***
Сейчас вспоминая тот волшебный вечер, Енси уже без каких-либо стеснений прижался к Вилли. Его вело от всего: от терпкого аромата туалетной воды «Dior», от строгого вида своего любимого сердцу кондитера, от его властного голоса и, самое главное, от его способности даже просто находясь в одной комнате с людьми, совсем ничего не делая, становиться центром внимания. Как солнце в Солнечной системе. Всё вращалось вокруг Вилли Вонки, а ему всего-то нужно было быть в этой комнате, или на этой грешной планете. Вилли уже искал его рядом, он на самом деле желал Тайлера. Как алкоголик не может остановиться в баре, так гениальный кондитер не мог насытиться самым сладким грехом. Тело юного Енси сводило его с ума. В этот раз всё было медленнее, Вонка наслаждался сладкими губами юноши, уже свободнее чувствовал себя с ним после их жаркой ночи и многое мог позволить. Тайлер раздел их уже неспешно, они так переусердствовали в первую их близость, что у молодого человека всё ещё немного побаливает задница. Он до сих пор не верил в то, что они теперь не просто босс и подчинённый, а нечто большее. В его юной и горячей голове пока стоял сумбур. Ещё так недавно он, Енси Тайлер, бил этого человека по лицу, а Вилли надменно смотрел на него, как солдат на вошь. Но вот уже они предаются самым интимным ласкам в постели Вонки, и вот летят в самолёте, к новой жизни. Ему страшно, но Тайлер не догадывается даже, насколько страшно самому Вилли. Какого это в сорок с хвостиком кому-то доверять, кого-то любить и вообще впустить за порог огромной фабрики, куда он никого не пускал. Ключ от сердца шоколадного гения лежал без присмотра на видном месте, он ржавел от нежелания что-то там открывать. Их поцелуи стали напористыми, вот Вилли целует нежную кожу шеи Енси и вдыхает его природный запах тела и шампуня с нотками хвои, хотя апельсин ему нравится больше. Вот сильные руки уже гладят его плечи и зарываются в волосы. Шоколадник чувствует сейчас всё, и как под рёбрами отчаянно, словно маленькая птичка в клетке, бьётся горячее молодое сердце. Их никто не потревожит до самого аэропорта в небольшом австрийском городке, где и расположена клиника. Сейчас можно позволить себе что угодно, и они позволяют. Тайлер захватил с собой презервативы для анального секса и смазку, она лежала в его небольшом модном рюкзаке с логотипом NIKE. Он быстро встал, сходил в туалет и, сделав все необходимые приготовления, вернулся к очень возбужденному Вилли. — Мне казалось, что тебя нет уже вечность, — он выглядел немного обиженным и каким-то невероятно милым, совсем не тем солидным мужчиной, что руководил в офисе всем и вся. — Эмм…прости, мне надо было, ну ты же знаешь. — Да, прости я сильно тогда потерял голову, у меня и правда никого не было почти полгода. — Так долго, бедный, — в голосе Енси появились смешинки. — Так вышло, много работы, и…и даже не знаю, просто не хотелось никого. — А со мной? — С тобой всё другое, мне почему-то кажется, что я не ослеп, а прозрел. И это ощущение подарил мне ты. За один лишь месяц я придумал столько всего, — Вилли как-то совсем по-детски улыбнулся, беззаботно и мечтательно. Эта улыбка очень нравилась Енси. Он прервал своего босса и теперь любимого человека во всех отношениях поцелуем, затем толкнул Вилли в грудь и опрокинул его на сидение. Удобный кожаный диван и двое мужчин на нём уже полностью обнажённые, они знают чего хотят. Правда один из них не видит другого, но от этого всё только ярче и ослепительнее становится. — Т-ты сводишь меня с ума, мой мальчик. Как же я долго тебя ждал. Где же ты был то, — это прозвучало с ноткой грусти. — Шшш… Я вырос для тебя, просто время пришло. Вилли, я очень хочу видеть тебя счастливым. Вилли опять его притянул к себе и тут почувствовал как его левый