Эффект Малфоя

      — Скорпи, вставай! Мы проспали все, что можно было! — крикнула Гермиона, заглянув в комнату по пути из ванной.       Они проспали часов двенадцать, не меньше, но она еле подняла себя с постели полчаса назад. Даже прохладный душ особо не придал ей бодрости. До работы оставался всего час, и теперь девушка носилась по дому, пытаясь привести себя в порядок. Скорпиус на ее крик отреагировал примерно никак, поэтому она с обреченным вздохом вошла в комнату и присела на край его кровати.       — Эй, малыш, вставай, — сказала Гермиона нежным шепотом, положив ладонь на то место, где, предположительно, была спина мальчика. Он сонно заворочался, плотнее закутываясь в одеяло, но она не дала ему возможности проигнорировать себя снова и осторожно потянула за край. Ткань легко выскользнула из вялых пальцев Скорпи. Он машинально потянулся за утраченным теплом, чуть приоткрыв глаза и подняв взгляд на ее лицо. Вдруг он вскрикнул, отползая на другой край кровати.       — Что? Что такое? — испугалась девушка. Шестеренки в ее голове мгновенно пришли в движение, анализируя реакцию сына. Это из-за похищения? Он слишком испугался и это все-таки повлияло на его психику?       Несколько секунд Скорпиус не сводил с нее ошарашенного взгляда, но не успела Грейнджер толком понять, что происходит, как он заливисто рассмеялся.       — Мерлин, мама, не пугай так! — еле выдавил он сквозь смех.       Гермиона нахмурилась, не понимая, что могло вызвать такое веселье. Все еще хихикая, Скорпи подполз к ней и, приподнявшись на коленях, оттянул край тканевой маски, которую она нанесла на лицо в надежде, что это придаст ей здоровый вид. Легкий ветерок прошелся по влажной коже, заставляя девушку поежиться, и до нее дошло, в чем дело.       — Очень смешно, молодой человек! Я просто пыталась сделать хоть что-нибудь, чтобы из-за моего опухшего лица от меня сегодня не шарахались люди, — с наигранным возмущением сказала она, но Скорпиус на это не купился. Он с хитрой улыбкой прильнул к ней, обвил руками шею и чмокнул в щеку, игнорируя неприятную липкость.       — Ты всегда красивая, мам, — заверил он.       — Ну и подлиза, — с улыбкой покачала головой Гермиона, обнимая его в ответ.       После похищения Скорпиуса прошли всего сутки, но девушка отчетливо ощущала, что в отношениях между ними что-то неуловимо поменялось. Это было невозможно описать словами, вернее, Гермиона просто не смогла бы их подобрать, но она явно прошла все пять стадий принятия за те несколько часов, пока они мучились в неизвестности от того, где находится Скорпи. И теперь тот факт, что у нее есть сын, казался настолько.. правильным. Будто никогда и не было иначе.       — Ужасно хочу есть! — сразу же перескочил на другую тему мальчишка, размыкая объятия. Он ловко спрыгнул с кровати и тут же опустился на колени, заглядывая под нее.       — Если ты ищешь Живоглота, то он гипнотизирует свою миску в ожидании корма, — подсказала ему Гермиона.       — Я покормлю его, — с энтузиазмом сообщил он, поднимаясь на ноги, и спустя мгновение его и след простыл.       Грейнджер покачала головой, удивляясь тому, сколько же в нем энергии, и взмахом палочки заправила постель Скорпиуса. Его одежда, до этого лежавшая бесформенной кучей около кровати, ровной стопкой опустилась на покрывало. Девушка критическим взглядом окинула комнату и осталась вполне довольна.       Она вышла в гостиную, размышляя о том, чем покормить сына. Скорее всего, у них найдется каша, и, возможно, где-нибудь завалялись орехи или сухофрукты.. Не то чтобы Скорпи будет в восторге от такой еды, но что поделать? Правильное питание никто не отменял.       Пересекая гостиную, она отчетливо расслышала мужской голос, доносящийся из-за приоткрытой кухонной двери. Для них с друзьями подобные визиты без предупреждения были обычным делом, поэтому Гермиона не нашла в этом ничего особенно странного. Но она все же немного удивилась, потому что Гарри обычно не заглядывал перед работой.       