Сын Нефес

В те выходные Ники появился в комнате девочек и пригласил Дэн на ужин. Это был совершенно неожиданный жест, но Дэн знала, что лучше не отказываться от возможности познакомиться поближе со своими новыми товарищами по команде. Она приняла предложение своих соседей по комнате и исчезла вслед за Ники в коридоре. Элисон хотела дождаться ее, не доверяя кузенам свою подругу, но Рене верила, что Дэн справится сама. Они пошли на компромисс и засиделись до полуночи, потратив часть времени на фильм, а другую половину — на сравнение своих осенних расписаний. Они уснули до того, как Дэн вернулась домой, но, проснувшись, обнаружили ее крепко спящей на диване. Дэн проспала до позднего вечера и проснулась с похмельем, которое, по ее словам, было самым тяжелым за всю ее жизнь. Элисон проигнорировала ее страдания и принялась расспрашивать ее, но Дэн едва могла вспомнить предыдущую ночь. Она отмахнулась от любопытства соседки, больше интересуясь лекарствами и водой, которые ей предложила Рене, и в конце концов Элисон пришлось сдаться. Только через несколько дней Дэн призналась, что ее память все еще разрозненна. Она не знала, что она упустила, как и почему, но поскольку между ней и кузенами ничего не изменилось, она сказала Рене, что не будет беспокоиться об этом. В следующую пятницу Мэтт переехал в комнату девочек. Элисон поднялась с одной стороны от него и спустилась с другой, совершенно не впечатленная его так называемой слабой волей. Мэтт молча выслушал ее лекцию, отказываясь защищаться, и не сводил взгляда с ковра у ног Элисон. Дэн выглядела так, словно хотела что-то сказать, но держала рот на замке. Рене пошла доставать из шкафа запасные подушки и одеяла, и все трое наблюдали, как Мэтт устраивается на диване. Когда он устроился поудобнее, девушки заперлись в спальне и стали спорить шепотом. Дэн хотела привлечь Эбби, тогда как Элисон считала, что это было бы несправедливо. — Несправедливо, — недоверчиво повторила Дэн. — Несправедливо? Как это, — она ткнула пальцем в стену, отделяющую их от гостиной, — вообще справедливо? — Перестань, Дэн, — сказала Элисон, вызывающе уперев кулаки в бедра. — Ты же не против того, чтобы он постоянно приходил. — Дело не в том, где он останется. Дело в том, что они с ним делают. — Они не гоняются за ним с иглами и кальянами, — сказала Элисон. — Им лучше знать, что нельзя делать такие вещи рядом с ним! Это и его комната тоже! — Так что, они должны остановиться, потому что это задевает его чувства? — Элисон подняла бровь на Дэн, глядя почти с жалостью. — Пусть делают то, что им нравится. Это никому не повредит. Выражение лица Дэн потемнело: — Так же, как это не повредило Йену или Кирку? Рот Элисон сжался в жесткую линию: — Это другое. Йен и Кирк начинали с девушками, но они погибли в автокатастрофе в конце первого года обучения. Школа потеряла сразу семь спортсменов, в результате того, что они в пьяном виде сели за руль и переезжали на машине с вечеринки на вечеринку. Ваймак не очень хорошо отреагировал на эту потерю, и на следующий день после похорон мальчиков он устроил команде долгий разговор. Они говорили об ответственности, отчасти, но в основном о том, как они могут идти навстречу друг другу, чтобы сохранить "Лисов" в безопасности. И он, и Эбби были