сосок немного сжали тёплые пальцы и нежно ласкают, от чего он становится твёрдым. Мужчина издал едва слышный стон и отозвался на ласку. Тут же он почувствовал тёплое дыхание на своей груди, и влажный язык вычерчивающий замысловатые узоры на его теле. Постепенно ласки переключились на его пах и уделили внимание его члену. Но ласка продлилась недолго, язык заменила рука, которая с лёгкостью надела презерватив в смазке, и под конец он почувствовал узкую и горячую плоть, тугим кольцом сжавшую его орган. Енси вёл и его вело. Ему искренне хотелось доставить Вилли удовольствие и в тоже время не лишить себя его. Двигался он недолго, их возбуждение просто зашкаливало и сдерживать себя было бы просто неправильно. Оргазм настиг их, Вилли ласкал член парня, и от этих прикосновений электрические разряды струились по телам обоих. Так ярко и невыносимо сладко они дошли до конца. Енси опередил шоколадника на считанные секунды он и сам не ожидал, что почти потеряет сознание просто от нежного и неторопливого на этот раз секса. Это не было похоже на секс с другом и на безумный скорее трах, чем секс, в больнице. Близость с Вилли — что-то особенное: сладкое как карамель и нежное как взбитые сливки. Всё отличалось. Наверное это и есть любовь, правда Енси ещё в этом мало что понимал. Что до самого Вонки, то его удовольствие уже давно вышло за грани обычного. Он ни секунды не пожалел о том дне, когда встретил своего Енси. Для нелюдимого и асоциального в реальности человека, особенно после целой череды испытаний, эти чувства стали ядерным взрывом. Он не хотел этого и боялся, но остановить боль одинокого сердца, которое желало любви, просто не смог бы. Да уже и не хотел. Просто не хотел опять одиночества и разговоров по душам в пустоту, игр самим с собой в шахматы, как в далёком детстве. Конечно у него были его любимая работа и маленький народец, что заменил ему отчасти семью, но это всё не меняло того, что его одиночество росло год за годом. Казалось, что уже никогда его не потревожит любовь, но у судьбы есть свои планы. Потом они жадно пили минералку из мини-бара, прям из бутылок. Голова мужчины лежала на голом бедре Енси, до конца полёта было ещё более получаса, хотелось продлить это чувство безмятежного блаженства. Тайлер погладил Вилли по волосам и, всматриваясь в счастливое лицо с замиранием сердца боялся, что всё может окончиться в любую минуту. Но даже если сейчас самолёт упадёт и они разобьются, он никогда не пожалеет о том, что последние минуты он провёл с Вилли Вонкой.***
Перелёт подошёл к концу. Енси привёл их одежду и волосы в порядок; ничего, кроме зацелованных губ, не напоминало о том, что всего сорок минут назад они ещё были совершенно обнажены и бесстыдно ласкали друг друга. В аэропорту Альпе-Адриа их уже ждали водитель и работник клиники. Всё шло по плану. Уютный город, с незапоминающимся для иностранца названием Кла́генфурт-ам-Вёртерзе понравился Енси. Как человек мало где бывавший ввиду своего возраста, он чуть ли не вертел головой по сторонам, так ему была интересна незнакомая обстановка страны, о которой он слышал только по телевизору. Ему вспомнился толстый смешной мальчик, Глупп, который чуть не утонул в шоколаде на фабрике Вонки. От этого ему казалось, что все австрийцы высокие, толстые и едят только жирные сосиски и шоколад. Смешная ассоциация заставила его хмыкнуть. Их спутник был низеньким худощавым мужчиной с густыми тёмными волосами, в строгом кофейного цвета костюме с идеальным маникюром — это полностью ломало его стереотип. Как оказалось, господин Крауф был администратором клиники, он зачастую и встречал зарубежных пациентов. Этот человек знал в совершенстве шесть языков и пять диалектов, среди которых был японский. У него были большие проницательные