Проходя мимо комода, на котором стояло круглое зеркало в белой оправе, девушка мельком взглянула на себя. Пижама из голубой фланелевой ткани была очень уютной, но шорты могли бы быть не такими экстремально короткими, по ее мнению. Девушка хмыкнула и машинально оттянула их края вниз. Иногда Гермиона просто не могла не согласиться с Джинни, которая регулярно называла ее занудой.       — Мерлин, Грейнджер, мы не настолько близки, чтобы я был готов лицезреть тебя в таком виде, — раздался скептический голос Малфоя, стоило ей пересечь порог кухни, и Гермиона на мгновение застыла, смотря на то, как он сидит за столом в своем строгом офисном костюме. Такой отвратительно идеальный и выглаженный, в отличие от нее, даже ранним утром. Выпендрежник.       — Тебя никто не приглашал сюда. У себя дома я могу ходить так, как мне комфортно, — огрызнулась Гермиона, стараясь не думать о том, что взгляд Драко неприлично долго задержался на ее ногах и только после этого скользнул к лицу. Он приподнял бровь, но ничего не сказал. Впрочем, этого и не нужно было, потому что его глаза светились издевкой, и девушка почувствовала, что закипает. — Что? — агрессивно спросила она.       — Мам, ты забыла, — тихо сказал Скорпиус, указывая пальцем на свое лицо.       Грейнджер замолчала, пытаясь понять, о чем он. Но через мгновение она явственно ощутила, как щеки становятся красными от смущения. Черт. Гермиона нервным жестом сорвала маску, бросила ее в мусор под хихиканье Скорпиуса и только после этого обернулась к Малфою:       — Как ты вообще сюда попал? — спросила она, стараясь скрыть неловкость. Но Драко ее реакция развеселила, судя по ухмылке.       — Через дверь, как и все, — пожал он плечами и, предупреждая очевидный вопрос, готовый сорваться с уст Гермионы, пояснил: — Уизли открыла мне.       — Замечательно, — прищурилась она, приправляя свой взгляд щепоткой надменности. Наверное, это произошло, когда она была в душе. Малфой не мог сам аппарировать к ним домой: на квартиру были наложены определенные защитные заклинания, препятствующие этому. — И что же привело тебя сюда?       — Я пришел проверить Скорпиуса, — спокойно ответил он.       Когда они аппарировали в их квартиру, первым делом Малфой залечил рану на щеке сына. Скорпиус взял себя в руки очень быстро и уже через полчаса гонялся по дому за Живоглотом, в отличие от нее. Гермиону прилично потряхивало, и Драко заставил ее выпить Умиротворяющий бальзам. Он ушел только после того, как убедился, что они оба в порядке.       Она со стуком поставила тарелку на стол и, подняв глаза, проследила за тем, как Скорпи усаживается напротив отца. Грейнджер заглянула в кухонный шкафчик и поставила на стол картонную коробку с овсяными хлопьями. Он тут же недовольно засопел, как она и ожидала.       — Прости, сегодня овсянка на воде. Дома вообще ничего нет. Но мы добавим туда изюм, — успокоила мальчика Гермиона, доставая из соседнего шкафчика пакет с сухофруктами.       — Ненавижу изюм, он мерзкий, — скривился Скорпиус.       — Брось, это обычный виноград, просто сушеный.       — Кто вообще придумал сушить виноград? У этого человека явно не все в порядке с головой, — негодовал мальчик. — Давай просто с сахаром, мам? — спросил он, сложив руки перед собой в умоляющем жесте.       — Ладно. У меня где-то был мед, должно получиться вкусно, — согласилась она.       — Прекрасно справляешься, Грейнджер, — иронично сказал Малфой, наблюдая за тем, как Гермиона ставит на плиту кастрюлю с водой и зажигает огонь с помощью палочки. Искры, созданной ею, оказалось недостаточно для того, чтобы вызвать пламя. Пришлось пробовать еще раз. Девушка раздраженно поморщилась, но было непонятно, относится это к словам Малфоя или к тому, что у нее не получилось заклинание. Впрочем, второе было следствием первого. — Я могу попросить Тинки принести что-нибудь из мэнора, — обратился он к сыну.       Скорпиус на секунду задумался, но тут же решительно покачал головой.       — Нет, мама вкусно готовит. Тебе тоже стоит попробовать! В будущем ты в восторге от ее еды.       Гермиона ощутила, как в ее груди разливается тепло и — немного — злорадное удовлетворение. Конечно, еда в мэноре была гораздо лучше того, что она могла предложить сегодня, но Скорпи предпочел ее не обижать. Это было приятно. Она перевела взгляд на Драко — его лицо красноречиво демонстрировало все, что он думает по поводу слов Скорпи.       — Пожалуй, откажусь от этого заманчивого предложения, я уже позавтракал дома. У вас есть кофе? — обратился он к ней.       Девушка кивнула и протянула руку за растворимым кофейным напитком, предчувствуя реакцию Малфоя. Вообще-то, они с Джинни редко пили кофе дома, но, когда такое происходило, в ход шло именно это подобие кофе. Она с ехидной улыбкой поставила перед Драко упаковку и кивнула на электрический чайник, который закипел не так давно.       — Наслаждайся.       К ее удивлению, Малфой ничем не показал, что его что-то смутило. Гермиона была уверена, что он отвесит какой-нибудь колкий комментарий, но вместо этого он приподнял бровь, отчего его лицо приняло ироничное выражение. Он смотрел на нее тем самодовольным взглядом, который она считала особенно невыносимым. Девушка почти отчетливо слышала его голос в своей голове, хотя он молчал. «Думала, переиграешь меня, Грейнджер»?       Он поднялся и подхватил с верхней полки ее любимую кружку. Гермиона хмуро наблюдала за тем, как он возвращается на место, насыпает целых две ложки кофе, что было слишком много, по ее мнению, и добавляет горячую воду. Малфой любил пустой черный кофе. Какого черта она это помнила?       Гермиона окинула мужчину странным взглядом и вернулась к приготовлению овсянки. Она насыпала хлопья в кипящую воду и немного убавила огонь.       — Что-нибудь слышно о Джонсе? — спросила она, помешивая кашу.       — Мы не сможем посадить его. Это не имеет никакого смысла, и мы просто зря потратим драгоценное время, — ответил Драко. В его голосе отчетливо слышались нотки раздражения, как будто одно упоминание о старике вывело его из равновесия.       — Что ты имеешь в виду?       — Когда Скорпиус вернется в свое время, эти события просто сотрутся из памяти всех нас, потому что были инициированы именно его перемещением в наше время, — пояснил он. — Скорее всего, он будет предпринимать другие попытки вернуть себе права на зелье, но это уже другая история, и я разберусь с этим позже.       Уверенный тон Драко не оставлял сомнений в том, что так оно и будет.       — И что вы сделали с ним? — поинтересовалась Гермиона, покосившись на него через плечо.       — Подчистили память, чтобы ему больше не пришло в голову заниматься всякими глупостями, — спокойно ответил Драко, хотя девушка была уверена, не будь рядом Скорпиуса, он бы выразился куда более крепко и нелицеприятно.       Девушка кивнула, осознавая, что это разумно. Так они хотя бы смогут спокойно заняться поисками решения проблемы с заклинанием, не беспокоясь ни о чем.       Гермиона переложила готовую кашу в тарелки для себя и для сына и заглянула в холодильник, ни на что особо не надеясь.       — О, у нас есть сливочное масло! — радостным тоном воскликнула она. Девушка бросила по кубику в обе порции и полила кулинарный шедевр медом. — Прошу.       Она поставила тарелку перед сыном, и Скорпи с обреченным видом сунул в рот первую ложку, пока Грейнджер наливала для них чай. Стоило ему распробовать, как он тут же выпрямился на стуле, и его брови поползли вверх.       — Вкусно! — удивленно сказал он.       — Звучит так, будто бы ты сомневался в моих способностях, — хмыкнула Гермиона, занимая пустующий стул.       Мальчик принял верное стратегическое решение и промолчал, вместо ответа он принялся уплетать обычную овсянку за обе щеки. Девушка бросила на Малфоя победный взгляд, но тот предпочел сделать вид, что не заметил этого.       — Сегодня днем Скорпиус побудет с моей мамой, — сказал он через некоторое время, когда с завтраком было покончено.       — С ней все в порядке? — осторожно спросила Гермиона.       — Относительно, — обтекаемо ответил Драко, и девушка кивнула, понимая, что он имеет в виду. — Но уверен, общение со Скорпиусом пойдет ей на пользу.       Она вспомнила о ситуации, которая произошла, когда они ходили по магазинам. У Нарциссы были явные проблемы с тревожностью. Гермиона ни в коем случае не винила ее в том, что произошло со Скорпи, это было обычным стечением обстоятельств. Да и наверняка миссис Малфой терзала себя сама куда безжалостнее, чем смог бы любой другой. Поэтому в том, чтобы они провели время вместе, Гермиона видела сплошную пользу для всех, включая себя — наконец можно заняться работой. Однако было кое-что, что не давало девушке покоя:       — Я могла бы заглянуть к вам вечером? — вдруг спросила она.       Малфой удивленно приподнял бровь, и Грейнджер поспешила пояснить:       — Заберу Скорпиуса на ночь. Мы планировали посмотреть мультик вечером, — сказала она, кинув на мальчика многозначительный взгляд.       На самом деле, она не планировала появляться в мэноре. Поместье не было тем местом, куда Гермиона когда-либо захочет возвращаться без объективной на то причины. Но она просто не могла проигнорировать эти тревожные мысли о матери Драко. Совесть не позволяла. Она должна удостовериться, что после похищения Скорпи с ней действительно все в порядке.       Мальчик уже открыл рот, чтобы возразить ей, потому что ни о чем таком они не договаривались, как в кухню, потягиваясь и зевая, вошла Джинни.       — О, Малфой, ты все еще здесь, — сказала она вместо приветствия. — Я надеялась, что ты ушел.       — Поверь, Уизли, я считаю минуты до того, как покину вашу хижину, — беззлобно сказал Драко, и Джинни хмыкнула.       — Ну так ни в чем себе не отказывай. Ты занимаешь мое место за столом.       Гермиона почти закатила глаза, наблюдая за их перепалкой. Подруга сама по себе была невыносима по утрам, но в паре с Малфоем они составляли убийственное сочетание. Убийственное для ее нервных клеток. Но это хотя бы отвлекло Скорпи, который с открытым ртом наблюдал за этим обменом любезностями.       — С удовольствием последую твоему совету, — ответил Драко и повернулся к сыну: — Ты закончил?       — Да! — воскликнул Скорпи, отодвигая от себя кружку с чаем. Он коротко чмокнул Гермиону в подставленную щеку и вскочил на ноги вслед за Малфоем. — До вечера, — кивнул он матери и тете, и вскоре за ними хлопнула входная дверь.       — Слишком много Малфоев в нашей жизни в последнее время, — вздохнула Джинни, садясь за стол. — Против Скорпи я ничего не имею, он прелесть, но вот его отец — та еще заноза в заднице.       — Не могу не согласиться, — хмыкнула Гермиона, левитируя грязную посуду в раковину. — Там осталась каша, будешь?       — Ой, нет, мне голой овсянки на воде на сборах хватило, — поморщилась подруга и, немного подумав, сообщила: — Схожу в пекарню позавтракать, у меня сегодня свободный день. Продуктов заодно куплю..       Стоило ей напомнить о сборах, как мысли Гермионы вернулись в тот вечер, когда Гарри поделился с ней своими переживаниями по поводу Джинни. Тогда они пришли к тому, что другу стоит поговорить со своей девушкой, как только она вернется, и теперь Грейнджер собиралась узнать ситуацию с другой стороны.       — Джин, — начала она как можно ровнее. Все же она была заинтересованной стороной в этом вопросе. — У вас все в порядке с Гарри?       Уизли вскинула на нее взгляд, вмиг ставший беспокойным, но тут же отвела глаза, и в следующий миг, когда она снова посмотрела на Гермиону, в нем горела насмешка:       — Честное слово, я уже начала беспокоиться. С твоим любопытством этот разговор должен был случиться еще недели две назад, — попыталась свести все к шутке девушка. За этим явно скрывалось нежелание обсуждать проблему, что было очевидным для них обеих. Гермиона засомневалась, стоило ли ей вообще поднимать эту тему, но подруга, тяжело вздохнув, призналась: — Черт. Да, у нас не все в порядке.       — Расскажешь? — аккуратно спросила Грейнджер.       Джинни кивнула. Она прошлась блуждающим взглядом по столу, не останавливаясь глазами ни на чем конкретном, а потом вдруг выдала:       — Я не люблю Гарри.       Ее тело сразу же расслабилось: словно произнеся это вслух, девушка избавилась от внушительной части того бремени, что мучило ее долгое время.       — Я не люблю Гарри, — повторила она еще раз, скорее для себя самой, поднимая на подругу взгляд, обнажающий всю ту боль, что испытывала, и у Грейнджер сжалось сердце от сочувствия к ней. — И я ненавижу себя за это.       Гермиона кивнула и молча ожидала, когда Джинни продолжит. Она достаточно хорошо знала подругу, чтобы понимать, что ей не нужны ни слова поддержки, ни объятия. В моменты, когда она была уязвимой, Уизли-младшая напоминала ежика, который защищался от всего мира своими колючками. А то, насколько она обнажила перед ней душу, было явным выходом из зоны комфорта.       — Он такой замечательный и надежный, правильный до мозга костей, настоящий идеал, но я, кажется, никогда не любила его. Приняла детское обожание за сильное чувство и теперь мучаю нас обоих. И я поняла это довольно давно, но не могла признаться даже себе, — заговорила Джинни сбивчивым тоном. — Когда вы искали крестражи.. черт, я сходила с ума от беспокойства! Но уже тогда, где-то в глубине души я понимала, что это не те чувства, которые должна испытывать девушка к своему парню. А потом я просто не могла сказать «нет», глядя в его зеленые глаза, полные надежды, после войны. Он был почти сломлен, и в моих руках была достаточная власть, чтобы разрушить его до конца.       — Ох, Джинни, — все же сказала Гермиона, но подруга замотала головой и выставила руки вперед, словно отгораживаясь от нее. В уголках ее глаз выступили слезы, но она изо всех сил сжала губы, стараясь сдержаться.       Несколько раз она глубоко вздохнула и сказала, будто извиняясь:       — Черт, я правда не ожидала, что будет так тяжело произносить это вслух. Я не собиралась рыдать, и этого не будет.       — Ты не должна копить в себе эти эмоции, — мягко сказала Гермиона.       — Мерлин, только не включай психотерапевта, — закатила глаза Джинни. Она нервным жестом заправила выбившуюся прядь за ухо, пытаясь взять себя в руки, и продолжила: — После войны все ожидали, что мы будем вместе. И я тоже искренне считала, что так должно быть. Это было правильным, верно? Я чувствовала себя в ответе за него. Я ведь почти заставила его полюбить себя еще тогда, в школе.       — Это был выбор Гарри, — возразила Грейнджер и мягко спросила: — И ты решила, что лучше быть с ним, даже осознавая, что не любишь его?       — Я не могу сказать, что понимала это ясно тогда, — задумчиво протянула Джинни, глядя в пространство перед собой. — Все встало на места, когда Гарри сделал мне предложение.       — Он звал тебя замуж? — охнула Гермиона.       Девушка кивнула.       — После этого и начались наши сложности. Я просто представила, на что будет похожа наша будущая жизнь. Я вообразила то грызущее изнутри чувство вины, которое будет преследовать меня изо дня в день. Подумала о той боли, которую будет испытывать Гарри, даже не осознавая толком ее причину.       Гермиона слушала Джинни и четко осознавала, что их ситуация с Роном была просто зеркальной. Но только она поняла это прежде, чем все зашло слишком далеко. Это было похоже на то, как сдергивают с раны налипший пластырь: в их случае он не успел как следует схватиться с кожей, а у Гарри и Джинни был прикреплен намертво. К тому же рана еще и кровоточила, и, если оторвать пластырь резко, станет кровить еще больше. Но это было неизбежно. И к этому нельзя было подготовиться.       — Послушай, Джинни. Думаю, тебе стоит все еще раз хорошенько обдумать..       — Я все давно уже обдумала, — жестко оборвала ее подруга, слегка рассердившись. — Это было не так легко, знаешь ли. Я бы не стала бросаться такими ужасными словами, если бы не была уверена.       