готовы позволить команде ночевать у них дома на праздники, и они были счастливы играть роль назначенных водителей, независимо от времени суток. Наркотики, однако, оставались серой зоной. Официально Ваймак не хотел, чтобы кто-то из его игроков принимал наркотики, и Эбби, скорее всего, оторвала бы им уши, если бы когда-нибудь поймала их на этом. Однако вне протокола Ваймак лишь сказал: — Я не одобряю наркотики, поскольку видел, как они разрушили множество хороших семей. Однако то же самое можно сказать и об алкоголе, и никто в мире не заставит меня протрезветь. Каждому свое, и я согласен не соглашаться. Просто будьте осторожны, не причиняйте никому вреда и не вздумайте попадаться. Как только вы нарушите одно из этих трех правил, я перестану закрывать глаза на это. Это было разрешение делать то, что им нравится, и "Лисы" так и делали. Большинство мальчиков придерживались травки и обезболивающих, но Реджи и Дэмиен баловались кокаином при каждом удобном случае. Для девочек это мало что значило, поскольку Элисон не возражала против запаха травки, а ни у Дэн, ни у Рене не было особых причин видеться с мальчиками вне тренировок. Мэтт был совсем другой. Он страдал от неконтролируемой зависимости в течение многих лет, благодаря своему богатому отцу-наркоману, и он не выходил из реабилитационного центра достаточно долго, чтобы столкнуться с зависимостью своих соседей по комнате. — Они напрашиваются на неприятности, — сказала наконец Дэн. — По крайней мере, они здесь, где мы можем за ними присматривать. — И где они вредят Мэтту. Элисон барабанила ногтями по лбу и медленно выдыхала сквозь стиснутые зубы: — Опять, — сказала она. — Это один против большинства. Ты не можешь просить их остановиться только потому, что это причиняет боль твоему маленькому реабилитационному проекту каждый раз, когда он видит, как они загораются. Скажи ему, чтобы он отрастил пару — ты же не видишь, как Рене ползает внутри себя каждый раз, когда видит следы Мэтта? Дэн бросил на Рене быстрый взгляд, чтобы посмотреть, как Рене отреагирует на такое обвинение: — Ты вообще смотришь на линии, прежде чем их пересечь, или просто раздавливаешь их под ногами? — Все реагируют на зависимость по-разному, Элисон, — сказала Рене. — Вера помогла мне пройти через это, и она держит меня вместе всякий раз, когда я думаю, что могу быть слишком слабой. Мэтт еще не нашел якорь, поэтому ему трудно сохранять центр, когда они играют в адвоката дьявола. Нет, — сказала она, подняв руку, когда Элисон собиралась возразить, — я не прошу их остановиться. Мы все пережили ужасные вещи и вынуждены искать лекарства там, где можем. Я не буду отнимать у них их. Я сочувствую Мэтту за его несчастное положение, вот и все. Стук в дверь их комнаты прервал спор. Они услышали скрип дивана через стену, когда Мэтт встал, чтобы ответить. Дэн вышла навстречу гостям, готовая к драке, а Рене и Элисон последовали за ней. Они ожидали увидеть здесь Реджи или Дэмиена, чтобы поиздеваться над Мэттом по поводу его отступления. Эти двое были чертовски недовольны трезвостью Мэтта и считали его легкой мишенью для своих разочарований и внутренних демонов. Однако когда Мэтт открыл дверь, по другую сторону стоял Ники. Ники немного опешил, увидев там Мэтта, но ему понадобилась всего