Мистер Вонка

      Быстро шагая по просторному коридору, кондитер вдруг воскликнул и резко сменил направление, уверенно ведя за собой оставшихся гостей.       — И как я раньше не догадался? Лифт — самое эффективное средство передвижения по фабрике. — восторженно заявил мистер Вонка, остановившись перед стеклянными дверьми.       — Наверное, потому что десятерым бы здесь не хватило места, — улыбаясь, предположила Элизабет, заходя вслед за кондитером в прозрачный лифт.       — И правда, — хихикнул мужчина в ответ.       — Здесь не может быть много этажей, — сказал Майк Тиви, разглядывая огромное количество кнопок на одной из стен лифта.       — Откуда вы знаете, мистер Всезнайка? Это не обычный лифт, который ездит только вверх и вниз. Этот лифт может ездить и вправо, и влево, и наискосок. Как угодно. Нажимаешь любую кнопку и — вжух — ты летишь.       Мистер Вонка нажал на одну из кнопок и лифт дернуло в сторону, а затем он резко поехал вниз. Элизабет старалась держаться на ногах, но когда лифт остановился, а затем снова дернулся в сторону, она не удержалась и чуть не врезалась в стенку, как остальные, но кто-то схватил ее под руку. Это был Вилли Вонка, сдержанно улыбающийся и сканирующий девушку своими фиолетовыми глазами.       — Спасибо, — одними губами произнесла Элизабет, кондитер кивнул, но, как того ожидала девушка, руку ее так и не выпустил, что для нее было только к счастью. Лифт продолжал вилять в разных направлениях, резко останавливаясь и трогаясь с места, прямо как лодка, на которой они плыли ко второму цеху, только…       «Это еще хуже, чем лодка», — думала Лизи, очень надеясь, что мужчина не выпустит ее руку, пока она не выйдет из этого злосчастного лифта.       — О, смотрите, — привлек всеобщее внимание Вилли Вонка, когда они подъезжали к огромной горе, на которой работали умпа-лумпы, кирками откалывая от нее кусочки. — Дамы и господа, это Помадковая гора.       — Это что, снег? — спросил Майк.       — Это же сахарная пудра, — заметил Чарли с улыбкой.       — Совершенно верно, — подтвердил кондитер, восхищенно смотря на счастливого мальчика. Затем они въехали в помещение, где умпа-лумпы стригли овец с розовой шерстью. Вилли Вонка воскликнул, будто собираясь что-то сказать, но передумал и, замявшись, произнес:       — Лучше об этом не говорить…       Потом был цех под названием: «Кукольная больница и Ожоговый центр», про который кондитер сказал лишь, что он сравнительно новый, при этом прожигая Майка Тиви злобным взглядом. А когда они спускались вниз через цех, в котором умпа-лумпы стреляли из каких-то приспособлений большими круглыми леденцами по мишеням, после чего те взрывались яркими искрами, Майк, скривившись, задал вопрос, который явно разозлил мистера Вонку. Но понять это могла только Элизабет, так как лицо кондитера продолжало казаться умиротворенным, и лишь ладонь, которой он до сих пор держал руку девушки, сжалась сильнее.       — Почему здесь все такое бессмысленное?       — У конфет нет смысла. На то они и конфеты, — уверенно возразил Чарли. Рука мистера Вонки слегка разжалась, в глазах вспыхнула гордость, а губы растянулись в легкой улыбке.       — Это глупо, — не унимался Майк. — Конфеты — это пустая трата времени.       После этих слов у Элизабет екнуло сердце, но не из-за слов мальчика, а от того, что кондитер вдруг выпустил ее руку. Она наполовину напуганно, наполовину озадаченно посмотрела на него. Брови сжаты у переносицы, губы слегка приоткрыты, а глаза, полные печали, смотрят в пустоту. Казалось, будто ему больно.       «В прошлые разы он становился сам не свой при упоминании о родителях или вопросах, касающихся его детства. Но что на этот раз? Его так задели слова какого-то мальчишки?.. Мистер Вонка, что же творится у вас в голове…»       Элизабет мягко коснулась предплечья кондитера, он моргнул и медленно повернулся в ее сторону, моргнув еще раз, грусть в глазах сменилась странным блеском, морщинки на переносице разгладились, мужчина улыбнулся, но на этот раз будто сквозь силу, и накрыл ладонь девушки своей, как бы благодаря за беспокойство.       — Я хочу выбрать цех, — после недолгого молчания сказал Майк.       — Давай, — стараясь сделать улыбку похожей на ту, что сияла на его лице раньше, сказал кондитер. Майк нажал на кнопку, которая была подписана как «Телевизионный цех». Не успел еще лифт дернуться с места, как Элизабет почувствовала на своей руке прикосновение кондитера, который мягко улыбался, глядя на нее с блеском в глазах. Девушка смущенно улыбнулась в ответ, и, как только лифт дернулся, удержалась на ногах лишь потому, что ее держала теплая рука в фиолетовой перчатке.