глаза и добродушная улыбка, вполне искренняя, как у человека любящего своё дело. Вонка вёл себя немного заторможенно, возможно сказывалась усталость после их недавних упражнений. Для них был уже арендован коттедж вблизи клиники, где можно будет пожить после процедуры. Первые два дня пациент жил только в клинике, под строгим наблюдением, потом неделю можно было принимать лекарство дома, но каждое утро нужно проверять состояние в клинике. Многие для удобства живут там. Но не всем это приятно и персонал это учитывает. Профессор Штайнер считает, что позитивный настрой и комфорт пациентов составляет девяносто процентов успеха. Мозг очень сложный и хрупкий механизм. Так что через примерно час машина остановилась возле небольшого двухэтажного коттеджа классической австрийской постройки, немного сказочной на вид, клумбу украшали садовые гномы, а дорожка к дому уложена диким камнем. Вилли ничего этого не видел и по этому Енси видел и рассказывал всё ему в подробностях. Поначалу Вонку немного это раздражало, но восторг парня был таким настоящим и ярким, что сам того не ожидая радовался поездке. Они прошли к невысокой деревянной двери, с кованной ручкой и старинным колокольчиком над ней. В холле их встретила женщина средних лет, румяная блондинка с короткими волосами в белой рубашке и длинной серой юбке, поверх которой был надет цветастый передник. Фрау Гирр, экономка и хозяйка коттеджа, очень приветливо отнеслась к новым постояльцам и проводила их в просторную светлую комнату на первом этаже. Так было задумано для удобства, учитывая особенности постояльцев. Там стояли две кровати, шкаф, журнальный столик с плетёными креслами возле окна, на стене весел телевизор, был интернет и спутниковое телевидение. Также в комнате находился мини-бар с безалкогольными напитками и мини — холодильник. Всё для комфортного прибывания гостей, а именно так звали здесь пациентов. Хозяйка оказалась медсестрой, работником клиники, но всё было устроено так, что человек не чувствовал себя в палате больницы. Лечение начиналось с завтрашнего утра, а пока Вилли был обязан пройти предварительный осмотр у нескольких специалистов, включая психиатра, и сдать ряд повторных анализов. Всё это было простой необходимой процедурой, но даже она сильно нервировала его. Они разобрали вещи, зашли в небольшую, но ультрасовременную ванную, быстро смыли с себя последствия перелёта, и дороги. Парень обнимал Вилли и всячески старался его успокоить. Почему-то кондитер нервничал и боялся. Есть Вилли было нельзя, из-за анализов, чтобы не смазать показатели, и Тайлер из солидарности решил не есть тоже. Так было честно, да ему и не привыкать. Через минут двадцать, скрепя сердце Вилли с помощью Енси добрался до главного корпуса клиники, который находился в ста метрах от этого дома. Людей в самом здании оказалось немного, может человек пятнадцать, все они были уже на лечении или только поступили, как и сам Вонка. К этим светилам медицины съезжались из многих стран и с разными поражениями мозга. Они творили чудеса. Многие приезжали лечить эпилепсию и болезни опорно-двигательного аппарата. Но чаще всего сюда ехали люди побывавшие в авариях или с врождёнными отклонениями, иной раз приезжали и бывшие военные с фантомными болями и потерей различных способностей органов чувств. Случай Вилли действительно привлёк их внимание. Человек с подобными травмами был интересен для практики. На входе им вручили список необходимых для посещения кабинетов, в конце которого стояла встреча с доктором Мартином Штайнером. Енси вел своего Вилли (и когда только эта мысль плотно засела в его голове?) по длинному светлому фойе. Они обошли уже четыре различных кабинета и оставалось только сдать анализы в лаборатории, которая оказалась внизу. По лицу Вонки