Хочешь, я расскажу тебе сказку?

      Чарли очнулся, когда за окном давно светило яркое солнце, отражаясь от свежевыпавшего снега. Голова болела, а глаза неприятно пекло от такой яркости. Осмотревшись, он понял, что находится в больничной палате. Воспоминания обрушились снежным комом. Он вспомнил, как вчера после презентации ему стало плохо и в одно мгновение его сознание отключилось. С испугом мальчик понял, что натворил дел. Его, наверное, теперь исключат, он проиграл, подвёл Вилли и всех. А как же Яо? Склонность к гиперответственности опять дала о себе знать. Горло сильно болело, глотать было невыносимо и очень хотелось пить. Графин с водой и стакан стояли на тумбочке, но стоило лишь оторвать голову от подушки, как комната закружилась, и от слабости мальчик упал обратно. Кровать стояла у стены, на встроенной в неё панели были три кнопки: проветривание, свет и вызов медсестры с поста, но даже простое движение доставило массу неприятных ощущений. Сейчас мальчик был слабее котёнка, присутствовал лёгкий озноб, от чего ему хотелось поплотнее завернуться в одеяло.       Чарли привык быть один на один со своими бедами, терпеть и стойко переносить удары. Вчерашним утром он звонил друзьям: Арнольд шёл на поправку, забота Итана давала нужный эффект, они пожелали ему удачи. Стало стыдно, что он так боялся проиграть и всё равно проиграл. Мучаясь от мыслей, он всё же нажал на кнопку совсем слабой рукой и, тяжело дыша, ожидал чьего либо прихода. Через минуту в его палату зашла приятная молодая женщина с именем на бейдже — Мона. Она проверила мальчика, измерила ему давление и температуру и ушла, чтобы вернуться уже с лотком в руках, на котором лежал шприц и две ампулы лекарства. Мальчик не знал, что это, но ему было всё равно. Волнение от того, что Вилли нет рядом, очень задело его. Нет, он понимал, что у кондитера много дел, но он всё же был ребёнком. Тут он вспомнил, как вчера слушал презентацию второй пары и как девочка из Франции крикнула «Отрава!». Именно после этого и началась суматоха, во время которой он потерял сознание. Слабым голосом он решил спросить медсестру:       — Мисс Мона, я могу попросить вас?       Женщина улыбнулась ему и ответила:       — Конечно, мальчик, спроси.       — А мистер Вонка, он… он придёт за мной?       Женщина приготовила лекарство в шприце и подошла к нему.       — Мистер Вонка был здесь вчера до поздней ночи, а сегодня ещё семи не было, как пришёл в домашнем костюме и сидел с тобой рядом. Потом ушёл, попросив позвать его, если тебе станет лучше. Сейчас я сделаю тебе внутривенно укол, у тебя воспаление лёгких, и началась ангина.       Мальчику давно не делали таких уколов, он знал, что это в руку. У него в раннем детстве очень давно брали так кровь на анализ, когда он заболел, и не вспомнишь чем. Зато шприц с большой иглой, которую воткнули в его маленькую ручку, он помнил, и женщину, которая грубо дёрнула его тогда, когда он заплакал от испуга.       — А долго мне здесь быть?       — У тебя была высокая температура, и доктор Гилберт назначил сложное лечение. Недели две, скорее всего, но если тебе станет лучше, то в конце лечения ты уже сможешь просто приходить сюда.       — Я что, буду жить здесь, на фабрике?       — А где же тебе ещё жить? Мистер Вонка приказал нам позаботиться о тебе. Ладно, хватит болтать, давай руку, нужно сделать укол.       Чарли протянул руку из-под одеяла, и медсестра, надев жгут, попросила поработать кулачком. От этого выступила тонкая синяя венка. Мона попросила отвернуться, но мальчик посмотрел, как игла вошла в руку, и жгут убрали, лекарство вводилось медленно, было больно. Потом медсестра попросила зажать ватку и полежать спокойно. Видимо, лекарство было со снотворным, так как глаза Чарли закрылись, и он провалился в сон.       