секунда, чтобы прийти в себя. Его довольная улыбка говорила о том, что он не возражал против сюрприза. — Добрый вечер, — весело сказал он. — Я не помешал? — Не совсем, — ответил Мэтт. — Нет? Ну, это скучно, — сказал Ники. — Сегодня вечер пятницы, понимаешь? — Ники посмотрел на девушек, затем на Мэтта, сидящего на диване. Он провел языком по зубам, изучая импровизированную кровать, затем покачал головой и снова повернулся к Мэтту. — Похоже, это судьба хуже смерти. Как насчет рыцаря, который спасет тебя? — Я действительно выгляжу так, как будто меня нужно спасать? — спросил Мэтт, показывая жестом на свою женскую компанию. — Тебе нужен мой честный ответ или вежливый? — Ники повернулся в дверном проеме и жестом пригласил Мэтта следовать за ним. — Пойдем. Мы едем за город, чтобы пропустить пару стаканчиков. Ты должен пойти с нами. — Мы? — спросил Мэтт. Аарон и Эндрю шли позади Ники, одетые с ног до головы в черное для их ночи в городе. Эндрю полностью игнорировал Мэтта, осматривая комнату. Его улыбка была беззубой, и он провел тыльной стороной ладони по плечу Ники: — О, Ники, Ники, — сказал он. — Это не заняло много времени, не так ли? Видимо, он забыл упаковать тормоза — они бы ему пригодились при падении! Мэтт вздрогнул от насмешливого тона Эндрю: — Что не заняло много времени? — Ты прячешься здесь, — сказал Аарон. — Мы думали, что ты продержишься две недели, по крайней мере. Видимо, нет. — Я не... — начал Мэтт. Эндрю не дал ему договорить: — Мы уходим сейчас же! Он выкатился из дверного проема, но Ники и Аарон не последовали за ним. Аарон подпер плечом дверную раму и бросил на Мэтта ожидающий взгляд. Мэтт отвернулся, все еще немного обиженный тем, как легко они его раскусили, и начал возвращаться к дивану. Ники схватил его за локоть и притянул к себе. Он все еще улыбался, словно в словах его кузенов не было ничего грубого. — Ты ведь придешь, не так ли? — сказал Ники. — Сейчас, Мэтт, — сказал Аарон. Это был первый раз, когда Аарон потрудился назвать кого-либо из них по имени на этой неделе. Возможно, это и стало решающим фактором, потому что Мэтт оглянулся на Аарона. Через мгновение он похлопал себя по карманам в поисках бумажника. — Не беспокойся, — сказал Ники, правильно истолковав этот жест. — Это за наш счет, и никто не опознает тебя, куда мы идем. Хорошо? Выходи. — Он отпустил Мэтта, когда Аарон отвернулся и ушел. Мэтт в последний раз взглянул на Дэн, прежде чем последовать за ним. Ники начал идти следом, но Дэн за секунду пересекла комнату и схватила его за плечо железной хваткой. — Будь с ним осторожен, — сказала она негромко, но так яростно, что ее голос сорвался. Улыбка Ники не была доброй, но она была, по крайней мере, сочувственной: — Полегче, сестра. Мы знаем, хорошо? У Аарона глаз наметан на таких людей, как Мэтт. Поверь нам. — Кто бы мог? — спросила Элисон. Дэн не могла быть такой неосторожной: — Не давай мне повода не делать этого. — Такая преданность! — Ники постукивал по руке Дэн, пока она не поняла намек и не отпустила его. — Как давно вы встречаетесь? — Четыре месяца. — Четыре, да? Тогда мы позаботимся о нем специально для тебя. С этими словами он ушел и направился дальше по коридору. Дэн выглядела так, словно уже жалела об этом, но, наконец, закрыла дверь и заперла ее.