Гермиона кивнула, показывая, что прекрасно понимает ее чувства. Она пожевала нижнюю губу, подбирая слова.       — Ты не предаешь Гарри. Ты отпускаешь его, чтобы в будущем он был счастлив. Я знаю, ты винишь себя, но ты не можешь положить свою жизнь на то, чтобы создавать для него иллюзию. Вот это по-настоящему жестоко.       — Я научилась отлично врать самой себе, — призналась Джинни, затравленно глядя в глаза Грейнджер. — Но я не хочу больше врать ему. Он не заслужил этого.       Гермиона не выдержала и быстро подошла к подруге, чтобы заключить ее в объятия.       — Ох, Джин, все обязательно будет хорошо, — сказала она, стараясь придать тону спокойствия, но комок в ее горле мешал этому. Происходило что-то, с чем ее разум просто не мог смириться: Гарри и Джинни в ее сознании были чем-то неделимым. Нерушимым. Лишиться кого-то из них.. это было равносильно тому, как если бы ее спросили, от какой ноги она хотела бы избавиться — правой или левой?       — Черт, ты меня задушишь, — едва выговорила Джинни, тем не менее обнимая ее в ответ так же крепко. В ее голосе не были слышны ни злость, ни раздражение, поэтому Грейнджер чмокнула ее в щеку и сказала:       — Просто помни, что я с тобой. Мы сможем пройти через это все вместе. Ты, я и Гарри. И Рон, конечно. Куда без него? — спросила она, и Уизли хмыкнула как-то печально, как будто не поверила.

***

      Как только Малфой переместился в офис из мэнора, его тут же затянуло в водоворот повседневных забот. Вчера он впервые на памяти «Малфой индастриз» пропустил еженедельную планерку, шокировав и взволновав всех подчиненных, поэтому пришлось посетить все отделы, чтобы проконтролировать рабочие процессы. Несмотря на то что возникло несколько проблем, он успешно их разрешил и уже к обеду смог облегченно вздохнуть. Войдя в свой кабинет, Драко опустился в кресло, собираясь остаток дня провести разгребая бумаги. Их накопилась приличная стопка на его письменном столе, и все требовали его внимания. Бумажная работа была тем, что он ненавидел больше всего.       Мужчина бегло просмотрел свежую почту, пытаясь оттянуть тот момент, когда ему все же придется приступить к неизбежному. Писем было всего несколько, и ни одно из них не было помечено секретарем как срочное, поэтому он с тяжелым вздохом отложил корреспонденцию. Он ответит на них позже. Малфой опустил перо в чернильницу и уже занес руку, чтобы поставить первую подпись на акте о проведении входного контроля реактивов для зелий, уже заверенном главой лаборатории, как в дверь постучали.       — Мистер Малфой, к вам посетитель. Мисс Гринграсс, — раздался растерянный голос Элизабет. Она застыла в дверях, глядя на него большими глазами с застывшим в них немым вопросом. Десять минут назад босс просил его не беспокоить, и теперь она явно стояла перед дилеммой: рискнуть здоровьем и отослать его будущую жену или выполнить приказ начальника.       Малфой едва не застонал от досады. Астория! Это звучало ужасно, но он вообще забыл о своей невесте. С момента появления Скорпиуса его жизнь закрутилась с такой скоростью, что у него просто не было возможности подумать о том, что делать с ней в сложившейся ситуации.       — Пригласи ее, — со вздохом бросил Малфой, теперь уже с неким сожалением откладывая перо.       Девушка кивнула и поспешно удалилась.       — Привет, Драко, не отвлекаю? — прощебетала Астория, через мгновение бабочкой впорхнув в помещение. Эти определения как нельзя лучше подходили ей, потому что именно такой она и была — легкой и воздушной. Девушка подошла к нему и наклонилась, чтобы поцеловать в щеку, обдав сладким ароматом парфюма. — Я только вернулась из Америки. С точки международной аппарации сразу к тебе. Мерлин, Ильверморни — это что-то невероятное! Я на самом деле жалею, что не воспользовалась предложением своей тетушки и поступила в Хогвартс..       