Снег на эшафоте

      В волшебной стране Нет-и-Не-Будет рассвет длится долго, несколько часов. Сначала прячется за облаками луна, вслед за ней – с опозданием – исчезают надменные и весёлые звёзды, и только потом, спустя ещё немного времени, начинает светлеть опустевшее небо. Солнце никогда не спешит туда, где не существует течения времени. Солнце позволяет себе поспать немного подольше, как самый капризный и своенравный герцог. И это время – самое тихое на острове. Время без ветра. Без снов. Без воспоминаний.       В предрассветных сумерках «Весёлый Роджер» замер на морской глади. Пираты поднимали паруса, проверяли корабельные канаты, выбрасывали за борт всё, что можно было считать ненужным в долгой дороге. Оживлённые, шумно переговаривающиеся, все они ждали – под меркнущими звёздами, с надеждой и недоверием поглядывая на светлеющую полоску горизонта. В трюмах и на канонирской палубе давно были приготовлены большие, крепко законопаченные бочки…       А в каюте капитана Тигровая Лилия стояла перед зеркалом и оправляла длинное платье. То самое, так похожее на наряды из старой книги. Всматриваясь в своё лицо, она наклонила голову и улыбнулась.       — Я выгляжу глупо? – тихо спросила она, не оглядываясь.       Капитан приблизился и опустил руку на её плечо. Сам он был сейчас одет в чёрное, белела только рубашка. Ботфорты были начищены, а волосы – снова аккуратно расчёсаны, длинные локоны обрамляли бледное спокойное лицо – лицо короля. Сложно было поверить, что всего несколько часов назад капитан яростно сражался с краснокожими, и ещё труднее – что, обезглавленный, лежал на снегу       — Прекрасно… — он посмотрел на её отражение. – Ты…       — Ты тоже, — быстро ответила она и тут же сконфуженно замолчала, поглядывая в зеркало.       Он тихо засмеялся и предложил ей локоть:       — Идём… пора.       Но она покачала головой, глядя на него снизу вверх:       — Ты… больше не оставишь меня, Стальной Коготь?       Голубые глаза встретились с её – тёмными. Мужчина молча, пристально смотрел ей в лицо, но она выдержала этот поединок. Она слишком хорошо помнила несколько странных, ненастоящих минут наедине с Крокодилом. И слишком хорошо помнила, как время вдруг бешено, наскакивая само на себя, понеслось назад. В тот миг, когда в воздухе прозвучали слова: «Джеймс Крюк. Капитан Весёлого Роджера. Пират».       — Никогда. Клянусь.       — А я не оставлю тебя. За тебя я убью любого врага.       Тёмные брови на миг приподнялись, уголки губ дрогнули:       — Как приятно, что у меня есть такой защитник…       Лицо по-прежнему было непроницаемым, но Тигровая Лилия видела, что её слова не приняли всерьёз. И она обиженно фыркнула, стукнув капитана кулаком по плечу. Крюк улыбнулся уже открыто и протянул ей боевой топор:       — Ваш томагавк, моя королева.       — А в твоём мире королевы ходят с томагавками? – она прищурилась, забирая оружие.       — Думаю, они жили бы дольше, если бы поступали так.       Принцесса краснокожих не успела ничего на это ответить – он наклонился к её лицу совсем близко, и она невольно замерла, снова всматриваясь в его глаза.       Они так и не говорили о том, что произошло во время битвы. Тигровая Лилия ничего не знала о том, какую жертву Джеймс Крюк отдал за своё возвращение… А он ничего не знал о том, чего на самом деле стоило благородной дочери вождя убить врага ударом в спину. Но сейчас, в эту минуту перед зеркалом, она с неожиданной остротой осознала: для неё цена была ничтожной. Совсем ничтожной… Его цена была выше.       — Ты больше не сможешь вернуться в своё время, да? – глухо спросила она.       — Только в какое-нибудь другое, — прошептал он, отводя волосы с её лица. – Но оно будет лучше.       