***

Когда они увидели Мэтта в следующий раз, он лежал в бреду на полу в гостиной Эбби. Его руки и лицо были местами изрезаны — это были раны, нанесенные им самим себе в панике, и его кожа была настолько бледной и скользкой, что Эбби едва могла удержать его в руках. На лице Эбби в полудюжине мест были синяки от шальных локтей и кулаков, но она мрачно держалась изо всех сил. Бетси Добсон, психиатр команды и лучшая подруга Эбби, обхватила Мэтта с другой стороны. Ее ноги были спутаны с его ногами, вероятно, для того, чтобы он не смог пнуть кого-нибудь из них. Рене не могла понять ни слова из того, что говорил Мэтт: в его словах было слишком много истерики и отчаяния, чтобы их можно было разобрать. Дэн бросилась к нему, взывая о каком-то объяснении, и практически забралась к нему на колени, чтобы удержать. От удушливого чувства вины в ее голосе у Рене защемило сердце. Прошлой ночью Дэн доверилась Ники с Мэттом, и вот так кузены отплатили за ее веру. Ярость придет позже, знала Рене, и она знала, что должна быть рядом, когда Дэн сломается. Пока же Дэн будет держать себя в руках ради Мэтта. Одной из женщин пришлось подвинуться, чтобы освободить место для нее, поэтому Эбби осторожно высвободилась. Дэн легко заняла ее место, запустив пальцы в волосы Мэтта и притянув его лицо к своему плечу. Мэтт обхватил ее так крепко, что Рене услышала, как спина Дэн затрещала на всю комнату. Мэтт все еще говорил, но теперь рубашка Дэн скрывала большую его часть. Однако его тон все еще оставался спокойным, и Рене сглотнула, сдерживая комок в горле. Эбби и Бетси обменялись взглядами, и Эбби пересекла комнату, чтобы вывести из нее Рене. Они прошли по коридору на кухню. Эбби открыла дверцу шкафа и попыталась взять чашки, но ее руки сильно дрожали. Одна выскользнула из ее рук и отскочила от стойки. Рене поймала ее, когда она отлетела от края, и взяла вторую, прежде чем Эбби успела уронить и ее. Эбби захлопнула дверцу шкафа, затем открыла ее и снова захлопнула для верности. Рене поставила чашки на место и успокаивающе положила свою руку на руку Эбби. — Садись, — сказала она, и Эбби пошла садиться за стол. Рене собрала достаточно чашек для всех остальных и наполнила их водой. Три она пока оставила на стойке, остальные принесла к столу. Она вложила одну чашку в дрожащие руки Эбби и отпила глоток из другой. — Что случилось? — Спидболы, — хрипло сказала Эбби. — Они подсадили его на крекеры и спидболлы. Рене закрыла глаза, чтобы дать себе отчет. Страх и ужас камнем лежали у нее в груди, выбивая дыхание из легких. Крекеры были конфетным наркотиком, которым сейчас увлекаются любители клубов в поисках быстрого и временного кайфа. Они вызывали лишь легкое привыкание, но даже они были бы бритвой для колеблющейся решимости Мэтта. А вот спидболлы? После такого не бывает быстрой разрядки. Рене все еще помнила их ощущения. Более того, она помнила, каково это, отходить от них. Мэтт вернулся к исходной точке после всего, чем он пожертвовал, чтобы зайти так далеко. — Пожалуйста, скажи мне, что ты можешь находиться с ним в одной комнате, — сказала Эбби, и Рене снова открыла глаза. — Я не хочу, чтобы тебе было тяжело, но ты единственная, кто побывал там и вернулся обратно. Ты единственная, кто может понять, через что он сейчас проходит. Дэн может дать ему все, что у нее есть, но им понадобится твоя помощь. Ты сможешь это сделать? — Я сделаю все, что в моих силах. — Мне жаль. — Не стоит, — сказала Рене. — Мне очень жаль, — повторила Эбби, потому что они обе знали, что она многого просит. Эбби вытерла лицо и отвела взгляд. — Как он мог быть таким глупым? Как они могли быть такими жестокими? Рене не могла ей ответить. Лучшее, что она могла сделать, это протянуть руку через стол и взять одну из рук Эбби в свою. Она крепко сжала руку Эбби и поднялась на ноги. Когда Эбби посмотрела на нее, Рене улыбнулась, желая, чтобы Эбби поверила ей, чтобы все они поверили в Мэтта. — С ним все будет в порядке, — сказала Рене. — Мэтт сильный. Он не позволит этому остановить его. — Хотела бы я, чтобы все было так просто, — сказала Эбби, но теперь ее руки были немного тверже. Вдвоем им удалось донести все пять стаканов до гостиной. Дэн не смогла взять свой, а Мэтт был слишком далеко, чтобы заметить напиток, но Бетси с благодарностью приняла свой стакан. Тогда им ничего не оставалось делать, как быть рядом с Мэттом — если он вообще знал, что они рядом.