Малфой следил за тем, как она стягивает перчатки из тонкой кожи дракона со своих изящных рук, пропуская всю ее болтовню мимо ушей. Его мозг пытался систематизировать все исходные данные и прийти к какому-то решению прямо сейчас, но в этом уравнении было слишком большое количество переменных, и получить ответ без длительных расчетов было невозможно. Драко чувствовал злость на себя из-за того, что не подумал об этом раньше.       Он был твердо убежден в том, что обязан рассказать ей о Скорпиусе. Астория могла столкнуться с ним, заглянув без предупреждения в мэнор или к нему на работу, и лучше было бы подготовить ее к этому заранее. Хотя бы ради мальчика. Девушка была довольно вспыльчивой, и одному Мерлину известно, как ей вздумается повести себя с его сыном. Он не мог допустить, чтобы она навредила ему словом или действием.       Однако главной оставалась другая проблема, которую его сознание упорно прятало где-то очень глубоко, подкидывая для размышлений что-то менее значительное. Имя Грейнджер никуда не денется из его семейного древа. И Астория, так же будучи наследницей чистокровной семьи, не хуже него знает, что это значит. У них не было общего будущего ни в одном альтернативном временном пространстве.       — Драко, ты меня слушаешь? — нахмурилась Тори, резко оборвав свой рассказ на полуслове. Она опустилась на подлокотник офисного кресла и положила руку ему на плечо, собственническим жестом сжав его. — Все в порядке? Ты выглядишь рассеянным.       — Пока тебя не было, кое-что произошло, — туманно сказал он, повернув к ней голову.       — Мерлин, ты меня пугаешь! — воскликнула она, съезжая к нему на колени. Астория обхватила руками его за щеки, поворачивая лицо к себе, и Малфой встретился с ней взглядом. — Что-то со свадьбой?       — Что? — не сразу понял мужчина, мысли которого витали где-то очень далеко от этого, и машинально ответил: — Свадьбой? Нет, все в порядке.       — Я уже подумала, что опять с чем-то напортачили, — облегченно выдохнула она, сразу же успокаиваясь, и зарылась пальчиками в его волосы, массируя основание шеи.       Драко едва не поморщился. Он никак не отреагировал на ее манипуляции, потому что на передний план вышло раздражение. У нее даже мысли не возникло о том, что проблема может быть связана с чем-то иным. Астория относилась к тому типу людей, кто совершенно не был приспособлен к реальной жизни. Ее мысли постоянно витали где-то в облаках. Она просто пропускала информацию сквозь себя и, как гребаный фильтр, оставляла внутри только то, что укладывалось в ее картину мира, которая для нее ограничивалась светскими мероприятиями и путешествиями. Астория не была глупа, но.. она была такой поверхностной. Почему-то сейчас это неприятно кольнуло его.       Она ладонью провела по его груди и игриво царапнула длинными красными ногтями узел галстука, смотря на Малфоя горящими глазами. Ему слишком хорошо был знаком этот взгляд.       — Я так скучала, — горячее дыхание опалило его шею. Голос Астории изменился, стал на полтона ниже и приобрел манящие нотки. Не теряя времени, ее руки принялись быстро и проворно расстегивать пуговицы рубашки Драко, пока сама девушка покрывала короткими жаркими поцелуями его шею и подбородок. Он стиснул зубы.       Мужчина посмотрел прямо на нее, ощущая, как тело неохотно расслабляется от прикосновений Астории. Мозг все еще продолжал анализировать, и его не покидало чувство неправильности происходящего. Создавалось ощущение, что он что-то упускает.. что-то важное.       Ее грудь красиво вздымалась от глубокого дыхания. Язык прошелся по пухлым губам, слизывая липкий блеск, и он проследил взглядом за этим движением. Оно показалось ему смутно знакомым. Зеленые глаза Астории были томно прикрыты, когда она, чуть откинувшись в его руках, заглянула в его лицо.       