Безотчётная, возникшая из ниоткуда, вина накрыла краснокожую тяжёлой, горькой, окончательно и бесповоротно взрослой волной. Принцесса закрыла глаза и покачала головой, прошептав:       — Я не хотела, чтобы так…       Пальцы коснулись её губ, провели по щеке, стирая упрямо текущие из-под сомкнутых век слёзы:       — Не нужно. Посмотри на меня.       Но она не нашла сил подчиниться. Тогда капитан поцеловал её, мягко притягивая к себе. Этот поцелуй, совсем не похожий на те, что обжигали прошлой ночью, длился лишь несколько мгновений… но она почувствовала, как подгибаются колени. И это было самое приятное чувство из всех, что она испытывала за сотни лун. Наконец Тигровая Лилия всё же взглянула на Крюка:       — Неужели вы, бледнолицые, целуете даже когда кто-то плачет?       Снова она увидела, как приподнялись от удивления черные брови. Кажется… этот вопрос был последним из всех, каких Крюк ждал. Но ответ его был вполне ожидаемым:       — Да, принцесса. Это ведь так хорошо помогает от слёз. И больше вы никогда не будете плакать… слышите?       *       Теперь всё было готово. Полоска света на горизонте стала шире, легкий ветер заиграл морской рябью. Палуба «Весёлого Роджера» наконец заполнилась людьми. Матросы в волнении перешептывались, глядя вниз, на воду возле бортов. Они ждали команд от своего короля… И команды прозвучали:       — Открывай!       Раз. Заскрипело рассохшееся дерево.       — Держи над водой!       Два. В слегка наклонённых бочках что-то заблестело, но сильные жилистые руки всё ещё удерживали их над бортом. А неровные блики рвались на свободу, выхватывая из темноты напряженные испуганные лица. И…       — Сбрасывайте, джентльмены!       Три. Матросы наклонили бочки ниже. И тогда…       Казалось, день наступил моментально – так заискрился потоками разноцветного блеска прохладный ночной воздух. Но капитан Крюк, стоящий у штурвала, знал, что это лишь иллюзия. День наступит нескоро, рассвет будет длиться долго, как и всегда… а команда «Весёлого Роджера» его уже не увидит. Потому что тёмные волны, бьющиеся о корабельные доски, несут к ним то, без чего невозможно взлететь. Пыльцу фей, которую пираты – сами не зная зачем, слепо исполняя волю капитана, — собирали луна за луной. И теперь… её достаточно чтобы улететь. Но нужно кое-что ещё.       Питер Пэн, наглый нестареющий мальчишка, не знал ни забот, ни боли, ни тоски. Не знал отчаяния и страха потери. Не поэтому ли его полёт был так стремителен и так лёгок? И не поэтому ли капитану Джеймсу Крюку, казнённому королю, знающему смысл каждого из тех слов, так хотелось перерезать дерзкому щенку глотку? Предметами его неугасающей зависти никогда не были юность, самоуверенность или решительность Питера… И всё же он завидовал страстно, как никто из живых и мёртвых. Завидовал умению забывать. Забывать так же быстро, как небо забывает сгоревшие звёзды.        Прошло время… и на остров прилетела английская девочка. Вэнди. Прилетела по нелепой издёвке судьбы, чтобы предводитель Потерянных Детей всё же узнал цену отчаяния и потери, узнал и множество других слов – чужих, принадлежащих миру взрослых. Теперь полёт Питера Пэна стал намного тяжелее, и временами Крюку казалось, что мальчишка сейчас упадёт. Но… снова бесовская улыбка появлялась на губах – и вечный враг взлетал с громким хохотом то ли безумца, то ли святого. Вэнди забывалась, счастливые мысли о множестве будущих приключений подхватывали Питера и рывком тянули вверх. Счастливые мысли. Счастливые…       — Как красиво!       Тигровая Лилия смотрела на искрящуюся воду и искрящиеся доски корабля. А капитан Крюк смотрел на принцессу. Тонкие пальцы сжали край борта. Он медленно приблизился, и дочь Большой Пантеры подняла глаза:       — Но… мы не летим. Почему?       — Нужно ещё кое-что, — ответил он, накрывая её ладонь своей.       — Что?       Пыльца фей переливалась в воде, крупинки её облепляли корабль, постепенно поднимаясь всё выше. Восторженное галдение матросов стихало: все они уже услышали от Красного Буйвола те самые, заветные слова. Тайна полёта открылась. И теперь пираты замолкали один за другим...       Каждый из этих, в общем-то, не особенно облагодетельствованных судьбой людей – сирот, воров, висельников и убийц – пытался вспомнить что-то, что означало бы для него счастье. Свои мечты. Свои потерянные, но не успевшие умереть надежды. Любовь. Тепло. Молчал даже Джонни Тесак, возвышавшийся над всеми остальными огромной горой. Его грубое обветренное лицо напоминало в эту минуту лицо ребёнка в Сочельник.       — Почему ты молчишь?– снова спросила Тигровая Лилия, накрывая его руку второй ладошкой. – Так что тебе нужно?       Неожиданно он понял, что объяснить это удивительно сложно. Что нужно капитану, чтобы поднять в воздух корабль? То же, что и его команде? Счастье? Мечта? Надежда на будущее? Вера в завтрашний день и тысячи тысяч других дней, в то, что эшафот, кровь и снег остались где-то далеко, за низкими тучами и темной водой Темзы? Это всё прозвучит для дочери вождя пустым звуком. Эти слова красивы… но даже сам он не совсем понимает, что стоит за ними. Их слишком много. Нужно меньше.       — Ты, — тихо произнёс он.       Её глаза расширились от удивления. Наконец губы дрогнули в улыбке. Она хотела что-то сказать, подалась ближе, и… покачнулась, едва устояв на ногах. Капитан Крюк осторожно поддержал её, мимолётно посмотрев на небо. На приближающееся незнакомое небо.       Палуба пришла в движение, а вода засверкала ещё ярче. Очень медленно и плавно корабль поднимался в воздух, всё выше. Пираты, издавая удивлённые возгласы, смотрели вниз, наваливались на борта всем телом, некоторые даже начинали молиться. А блестящее пятно волшебной пыльцы постепенно становилось всё меньше, всё бледнее. «Весёлый Роджер» уходил в небо. А проклятый остров Нет-и-Не-Будет оставался.       Капитан Крюк вернулся к штурвалу. Нелепо, но… своим кораблём он по-настоящему управлял в самый первый раз. Ведь ни один из тех коротких переходов из бухты в бухту нельзя было назвать настоящим плаваньем. Скорее… игрой в плаванье. Всего лишь игрой.       Когда здоровая ладонь легла на полированное дерево колеса, Крюк на мгновение зажмурился, прислушиваясь к ощущениям. Нет… не может быть. Не веря самому себе, он осторожно повёл рукой вправо. Штурвал пришёл в движение, а вместе с ним мягко и совсем невесомо пошло в нужном направлении гибкое тело фрегата. Да… только сейчас капитан понял, что «Весёлый Роджер» — фрегат. Прекрасный и очень быстрый. Быстрее его старых кораблей.       А на канонирской палубе ждали своего часа пушки, ядра, порох. Что ж… его и его команду ещё узнают в других мирах. Когда-нибудь.       Принцесса приблизилась незаметно и осторожно положила руку поверх его руки. Он вздрогнул, опуская глаза. Тигровая Лилия опять улыбнулась. Её волосы трепал постепенно усиливающийся ветер.       — Куда мы полетим? – тихо спросила она.       Остров становился всё меньше и меньше, превращался в крошечную точку посреди кобальтовой пустоты. Солнце ещё даже не подкралось к нему… Капитан улыбнулся, прищуривая светлые глаза и вспоминая древнюю карту:       — Берём курс на третью звезду. Вон ту, видишь?       Маленькая золотистая звёздочка призывно подмигнула.       — А дальше?       Она наверняка уже знала ответ. Эту фразу сотни и тысячи раз произносил Питер Пэн. И всё же… Джеймс Крюк ответил:       — А дальше – до самого рассвета…