Мона посмотрела на мальчика и ей захотелось побыть немного с ним, но ей нужно идти. Сейчас в медблоке ещё три человека, а потом нужно позвонить в кабинет мистера Вонки, чтобы сообщить о том, что мальчик пришёл в себя. Его секретарь ответил на звонок и сообщил, что мистер Вонка уехал с фабрики вместе с гостями и будет только к вечеру. Женщина обрадовалась, что мальчик поспит большую часть времени, его показатели вызывали тревогу. Шли минуты, часы, но никто не пришёл, за окном уже начинался вечер. Чарли всё ещё спал.       День для Вилли прошёл напряжённо. Сперва он поехал в полицию, его вызвал Саммерсет. Пришлось бросить Чарли в медблоке, чего совершенно не хотелось. Он дал чёткие указания — беречь мальчика, затем быстро собрался и приказал водителю подать авто. Тот был рад поездке, и чёрный Роллс-Ройс был готов в считанные минуты. Дорога была свободна, без пробок и происшествий, через сорок минут они уже были на месте. Вонка попросил водителя никуда не уходить: предстоял день, насыщенный поездками. Пока он шёл в полицию, перед глазами стояла фигурка мальчика на больничной койке. Его сердце желало быть сейчас там, в палате, и ждать, когда Чарли откроет свои ярко-голубые глазки и улыбнётся так солнечно, как только умеет. Вилли уже скучал по этому лукавому взгляду и звонкому голосу. Но положение обязывает. Ему ещё Натали с этой женщиной, её тётей, везти на аудиенцию к Королеве. Сам-то он бывал там не раз, но сейчас обстоятельства совсем другие.       Тем временем он уже был в здании полиции, и дежурный провожал его к кабинету начальника. Как ему сказал инспектор Бигль, открылись какие-то очень важные обстоятельства. По телефону это было говорить просто опасно. Вот и кабинет Саммерсета, его сопровождающий постучал и после громкого командного «войдите», открыл перед ним двери. Начальник полиции поприветствовал Вилли тёплой добродушной улыбкой. Сегодня он был в хорошем расположении духа, так как его гипотеза, составленная на основе вчерашних показаний, полностью подтвердилась. Ему даже жаль было этого незадачливого кондитера, который так идеализировал многие вещи, что не замечал нечто очень опасное и мерзкое всего в двух шагах от себя. Стоило тщательнее проверять тех, с кем ведёшь дела.       — Хорошо, что вы пришли так быстро — это очень серьёзное дело. Как выяснилось сегодня, в нём замешаны американцы, ваши конкуренты, а именно компания «NESTL». Вы перешли дорогу огромной корпорации, ваши натуральные продукты и безвредные конфеты сильно подпортили им жизнь.       Вилли с недоумением посмотрел на старшего инспектора. Он, конечно, понимал, что имеет не последнее положение на мировом рынке, но чтоб такое… ему и в мыслях не пришло, что сладости так важны и могут даже кому-то мешать. Вилли честно работал много лет, внемля строгим наставлениям отца. При любых обстоятельствах нужно поступать по совести. Создавая самую уникальную и безопасную для здоровья и даже полезную продукцию, он и представить особо не мог, что это плохо. Но не для потребителя, а для других кондитеров. Тех, кто использует одни заменители и химию, наводняя дешевкой и подделкой прилавки. Эта продукция вызывала массу проблем со здоровьем вплоть до опухолей и тяжёлых заболеваний печени и почек. Для удешевления продукции Вилли создавал теплицы и полностью автоматизированные цеха, разыскивал самых талантливых людей и самые лучшие образцы растений. Для этого и брались баснословные заказы на мегаторты для власть имущих. Он хотел сделать сладости полезными для малышей — это ведь была его главная мечта в детстве, когда отец запрещал маленькому мальчику есть «опасную» для него сладость.       — Но инспектор, позвольте, — мужчина потёр лоб рукой в недоумении, — я не понимаю, как смерть Королевы помогла бы им? Я не силён во всех этих вещах, но понимаю, что меня хотели подставить каким-то образом.       — Именно подставить. Если бы план удался, то даже при раскрытии подставных Тиви, вам грозили бы серьёзные неприятности. Это бы ославило вас на весь мир. Представьте на минутку, что Королева умирает у вас на вашей фабрике, а не на какой-то другой, — лицо Саммерсета стало очень серьёзным, — вас бы заклеймили, как отравителя Королевы надолго, а это убило бы весь ваш бизнес. Кто купит шоколад у отравителя? Слухи и домыслы — страшная вещь.       Вилли был подавлен тем фактом, что он и правда был в одном шаге от того, чтобы потерять всё. Он с горечью в голосе обратился к инспектору:       — Можно спросить?       — Конечно, мистер Вонка, я отвечу на все ваши вопросы, сейчас идёт очень важное следствие, и будет не одно судебное заседание.       — Как вы узнали о «NESTL»? Дело в том, что около года назад, я получил странное письмо с угрозой, но не придал этому значения. Оно должно быть у мистера Бобби, моего юриста.       — Да, он говорил Биглю об этом, они вчера многое обсудили вечером. Я же первым делом приказал своим людям оцепить здание аэропорта и вокзалов. Нас интересовал только один человек. Я понял это сразу, как только вы упомянули о нём вскользь, даже сами не придали ему значения.       — И кто же это, я много кого вчера вспомнил, и я волновался. С моим другом произошла беда, он заболел, — Вилли сжал набалдашник трости.       — Да, я помню, вы говорили о мальчике, Чарли Бакете. Мне, кстати, нужно его допросить. Для протокола не хватает его показаний. Об этом позже, — инспектор кашлянул и налил себе воды в стакан, — так вот, вчера в Хитроу при попытке покинуть страну был задержан племянник кондитера, Ласлоу Берковиц и ваша бывшая жена, Анжела Берковиц, его сводная сестра, носящая фамилию матери — Афанасьева.       Вилли Вонка сидел как громом поражённый, он не мог поверить, что почти два года жил с самым настоящим чудовищем под боком. Мало того доверял ей и хотел от неё ребёнка. Тошнота подступила к горлу, и больно кольнуло глаза, правда была невыносима. Увидев его состояние, Саммерсет налил ему стакан воды и капнул успокоительную настойку, что часто держал у себя в столе. Посетители нередко были на грани припадка и обморока от «хороших» новостей. Подумал: «Ну прям как девица, какой впечатлительный он, этот Вонка». Но был мягок с этим чудаковатым мистером, его дети обожают сладости с логотипом этой фабрики, а жена ела и во время беременности, и без токсикоза всё прошло. К сожалению, они разошлись: жена ушла, и теперь он видит детей по выходным. Мало кто выдерживает жизнь с полицейскими.       — Не переживайте вы так, всё же прошло удачно. Они задержаны, но вам надо их опознать — это важно.       — Я… я не хочу, не хочу их видеть, — едва выдавил из себя мужчина и прикрыл лицо руками. Реальность давила, она разрывала его и душила. Верить в происходящее было невозможно. Отдышавшись и немного овладев собой, Вилли всё-таки утвердительно кивнул, — хорошо, я опознаю её, но мне крайне неприятно всё это.       — Я вас понимаю, но они лишь часть плана, ниточки ведут куда дальше. Ваша жена не просто так подбиралась к вам, это был долгий путь. Вы были слишком неприступны, но она смогла. Когда она поняла, что не доберётся до фабрики через вас, пришлось свернуть деятельность. Дело в том, что отец Ласлоу — один из главных акционеров «NESTL». Он и его сообщники разыграли всё, как по нотам. Благодаря конкурсу, они нашли простую семью в Канаде, которая и правда выиграла билет, и в последний момент подменили их, просто убив. Если бы не малышка, напавшая на королеву вчера, вы бы остались без всего и ещё, возможно, отсидели бы срок.       