Гринграсс была ровно такой, как ему нужно. Ее слова и движения, всегда немного театральные, были выверены настолько, что навевали мысли о том, что она вычитала о них еще в каком-то бездарном романе, который девочки передавали из рук руки во времена школы и читали за закрытым балдахином, и с тех пор не знала ничего другого. Никакой искренности, только эта нарочитая страстность, которая, как ей казалось, должна ему нравиться, но вызвала только скуку. Нет, физически Драко ощущал то, что должен был ощущать здоровый мужчина его возраста, но это не заводило его и вполовину так же сильно, как должно было бы. И обычно это его вполне устраивало. Астория умела доставить ему удовольствие, а он отвечал тем же. Ее капитал переходил к нему, Малфой должен был исполнять любое ее желание. Выгода. Взаимообмен. Это должно было стать столпами их брака.       Драко ощущал себя так, словно его сознание покинуло тело и он наблюдал за всем со стороны. В кресле осталась лишь пустая оболочка. Он мыслил слишком ясно для человека, который собирался заняться сексом. Собирался же? Ему не помешало бы снять напряжение. Девушка прошлась ладонями по его груди, освобождая ее от хлопковой ткани рубашки. Он мог прямо сейчас задрать узкую черную юбку на ее талию, не заботясь о том, чтобы снять полностью, нагнуть Асторию над столом и взять, а потом холодно чмокнуть в щеку и отстегнуть несколько тысяч галлеонов на шопинг в Париже.       Драко вдруг накрыла волна отвращения, такого вязкого и терпкого, что захотелось сплюнуть эту желчь. И все бы ничего, но это сильное чувство было направлено на себя самого. Это обескуражило его. Он сжал губы в тонкую линию.       Малфой почувствовал легкий тычок в плечо, когда Астория попыталась привлечь его внимание, вероятно заметив то, как изменился его взгляд.       — Салазар, с тобой все в порядке? — раздраженно спросила она.       Драко медленно прошелся взглядом по ее исказившемуся от непонимания лицу. Она все еще сидела на нем верхом, взбудораженная и растрепанная, но он ей не верил. Малфой придерживал ее за спину, и тело Астории ощущалось таким холодным и неподатливым под тонкой тканью, но он знал, что стоит задать тон, и она сделает для него все, чего он пожелает.       Вот только Малфой не желал.       Его сознание явно жило собственной жизнью и имело какое-то извращенное чувство юмора, потому что равнодушно и жестко подкинуло ему картинки с разгоряченным лицом Грейнджер. Он чуть не рассмеялся оттого, насколько это было не к месту.       Он покачал головой, пытаясь сбросить наваждение. Но, будто прорвавшись через его ментальные заслоны, бледное лицо с россыпью веснушек вновь возникло перед его мысленным взором, затмевая собой все вокруг, и не собиралось исчезать. В этот момент Драко впервые ощутил, что он не в порядке.       Малфой тяжело вздохнул, поднимая взгляд на Асторию. Преодолевая сопротивление, он отъехал от стола, отчего девушка, потеряв опору за спиной, вцепилась в него только крепче, обхватил ее за талию, чтобы спустить на пол, на что она возмутилась:       — Да что происходит?!       — Я не в настроении, Астория. Нам на самом деле стоит кое-что обсудить, — твердо сказал Драко.       Как только он произнес это, дверь кабинета резко отворилась, и в помещение, как обычно без приглашения, влетела взъерошенная Грейнджер, а следом за ней — Элизабет.       Малфой прикрыл глаза. Только этого, блять, и не хватало! Но тут же открыл их снова.       — Мистер Малфой, я предупреждала ее! — на ходу оправдывалась секретарша.       — Малфой! Я столько раз тебе говорила о том, что.. — громко начала Гермиона, но, заметив сидевшую на его коленях Асторию, оборвала себя. Ее взгляд суетливо пробежался по его ладоням, сжимавшим ее талию, и тут же перекинулся на раскрытые полы его рубашки. Целый ворох эмоций сменился на ее лице, но это случилось слишком быстро, чтобы он смог ухватить хотя бы одну, чтобы проанализировать ее. Грейнджер медленно посмотрела на него.       Ее взгляд, острый и полный разочарования, прочно отпечатается в памяти Драко.       Он физически ощутил, что значит фраза «Слова застряли в горле». Малфой хотел что-то сказать, может быть, съязвить или накричать на нее — что угодно, чтобы не видеть этого в ее глазах. Но прежде чем он успел что-либо сделать, она резко развернулась и молча вылетела из кабинета.