было понятно только одно — врачей он жутко не любит. Тайлер пытался его успокоить и тихонько гладил по руке. Он заходил с ним ко всем специалистам и везде Вонка сильно волновался и нервничал, особенно у психиатра. Томограмму Вилли делал сам Мейрхольд, как оказалось это его работа. Именно он изучал повреждения мозга, а медикаменты назначил Штайнер. Профессор оказался угрюмым и очень жёстким человеком, ни грамма корпоративной вежливости и той приветливости, что источают те, кто вынужден работать с людьми. Профессор напоминал внешностью богомола — высокий и худой, с резкими чертами лица, он немного напугал Енси. Процедура прошла очень быстро, и они тоже поспешили уйти подальше от этого жутковатого кабинета. В эту клинику набирали только лучших из лучших, но от этого Вилли было не легче и только присутствие Енси не давало ему сорваться и сбежать. Лучше быть слепым, чем терпеть всё это и особенно неудобные и обидные вопросы о его семье и переживаниях. Психиатр, молодая женщина, очень вежливая и с выразительным голосом не пугала, а скорее расстроила его. Воспоминания накатили на мужчину и чуть не довели до слез. К сожалению, Енси не разрешили войти с Вилли, хоть тот и упрашивал позволить ему присутствовать. Потому что секретов у него уже не осталось. Из кабинета доктора Линг он вышел с таким выражением лица, как будто ему вытряхнули душу. — Вилли, уже почти всё, ещё лаборатория осталась. Ты что, боишься? — Н-нет, не то чтобы, — мужчина выглядел очень потерянно, — просто не люблю подобные места. Мне страшно быть не здесь, а скорее беспомощным и больным. Любая больница — это боль и смерть. Стараюсь избегать их. Мне хватило аварии. Я…я как очнулся, то испытал сильное потрясение. Было темно и, вообще вспомнил жуткий один случай в прошлом, — Вонка вцепился в Енси, как в спасательный круг. — Ты был совсем один? — Да. А ещё было темно и никого рядом, — последние слова Вилли почти прошептал. — Но сейчас я с тобой. О, мы пришли. Енси прочитал на английском надпись «лаборатория». В клинике были надписи на двух языках, английском — международном — и немецком. Все-таки это австрийский город. Постучав в дверь и получив утвердительный ответ, они вошли в помещение для забора крови. Анализы были разные: один брался с вены и четыре с пальца. Парень старался не болеть, и такие ужасы были ему неприятны, что уже говорить о Вилли. Он взял у Вонки синий тренч и цилиндр, присел на стул у входа в кабинет, а приветливая медсестра в ярко-голубой форме проводила его драгоценного шефа внутрь к столу с кучей колбочек и пробирок. Если забор крови из вены гений вытерпел спокойно, потому что не видел процесса, то когда ему раза три прокололи палец, а крови почти не было, занервничал даже Тайлер. Вилли сидел в одной чёрной водолазке с закатанным рукавом и выражал вселенскую скорбь. Через несколько минут они все-таки справились с задачей и пошли обратно к кабинету доктора Штайнера. Енси понравился очень широкоплечий мужчина, среднего роста с классическим лицом и ёжиком светлых волос. На вид Мартину Штайнеру было лет тридцать пять, но его очень мужественная внешность прибавляла ему особую солидность. Под его халатом чётко видны были хорошо развитые мускулы. Енси мысленно окрестил его викингом. В сочетании с этим его голос мягкий и спокойный предавал ему схожести с плюшевым мишкой, любимцем всех детей. Он внушал уверенность и спокойствие. Доктор проводил их к креслам возле его большого стола из светлого дерева и заговорил на чистом английском, практически без акцента: — Рад познакомиться с вами, мистер Вонка, я доктор Штайнер. Когда-то попасть на вашу фабрику было моей мечтой, но к сожалению шоколадка с билетом досталась кому угодно, но не мне. Впрочем, я уже был взрослым, но от этого всё равно желание