***

Ваймак появился на пороге Эбби около обеда. Давно он не выглядел таким изможденным — с тех пор, как умерли Йен и Кирк, подумала Рене. Она поставила чайник на кухне, и вскоре к ней присоединились Бетси, Эбби и Ваймак. Эбби переводила взгляд с Рене на дверь и обратно — молчаливая просьба уединиться. Рене вышла из комнаты, но далеко не ушла. Мэтт пока спал, но его мозг скоро разбудит его, когда он достигнет следующей долины в своей абстиненции. Дэн отдыхала, как могла, и Рене не посмела ее беспокоить. Вместо этого она заняла пост в нескольких футах от дверного проема кухни. — Где они? — спросила Эбби. — Они на стадионе, — сказал Ваймак. — У них два варианта: спать там или снять гостиницу. Я не позволю им вернуться в "Лисью башню" в ближайшее время, и они точно не могут остаться здесь. Хотя мне нужно занять вашу свободную спальню. Рэнди Бойд позвонила и сказала, что приземлилась в Апстейте. Я предложил забрать ее из аэропорта, но она захотела взять машину напрокат. — Ты сказал ей? — Мне не пришлось, — сказал Ваймак. — Очевидно, Эндрю взял ее номер из досье Мэтта или что-то в этом роде; он позвонил ей из бара, чтобы сказать, что он собирается сделать. Она сказала, что Эндрю действовал с ее благословения и не хочет, чтобы кто-то из них был наказан за это. — Ты не можешь быть серьезным, — категорично заявила Эбби. — Она извинилась за неудобства, которые нам может доставить то, что Мэтт сейчас проходит реабилитацию, — сказал Ваймак с заметной ноткой в голосе, — и пообещала компенсировать нашей команде и Бетси эти трудности. Я сказал ей, что в этом нет необходимости и что мы не нуждаемся в ее деньгах, но она сказала, что мы можем выписать ее чек как пожертвование. — Деньги не делают это нормальным! — решительно сказала Эбби. Возникла короткая, резкая пауза. Рене представила, как Ваймак пытается утихомирить Эбби, пока она не привлекла внимание "Лисов". — Ничто не сделает это нормальным, — ответил Ваймак, — но мы должны верить, что она знает, что делает. Рене услышала достаточно. Она как можно тише прошла по коридору и присела у стены рядом с дверью в гостиную. Мэтт уже стонал во сне, а шорох ткани говорил о том, что этот звук не сразу разбудит Дэн. Рене уперлась локтями в колени, сцепила пальцы и прижалась лбом к костяшкам. Она сосредоточилась на каждом сильном воспоминании о Мэтте, от его легкой улыбки во время их первой встречи до его агрессивного стиля игры и той ночи, когда он наконец рискнул пригласить Дэн на свидание, и молилась, молилась и молилась. Звонок в дверь прервал ее через какое-то неопределенное время, и Рене размяла затекшие руки, направляясь открывать. Мать Мэтта была просто красавицей, профессиональным боксером, почти не уступавшим Мэтту в росте. Она была одета в джинсы и куртку-бомбер, с рюкзаком, перекинутым через одно плечо, и кивнула Рене в знак узнавания. — Доброе утро, — сказала она. Рене даже не заметила, что солнце уже взошло: — Доброе утро. Ваймак, Эбби и Бетси вышли в холл на звук колокольчика, но держались на расстоянии и ничего не сказали в знак приветствия. Ваймак жестом указал на гостиную, и Рэнди проскользнула мимо Рене, чтобы все разузнать. Звонок в дверь, похоже, разбудил и Мэтта, и даже в своем ужасном состоянии он узнал свою мать. Он умолял, когда Рене переступила порог, с разбитым сердцем, в отчаянии и нужде. Рэнди растянулась с ним на диване, зарывшись своим телом между подушками, и прижала его к себе. Дэн наблюдала за происходящим с расстояния в несколько футов, выглядя белой и измученной. Рене подошла к ней и схватила Дэн за руку. Дэн поднялась на ноги с небольшим