Вилли сидел подавленный, и ему было уже совсем тошно.       — Мистер Вонка… Уильям, пойдёмте в комнату для опознания, дадите последнее показание, что эти люди именно те, за кого мы их принимаем, и я отпущу вас. Этих людей ждёт суд.       Вилли так ничего и не сказал. Он прошёл молча за следователем в комнату со стеклом, за которым его никто не видел, и в комнате увидел свою бывшую с поплывшей косметикой и опухшими глазами. Рядом с ней мужчина увидел того парня, с которым часто виделся у старого кондитера королевы. Ему было противно смотреть даже на эту дрянь, он уже отгорел к ней, на сердце было пусто. Вместо длинноногой красавицы там сидела жалкая девица.       Подписав тщательно прочитанный протокол, он поспешно попрощался с полицейскими и Саммерсетом. Только выйдя на улицу, он понял, как же ему плохо. Он совершенно был не готов к таким вывертам судьбы.       Его ждут обе Риш и королева Виктория, нужно ехать, положение обязывает. Сев в машину, он опять подумал о мальчике. «Как он там?». Скорее бы освободиться от всех дел и сидеть рядом с ним в тишине палаты. Ещё так много нужно сделать: и проверить работу, и посмотреть новые контракты, он утром только два успел оформить.       Вернувшись на фабрику, он позвонил в медблок и спросил о Чарли, но, увы, тот ещё не пришёл в себя, несмотря на то, что уже было около одиннадцати. Королева назначила аудиенцию на двенадцать. Как раз было время собраться и доехать в её резиденцию. К счастью, дорога туда не так уж и далека, всего полчаса, и они на месте. Это её самое излюбленное место за городом. Сегодня у неё вечером приём, а до этого она пригласила к себе Натали. Вилли она ждала на важный разговор.       Проехав на лифте с бухгалтерского этажа, мужчина остановил лифт возле комнаты, в которой жили француженки. Ему было неловко после вчерашнего, ведь в заботах о Чарли он о них и не вспоминал. Чувствуя себя не в своей тарелке, так сказать, он постучал в их дверь.       Ему открыла тётка Натали. Девочка была собрана: на ней было голубое платье с длинными рукавами из трикотажа, на ногах чёрные ботиночки из замши, и в аккуратно уложенных волосах с выбившимся нарочно локоном была ярко-красная лента. Сидя за маленьким столиком, она что-то рисовала фломастерами и карандашом. Приблизившись, кондитер понял, что это модель вчерашнего торта. Всё было очень красиво прорисовано, совсем не детский рисунок.       Сильвия смотрела на него как-то зло. Она была недовольна происходящим. Через четыре дня им нужно лететь в этот загадочный Израиль. Очередь на лечение не ждёт. Натали не была расстроена тем, что не выиграла. Она была горда, что спасла королеву. Тётя была настроена скептически.       Вилли встал посреди комнаты и, осмотрев обеих Риш, сказал:       — Я должен извиниться перед вами. Вчера произошёл инцидент, который… — но тут его прервала Сильвия.       — Ах, инцидент! Это так сейчас называют?! Вы допустили на фабрику этих жуликов, а моя девочка вчера спасла вашу первую леди, так?       Вилли растерялся, он не ожидал такого напора от простой с виду женщины. Но он быстро собрался и продолжил:       — Всё, что вчера случилось — чудовищная постановка, у всех есть враги, и вчера мои, к сожалению, нанесли удар. Я очень виноват перед вами и благодарен, — последнюю фразу он произнёс тихо, — сейчас нас ждёт сама Королева, и у неё что-то есть важное для вас. Возможно, она решит ваши проблемы лучше, чем я. Прошу, поедем к ней, моя машина ждёт вас внизу.       Тут оживилась Натали. Девочка подошла к Вилли и искренне протянула ему свою маленькую ручку, доверчиво, как тогда, во время конкурса. Кондитер ответил на этот жест и, протянув руку, снял перчатку и подал эту хрупкую полупрозрачную ладошку.       — Мистер Вонка, я рада, что увидела чудеса и вас, вы замечательный и сказочный. Спасибо, это была лучшая неделя в моей жизни и простите, что я обманула вас. Но, — она застенчиво улыбнулась, — это того стоило, мистер Вонка. Даже если меня не станет и лечение не поможет — я всё равно счастлива, вы подарили мне это.       Вилли присел перед ней и посмотрел в самые добрые глаза, такие же, как и у его мальчика Чарли. Он обязан помочь этой сильной девочке.       — Натали, я попробую сделать все, что в моих силах, чтобы ты жила. Если хочешь, можешь остаться на фабрике.       — Мистер Вонка, — она опять улыбнулась и посмотрела взглядом мудрой женщины, которой станет однажды, — нет, у меня другие планы. Но спасибо, я думаю, вы уже нашли того, кого искали.       — Откуда? — Вилли смутился. Да что с этой девочкой?       — Откуда я знаю? Просто знаю, это не для ушей Сильвии, но я уже умирала и после этого чувствую иногда так много, и природа этого непонятна. Вот вчера, к примеру, я точно почувствовала отраву в торте, а ночью узнала, что буду жить, правда, не знаю сколько. Пойдёмте, — сказала она строго, — нас ждёт Королева.       Опешивший от происходящего мужчина проводил их до машины.       Проехали до боли в зубах знакомой дорогой, так как Королева-сладкоежка часто что-то заказывала, и он вечно консультировал её кондитера или делал что-то на заказ. Натали смотрела в окно на заснеженный пейзаж, залитый солнцем, и улыбалась. Такая она жизнерадостная и живая. Тётка хмуро смотрела из-под кустистых бровей. Вот уж неприятная она, но девочка её любит.       Машина остановилась у огромных ворот резиденции Королевы, и водитель по переговорному устройству представился и обозначил цель визита. Ворота открылись, и по идеально вычищенной дорожке они поехали прямо к необыкновенно красивому дому, больше похожему на сказочный замок.       Приём у королевы. Вилли привык к этому броскому «домику» с массой прислуги и непонятных людей. Ох и неприятна ему вся эта напыщенность и чопорность, тьфу. Зато Натали просто в восхищении. Это хорошо, и тётя её прямо оживилась, когда красивый юноша-лакей принял у неё пальто. Они прошли по красной ковровой дорожке с золотой окантовкой по длинному коридору, в котором висело много портретов в старинных рамах. О них доложили, и все трое прошли в просторный кабинет за высокой белой дверью с золотой отделкой. Королева встретила их очень радушно и пригласила их присесть на удобные диванчики. Сама она осталась за своим столом.       — Я рада вас видеть у себя. Уильям, вы поговорили с Натали?       — Да, Ваше величество.       — Очень хорошо. И каков ответ? — она блеснула глазами.       — Девочка отказалась.       Королева улыбнулась краешком губ:       — Это хорошо и мудро, особенно для девочки. Возможно, моё предложение будет лучше.       — Возможно, Ваше величество.       Королева встала из-за стола, подошла к девочке и её тёте и заговорила:       — Натали, я хочу предложить тебе решение твоей проблемы и прошу на этот раз не отказываться. В моих силах помочь тебе и отправить на лечение, но не в Израиль, а в Швейцарию. Я знаю там одну клинику, её исследования показали лучшие результаты. Ты согласна, маленькая леди?       Натали встала и учтиво поклонилась Королеве:       — Ваше величество, во-первых, я хочу извиниться за вчерашнее, вы не попробовали торт. Хочу подарить вам его проект — это была моя идея в большей мере, — она протянула тот самый рисунок, что видел Вилли, — спасибо, Ваше величество, я принимаю ваше предложение, думаю, у нас всё получится.       — Вот и хорошо. Предлагаю вам с тётей погостить у меня два дня до перелёта в Швейцарию. За эти дни там как раз всё подготовят. Тебя ждёт сложное лечение, маленькая леди. Не бойся, твоя тётя будет рядом. Всё оплачено, считайте это то малое, что я могу дать за спасение своей жизни. Ваши счета будут все погашены и ещё. Маленький бонус, мой подарок — новая удобная машина. Сильвия, завтра мы спустимся в мой гараж и вы выберите любую.       — Уильям, завтра я жду Натали и Сильвию в гости — продолжила Королева, — подготовлю им комнаты и пришлю своего водителя. А сейчас, я надеюсь, вы останетесь со мной пообедать. Мой повар гениально готовит. Когда-то я привезла его из Италии, блюда Джованнино очень аппетитны. Пройдёмте за мной в соседний зал.       Обед у королевы прошёл на ура, блюда и сервировка поражали изысканностью и изобилием столовых приборов. Все остались довольны, Королеве было приятно доставить удовольствие гостям. К сожалению, в отличие от Натали и Сильвии, Вилли с трудом смог в себя впихнуть что-либо, к своему стыду. После обеда Королева ждала нескольких чиновников.       — Прошу меня простить, у меня ещё один очень важный визит. К сожалению, у меня совсем мало времени, так устроен мой королевский мир, — с тенью грусти сказала Её величество.       Попрощавшись с Королевой, все пошли обратно. Натали была счастлива, её предчувствие сбылось. Она будет жить. Тётя тоже радовалась всему, особенно решению финансовых проблем.       Вечер спустился незаметно на пригород Лондона. В сумерках фабрика выглядела по особенному загадочно. Вилли проводил своих гостей в их комнату, а сам почувствовал горечь. Да, наверное, её. Он столько странных и страшных вещей узнал и увидел за эти дни. Столько грязи — это так много. Нет, он знал о конкурентах, но по его меркам они шли разными дорогами. То, что его решили утопить намеренно и зло, расстроило. Сегодня он понял, что больше не хочет видеть женщин в своей жизни, по крайней мере, жениться больше точно не будет. Секс можно купить, а любовь — это яд, это лишнее в его жизни. Не понимая, что уже любит, что уже в его душе чувство ярче того, что он испытывал ранее к Анжеле.       Поднявшись в свой кабинет и доделав текущие дела, он совершенно измотанный поел и спустился на больничный этаж. Сегодня всё было тихо, и новых пациентов не было. Он прошёл мимо пустого поста медсестры по коридору к палате Чарли. Секретарь сказал ему, что мальчик просыпался днём, но ему вкололи препараты, и он опять уснул. Вилли оделся в удобную одежду: джинсы, рубашку и свитер на молнии. После всего мужчина был готов сидеть рядом с мальчиком хоть всю ночь. Он взял с собой бухгалтерские отчёты и пару научных журналов.       Сидя в удобном кресле, Вилли поглядывал время от времени на Чарли. Ему так хотелось поговорить с этим ребёнком. Никого не осталось, только этот мальчик. Корейцы уехали домой, Натали стала важна Королеве, подставные Тиви за решёткой. Как странно обернулось простое соревнование, вернее, сложное, но это должно было быть не так. Замысел был другим. Но вышло как вышло. Погрузившись в свои невесёлые мысли, он поджал ноги и всмотрелся в свет лампы. Это помогло расслабиться.       — Мистер Вилли, — он вздрогнул, — а я вас ждал. Правда, спал, но, наверное, и во сне ждал. Может, вы мне снитесь.       Вилли спохватился и подошёл к кровати мальчика. Он понял, что что-то не так, Чарли спал и бредил во сне, он не просыпался. Мужчина выбежал в коридор и позвал Мону. Женщина быстро зашла и определила, что опять поднялась температура, нужен укол. Она попросила Вилли выйти и быстро вколола жаропонижающее. Потом он вошёл и, приставив стул ближе, просто сидел рядом, а потом взял его горячую и влажную ручку в свою большую ладонь. Как же помочь? Но иногда единственное, что мы можем — просто быть здесь и рядом.       Вилли надеялся, что его мальчик поправится, и они ещё много чего придумают, и конкуренты обзавидуются. Ведь у них нет такого мальчика Чарли, его Чарли Бакета.