увидеть это чудо света тогда было мечтой. — Гм… да это была не очень удачная экскурсия. — Вы уже всех обошли? — доктор посмотрел предварительные результаты обследования. — Похвально, тогда завтра и начнём первую процедуру. Мистер Вонка, сначала вам введут в вену тщательно подготовленный раствор, подобранный на основе ваших анализов. Он нужен для того, чтобы ваш организм легко перенёс те медикаменты, что мы вам будем давать в течение первой недели. Сутки вам придётся побыть в нашей палате здесь, это простая предосторожность. Потом посмотрим на реакцию вашего организма, и на втором этапе будет подобран более сложный состав. Возможно, уже на второй неделе будет изменение, но не отчаивайтесь, если этого не произойдёт. Всё решит третий этап. Он самый сложный, и вам придётся три дня полежать в стационаре. — Простите профессор, это необходимо? — К сожалению да, это очень важный этап лечения и лекарство придётся вводить внутривенно три раза в день. От него могут быть побочные явления, такие как рвота и головокружение, но это не у всех. Но в вашем обследовании есть несколько тревожных показателей, что указывают на возможность подобного. Лучше вам побыть в стационаре. — Хорошо, я постараюсь все вытерпеть. — Как я пониманию это ваш помощник? — Да, это мистер Тайлер. Он…он помогает мне в моём состоянии. — Вы молодец, справились, и смотрю по анализам, ваш организм в хорошем состоянии, несмотря на занятость и образ жизни. Они тепло попращались с доктором Штайнером и направились к себе в коттедж. Там их уже ждал вкусный обед из местных блюд, на удивление не жирный, но очень питательный. Обоим понравился суп из чёрного петуха с чесночным хлебом, на второе тушёные овощи с тающим во рту шницелем, а на десерт нежнейшая выпечка с ягодной начинкой. Полностью насытившись и осоловев от трудного дня, мужчины дошли до комнаты. Скинув тесную и порядком надоевшую одежду, переоделись в удобные домашние костюмы, к которым Енси так привык на фабрике. Вилли открыл ноутбук и принял почту за день. Тайлер привычно всё прочитал ему и налив в стакан морс из кислых ягод, потягивал его наблюдая за тем, как Вонка разговаривает по скайпу с поставщиком, потом с японским партнёром и в конце с Денни. Под конец Вилли так устал, что просто клевал носом. Тайлер подсел к нему на кровать и обнял за плечи. — Хватит работать, сегодня был тяжёлый день. Нужно отдохнуть. В ответ Вилли коснулся его руки и взяв в свою притянул к губам. Сейчас ему было так спокойно и не так страшно. Ощущений за день было так много, что он чувствовал, как сознание отключается. Вилли окружали одни незнакомые люди, и лишь Енси не давал ему потерять себя в этом чужом месте, в кромешной темноте перед глазами. Тайлер помог гению приготовиться ко сну и сам скользнул под одеяло. Только приняв горизонтальное положение, он понял как же устал. Погасив свет, он уютно устроился и предался сладким воспоминаниям. Но вдруг его медитацию прервал тихий голос Вонки, он звал его. — Ты ещё не уснул? — Нет. — Енси, если тебе не сложно, ляг ко мне, что-то так неспокойно на душе. Волнуюсь я. — Хорошо, сейчас, — он перелег на кровать Вонки, забрался к нему под одеяло и почувствовал, какими холодными стали руки и ноги мужчины. Это было странно. Тайлер обнял Вилли и согрел его теплом своего тела. Он был таким беззащитным и родным в этот момент, что сердце защемило от очарования самого момента. Вилли ещё немного повозился под одеялом и, уткнувшись Тайлеру куда-то в плечо, отключился. Енси не нашёл, что ещё сделать в этой ситуации и просто поцеловал его в щëку. Вилли что-то прошептал во сне и вдруг обнял парня за шею. Несмотря на неудобства такого сна, Енси не пытался высвободиться и уйти. Слишком интимным был момент и слишком много чувств овладело им сейчас.