сопротивлением, и Рене прижала Дэн к себе: — Пойдем, — прошептала она. — Я отведу тебя обратно в общежитие, чтобы ты немного поспала. Дэн уперлась ногами, но ненадолго, и Рене, не оглядываясь, вывела ее из дома. Взятая напрокат машина была припаркована за домом Ваймака у обочины; машина Дэн все еще стояла на подъездной дорожке за машиной Эбби. Рене взяла у Дэн ключи и подождала, пока девушка устроится на пассажирском сиденье, прежде чем завести двигатель. Они были на полпути к общежитию, когда Дэн ударила дверь. Рене не сводила глаз с дороги. Дэн простонала что-то густое и неразборчивое в глубине горла и снова ударила по двери, пока Рене не показалось, что она сломает все кости в руке. Она не останавливалась, пока Рене не припарковалась у "Лисьей башни", а потом обе девушки сидели неподвижно, пока она не смогла дышать, не задыхаясь. — Я собираюсь убить их, — процедила Дэн, голос был грубым. — Рэнди разрешила им, — сказала Рене. Дэн посмотрел на нее с ужасом: — Нет. — Тренер сказал это Эбби и Бетси, — пояснила Рене, глядя в лобовое стекло, пытаясь осмыслить происходящее. — Эндрю рассказал ей, что собирается сделать с Мэттом, и Рэнди дала ему зеленый свет. Она не хочет, чтобы кто-то из нас привлек его к ответственности. — Да пошла она, — горячо возмутилась Дэн. — В следующий раз, когда я его увижу, я сверну ему шею, и тебе лучше не пытаться меня остановить. Рене посмотрела на нее, взвешивая слова подруги и размышляя, где проходит грань в подобной ситуации. Она думала о прощении, о том, что нужно быть лучшим человеком, доверять добрым намерениям людей, даже если не можешь их понять. Затем она подумала об окровавленном лице Мэтта и о душевной вине Дэн, и остановилась на религиозном кодексе, наиболее подходящем для данной ситуации. — Левит, — сказала она. — Око за око. Может быть, ты не сможешь добиться справедливого возмездия, но, возможно, ты сможешь получить какую-то меру возмещения. Я позволю тебе попробовать, Дэн. Выражение лица Дэн застыло в холодной решимости: — Хорошо, — согласилась она и, выходя, захлопнула за собой дверь машины.

***

Дэн получила свой шанс два дня спустя, когда кузены пришли последними на дневную тренировку. Ваймак ждал в раздевалке вместе со старшекурсниками, но тут прибыл кто-то из персонала и не смог дожидаться удобного для Ваймака момента. Ваймак не выглядел счастливым, оставив своих "Лисов" без присмотра, но он поторопил другого человека на стадион, чтобы показать ему проблемные места, на которые они открыли билеты. Он отсутствовал всего тридцать секунд, прежде чем в зал вошли первокурсники "Лисы". Дэн сидела напряженная, как свернутая пружина ярости, только и ждущая спускового крючка, и она двинулась с места, как только Эндрю появился в поле ее зрения. Все остальные уже знали, что произошло, и хотя их не особо волновала ситуация с Мэттом, они были рады поводу для драки. Хуан с грохотом сорвался со стула, и раздевалка взорвалась хаосом. Рене на минуту отошла в сторону, довольствуясь ролью судьи. Ее пристальный взгляд следил за движениями Эндрю, изучая его манеру борьбы. У него был отвратительный, недисциплинированный стиль, вероятно, выученный тяжелым путем. Его рост был серьезным недостатком, но он разработал свой стиль боя, чтобы компенсировать его: он делал упор на быстроту и разрушительность. Он собирается выиграть этот бой, поняла Рене с раздражением, которое было, но не должно было быть. Единственная причина, по которой он еще не сделал этого, заключалась в том, что из-за копошащихся тел вокруг них им с Дэн было трудно держаться друг за друга. Это казалось несправедливым, что он