушный шарик, — пожаловался он.       Девушка со вздохом протянула к нему руку, чтобы убрать упавшую на глаза прядь волос.       — Не стоило съедать все сразу, ты мог попробовать по половинке, — мягко укорила она.       — Но они были вкусные! — возмутился Скорпи, будто это все объясняло.       Гарри рассмеялся, глядя на него.       — Попрошу Кикимера упаковать тебе еще парочку на завтра.       — Думаю, нам пора домой, — заключил Малфой, заметив, с каким вялым энтузиазмом мальчик отреагировал на слова дяди. Неудивительно, учитывая все те приключения, что ему пришлось пережить. — Вставай, приятель..       — Хочешь забрать его в мэнор? — спросила Гермиона. Наверное, там Скорпи действительно будет удобнее, но ей почему-то захотелось, чтобы он ночевал с ней. Она была бы спокойна, точно зная, что он в безопасности, а это можно было проконтролировать, только находясь непосредственно с ним рядом.       — А разве для него есть место в твоей лачуге? — иронично поинтересовался Драко. — Вы там с Уизли еле помещаетесь.       — У меня самая обычная квартира, Малфой, — огрызнулась девушка, проигнорировав упоминание Рона. — То, что у нас нет трех столовых и четырех гостиных, не делает ее лачугой.       — Четырех столовых, — поправил он с ухмылкой.       — Мам, я обещал бабушке Цисси, что вернусь сегодня в мэнор, — извиняющимся тоном сказал Скорпиус, приблизившись к ней и на мгновение сжав ее ладонь в своей. — Но завтра я могу переночевать у тебя.       Гермиона решила, что обязательно увеличит свою комнату с помощью заклятия незримого расширения.       — Ладно, тогда до завтра, — тепло улыбнулась она мальчику и, на мгновение замявшись, поцеловала его в щеку. Ей очень хотелось это сделать, но было так неловко.. Как оказалось, только ей.       Скорпи кивнул с сонной улыбкой и подошел к отцу. Почему-то от вида его удаляющейся спины на сердце стало тоскливо.       — Постарайся завтра не опаздывать, — ядовитым тоном сказал Малфой и, кивнув Гарри, вышел из столовой. Через минуту в соседней комнате раздался звук работающего камина, и они оба исчезли в зеленом пламени.