Такие разные...

Я заранее прошу прощения у тех, кто читает этот цикл из-за флаффа. Как же так получилось? Неужели, удача отвернулась от них, явив свою обратную сторону? Снег огромными, пушистыми хлопьями валил с чернеющего с каждой минутой неба и покрывал собой землю. Он стелился огромным белым необъятным полотном, и не было видно ни начала, ни конца. Кастиэль стеклянными, полными слез глазами смотрел вдаль, пытаясь увидеть там что-то. Что-то, такое важное и дорогое его сердцу. Что-то, что согревало его и дарило своё тепло. Что-то, что было подобно горящей свече. Такое хрупкое, легкое, но важное. Нужное. То, без чего он не мог видеть в оглушающей темноте жизни. - Дин… - горький, плотный комок подступал к горлу, и трудно было заставить себя произнести хоть одно слово. Ни один звук не хотел раздаваться в этой пугающей напряженной атмосфере. Мужчина протянул вперед дрожащие, тонкие пальцы, но так робко и неуверенно. Он сомневался, боялся. Боялся, что его могут оттолкнуть, окончательно подтвердив ужасную мысль. Короткий шаг бывшего панка назад послужил ему ответом. Кастиэль вскрикнул. Это было больнее слов, это ранило подобно острому ножу, пронзающему насквозь хрупкое тело. Простой шаг. Шаг назад. От него… От них… От их чувств. Парень даже не заметил, как хлопнула дверь, закрываясь. Не услышал звука уезжающей машины. Все это не имеет больше смысла. Вот он, конец. Страшно? Нет… Безразлично? Да… Он с глухим криком боли и отчаянья сползает по стене, пряча лицо в ладонях. Так больно в груди. Так невыносимо пусто и холодно стало. А ведь это всего лишь шаг… Но как много был сокрыто в нем… Его плечи дрожат, но глаза сухие. Слез нет. Они застряли глубоко внутри парня, и скапливаются, чтобы одним большим потопом обрушиться, явиться в его жизнь и смыть все. Абсолютно все. Всю боль и всю радость, которую он делил вместе с Дином. Смыть навсегда, так, чтобы он не нашел, не возобновил в памяти, не склеил порванные кусочки картины. Смыть, и оставить после себя ослепительно чистую пустоту, которая никогда больше не будет пестрить смесью ярких и темных красок. Они были вместе десять лет. Десять самых счастливых и ясных лет в жизни Кастиэля. И лишь один день смог перечеркнуть всю устоявшуюся жизнь, все то, что они строили, что планировали построить, что было построено. Все лежало в пыльных руинах, и в голове Кастиэля до сих пор звучали звуки рушащихся стен его любви. Он помнил день, когда татуировка на шее Дина стала тускнеть. Два года назад. Мужчина тогда пошел в татусалон, восстановил цвета и вернулся домой со счастливой улыбкой на лице. А два месяца назад краски вновь померкли, но… Дин не пошел никуда. Он остался дома, из-под бровей наблюдая за суетящимся на кухне Касом. Кастиэль поднял глаза на небо. Что же произошло с ними? Что случилось с теми влюбленными без памяти друг в друга панком и хипстером? Видимо, они исчезли вместе с цветным ирокезом Дина, когда он устроился работать адвокатом; вместе с цветными кардиганами Кастиэля, когда он стал преподавать живопись в школе. Но чувства? Как же то, что было в душе, как же истина? Кастиэль сглотнул ком. Он не плакал. Все эти месяцы без Дина он не плакал. Он ждал, верил… 17 января… Каждое семнадцатое января они приходили на этот склон и смотрели на зимнее небо, наблюдали за снегопадом и целовались до тех пор, пока не перестанут чувствовать губ… Это было их личной традицией, их тайной. Тем сокровенным и интимным… Но сейчас он один. Но он верит, таит в себе надежду, что Дин придет… Он ведь всегда приходил, никогда не оставлял Каса. Он же, черт возьми, поклялся не бросать парня!!! Звук мотора, и Кастиэль широко раскрывает глаза, оборачиваясь, видя… Мимо него проезжает небольшой семейный фургончик. Не черная Импала Дина, из которой всегда доносятся звуки традиционного панка, а светло-голубой фургончик, из которого звучит легкий джаз. Он не придет… Кастиэль плачет, слезы вырываются из его глаз, смывая все, отбирая последний шанс на счастливую жизнь. На жизнь без удушающей пустоты и серых цветов. А снег все падает и падает, застилая собой горизонт. Хлопья ложатся на одинокую фигурку человека, сидящего на скамейке. Они окутывают его леденящим полотном, даря последние чувства, последние эмоции. И снег все падает и падает, скрывая надежду…