мог так поступить с Мэттом, а потом так же поступить с Дэн. Рене отбросила эти мысли как бесполезные и неподобающие и, наконец, ввязалась в драку. Элисон была ближе всех, поэтому Рене оттащила ее в сторону, схватив за локоть. Элисон начала замахиваться, поняла, кто ее схватил, и убралась с дороги так быстро, как только могла. Рене поймала кулак Сета, когда он оказался слишком близко к ее лицу, и предупреждающе сжала его. Он нахмурился, что она остановила его, но Сет никогда бы не ударил женщину. Он вырвал руку и рявкнул пару гневных слов на своих соседей. Никто из них не слушал, но у Рене не было времени ждать. Она нажимала на каждую точку давления, которую могла найти, и заставляла своих товарищей по команде расчищать путь. Наконец она оказалась там, где нужно, — прямо между Дэн и Эндрю. Эндрю сразу же затих, выглядя ясноглазым и забавным из-за несвоевременного прерывания. Дэн попыталась отпихнуть Рене в сторону, но Рене потянулась сзади и поймала запястья Дэн. Она прислонилась к подруге, спиной к груди, и заставила Дэн выйти из-под контроля Эндрю. Дэн пыталась высвободиться, но Рене всегда была слишком сильна для нее. В конце концов, Дэн сдалась и задыхалась, выкрикивая проклятия в плечо Рене. — Достаточно, — сказала Рене, обводя взглядом своих взъерошенных товарищей по команде. Ее взгляд остановился на улыбающемся лице Эндрю. Он веселился от души, или так казалось. — Достаточно, все вы. — О, хорошо. — Эндрю пожал плечами и отвернулся. — Пошел ты! — крикнула ему вслед Дэн. — Ты не можешь делать такое дерьмо. — Нет? — Ники удалось нахально ухмыльнуться, несмотря на разбитую губу. — Мама Мэтта говорит обратное. Тренер уже сказал тебе, не так ли? Так что нет никаких проблем. — Никаких проблем?! — недоверчиво повторила Дэн. Эндрю обернулся и приложил палец к губам: — Я не хочу, чтобы он был на вашем диване, капитан! Я не хочу, чтобы он скрывался на линии обороны. Что за убийца настроения! Это так раздражает. — Ты... — начала Дэн. Эндрю не дал ей закончить: — Мэтт уже однажды побывал в этой дыре, да? Если он захочет, он вылезет! Если подъем не убьет его, он вспомнит, почему он выбрался из этой ямы в первый раз. Для команды, которая любит делать ставки, вы ужасно боитесь играть в азартные игры. Любопытно! Это застало их всех врасплох, и первой отреагировала Элисон: — Ты думаешь, мы поверим, что ты сделал это ради него? — О, нет. — Эндрю отмахнулся от этой мысли взмахом руки. — Я сделал это ради себя! Он мешал жить. — Мы не удерживали его и не запихивали в него, — сказал Аарон. — Выбор был за ним, и он сказал "да". Он был слаб. Тебе повезло, что мы были теми, кто убрал за ним. — Повезло, — прошипела Дэн. — Иди к черту. Ники обнял Аарона за плечи и повернул своего кузена вслед за Эндрю: — Полагаю, это означает, что мы получим право первыми войти в раздевалку? Увидимся на площадке! Рене подождала, пока не услышала, как закрылась дверь в коридоре, и отпустила Дэн. Дэн отошла в дальний конец комнаты, чтобы побродить и позлиться. Рене решила не мешать и пошла переодеваться в свою форму. Она уже закончила одеваться и завязывать шнурки, когда наконец появились Дэн и Элисон. Дэн не ответила на ищущий взгляд Рене, но сердито вытряхнула одежду из шкафчика на пол. — Ты ему не подходишь, — сказала Рене так мягко, как только могла. — Я не могу позволить ему победить. Дэн проигнорировала ее и стянула рубашку через голову. Ее бока и живот в полудюжине мест были покрыты тускло-красными пятнами; к концу тренировки у нее болел каждый шаг на корте и она была вся в синяках. Элисон не так сильно пострадала, поскольку между ней и кузенами стояло большинство мужчин, но удар, нанесенный вскользь, оставил цвет на одной высокой скуле. В конце концов, физический дискомфорт не мог ничего противопоставить кислотному напряжению между "Лисами". Тренировка была почти невыносимой, и прошла почти вся вторая половина дня, прежде чем Дэн хоть что-то сказала Рене. Она вообще отказывалась признавать кузенов и впервые с лета, когда девушки учились на первом курсе, предпочла личное негодование своей позиции капитана. Ваймак мог бы призвать ее к порядку — все знали, что Дэн сделает все, о чем он ее попросит, — но вместо этого он остановился на групповых наказаниях. Они отказались от схваток в пользу изнурительных, жалких тренировок и закончили тренировку шестимильной пробежкой вокруг кампуса. Рене не была уверена, что Дэн уже простила ее, но она шла в ногу с Дэн, когда они выезжали с парковки. Если Дэн обгоняла ее, Рене послушно отставала, но Дэн ничего не говорила о том, что Рене должна быть рядом с ней. Сет и Элисон шли вплотную за ними, поскольку единственное, что Элисон ненавидела больше, чем длительные забеги, — это выглядеть медленнее мужчин из команды, а остальные "Лисы" тянулись за ними, как длинная, лопнувшая струна. Рене пробежала первые пять миль в тишине, а потом оглянулась через плечо, ища кузенов. Они, что неудивительно, оказались в самом хвосте. — Увидимся на стадионе, — сказала Рене. Дэн взглянула на нее, но Рене лишь сделала жест через плечо и отошла в сторону. Она замедлила шаг, не обращая внимания на взгляд, брошенный на нее Элисон, и ехидные замечания мужчин, которые прошли мимо нее несколько минут спустя. Она подождала, пока Аарон и Ники пройдут мимо, и пристроилась рядом с Эндрю. — Это неожиданно, — сказал Эндрю. — Чем я обязан этой неоспоримой чести? — Я бы хотела, чтобы ты извинился перед Дэн и Мэттом, — сказала Рене. Он засмеялся: — О, нет. Миньярды не извиняются! Это не в нашей крови. — Может быть, в этот раз ты сделаешь исключение, — сказала Рене. — Благие намерения не меняют того, как сильно ты их обидел. Извиниться — это правильный поступок. Эндрю бросил на нее взгляд: — Плак, плак, слезы по их уязвленным чувствам. Правда, Рене! Почему я должен заботиться о том, чтобы поступить правильно? — Для разнообразия? — предложила Рене, улыбаясь. — Тебе может понравиться это ощущение. Он снова рассмеялся и бросил взгляд на своего кузена: — Ники, ты слышишь ее? Какой странный, странный ребенок среди нас. — Она милая, хотя и немного наивная, — сказал Ники. — Кажется, она мне нравится. — Как ты потеряна, — сказал Эндрю Рене. — Как печально ошибаться. — Ты так думаешь? — спросила Рене. — А должен ли я? — спросил Эндрю. — А если серьезно, — сказал Ники, оглядываясь на нее. — Как такая, как ты, оказалась здесь? — Милостью Божьей, — сказала Рене. — Бу, неправильный ответ. — Эндрю отмахнулся от ее слов, как от вони. — Я презираю христиан. Такие слепые существа не имеют права давать другим советы. — Если ты простишь мое любопытство, что мы когда-либо сделали для тебя? — спросила Рене. Эндрю только улыбнулся, но Ники сказал: — Не принимай это на свой счет. Эндрю всех ненавидит. — Но ты можешь оказаться забавной, по крайней мере, на некоторое время, — сказал Эндрю. — Прощай, черная овца, баа-баа ягненок. С этими словами он пустился бежать, как будто не прошел уже большую часть шести миль. Рене смотрела, как он набрал полную скорость всего за пару шагов, и подумывала о том, чтобы пуститься в погоню. В конце концов она решила пробежать последнюю четверть мили в тишине. Ее мысли были достаточно занятны, даже если она еще не знала, что из них делать.